Лурье В.М. Догматика религии любви. Догматические представления позднего Достоевского

Ни Лесков, с легкой руки которого о православии Достоевского заговорили как о "религии любви", ни Леонтьев (чью веру тот же Лесков окрестил "религией страха"), скорее всего, не подозревали никакой догматической системы в том, в чем они видели религиозное своеобразие Достоевского. "Его необузданное творческое воображение и пламенная сердечность его помешали ему скромно подчиняться стеснениям правильного богословия и разрывали в иных случаях его спасительные узы. Он переходил своевольно, положим, за черту общеустановленного и разрешенного, но за то он всему тому поклонялся и все то чтил и все то чтил и любил, что находится по ту сторону черты. Он только прибавлял нечто свое, излишнее и неправильное; но он ничего правильного, ничего издавна иерархией освященного не только не отвергал, но и готов был всегда горой стоять за это правильное и освященное", - такую характеристику дал Достоевскому Леонтьев в 1891 г. (Достоевский о русском дворянстве // Леонтьев, с.
304. - Курсив автора).
Все же нет причин утверждать заведомо, будто "свое" и "неправильное" заносило в писания Достоевского наподобие сора, а самостоятельной и отличной от церковной богословской системы там никакой не было. За последние десятилетия появилась возможность рассмотреть эту проблему более строго. При этом ни с чем не сравнимое значение приобретают записные тетради и черновики, справедливо названные "единым и целостным источником" и "своеобразной "летописью" духовной жизни автора за те самые двадцать лет, которые будут нас интересовать.