В 1988 году в среднем по стране совершались: каждые 32 мин, -
убийство, 14 мин. - тяжкое телесное повреждение, 30 мин. -
изнасилование, 41 мин. - разбой, 12 мин. - спекуляция, б мин. -
хищение государственного и общественного имущества путем
злоупотребления служебным положением. На кражу государственного
имущества пришлось 3 мин., а на кражу личного - 57 секунд . Счет,
как видим, пошел уже на секунды, Этот криминально-временной расчет
касается, увы, не какой-то другой страны (это было раньше!), а
нашей. Вот почему 14 февраля 1989 г. на встрече в ЦК КПСС ее
участники высказали серьезные опасения по поводу сложившейся в
обществе криминологической обстановки. Отвечая на них, М. С.
Горбачев отнес борьбу с преступностью к неотложным задачам
перестройки. Он подчеркнул: ".вы правильно обратили внимание, что
тут нужно проявлять больше жесткости, надо, чтобы законы
действовали. Нам нужно усилить борьбу со всеми негативными
явлениями, преступными элементами, с теми, кто на человека, на
собственность, личную и государственную, руку поднимает, кто
жульничает, мошенничает, тунеядствует. Надо повести борьбу
наступательно и решительно" .
Необходимость решительной борьбы с преступностью отмечена и в положениях новой редакции Программы КПСС. Реалии жизни сегодня продиктовали необходимость снова вернуться к этой задаче. Но ее решение связано со многими социальными факторами и объективно предполагает всестороннее изучение преступности в динамике. Нужно знать не просто количество преступлений, а те глубинные изменения и процессы, которые в ней происходят. Нужно знать не просто личность преступника, а криминальную среду с ее категориями, "специалистами", "идеологами", "законами" я традициями. Совершенно очевидно, что рост преступности вряд ли правильно оценивать на сравнительных данных двух лет (1987- 1988 гг.), как это делается в печати. Создается впечатление, будто он связан с происходящими в обществе обновлениями. Конечно, это далеко не так. Со времени изменения законодательства (1958-1960 гг.) преступность в стране увеличилась почти в 2,5 раза и развивалась, опережая темпы прироста населения. В целом она приобрела выраженную корыстную направленность. Стала более опасной и ее структура. Например, среди хищений социалистического имущества только с 1972 по 1987 год в шесть раз увеличились преступления, совершенные в группе, а сумма причиненного материального ущерба возросла в 12 раз. Аналогичные изменения произошли и в общеуголовной преступности, где все более отчетливый характер принимают организованность и профессионализм преступников. По расчетным данным только в 1987 - 1988 гг. уголовным розыском выявлено и разоблачено 280 тыс. различного рода преступных групп, в которых участвовали 800 тыс. лиц, совершивших 350 тыс. преступлений. Это лишь один из фрагментов состояния современной преступности.
Если взять рецидивную преступность, то здесь негативные изменения выражены более рельефно. Они указывают на стабильность преступного занятия для определенных категорий ранее судимых. Только с начала 70-х годов число рецидивистов, совершающих однородные преступления, увеличилось в 1,3 раза. Специальный рецидив сегодня превышает показатели рецидива дореволюционной России и по отдельным видам преступлений достигает 80%. Кроме того, в стране ежегодно задерживалось несколько сотен тысяч бродяг, из которых более двух третей ранее судимы преимущественно за корыстные преступления. Нездоровая обстановка сложилась в местах исправления осужденных. В отдельных НТК наблюдалось неуправляемое положение, что приводило к массовым беспорядкам, неповиновению осужденных, увеличению с их стороны преступлений.
Эти и другие изменения в преступности, о которых пойдет речь в данной работе, происходили на фоне возрастающей коррупции, сращивания расхитителей с ворами, вымогателями, разбойниками, грабителями. В стране стали распространяться нетрадиционные виды преступлений, типичные для буржуазных стран - рэкет, похищение людей с целью выкупа, бизнес на азартных играх и проституции. В ряде регионов отмечены факты раздела сфер влияния между преступными группировками, организации местных и общесоюзных сходок уголовных элементов, создания ими общих денежных фондов для воспроизводства преступной деятельности и подкупа должностных лиц. И не случайно в такой обстановке "показателем падения социальных нравов стали рост пьянства, распространение наркомании, увеличение преступности", констатировалось на январском Пленуме ЦК КПСС 1987 г. . Таким образом создавались объективные условия для формирования определенной группы (категории) преступников, имеющих ярко выраженные паразитические установки и антиобщественную "идеологическую" направленность их профессионализации и организованности. Следствием этого явились реставрация, но уже в измененном виде, группировки "воров в законе", возрождение старых и установление новых преступных традиций и обычаев, расслоение уголовных элементов на различные касты - "авторитетов", "шестерок", "паханов", "обиженных", "опущенных", и т. д. Только в течение 1986-1988 годов органами внутренних дел было выявлено и поставлено на криминалистический учет около 20 тыс. всевозможных лидеров уголовной среды и более 500 "воров в законе". По экспертным же оценкам их, конечно, больше. В последние годы общество столкнулось и с таким опасным явлением, как распространение "бандитствующих" группировок молодежи, основанных во многом на уголовно-воровских традициях. Можно назвать и еще ряд негативных проявлений современной преступности. Однако ясно и из перечисленного, что мы сегодня вплотную столкнулись с проблемой профессиональной и организованной преступности.
Организовываясь и специализируясь, устойчивые преступники обращают противоправную деятельность в единственный или дополнительный, но значительный источник средств существования. Они создают ядро современной преступности, которое начинает как бы участвовать в перераспределении национального дохода. Делается это разными способами, порождая проблему нетрудовых доходов и вовлекая в орбиту преступлений все новые и новые кадры. Бороться со всем этим злом возможно лишь на основе реальной оценки происходящего и здесь предстоит ответить на многие вопросы: "то такое профессиональная преступность, из чего она складывается и каким образом видоизменяется применительно к тем или иным социальным условиям, в чем ее отличие от организованной и что такое организованная преступность в условиях социалистического общества, каков механизм развития этих двух видов преступности? Это позволит дифференцированно подходить к определению уголовной и исправительно-трудовой политики, организации раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.
Ведь состояние общей преступности зависит не только от упущений в экономике, идеологии или правоприменительной деятельности. Оно самым тесным образом связано с феноменом криминального профессионализма, представляющим собой разновидность устойчивой специализированной деятельности. Однако преступная профессия в данном случае рассматривается условно, хотя внешне и отражает основные элементы понятия профессии вообще. Такого рода деятельность имеет свои признаки, механизм возникновения и развития. Ее нельзя отнести ни к одному виду преступности (например, рецидивной, групповой), поскольку она в них может проявляться лишь частично. Криминальный профессионализм создает (безотносительно к причинам) определенный массив преступлений, совокупность которых и представляет особый вид преступности - профессиональную.
Профессиональная преступность основывается на корыстных преступлениях, определяющих сегодня состояние общей преступности. Поэтому многие их показатели (динамика, структура, латентность, раскрываемость) в значительной мере зависят от результативности борьбы с профессиональной преступностью. Между тем при определении стратегии и тактики борьбы с преступностью на протяжении десятков лет наличие профессиональной преступности не учитывалось. Этот вид преступности ни в царской России, ни в советский период не являлся предметом самостоятельного исследования. Начиная с 30-х годов прочно утвердился никем не обоснованный тезис о ликвидации в нашей стране профессиональной преступности. Со временем были забыты даже изначальные понятия "профессиональный преступник", "профессиональная преступность". Отдельные элементы этого явления, связанные с рецидивом, субкультурой, затрагивались в контексте изучения общей преступности. Интерес к данной проблеме возник лишь в 80-х годах. Не нашла своего четкого отражения эта тема и в зарубежной криминологии. Специалисты западных стран, уделяя больше внимания организованной преступности, показали лишь некоторые признаки профессионально-преступного поведения и определили преступления, где они наиболее ярко проявлялись.
Все это, несомненно, создавало определенные трудности в подходе к изучению профессиональной преступности. Поэтому при подготовке данной работы была поставлена задача определить и проанализировать признаки преступно-профессиональной деятельности, через них показать особенности профессиональной преступности применительно к разным социальным условиям и историческим периодам, обосновать специфическую причину воспроизводства этого явления, разработать некоторые меры борьбы с ним. Однако, опираясь на научный опыт прошлого, на концепции, разработанные советскими криминологами, и данные конкретных исследований, автор не претендует на бесспорность высказанных суждений и отдельных положений работы. Напротив, конструктивная дискуссия позволит многое уточнить и лучше познать "дно" преступности, "вторую" жизнь в обществе, с тем чтобы в условиях его обновления могла, наконец, появиться реальная возможность нейтрализации негативных явлений.
Представляемая книга - многолетний труд, и автор, разумеется, находился не в изолированных условиях. Поэтому считаю себя нравственно обязанным выразить признательность всем, кто и в застойные годы оставался на своих научных и гражданских позициях, оказывая мне методическую и моральную поддержку. Это академик В. Н. Кудрявцев, профессора Ю. М. Антонян, А. И. Алексеев, А. И. Долгова, Н. Ф. Кузнецова, И. И. Карпец, Г. К. Синилов, кандидаты юридических наук В. М. Бурыкин, В. Е. Зобов, Н. М. Якушин и многие другие. Слова благодарности также относятся к сотрудникам уголовного розыска, БХСС и ИТУ центрального аппарата МВД СССР, МВД Узбекской и Грузинской ССР, органов внутренних дел Москвы, Ленинграда, Пермской, Тамбовской, Горьковской областей и другим оперативным работникам, помогавшим в сборе материала и на деле боровшимся с тем, что отрицалось.
Необходимость решительной борьбы с преступностью отмечена и в положениях новой редакции Программы КПСС. Реалии жизни сегодня продиктовали необходимость снова вернуться к этой задаче. Но ее решение связано со многими социальными факторами и объективно предполагает всестороннее изучение преступности в динамике. Нужно знать не просто количество преступлений, а те глубинные изменения и процессы, которые в ней происходят. Нужно знать не просто личность преступника, а криминальную среду с ее категориями, "специалистами", "идеологами", "законами" я традициями. Совершенно очевидно, что рост преступности вряд ли правильно оценивать на сравнительных данных двух лет (1987- 1988 гг.), как это делается в печати. Создается впечатление, будто он связан с происходящими в обществе обновлениями. Конечно, это далеко не так. Со времени изменения законодательства (1958-1960 гг.) преступность в стране увеличилась почти в 2,5 раза и развивалась, опережая темпы прироста населения. В целом она приобрела выраженную корыстную направленность. Стала более опасной и ее структура. Например, среди хищений социалистического имущества только с 1972 по 1987 год в шесть раз увеличились преступления, совершенные в группе, а сумма причиненного материального ущерба возросла в 12 раз. Аналогичные изменения произошли и в общеуголовной преступности, где все более отчетливый характер принимают организованность и профессионализм преступников. По расчетным данным только в 1987 - 1988 гг. уголовным розыском выявлено и разоблачено 280 тыс. различного рода преступных групп, в которых участвовали 800 тыс. лиц, совершивших 350 тыс. преступлений. Это лишь один из фрагментов состояния современной преступности.
Если взять рецидивную преступность, то здесь негативные изменения выражены более рельефно. Они указывают на стабильность преступного занятия для определенных категорий ранее судимых. Только с начала 70-х годов число рецидивистов, совершающих однородные преступления, увеличилось в 1,3 раза. Специальный рецидив сегодня превышает показатели рецидива дореволюционной России и по отдельным видам преступлений достигает 80%. Кроме того, в стране ежегодно задерживалось несколько сотен тысяч бродяг, из которых более двух третей ранее судимы преимущественно за корыстные преступления. Нездоровая обстановка сложилась в местах исправления осужденных. В отдельных НТК наблюдалось неуправляемое положение, что приводило к массовым беспорядкам, неповиновению осужденных, увеличению с их стороны преступлений.
Эти и другие изменения в преступности, о которых пойдет речь в данной работе, происходили на фоне возрастающей коррупции, сращивания расхитителей с ворами, вымогателями, разбойниками, грабителями. В стране стали распространяться нетрадиционные виды преступлений, типичные для буржуазных стран - рэкет, похищение людей с целью выкупа, бизнес на азартных играх и проституции. В ряде регионов отмечены факты раздела сфер влияния между преступными группировками, организации местных и общесоюзных сходок уголовных элементов, создания ими общих денежных фондов для воспроизводства преступной деятельности и подкупа должностных лиц. И не случайно в такой обстановке "показателем падения социальных нравов стали рост пьянства, распространение наркомании, увеличение преступности", констатировалось на январском Пленуме ЦК КПСС 1987 г. . Таким образом создавались объективные условия для формирования определенной группы (категории) преступников, имеющих ярко выраженные паразитические установки и антиобщественную "идеологическую" направленность их профессионализации и организованности. Следствием этого явились реставрация, но уже в измененном виде, группировки "воров в законе", возрождение старых и установление новых преступных традиций и обычаев, расслоение уголовных элементов на различные касты - "авторитетов", "шестерок", "паханов", "обиженных", "опущенных", и т. д. Только в течение 1986-1988 годов органами внутренних дел было выявлено и поставлено на криминалистический учет около 20 тыс. всевозможных лидеров уголовной среды и более 500 "воров в законе". По экспертным же оценкам их, конечно, больше. В последние годы общество столкнулось и с таким опасным явлением, как распространение "бандитствующих" группировок молодежи, основанных во многом на уголовно-воровских традициях. Можно назвать и еще ряд негативных проявлений современной преступности. Однако ясно и из перечисленного, что мы сегодня вплотную столкнулись с проблемой профессиональной и организованной преступности.
Организовываясь и специализируясь, устойчивые преступники обращают противоправную деятельность в единственный или дополнительный, но значительный источник средств существования. Они создают ядро современной преступности, которое начинает как бы участвовать в перераспределении национального дохода. Делается это разными способами, порождая проблему нетрудовых доходов и вовлекая в орбиту преступлений все новые и новые кадры. Бороться со всем этим злом возможно лишь на основе реальной оценки происходящего и здесь предстоит ответить на многие вопросы: "то такое профессиональная преступность, из чего она складывается и каким образом видоизменяется применительно к тем или иным социальным условиям, в чем ее отличие от организованной и что такое организованная преступность в условиях социалистического общества, каков механизм развития этих двух видов преступности? Это позволит дифференцированно подходить к определению уголовной и исправительно-трудовой политики, организации раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.
Ведь состояние общей преступности зависит не только от упущений в экономике, идеологии или правоприменительной деятельности. Оно самым тесным образом связано с феноменом криминального профессионализма, представляющим собой разновидность устойчивой специализированной деятельности. Однако преступная профессия в данном случае рассматривается условно, хотя внешне и отражает основные элементы понятия профессии вообще. Такого рода деятельность имеет свои признаки, механизм возникновения и развития. Ее нельзя отнести ни к одному виду преступности (например, рецидивной, групповой), поскольку она в них может проявляться лишь частично. Криминальный профессионализм создает (безотносительно к причинам) определенный массив преступлений, совокупность которых и представляет особый вид преступности - профессиональную.
Профессиональная преступность основывается на корыстных преступлениях, определяющих сегодня состояние общей преступности. Поэтому многие их показатели (динамика, структура, латентность, раскрываемость) в значительной мере зависят от результативности борьбы с профессиональной преступностью. Между тем при определении стратегии и тактики борьбы с преступностью на протяжении десятков лет наличие профессиональной преступности не учитывалось. Этот вид преступности ни в царской России, ни в советский период не являлся предметом самостоятельного исследования. Начиная с 30-х годов прочно утвердился никем не обоснованный тезис о ликвидации в нашей стране профессиональной преступности. Со временем были забыты даже изначальные понятия "профессиональный преступник", "профессиональная преступность". Отдельные элементы этого явления, связанные с рецидивом, субкультурой, затрагивались в контексте изучения общей преступности. Интерес к данной проблеме возник лишь в 80-х годах. Не нашла своего четкого отражения эта тема и в зарубежной криминологии. Специалисты западных стран, уделяя больше внимания организованной преступности, показали лишь некоторые признаки профессионально-преступного поведения и определили преступления, где они наиболее ярко проявлялись.
Все это, несомненно, создавало определенные трудности в подходе к изучению профессиональной преступности. Поэтому при подготовке данной работы была поставлена задача определить и проанализировать признаки преступно-профессиональной деятельности, через них показать особенности профессиональной преступности применительно к разным социальным условиям и историческим периодам, обосновать специфическую причину воспроизводства этого явления, разработать некоторые меры борьбы с ним. Однако, опираясь на научный опыт прошлого, на концепции, разработанные советскими криминологами, и данные конкретных исследований, автор не претендует на бесспорность высказанных суждений и отдельных положений работы. Напротив, конструктивная дискуссия позволит многое уточнить и лучше познать "дно" преступности, "вторую" жизнь в обществе, с тем чтобы в условиях его обновления могла, наконец, появиться реальная возможность нейтрализации негативных явлений.
Представляемая книга - многолетний труд, и автор, разумеется, находился не в изолированных условиях. Поэтому считаю себя нравственно обязанным выразить признательность всем, кто и в застойные годы оставался на своих научных и гражданских позициях, оказывая мне методическую и моральную поддержку. Это академик В. Н. Кудрявцев, профессора Ю. М. Антонян, А. И. Алексеев, А. И. Долгова, Н. Ф. Кузнецова, И. И. Карпец, Г. К. Синилов, кандидаты юридических наук В. М. Бурыкин, В. Е. Зобов, Н. М. Якушин и многие другие. Слова благодарности также относятся к сотрудникам уголовного розыска, БХСС и ИТУ центрального аппарата МВД СССР, МВД Узбекской и Грузинской ССР, органов внутренних дел Москвы, Ленинграда, Пермской, Тамбовской, Горьковской областей и другим оперативным работникам, помогавшим в сборе материала и на деле боровшимся с тем, что отрицалось.