меров мы получим полное удовлетворение, если, хотя бы в
одном случае, сможем познакомиться с вполне чистым и ясным
образцом <остроты с перемещением>.
Какой-то бродяга обращается к богатому барону с просьбой
оказать ему помощь для поездки в Остендэ, ссылаясь на то,
что будто бы врачи предписали ему для восстановления здоровья
морские купанья. <Хорошо, я кое-чем помогу вам, - говорит
богач, - но неужели вам необходимо отправиться непременно
в Остендэ, самый дорогой из всех курортов?>
<Господин барон, - отвечает наставительно проситель, - когда
дело касается моего здоровья, то для меня нет ничего слишком
дорогого>. Конечно, это в общем правильная точка зрения, но
она неправильна для просящего лица. Ответ дан с точки зрения
бога ото человека. Бродяга ведет себя так, как будто он жертвует
для своего здоровья свои собственные деньги, как будто речь
идет о деньгах и здоровье одного и того же лица.
9 зак. № 64 257
Г. Д. Давыдов
Вернемся теперь к столь поучительному примеру о <семге
с майонезом>. В нем мы видели также только показную сторону,
на которой заметны громаднейшие усилия логической мысли.
Благодаря анализу мы узнали, что эта логика должна была
прикрыть ошибку мышления, а именно - перемещение хода
мыслей. Вследствие изложенного нам невольно припоминаются,
хотя бы только по своей связи контрастов (противоположностей),
другие остроты, которые, в отличие от предыдущего примера,
открыто выставляют напоказ что-то бессмысленное, нелепое,
глупое. Мы, конечно, полюбопытствуем узнать, в чем может
заключаться техника этих острот.
Начнем с самого яркого и вместе с тем самого чистого
примера всей этой группы. Это опять-таки еврейская острота.
Итциг получил назначение в артиллерию. Он, видимо, неглупый
парень, но непослушный и не интересующийся службой. Один
из его начальников, расположенный к нему, отводит его в
сторону и говорит: <Итциг, ты для нас не годишься. Я дам
тебе добрый совет: купи себе пушку и работай самостоятельно>.
Этот совет, над которым можно от души посмеяться, явная
бессмыслица. Ведь купить пушку нельзя, и отдельный человек
не может служить самостоятельно защитой государства. Но у
нас ни на минуту не возникает ни малейшего сомнения в
том, что этот совет - не пустая бессмыслица, а, напротив,
остроумная бессмыслица, превосходная острота. Что же превра-
щает бессмыслицу в остроту? Долго раздумывать над этим нам
не приходится. Мы сразу можем догадаться, что в подобной
остроумной бессмыслице имеется смысл, превращающий бес-