М.: Сфинкс, 1911. — 420 с.
Язык: русский дореформенный "Вопрос о возникновении франко-русских отношений и о первых попытках франко-русского союза явился темой первого ученого труда Вандаля, ныне выходящего в русском переводе—„Louis XV et Elisabeth de Russie (1882 г.). Хотя со времени написания этого труда прошло почти тридцать лет, он до сих пор не потерял ни своей свежести, ни своего значения. Многое, правда, можно пополнить вновь опубликованными документами, иное, быть может, надо будет изменить, но в общей основе труд остается столь же интересным, красочным и увлекательным. Мастерски кистью рисует Вандаль на протяжении страниц длинную и причудливую вереницу различных попыток и комбинаций русско-французского союза; здесь и попытка Петра Великого и его ближайшей преемницы заключить не только политический союз, но и союз родственный путем брака французского короля на цесаревне Елизавете, здесь и продолжительный переход в эпоху Бироновщины и господства немцев, здесь и долгие перипетии взаимоотношений России с Францией во время императрицы Елизаветы. Шаг за шагом прослеживает Вандаль все колебания неустойчивой политики своего отечества, руководимый то легкомысленным герцогом-регентом, то узким эгоистом Бурбоном, то, наконец, явным и тайным правительствами Людовика XV. С известной долей грусти отмечает французский историк, как все эти колебания нарушают наладившиеся было отношения, и Франция становится не рядом, а против России.
Несколько преувеличивая, быть может, романтическую привязанность Елизаветы к Франции, Вандаль, однако, верно отмечает тот сдвиг русской внешней политики, который определился в это царствование. Но боязливая и мнительная политика Людовика XV, великолепно обрисованная Вандалем, с одной стороны, интриги и тайные подкопы антифранцузской партии при русском дворе, с другой, не дали вполне развитой новой начинающейся комбинации. В разбираемом труде Вандаль выступает во всеоружии и как исследователь и как историк-художник. Искусно пользуясь данными источников, Вандаль мастерски реконструирует картины из жизни двух великих европейских дворов. Дипломатия XVIII века с ее „секретами, тайными и явными министерствами, полномочными, но бессильными посланниками, сомнительными, но всемогущими частными агентами, авантюристами разного пола и звания, в камзолах и юбках—все это изображено ярко и живописно. Если нас не поразит характеристика императрицы Елизаветы (у нас есть ее незабываемый образ, начертанный гениальным пером Ключевского), то так и предстает портрет „возлюбленного короля, честолюбца Конти, заносчивого и блестящего де-Ла-Шетарди, сомнительного д’Эона, дипломатичного Шуазеля и мн. др. Хороши и общие картины воцарения императрицы Елизаветы и борьбы старого и молодого дворов. Кульминационные пункты этой борьбы—отступление Апраксина после Гросс-Егерсдорфской битвы и падение канцлера Бестужева—нуждаются, правда, в известном пополнении; имеется ряд новых данных, и сравнительно еще недавно эти вопросы были подвергнуты капитальному пересмотру в специальном исследовании проф. Е. Н. Щепкина. Книга Вандаля имела большой и заслуженный успех; академия увенчала этот труд премией."
Язык: русский дореформенный "Вопрос о возникновении франко-русских отношений и о первых попытках франко-русского союза явился темой первого ученого труда Вандаля, ныне выходящего в русском переводе—„Louis XV et Elisabeth de Russie (1882 г.). Хотя со времени написания этого труда прошло почти тридцать лет, он до сих пор не потерял ни своей свежести, ни своего значения. Многое, правда, можно пополнить вновь опубликованными документами, иное, быть может, надо будет изменить, но в общей основе труд остается столь же интересным, красочным и увлекательным. Мастерски кистью рисует Вандаль на протяжении страниц длинную и причудливую вереницу различных попыток и комбинаций русско-французского союза; здесь и попытка Петра Великого и его ближайшей преемницы заключить не только политический союз, но и союз родственный путем брака французского короля на цесаревне Елизавете, здесь и продолжительный переход в эпоху Бироновщины и господства немцев, здесь и долгие перипетии взаимоотношений России с Францией во время императрицы Елизаветы. Шаг за шагом прослеживает Вандаль все колебания неустойчивой политики своего отечества, руководимый то легкомысленным герцогом-регентом, то узким эгоистом Бурбоном, то, наконец, явным и тайным правительствами Людовика XV. С известной долей грусти отмечает французский историк, как все эти колебания нарушают наладившиеся было отношения, и Франция становится не рядом, а против России.
Несколько преувеличивая, быть может, романтическую привязанность Елизаветы к Франции, Вандаль, однако, верно отмечает тот сдвиг русской внешней политики, который определился в это царствование. Но боязливая и мнительная политика Людовика XV, великолепно обрисованная Вандалем, с одной стороны, интриги и тайные подкопы антифранцузской партии при русском дворе, с другой, не дали вполне развитой новой начинающейся комбинации. В разбираемом труде Вандаль выступает во всеоружии и как исследователь и как историк-художник. Искусно пользуясь данными источников, Вандаль мастерски реконструирует картины из жизни двух великих европейских дворов. Дипломатия XVIII века с ее „секретами, тайными и явными министерствами, полномочными, но бессильными посланниками, сомнительными, но всемогущими частными агентами, авантюристами разного пола и звания, в камзолах и юбках—все это изображено ярко и живописно. Если нас не поразит характеристика императрицы Елизаветы (у нас есть ее незабываемый образ, начертанный гениальным пером Ключевского), то так и предстает портрет „возлюбленного короля, честолюбца Конти, заносчивого и блестящего де-Ла-Шетарди, сомнительного д’Эона, дипломатичного Шуазеля и мн. др. Хороши и общие картины воцарения императрицы Елизаветы и борьбы старого и молодого дворов. Кульминационные пункты этой борьбы—отступление Апраксина после Гросс-Егерсдорфской битвы и падение канцлера Бестужева—нуждаются, правда, в известном пополнении; имеется ряд новых данных, и сравнительно еще недавно эти вопросы были подвергнуты капитальному пересмотру в специальном исследовании проф. Е. Н. Щепкина. Книга Вандаля имела большой и заслуженный успех; академия увенчала этот труд премией."