М.: Лесная промышленность, 1980. — 158 с.
За четверть века работы с хищными птицами я ни разу в них не стрелял...
Сменялись годы исканий, полевые стационары, помощники. Неизменной оставалась главная забота — познать жизнь хищных птиц, помочь им уцелеть в круговерти стремительно меняющегося мира.
Чтобы встретиться с пернатыми хищниками, бродил я болотной глухоманью Мещеры и прозрачными владимирскими перелесками, пробирался таёжным чернолесьем Прионежья и непролазными оврагами в дубравах под Курском, отмерял тягучие километры комариной лесотундры и скользил на лёгкой байдарке по окским разливам, всматривался в беспредельность ямальских увалов и чуть сиреневую прозрачность неба над Вологодчиной. Даже в годы работы в Индии уходил я по субботам и воскресеньям в лабиринты делийских улочек или уезжал в прокаленные солнцем окрестные редколесья с одной-единственной целью — повидаться с пернатыми хищниками у них дома, возле гнёзд, побыть с ними наедине.
За четверть века работы с хищными птицами я ни разу в них не стрелял...
Сменялись годы исканий, полевые стационары, помощники. Неизменной оставалась главная забота — познать жизнь хищных птиц, помочь им уцелеть в круговерти стремительно меняющегося мира.
Чтобы встретиться с пернатыми хищниками, бродил я болотной глухоманью Мещеры и прозрачными владимирскими перелесками, пробирался таёжным чернолесьем Прионежья и непролазными оврагами в дубравах под Курском, отмерял тягучие километры комариной лесотундры и скользил на лёгкой байдарке по окским разливам, всматривался в беспредельность ямальских увалов и чуть сиреневую прозрачность неба над Вологодчиной. Даже в годы работы в Индии уходил я по субботам и воскресеньям в лабиринты делийских улочек или уезжал в прокаленные солнцем окрестные редколесья с одной-единственной целью — повидаться с пернатыми хищниками у них дома, возле гнёзд, побыть с ними наедине.