этосе отзывался с презрением. Гитлер боролся с мещанским пацифизмом, а
его эсэсовцы искореняли у своих подчиненных «мещанское слюнтяйство». В
дневниках Геббельса эпитет «мещанский» употребляется как
уничижительный. Согласно дневникам Рудольфа Гесса, Эйке, стоявший во
главе концентрационных лагерей [По-видимому, имеется в виду Т. Эйке,
командир дивизии СС «Мертвая голова»], строже всего выговаривал тем из
подчиненных ему офицеров, которые протестовали против навязанных им
палаческих функций. Этого рода протесты указывали, по его мнению, на
«груз прежних мещанских воззрений, давно устаревших в результате
революции Адольфа Гитлера»
Biuletyn Głównej Komisji badań zbrodni hitleryzmu w Polsce, t. 7, s. 124.
.
М. Шелер, по своим взглядам сближавшийся с позднейшим нацизмом,
терпеть не мог ничего мещанского, а Э. Шпрангер, печатавшийся в газете
«Рейх», с нескрываемой неприязнью рисовал образ своего homooeconomicus,
о котором еще пойдет речь.
Вот так мелкому буржуа доставалось со всех сторон. Мало того что он
платил издержки войн, что его разоряла инфляция, — на него к тому же
обрушивались справа и обрушивались слева. Нацизм хотел пробудить в нем
суровый рыцарский дух и карал за непослушание; те же, кому пришлось
эмигрировать из-за нацизма, ненавидели мелкого буржуа еще больше за то,
что он позволил обмануть себя мечтой о могуществе. Немецкий эмигрант Э.
Фромм в психологии мелкого буржуа находил объяснение тому, что тот
пошел за нацизмом. Мелкие буржуа, по его мнению, питают почтение к силе
и ненависть к слабым. «Их кругозор тесен, они подозрительны, враждебно
настроены к чужакам, любопытствуют знать, что делается у знакомых, и
завистливы, причем своей зависти придают видимость благородного
негодования; вся их жизнь подчинена принципу экономии...»
Fromm Е. The fear of
freedom. London, 1942, p. 183.
В этой характеристике Фромм, как видим, пользуется уже
готовым стереотипом, который до самых последних лет упорно держится в
научной литературе.