«по душам» и раскрывается герой В. Шукшина, и воплощается. Он именно
разговорами силен, а не какими-то реальными подвигами. Тут, как и у В.
Белова,   подвиг   души,   потому   что   попытка   вырасти   и   преобразиться
внутренне   –   тоже   подвиг,   подвижничество   даже,   а   не   пустое   «чесание
языков». И вот тогда-то мы узнаем, что никакой он не «маленький», а вовсе
даже   большой…   И   открывается   в   нем   необозримый   душевный   простор,
который так сродни в прозе В Шукшина простору земли, простору пейзажа.  
(И. Золотусский)
Подобно тому, как из колоссальной, почти безграничной туманости
фармируются,   может   быть,   отдельные   плотные   звезды,   так   постоянно   в
сознание   писателя   из   безбрежного   океана   жизненных   впечатлений
фармируются точьные и конкретные замыслы.
  Только вчера казалось, что ничего уж не почерпнуть из глубин
души и памяти, а сегодня – шырокие горизонты,   изобилии материала…
Сазревание материала – вещь во многом загадочная.
Есть ли разница между записной книжкой и просто памятью? По-
моему, это одно и то же. Если писателю захотелось запомнить (записать)
мысль   или   случай,   значит,   професиональный   воспринимающий   аппарат
сделал свое дело… Одним словом, записная книжка должна находиться в
кармане.
Профессиональная   память   избиратильна.   Нет   профессиональной
памяти  вообще,   но  есть   профессиональная   память  такого-то   писателя.  Я
думаю,   что   если   бы   одновримено   гуляли   по   городу,   а   потом   по   лесу,
например, Пришвин и Эренбург, то каждый из них запомнил бы свое, то, что
другой пропустил мимо глаз.
Я иногда вижу, как во время ожевленного разговора мой товарищ,
литератор, вынемает записную книжку и скорей записывает в нее только что
произнесенную  фразу,   только   что   расказанный   случай.   А потом   я  вдруг
встречаю этот эпизод в книги. Из него, как из зернышка, развилась и пышно
расцвела целая глава рассказа или повести.
(В. Солоухин.)
В юности я пережил увлечение экзотикой.
Желание необыкновенного преследовало меня с детства…
Часто мы ошибочно соединяем в одно целое два разных понятия – то,
что   мы   называем   экзотикой,   и   то,   что   мы   называем   романтикой.   Мы
подменяем романтику чистой экзотикой, забывая о том, что эта последняя
является   лишь   одной   из   внешних   оболочек   романтики   и   лишена
самостоятельного содержания.
Мне кажится, что одной из характерных чорт моей прозы является ее
рамантическая настроенность. Это, конечно, свойство характера.