Может быть, сама школа меняет восприятие учителя или сами школьные стены меняют поведение
детей? Чтобы это выяснить, мы сравнили оценку детей воспитателями и учителями центра «детский сад-
школа», где первоклассники остаются в стенах того же детского сада, а учителя постоянно видят
дошкольников и общаются с воспитателями.
Оказалось, что и здесь, оценивая одних и тех же детей, воспитатели и учителя дают им разные
характеристики. Опять учителя детей смешанного типа чаще называют неряшливыми, а воспитатели —
раздражительными, нетерпимыми и несдержанными. Может быть, все-таки действительно дети за лето так
изменились?
В центре, в отличие от школы, ученики начальных классов после уроков остаются с воспитателем,
который не обучает их школьным предметам и функции которого приблизительно те же, что и у
воспитателя детского сада. А будут ли отличаться оценки одних и тех же детей в одно и то же время, одного
и того же класса, данные воспитателем и учителем?
Воспитатели чаще используют для характеристик мальчиков такие эпитеты, как раздражительный,
нетерпимый, равнодушный, а учителя — неряшливый, боязливый, застенчивый, молчаливый. Для девочек
разница меньше, но и их учителя в 2 раза чаще называют неряшливыми. Это опять говорит о том, что дело
скорее не в детях, а во взгляде на них взрослых. Это же подтверждает и тот факт, что оценка воспитателем
девочек и в детском саду, и в начальной школе абсолютно одинакова, а мальчиков-школьников воспитатели
считают чуть более храбрыми и уверенными в себе, чем дошколят. То есть для воспитателя ребенок за лето
не изменился, и лишь учитель стал видеть его иначе.
Попробуем подвести итоги.
В отношении девочек, в целом, нет особой разницы в том, какими их видят воспитатели и учителя,
хотя для смешанного типа асимметрии (левоглазых) такие различия существуют. А вот мальчиков всех
типов учителя и воспитатели независимо от того, работают они в школе или в детском саду, оценивают
очень по-разному.
При этом выявилась интересная зависимость: воспитатели чаще недовольны излишней активностью
детей и сопротивлением их воспитательным воздействиям. Они особенно акцентируют свое внимание на
излишней раздражительности, нетерпимости, неспокойности, несдержанности, капризности детей. Учителя
чаще недовольны тем, что дети слишком неуверены в себе, неловки, молчаливы и боязливы, т.е. их,
наоборот, не удовлетворяет излишняя пассивность детей, отказ их от участия в деятельности, причем, и у
мальчиков, и у девочек.
Вероятно, в школе, по сравнению с детским садом, меняется шкала ценностей. Воспитателя
устраивает «тихий» ребенок. Воспитатели (не в обиду будет сказано) отчитываются в первую очередь не за
то, как и чему ребенок научился, а за разбитые носы, мокрые ботинки и порванную одежду. Вот первые
вопросы мамы, которая приходит за ребенком в детский сад: «Как кушал, спал ли, не обижал ли его кто-
нибудь, не замерз и не промок ли на прогулке?» А работа своего ребенка — рисунок, лепка, аппликация —
маме обычно нравится, она умиляется умениям своего малыша, и, лишь если его поделка явно хуже, чем у
других, она идет с вопросом к воспитателю.
Учитель отчитывается в первую очередь за то, чему он научил ребенка. И здесь «тихий» ребенок
часто проигрывает, так как научиться можно только при активном поведении: не понял — спроси, подними
руку, не получилось — делай снова.
В детском саду преимущественно шлифуют те умения, которые ребенок уже начал получать дома:
самостоятельно одеваться, есть, слушать то, что говорит взрослый, говорить правильно. При этом умение
мыслить, анализировать, обобщать и т.д. развивается как бы исподволь.
Это, конечно, не значит, что в детском саду активность ребенка не нужна или, тем более, подавляется.
Ни в коем случае. Но все же отличие от школы очень большое. В школе молчаливые, застенчивые,
нерешительные дети создают особые проблемы. Они не корректируют сами свое обучение вопросами или
активными действиями. Они тоже задают вопросы, но тогда, когда боятся сами принять решение. Такие
вопросы-переспросы только мешают учителю, отнимают драгоценное время, которого у него всегда мало.
Учителю легче научить храброго, решительного, уверенного в своих силах ребенка.
В школе, в отличие от детского сада, все (или почти все) дети не умеют делать то, чему их надо
научить: бегло читать, писать письменными буквами, складывать и вычитать отвлеченные числа. Родители
учатся тому, как надо это делать, вместе с детьми. Учителю нужен активный ребенок и крайне нежелателен
пассивный.
Не только перед администрацией, но и перед родителями приходится отчитываться за знания и
умения, хотя важнее не просто дать знания, а научить их добывать, научить мыслить, привить желание
узнать, научиться, не говоря уже о нравственности и морали, чувстве прекрасного, умении сопереживать,
которые тоже закладываются именно в детском возрасте. Но все это трудно оценить и отследить в баллах, а
значит — и спросить с педагога за это трудно. Родители спрашивают у учителей главным образом, что
ребенок получил по математике или письму.
Значит, при поступлении ребенка в первый класс меняется шкала ценностей, меняется взгляд
педагога на то, «что такое хорошо и что такое плохо». Ребенок остался тем же. Он искренне хочет хорошо
учиться в школе, «быть хорошим», хочет, чтобы к нему хорошо относился учитель и чтобы он сам
чувствовал себя успешным. Но он не готов к тому, чтобы его ругали за то, за что раньше хвалили. Он