естественная тревога людей за свою собственную судьбу и судьбу своих семей. И поэтому аргументы в пользу решения
общегородских (в данном случае —транспортных) проблем их не только не убеждают, но рассматриваются ими как чьи-то
личные проблемы, решаемые за их счет.
Недоверие ко всем уровням власти, ее аппарату и специалистам, реализующим городской заказ, а соответственно и к
обоснованности принятых градостроительных решений выразила большая часть жителей домов, в которых проводился
опрос. При этом оказалось, что доверием большинства жителей не пользуется и та инициативная группа, которая
возникла на волне протестных настроений и на фоне практически полного отсутствия достоверной информации о
реальных намерениях тех, кто осуществляет строительство.
Изучив социальный состав жителей домов, расположенных вблизи стройки, проведя затем серию индивидуальных
интервью и групповых опросов,
беседуя с жителями в ходе ежедневных приемов, социологи выяснили, что практически вся информация о
строительстве проходила по неформальным и межличностным каналам. Поэтому негативное отношение местного
населения к строительству было заведомо предопределено не только отсутствием достоверной информации о
проекте развязки, но и сложившимся мнением об ее умышленном сокрытии, а потому и невозможности ее получения
из «первых рук». Этот информационный вакуум заполнили разного рода домыслы и слухи, вселившие в сознание
людей страх и тревогу за будущее своих семей вплоть до боязни их отселения из обжитого района.
Оценив сложившуюся социально-психологическую ситуацию, социологи выстроили схему информирования. Цель
такого информирования сторон (при активном участии ИЦСС) состояла в том, чтобы организовать необходимые для
согласования интересов коммуникативное и правовое пространство, а затем выстроить переговорный процесс с
ориентацией на подписание Договора о согласовании интересов, устраивающего в равной степени всех его участников.
Разумеется, немаловажным условием для этого являлось установление отношений взаимного уважения и доверия.
Между тем, выяснилось, что предусмотренные регламентом этапы разработки и экспертизы градостроительной
документации практически не соблюдены, вследствие чего наибольшую трудность представляла организация встреч
экспертов и строителей с жителями. Этот пробел до известной степени был восполнен социологами, которые, благодаря
постоянному сотрудничеству с проектными (архитекторами- дизайнерами) и строительными организациями,
подготовили при помощи архитекторов буклет для жителей, дающий общее представление о характере предстоящей
стройки, а также обеспечили жителей консультативной помощью и информацией, получить которую иначе им бы не
удалось.
Проведенные социологами мероприятия позволили снять психологическое напряжение у большинства жителей,
но не у инициативной группы. В этой группе сформировалось устойчивое протестное сознание Все это — еще один
аргумент в пользу необходимости начинать переговорный процесс задолго до того, как протестный настрой станет
необратимым.
Доверие жителей и законность — важнейшие условия реализации градостроительных решений и минимизации
деструктивных процессов в конфликтной ситуации
Практика организации подобных исследований и переговоров показывает, что все их участники оказываются в
выигрыше, если весь переговорный процесс направлен на сотрудничество и поиск взаимоприемлемых решений в
рамках нормативно-законодательных актов. И чем раньше проведена необходимая социально-диагностическая
работа и начаты соответствующие переговоры, тем успешнее их результат.
Заключение
Проект, который реализовала группа социологов, предполагал такой тип деятельности, который может быть
отнесен к инновационной технологии в области управленческого консультирования. Поэтому он носил экспери-
ментальный, а значит рисковый характер. Специалисты-социологи в России еще только начинают
профессионально осваивать это проблемное поле. Прежде, чем приступить к такой деятельности, необходимо было
разъяснить заказчику специфику работы специалистов в зоне конфликта. Однако мы этого не предусмотрели, а
потому усложнили ситуацию.
Несомненно, что теоретические знания были тем инструментарием, который необходим для анализа конфликтной
ситуации. Но если реконструировать технологию и методы, которые применяла группа социологов, то можно
констатировать, что основными были социологические методы (анкетирование, интервью, фокус-группы,
индивидуальное и групповое консультирование, кс нтент-анализ документов). Я не могу назвать ни одного конфлик-
тологического метода анализа конфликтной ситуации. Это еще раз подтверждает тезис о том, что вмешательство в
конфликт не требует каких-то специальных (конфликтологических) методов, не известных социологии.
Мы применили социальную технологию, которую сами же и разработали. Она была предварительно описана в
работах Т.М. Дридзе на тему прогнозного социального проектирования и дополнена техническим заданием,
согласованным с заказчиком Мы не смогли применить ни один опыт, известный нам из многочисленной
зарубежной и отечественной литературы. Социологи учились на собственном опыте, применяя все наработки,
которым они обучились в социологической школе конфликтологии (СШК).
Группа социологов была подготовлена к конфликтам на двух сессиях СШК. Взаимодействие с заказчиком
действительно сопровождалось конфликтами. Однако мы не предполагали, что заказчик не желает знать информацию,
которая противоречит его убеждениям и представлениям не только о деятельности группы социологов, но и об
отношении к нему жителей. Поэтому, получив такую информацию (в форме промежуточного отчета), заказчик при-
слал гневное письмо ответственному исполнителю (Цой Л.Н.), в котором указывал место группы социологов и
напоминал, что он платит деньги и поэт му социологи должны защищать его интересы. Ответного письма заказч* мы
не послали, хотя его подготовили, а продолжали работать в соответстви с техническим заданием и программой
исследования, и это позволило со хранить некоторую относительно независимую позицию. Но конфликты были не