Кирюшина Ю.Ф., Тишкина А.А. (ред.) Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: Сборник научных трудов

Подождите немного. Документ загружается.

сложилась более или менее постоянная структура пазырыкского

общества, включавшего четыре или пять племен собственно пазы-

рыкского населения. Не исключено, что в ходе военных столкнове-

ний с соседями могло возникнуть и временное объединение во гла-

ве с общепазырыкским лидером (Ануфриев Д.В., 1997, с. 110; Ва-

сютин С.А., 1999, с. 35; Марсадолов Л.С., 1999, с. 107; 2000, с. 37,

48–49). Но политическая эволюция пазырыкского общества в сто-

рону централизованного политического объединения имела свои

пределы.

Исследователями не раз отмечалось воздействие на динами-

ку этнических, культурных и социально-политических процессов

на Горном Алтае в скифскую эпоху событий в юго-западной и юго-

восточной Азии – разгром Ассирии, изгнание из Передней Азии

киммерийцев и скифов, походы Кира-II в Среднюю Азию, образо-

вание в северном Китае царства Чжоу и др. (Савинов Д.Г., 1991,

с. 9495; Марсадолов Л.С., 1999, с. 104–107; 2000, с. 35–38). Однако

удаленность крупных земледельческих центров (Китая и Ахеме-

нидской империи) от территории Горного Алтая не могла порож-

дать постоянных интегрирующих импульсов, как это, например,

было в южно-монгольских и северо-причерноморских степях. Нет

также оснований утверждать определенно то, что пазырыкские во-

жди были инициаторами и организаторами походов на Китай и

Персию. Возможно, часть «пызырыкцев» в V в. участвовала в набе-

гах на эти страны, но лишь в составе армий соседних с китайскими

царствами и Ахеменидской империей кочевников. Китайские хро-

нисты всегда четко локализовали места расселения известных им

варваров в Ордосе и других северных провинциях Китая. Для дер-

жавы Ахеменидов варварский фронтир проходил по границе с мас-

сагетами и среднеазиатскими саками. О масштабных военных опе-

рациях далеких северных варваров персидские и китайские источ-

ники ничего не сообщают. Таким образом, «пазырыкцы» не могли

вступить в постоянные военно-политические и экономические кон-

такты с китайцами и персами, а лишь тогда воздействие оседло-

земледельческих центров могло привести к консолидации номадов

и образованию раннего государства (Крадин Н.Н., 2000, с. 315,

317–320, 322–328; Васютин С.А., 2002, с. 89–94; Хазанов А.М.,

2002, с. 40–41, 48–51). Скорее всего, военно-политическое влияние

«пазырыкцев» до IV в. до н.э. не распространялось за пределы

Монгольского Алтая, северо-восточного Синьцзяна, Восточного

Казахстана, степного Алтая и Тувы. Но даже в границах этого ре-

гиона нет достоверных материальных свидетельств о захватах па-

зырыкскими воинами сопредельных территорий (например, остат-

ков военных крепостей). Более вероятно, что пазырыкское населе-

ние ограничивалось набегами на ближайших соседей.

Весьма показательно наличие погребений саглынского типа

в составе могильников пазырыкской культуры (Кубарев В.Д., 1991,

с. 39; Марсадолов Л.С., 2000, с. 36–38, 48–49). Однако характеристи-

ка представителей саглынской культуры как рабов (Кубарев В.Д.,

1991, с. 39) вызывает возражения. Сомнительно, чтобы «рабов»

хоронили в пределах семейных кладбищ, возводили для них насы-

пи, соблюдали погребальные иноэтничные традиции. Чаще всего

присутствие «саглынцев» в составе пазырыкского населения было

результатом межэтнических браков. Часть «сыглынцев» на Алтае

могла иметь зависимый статус, но при этом они обладали значи-

тельной экономической свободой, участвовали в процессе кочева-

ния в составе аильных групп номадов и поэтому вписывались в се-

мейные структуры. Обнаруженные в составе саглынских могиль-

ников захоронения по пазырыкскому обряду (Кубарев В.Д., 1991,

с. 39) демонстрируют аналогичные формы индивидуальной или

семейной инкорпорации «пазырыкцев» в другую этничную среду.

Это к тому же служит еще одним аргументом в пользу преимуще-

ственно мирного характера взаимоотношений алтайского и тувин-

ского населения в V–IV вв. до н.э.

Более или менее постоянно в зависимости от пазырыкских

племен находились только иноэтничные группы в пределах Горно-

го Алтая – «кара-кобинцы», «кулажургинцы», «быстрянцы» и др.

(Марсадолов Л.С., 1999, с. 107; 2000, с. 37, 48–49). По-видимому, в

VI–V вв. до н.э. в Горном Алтае была сложная этносоциальная ие-

рархия, в которой «пазырыкцам» принадлежали ведущие общест-

венно-политические и экономические позиции. Зависимые кланы и

роды могли выступать в качестве данников, а мужчины из их со-

става рекрутировались для участия в военных походах. Учитывая

локальное расположение памятников непазырыкского населения,

его конкретные группы, скорее всего, подчинялись только опреде-

ленным родам и племенам «пазырыкцев». Поэтому не сложилась и

общепазырыкская система эксплуатации данников. Все это в какой-

то мере объясняет неустойчивый характер власти вождей из Пазы-

рыка, управлявших около 70–80 лет, и ее переход в IV в. (третий

этап) к племенным лидерам Центрального Алтая, погребенным в

Шибэ и Катанде (Марсадолов Л.С., 2000, с. 21, 38).

Распад пазырыкского вождества мог быть связан с целым

рядом причин. Усиливалась межплеменная вражда, завоевания

Александра Македонского вызвали внешние вторжения (Марса-

долов Л.С., 2000, с. 38). В этих условиях свою роль могли сыграть

дезинтеграционные процессы в среде «пазырыкцев», связанные с

родоплеменной сегментированностью общества, дисперсным ха-

рактером кочевого хозяйства, возможностью урегулирования

большинства проблем на низших уровнях власти (Марков Г.Е, Ма-

санов Н.Э., 1985; Крадин Н.Н., 2000, с. 317–318; Васютин С.А.,

2002, с. 86), миграцией части пазырыкского населения в Ордос

(Ковалев А.А., 1999, с. 81–82; Марсадолов Л.С., 2000, с. 38) и т.д.

В какой-то мере это предопределило миграцию носителей пазы-

рыкской культуры на север или их подчинение хуннам (Материа-

лы…, 1968, с. 41; Молодин В.И., 2000, с. 136).

Оценивая в целом политарный режим пазырыкского общест-

ва, надо отметить, что отсутствие достоверных сведений о сущест-

вовании даже примитивного аппарата управления, устойчивых

форм даннических отношений, кодифицированного права не по-

зволяет пока поддержать мнения ученых о становлении раннего

государства у «пазырыкцев». Существующие в нашем распоряже-

нии данные о населении Горного Алтая в скифское время, о его

военных и культурных связях, сакральных традициях, о социальной

структуре и политарных центрах дают основание считать, что

управленческие структуры «пазырыкцев» как в VI в., так и в V–IV

вв. до н.э. наиболее соответствовали признакам сложного вождества:

1) наличие двух уровней надлокальной централизации – племенной

и общепазырыкской; 2) существование четкой социальной страти-

фикации (см. ранги пазырыкских погребений – Марсадолов Л.С.,

2000, с. 32–33); 3) важная роль в экономике редистрибуции – пере-

распределения прибавочного продукта по вертикали; 4) правитель

вождества имел ограниченные полномочия, а вождество в целом

являлось структурой, не способной противостоять распаду;

5) вождество как этнокультурная целостность характеризовалось

общей идеологической системой и общими культурами и ритуала-

ми (синкретичная религия «пазырыкцев» – Дашковский П.К., 2002,

с. 19, 21–22); 6) верховная власть имела сакрализованный характер

(Крадин Н.Н., 1995, с. 16, 24–25; 2001, с. 131–132).

О догосударственном характере потестарно-политической

системы «пазырыкцев» говорит и то, что в VI–III вв. до н.э. на Ал-

тае не сложилось отдельной правящей династии, а в качестве лиде-

ров выступали вожди разных пазырыкских племен. Эти правители

никогда не утрачивали связи со своими племенными группами и

хоронились не на отдельном кладбище («долины царей» по приме-

ру элитных захоронений «царских скифов» в Северном Причерно-

морье не было), а на территории своего племени. По всей видимости,

у населения Горного Алтая в скифское время не сложилось и посто-

янной надплеменной иерархии военных и гражданских управленцев,

единого жреческого сословия. Вождь вынужден был опираться на

управленческие структуры своего племени и привлеченных в его

окружение талантливых выходцев из других племен. В пользу это-

го свидетельствует планиграфия большинства могильников с элит-

ными курганами (Берель, Башадар, Пазырык). Рядом с захоронени-

ем вождей располагались цепочки курганов их родственников и

видных аристократов, а также бессистемные захоронения дружин-

ников и слуг правителя. Культовая практика вождя было тесно свя-

зана с местными религиозными традициями. Все это подчеркивает

незавершенный характер межплеменной интеграции и наличие не-

скольких управленческих центров в пазырыкском обществе.

Таким образом, на каждом из этапов политарной консолида-

ции у «пазырыкцев» существовало или единое сложное вождество

или несколько более локальных вождеств, что не исключало воз-

можности временного объединения пазырыкского населения для

решения военных задач под властью одного военного вождя.

П.В. Волков

Институт археологии и этнографии СО РАН

АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ

ТЕРМИНОЛОГИЯ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ПРОЦЕССОВ

ПЛАСТИНЧАТОГО РАСЩЕПЛЕНИЯ КАМНЯ

Археологические коллекции памятников переходной эпохи

от мустье к позднему палеолиту демонстрируют необычайно

большое разнообразие форм нуклевидных артефактов. Традицион-

ные, базирующиеся на морфологическом анализе типологии такого

Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект №01-01-00287а).

рода находок часто недостаточно эффективны. Причина – в неиз-

бежной субъективности при оценке форм находок. Недостаточ-

ность морфологических методов особенно ярко проявляется при

изучении генезиса или хронологической изменчивости технологий

работы с камнем. При изучении эволюции древних технологий

именно технологические исследования артефактов должны быть

приоритетными. Систематизация материала на основе такого ана-

лиза становится все более продуктивной и все более востребован-

ной в археологии палеолита.

Цели и задачи технологического анализа могут быть очень

разнообразны. Но при изучении эволюции древнейших технологий

наиболее перспективным представляется использование возможно-

сти реконструкции процессов расщепления. Специальный техноло-

гический анализ дает возможность определить мотивы каждого из

действий, совершенных оператором. Понимание назначения каж-

дой из фиксируемых операций помогает отделить главное от вто-

ростепенного, отличить на артефакте следы реализации основной

линии плана расщепления от следов вспомогательных действий,

обусловленных спецификой конкретного сырья или формы исход-

ной заготовки. Технологическая реконструкция процесса раскалы-

вания каждого из изучаемых артефактов позволяет отметить наи-

более существенное, реально прояснить специфику изучаемой ра-

боты человека в древности. Данные такого анализа предоставляют

наиболее значимый материал для общего изучения эволюции и ге-

незиса палеолитических технологий.

Понимания цель исследования как изучение процесса работы

с камнем, весь путь преобразования сырья в орудие можно разде-

лить на три этапа:

– первичное расщепление: преобразование исходной формы

сырья в форму, пригодную для снятия в дальнейшем одной или

множества заранее определенных стандартных заготовок будущих

рабочих инструментов;

– вторичное расщепление: процесс снятия / получения заго-

товки или серии заготовок будущих рабочих инструментов;

– третичное расщепление: преобразование, как правило,

стандартной снятой с нуклеуса заготовки в рабочий инструмент,

предназначенный для выполнения определенных производствен-

ных операций.

Исходя из этого нуклеусом следует считать артефакт, образо-

вавшийся в результате завершения этапа / процесса снятий различ-

ного рода заготовок орудий с пренуклеуса. Нуклеус – итог вторич-

ного расщепления. На нуклеусе должны отчетливо фиксироваться

«основная ударная площадка» и «основной фронт снятий» с нега-

тивными следами отделенных заготовок орудий. На артефакте

должны быть определены причины завершения процесса получения

снятий-заготовок.

Основным поводом для прекращения процесса расщепления

обычно является «истощение» объемного потенциала пренуклеуса. К

числу вторичных причин могут быть отнесены свидетельства со-

вершения оператором неустранимых ошибок в процессе расщепле-

ния или признаки выявления изначально скрытых дефектов сырья.

Пренуклеус – суть артефакт, представляющий собой форму,

подготовленную к серийному снятию различного рода заготовок

орудий. Пренуклеус – итог первичного расщепления. На пренукле-

усе должны прослеживаться основная ударная площадка и место,

подготовленное для снятий заготовок. Объемный потенциал рас-

щепления должен быть явно не израсходован. Вторичные причины

окончания работы с камнем могут быть те же, что и у нуклеуса.

Изучение следов скалывания неизбежно приводит и к диф-

ференциации фиксируемых снятий на «регулярные» и «нерегуляр-

ные». Следы получения стандартизованных заготовок будущих

орудий определяются как «регулярные снятия», следы разнообраз-

ной подработки формы раскалываемого артефакта – как вспомога-

тельные, «нерегулярные». «Нуклеусы» имеют негативы «регуляр-

ных» снятий, «пренуклеусы» – нет.

Какой же нуклеус можно считать «системным» и в чем его

отличие от «бессистемного»?

«Бессистемные» нуклеусы расщеплялись способом, чаще

всего обусловленным недостаточно высоким качеством сырья. Ес-

ли раскалываемые на памятнике породы камня имели излишне

большое количество «природных» недостатков (трещиноватость,

разнородность по плотности и т.п.), то, как правило, расщепление

уже изначально не предполагало производство большого количест-

ва скалываний с одной ударной площадки и с одного фронта. По-

сле одного-двух снятий площадка обычно менялась, создавалась

новая или в ее качестве использовался негатив одного из предыду-

щих снятий. В процессе такой работы сколько-нибудь выраженной

регулярности (в данном случае – многократно повторяющейся про-

странственной однонаправленности действий) в утилизации нукле-

уса не прослеживается. Артефакты со следами такого расщепления

можно обнаружить на памятниках самого различного времени и

территорий.

«Системные» нуклеусы утилизовались иначе. Оператор в та-

ких случаях без особых помех реализовал на материале задуман-

ный им технологический план действий. Регулярность расщепле-

ния имела продолжительный характер. Артефакты такого рода за-

печатлевают следы определенных традиций работы с камнем и яв-

ляются наиболее ценным материалом технологических реконст-

рукций в археологии.

Если задачей проводимых археологом исследований являет-

ся изучение специфики именно технологии (традиционно устойчи-

вых способов работы с материалом), то внимание следует сосредо-

точить на изучении таких артефактов, на которых следы реализа-

ции задуманного древним оператором технологического плана

расщепления прослеживаются в наиболее полном виде. Наилуч-

шим материалом в таком случае следует считать именно «систем-

ные» нуклеусы и пренуклеусы, следы расщепления на которых

проявляются в наименее искаженных, не обусловленных специфи-

кой сырья формах.

Цель исследований определяет выборку материала и для

сравнительного технологического анализа.

Если мы ставим перед собой задачу реконструировать и опре-

делить специфику работы с камнем на каком-либо отдельно взятом

археологическом памятнике, то объектом исследований должна

стать вся совокупность системных и бессистемных нуклеусов и пре-

нуклеусов коллекции. В этом случае мы сможем зафиксировать и

классифицировать все совершенные оператором технологические

цепочки и определить все причины их «обрыва». Итогом такого ис-

следования станет понимание специфики сырья, использовавшегося

на памятнике, и характеристики работы индивидуальных операторов.

Но для того, чтобы получить представление о применявшейся

технологии расщепления камня в изучаемый период в целом, необ-

ходимо изучить примеры ее реализации, не затуманенные числом

всегда обильных «исключений». Вычленить же искомую информа-

цию об «основной технологии» из общей базы данных, опираясь на

формальные статистические показатели, всегда затруднительно.

Наиболее разумным решением при корреляционных, сравни-

тельных исследованиях археологического материала представляет-

ся изначальное сосредоточение на анализе преимущественно «сис-

темных» нуклеусов и пренуклеусов коллекции. Именно их изуче-

ние даст нам наиболее верное представление об основных чертах

технологии расщепления камня, характерное для эпохи или изу-

чаемой археологической культуры.

П.В. Волков

Институт археологии и этнографии СО РАН

ГЕНЕЗИС ПЛАСТИНЧАТОГО РАСЩЕПЛЕНИЯ КАМНЯ

ПО МАТЕРИАЛАМ ПАМЯТНИКА УСТЬ-КАРАКОЛ

На основе анализа коллекции находок памятника Усть-

Каракол-1 выделено 43 нуклевидных артефакта, охарактеризован-

ных как результат «пробы материала» («бессистемные нуклеусы»),

и 20 «системных нуклеусов».

Соотношение количества находок «системных» и «бессис-

темных» нуклеусов в слоях памятника Усть-Каракол-1 отображено

на графике 1.

18а

14 13 11бв 11а 10 9б9в 9а 852

сло

График 1. «Системные» (темная часть колонок) и «бессистемные»

нуклеусы в слоях памятника Усть-Каракол-1

Анализ «системных» нуклеусов позволил реконструировать

процесс расщепления каждого из артефактов и, как и для материа-

Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект №01-01-00287а).

лов Денисовой пещеры, представить его результаты в виде техно-

логических схем.

Статистика находок, отображающая послойное количество

исследованных нуклеусов, представлена на графике 2.

Линия 1 2 1 1 2 1

Линия 2 1 4 3 2 1 1

СЛОИ 18а 13 11бв 11а 10 9в 9б 9а

График 2. Относительные хронологические параметры генезиса,

развития и угасания выделяемых технологий расщепления камня

на памятнике Усть-Каракол-1

Преобладающее коли-

чество нуклеусов в коллек-

ции памятника – торцовые;

самые редкие – радиальные и

расщеплявшиеся по упро-

щенной технологии.

В большем количестве

представлены леваллуазские

ядрища. Такая технология

раскалывания камня наибо-

лее характерна для относи-

тельно более древних слоев

памятника, торцовое расщеп-

ление – для хронологически

более поздних.

Обобщение данных об

устойчивых технологических

процессах расщепления кам-

ня на памятнике Усть-

Каракол-1 можно предста-

вить в виде схемы хроноло-

гически последовательной

эволюции способов получе-

ния основных снятий с «сис-

темных» нуклеусов.

Рис. 1. Усть-Каракол-1. Эволюция

технологии расщепления нуклеусов.

Линия 1

Выделено две линии эволюции.

На рисунке 1 отображена «линия 1», имеющая наиболее древ-ние

для данных материалов исторические корни. Генезис наблюдаемой

технологии прослеживается от слоя 18а. Следы угасания отмеча-

ются в слое 9в.

На рисунке 2 отображена наблюдаемая эволюция технологии

первичного расщепления, обозначенная как «линия 2». Анализ

проведен на основе изучения артефактов, полученных при раскоп-

ках слоев памятника от 11б до 9а включительно.

Рис. 2. Усть-Каракол-1. Эволюция технологии

расщепления нуклеусов. Линия 2

В целом эволюция технологии получения основных снятий с

нуклеусов, определяемая как «линия 2», может быть охарактеризо-