Конец ХХ в. в России отмечен широким внедрением идеи
геополитического в обиход политики, масс-медиа и общественных наук.
С конца периода перестройки постепенно исчезает привычный для
советских времен автоматизм огульного связывания геополитики с
противостоящими СССР политическими силами (1, с.3). В
посткоммунистическом дискурсе геополитическое быстро обрело
позитивные качества. Однако нельзя упускать из вида, что
первоначальные функции данного понятия в рамках этого дискурса
существенно отличались от тех, которые оно получило примерно с
середины 1990-х.
На первых порах апелляции к геополитике, как и к национальному интересу, выражали претензию политиков, экспертов и журналистов на деидеологизированность и реализм, якобы в противовес эмоционально-идеологическим установкам реальных или предполагаемых оппонентов.
На первых порах апелляции к геополитике, как и к национальному интересу, выражали претензию политиков, экспертов и журналистов на деидеологизированность и реализм, якобы в противовес эмоционально-идеологическим установкам реальных или предполагаемых оппонентов.