социалистического и коммунистического строительства.
Сегодня юриспруденция деидеологизируется, становится действительно научной дисциплиной,
беспристрастно и объективно изучающей свой предмет. Объектом ее изучения выступают не
конкретное государство и его система, а государство и право как таковые. Подобно тому как нет
ни буржуазной, ни социалистической математики, географии, философии, так и нет ни
буржуазной, ни социалистической юриспруденции. В этом смысле она является научной дис-
циплиной и в США, и в Германии, и в России. Специалисты, работающие в любой стране мира,
должны хорошо понимать и дополнять друг друга, с тем чтобы дальше развивать ее в направлении
еще большего служения интересам человека.
Юриспруденции в целом не очень-то везло в советское время. Дело не только в том, что по
марксистско-ленинским воззрениям, государство и право должны были со временем отмереть, и,
следовательно, этим институтам общества придавалось преходящее значение. Советское
государство по своей сущности было авторитарным (тоталитарным), в нем преобладали
представления о государстве,
69
главным образом, как об аппарате принуждения. В этих условиях юристы ассоциировались в
сознании людей преимущественно со следователями, прокурорами, судьями. Да и
юридические вузы СССР в основном готовили специалистов для работы в органах милиции,
прокуратуры и суда. Поэтому юридическая сфера также ассоциировалась со сферой
применения уголовных законов. Отсюда и юридическая наука была представлена в основном
специалистами уголовного права. Что же касается теории государства и права, то она также
была ориентирована на изучение государства как инструмента строительства
коммунистического общества, где не должно было быть ни государства, ни преступников.
Сегодня не только расширяются потребности в юристах различного профиля, но и все больше
актуализируются проблемы формирования нового типа государства (правового государства),
и вопросы самого государственного строительства выходят на первый план. Мы сегодня
должны думать не столько о том, какое нам нужно право - уголовное, гражданское или иное, -
сколько о том, в каком государстве будем жить. На первый план выдвигается проблема самой
сущности государства, вопросы о его форме, функциях и т.п. Соответственно этому
повышается и значение теории юриспруденции как отправной, основополагающей науки
государствоведения и правоведения.
Осмысливающему вопросы государства и права на первый взгляд может показаться, что
имеются отраслевые науки права (государственное, гражданское, уголовное,
административное и т.п.), которые в совокупности охватывают все области государственно-
правового строительства. Что же остается на долю «Теории юриспруденции»?
Всестороннее рассмотрение этой проблемы показывает, что «Теория юриспруденции» -
вводная наука в область всей юриспруденции. Именно она, как специальная теоретическая
наука, вырабатывает основные понятия и категории юриспруденции, которые являются
отправными для отраслевых наук. С нашей точки зрения, «Теория юриспруденции» должна
раскрывать и формулировать суть порядка 120 основных понятий и категорий. Причем, пока
эти понятия и категории не опровергнуты научным путем, они должны выступать аксиомой
для отраслевых юридических наук. Без такой стро-
70
гости в использовании научных понятий мы внесем в юриспруденцию хаос и неразбериху, что
отрицательно отразится на подготовке юридических кадров.
Для иллюстрации сошлемся лишь на один пример. В журнале «Государство и право» С.А.
Иванов пишет, что разъяснения высших судебных органов Российской Федерации при
обнаружении пробелов в праве, становятся источниками права, а следовательно, суд может
заниматься нормотворчеством
1
. Думается, что подобным разъяснением С.А.Иванов,
представитель трудового права, вносит некоторую путаницу в такие понятия, как источники
права, правотворчество, разделение власти, толкование права, законность и др. Между тем,
чтобы избежать путаницы в «Теории государства и права», аналогичные разъяснения высших
судебных органов принято обозначать специальным понятием правоположение. Нетрудно
представить возникшую ситуацию, когда студенту по предмету «Теория государства и права»
объяснили, что разъяснения высших судебных властей не являются источниками права,