лии, начали функционировать в качестве магистрата колонии, хотя хар-
тия предусматривала деятельность полномочного Общего собрания сво-
бодных колонистов, избиравших органы управления Массачусетса, как
вскоре стали именовать осваиваемую пуританами страну.
Пуританский фанатизм магистрата и огромная роль, которую играли
в среде пуритан тесно сотрудничавшие с ним священники, придавали соз-
даваемому в колонии режиму теократические черты. Прежде всего они
обнаружились в преследовании инаковерующих — англикан, пресвитери-
ан, сепаратистов, а также тех, кто ставил под сомнение неограниченную
власть магистрата, ссылаясь на английские законы или на хартию. Пре-
ступление или проступок были одновременно грехом, грех — преступле-
нием. Наказания, определявшиеся по законам библейского Моисея, были
очень суровы, особенно для сервентов. Греховность, а значит преступ-
ность, считалась как бы неотъемлемым их качеством, пороком «черни».
Часть колонистов, удрученных трудностями устройства на новом ме-
сте, а главным образом недовольных политикой магистрата, к весне
1631 г. вернулись на родину. Власть магистрата едва не была поколебле-
на «бунтом» священника Роджера Уильямса, известного богослова, ко-
торый прибыл в страну в феврале 1631 г. и которого прочили в пасторы
Бостона — юной столицы Массачусетса.
Уильямc подверг сомнению «истинность» местного конгрегационализ-
ма. Во-первых, потому, что руководители колонии не объявили о раз-
рыве с англиканской церковью; во-вторых, потому, что они нарушали не-
зависимость церквей и свободу вероисповедания, вмешиваясь в их жизнь
под предлогом охраны принятых руководителями колонии религи-
озных догм и форм богослужения; в-третьих, потому, что светская власть
в лице магистрата осуществляла досмотр и наказывала отступающих от
принятых догм, хотя столпом конгрегационализма являлось разделение
светской и церковной властей.
Это были взгляды, близкие, если не совпадавшие, с сепаратистскими,
а потому казавшиеся лидерам массачусетских пуритан весьма опасными.
Проводя самостоятельную политику, они продолжали делать вид, что яв-
ляются лояльными подданными короля и противниками окончательного
разрыва с церковью метрополии. Они еще на родине были против сепа-
ратизма, распознавая в нем элементы «крестьянско-плебейской ереси».
Теперь, когда они оказались у власти и насаждали церковное единооб-
разие, сепаратизм и принцип свободы совести, который особенно горячо
отстаивал Уильямc, были для них совершенно неприемлемы.
Чтобы пресечь крамолу, Уильямса решили выслать в Англию; однако
он бежал и нашел приют в Новом Плимуте. Там его избрали пропо-
ведником («учителем») —помощником пастора — местной церкви.
Вынужденный по требованию фрименов созвать Общее собрание (май
1631 г.), магистрат оповестил об этом лишь наиболее состоятельных и
преданных людей. Во время заседаний священники, используя библей-
ские притчи, убедили собравшихся принять решение, согласно которому
впредь фрименами могли стать только члены местных церквей
24
.
При строгом приеме в эти церкви, при том, что священники были .
заодно с магистратом, а членами церкви — губернатор, ассистенты, наи-
более зажиточные и ортодоксально настроенные поселенцы, введенная
24 Foundations, vol. I, p. 294
мера позволяла при переводе в разряд фрименов осуществлять отбор лю-
дей, наиболее приемлемых для магистрата, ограничивать их прием, ока-
зывать на них нужное воздействие. Теократические черты установленного
режима, таким образом, становились более четкими. А так как магист-
рат оставался несменяемым, то правление приобретало характер олигар-
хии, особенностью которой являлось фактическое единство действий ма-
гистрата и священников-ортодоксов массачусетского пуританизма при
формальном разделении светской и духовной властей, которого требовала
идея конгрегационализма.
Не покушаясь на эту идею, магистрат в то же время продолжал под
всякими предлогами вмешиваться в жизнь тех церквей, которые отступи-
ли в чем-либо от вводимых норм. В 1632 г. его авторитарные претензии
распространились и на область налогообложения, считавшуюся прежде
компетенцией отдельных поселков. Во время очередного Общего собрания
фримены, при всей их приученности к послушанию, выразили свое несо-
гласие. Собрание постановило, что финансовые вопросы должны решать-
ся магистратом совместно с представителями от поселков (по два от каж-
дого). Тогда же было принято решение, что члены магистрата должны
избираться Общим собранием. Иначе говоря, вводилась норма, которая
предусматривалась хартией, но нарушалась магистратом. Учитывая труд-
ности, с которыми пришлось встретиться членам магистрата при основа-
нии колонии, и отдавая дань их церковной учености, за ними сохранили
прежние посты.
Воспользовавшись тем, что власть вновь попала в их руки, члены
магистрата, стремясь вернуть ее себе в полной мере, взялись за искоре-
нение «духа анархии». Были введены строгие правила поведения коло-
нистов — для придания их жизни «богобоязненной» скромности, которая
включала покорность светской и церковной властям. Регламентировалось
все: от фасона одежды и причесок до характера и времени развлечений,
не говоря уже о строгом и обязательном порядке церковной службы.
Судебные и административные наказания дополнялись позорящими.
Провинившегося заставляли нашивать на одежду яркого цвета началь-
ную букву слова, которым определялся проступок (пьяница, блудница
и т. д.). В условиях маленькой колонии, контролируемой магистратом и
священниками, это означало подвергнуться жестокому остракизму и по-
ношению.
Особенно строг был магистрат по отношению к сервантам и наемным
работникам. Для них существовали специальные наказания за побег от
хозяина и за ссору с ним, за невыполнение условий контракта, за пор-
чу хозяйского имущества и проч. При этом магистрат, исполнявший
функции суда и состоявший из хозяев, почти всегда решал дела в поль-
зу последних. Под предлогом борьбы с «леностью», «распущенностью»
и «развращенностью черни» особыми постановлениями ограничивались
заработки сервентов и наемных работников.
В мае 1634 г., отвергнув возражения членов магистрата, фримены
большинством голосов утвердили решение об обязательном участии
двух — трех представителей поселков на каждом Общем собрании. При-
сутствие всех фрименов считалось теперь необходимым только на весен-
них собраниях, когда избирались члены магистрата
25
.
25 Winthrop's Journal. History of New England, 1630—1649: Vol. 1, 2/Ed. by J. K. Hos-
mer. N. Y., 1908, vol. 1, p. 123, note 1.