Киев: Типография Окружного штаба, 1906. — 296 с.
Из предисловия к первому изданию:
Буду считать себя вполне удовлетворенным, если изданная мною книга «Осада и сдача крепости П.-Артуръ» хотя немного приподнимет пред русским обществом ту таинственную завесу, за которой скрывались причины наших фатальных неудач в кровавой борьбе с японцами. Оставляя на обязанности военного историка исследовать детально ход сражений, защиту крепостей, фортов, укреплений, - я поставил для себя целью, насколько позволяли личные наблюдения, сообщение очевидцев и официальные данные, нарисовать картинку нашего общественного нестроения на Дальнем Востоке пред войной, состояние органов правительственной власти, их недостатки и достоинства, нашу неподготовленность к войне; на общем же фоне осады крепости – указать и оттенить те обстоятельства, которые не могли не привести к нашему поражению.
Начиная с неустройства крепости, недостачи боевых припасов и провианта, отсутствия способных начальников и оканчивая сдачей ее генералом Стесселем, не пожелавшим считаться с законом и поставившим свое личное усмотрение выше закона, я при помощи фактов старался указать на нашу крайнюю распущенность и, если можно так выразиться, - на наше «самоуправство» в делах общественных и государственных. Грустно и тяжело, но необходимо сознаться, что чувство законности и порядка чуждо еще русскому человеку; даже в военном деле, где каждый шаг, каждое действие регламентированы законом, к сожалению, многое зависит от личного усмотрения военных начальников, не привыкших считаться, с законами. Многие из них, а в особенности выдвинутые протекцией на высокие посты, готовы сказать вам строго и внушительно:
«Что?. Я вам закон, а потому прошу вас не указывать мне на законы».
Такой характер действий более всего воплотился в личности генерала Стесселя, не пожелавшего считаться, ни с «Положением о -I- крепостях», ни с постановлением Совета в крепости 16 декабря 1904 года, ни с общественным мнением и даже выразившего дерзкое намерение отменить высочайшее повеление о назначена Коменданта.
Один и тот же стереотипный ответ на вопросы по поводу неустройства крепости и фортов, недостачи того или другого материала и припасов – «не открыт кредит за недостатком в казне денег» – ставил меня положительно в тупик, при шальном бросании денег тут же на устройство с невиданными фокусами ненужного нам гор. Дальнего и даже зверинца в нем, поглотивших собою совершенно непроизводительно несколько десятков миллионов народных денег. Очевидно, здесь играло роль тоже личное усмотрение, тоже мелкое самолюбие поставить себе при жизни «нерукотворный памятник, к которому не зарастет», но не «народная тропа», а «народное презрение».
Будем же надеяться, что только правда, одна истинная правда всегда и при всяких обстоятельствах о наших внутренних делах, о наших недостатках, без всякой лжи и притворства, послужить к нравственному перерождению нас самих, к развитию в каждом из нас чувства патриотизма и полного уважения к закону.
Буду считать себя вполне удовлетворенным, если изданная мною книга «Осада и сдача крепости П.-Артуръ» хотя немного приподнимет пред русским обществом ту таинственную завесу, за которой скрывались причины наших фатальных неудач в кровавой борьбе с японцами. Оставляя на обязанности военного историка исследовать детально ход сражений, защиту крепостей, фортов, укреплений, - я поставил для себя целью, насколько позволяли личные наблюдения, сообщение очевидцев и официальные данные, нарисовать картинку нашего общественного нестроения на Дальнем Востоке пред войной, состояние органов правительственной власти, их недостатки и достоинства, нашу неподготовленность к войне; на общем же фоне осады крепости – указать и оттенить те обстоятельства, которые не могли не привести к нашему поражению.
Начиная с неустройства крепости, недостачи боевых припасов и провианта, отсутствия способных начальников и оканчивая сдачей ее генералом Стесселем, не пожелавшим считаться с законом и поставившим свое личное усмотрение выше закона, я при помощи фактов старался указать на нашу крайнюю распущенность и, если можно так выразиться, - на наше «самоуправство» в делах общественных и государственных. Грустно и тяжело, но необходимо сознаться, что чувство законности и порядка чуждо еще русскому человеку; даже в военном деле, где каждый шаг, каждое действие регламентированы законом, к сожалению, многое зависит от личного усмотрения военных начальников, не привыкших считаться, с законами. Многие из них, а в особенности выдвинутые протекцией на высокие посты, готовы сказать вам строго и внушительно:
«Что?. Я вам закон, а потому прошу вас не указывать мне на законы».
Такой характер действий более всего воплотился в личности генерала Стесселя, не пожелавшего считаться, ни с «Положением о -I- крепостях», ни с постановлением Совета в крепости 16 декабря 1904 года, ни с общественным мнением и даже выразившего дерзкое намерение отменить высочайшее повеление о назначена Коменданта.
Один и тот же стереотипный ответ на вопросы по поводу неустройства крепости и фортов, недостачи того или другого материала и припасов – «не открыт кредит за недостатком в казне денег» – ставил меня положительно в тупик, при шальном бросании денег тут же на устройство с невиданными фокусами ненужного нам гор. Дальнего и даже зверинца в нем, поглотивших собою совершенно непроизводительно несколько десятков миллионов народных денег. Очевидно, здесь играло роль тоже личное усмотрение, тоже мелкое самолюбие поставить себе при жизни «нерукотворный памятник, к которому не зарастет», но не «народная тропа», а «народное презрение».
Будем же надеяться, что только правда, одна истинная правда всегда и при всяких обстоятельствах о наших внутренних делах, о наших недостатках, без всякой лжи и притворства, послужить к нравственному перерождению нас самих, к развитию в каждом из нас чувства патриотизма и полного уважения к закону.