Казалось, все шло по плану. Но, как описывает Каддафи, затем начались осложнения.
Например, на 12 марта на центральном стадионе в Бенгази были назначены торжества по случаю
приезда в Ливию знаменитой египетской певицы Умм Кальсум. Это означало, что большинство
руководящих деятелей режима и армии, которых планировалось арестовать, будет находиться на
этом представлении, а это осложняло проведение всей операции. Учитывался, конечно, и
энтузиазм местного населения, считавшего Умм Кальсум своим идеалом, как и все арабы.
Естественно, усиливалось и наблюдение властей за порядком во время такой массовой
манифестации. В этой ситуации антиправительственное выступление, запланированное на эту
дату, могло бы не принести результатов. Его решили перенести на 24 марта.
16 марта было объявлено, что король Идрис выезжает в Тобрук для инспектирования там
английской военной базы. Это было новым обстоятельством, так как заговорщики намеревались в
день X напасть на резиденцию короля и кронпринца одновременно. Каддафи, Джеллуд, Харруби,
Могареф, составлявшие ядро Центрального Комитета, провели еще одно экстренное совещание.
Было решено перенести дату восстания на 13 августа. В этот день все высшие офицеры армии
должны были собраться в военном колледже в Бенгази для обсуждения вопросов модернизации
королевских вооруженных сил. Это решили использовать, чтобы арестовать непосредственно в
зале заседаний верхушку Военного Командования, изолировать тех, кто не был связан с
подпольным движением, и дать таким образом сигнал «группам захвата» к действию. Каддафи
оговорил все детали с Харруби и Могарефом, находившимися в Бенгази, передал инструкции
Мухаммеду Наджму в военный колледж в Бенгази, старшие «шок-групп» доложили о полной
готовности к операции. Буквально накануне выступления, когда в Бенгази шло последнее
совещание руководителей ячеек, из Триполи позвонил Абдель Монейм аль-Хуни, один из членов
ЦК ОСОЮС, и заявил, что в течение дня и даже суток он не сможет установить контроль над
Триполи, как планируется, так как у него не хватает сил. Он добавил, что, по его мнению,
операция 13 августа является рискованной не только в Триполи, но и в Бенгази и высказался за
перенос ее на более подходящий случай. Решено было согласиться с доводами Хуни и ждать
такого случая, хотя уже, возможно, от напряжения начинало казаться, что подпольное движение
теряет темпы и время, а королевский режим и его западные покровители, почувствовавшие
недоброе, усиливают контрмеры.
Но случай все-таки представился. Во второй половине августа выяснилось, что король Идрис
решил направиться на лечение за границу. Это уже что-то означало, так как престарелый король
никогда один без семьи в длинные вояжи не отправлялся. Среди офицеров поползли слухи, что
полковник Абдель Азиз Шелхи, занимавшийся реорганизацией армии с помощью 50 британских
офицеров-инструкторов, признал на одном из совещаний свое бессилие и намеревался отправить
на подготовку за границу значительную группу офицеров (среди которых были и некоторые
руководители подпольных групп). В то же время офицеры военной полиции, прошедшие
специальный курс обучения в Англии, срочно отзывались в страну. Как выяснилось, это было «не
признание бессилия», а маневр со стороны Шелхи. Подпольщикам стало известно, что группа
старших офицеров во главе с полковником Абдель Азизом Шелхи сама намеревалась 15 сентября...
захватить власть и установить буржуазно-республиканскую форму правления. В случае успеха
президентом должен был стать советник короля Омар Шелхи, вице-президентом — Абдалла Абид
ас-Сенуси (двоюродный брат короля), командующим вооруженными силами — Абдель Азиз
Шелхи, являвшийся в то время заместителем начальника генштаба.
Руководителям ОСОЮС было известно о неблагополучии в верхах королевского режима. Там
давно враждовали две группировки. Одна, проамериканская, концентрировалась вокруг крон-
принца Хасана ар-Рида, вторая группа, проанглийская, враждовавшая с окружением Хасана ар-
Рида, готовилась захватить власть силой. С берегов Темзы торопили — боялись, что деловитые
американцы их обойдут. То, что, кроме армии, в Ливии никто не мог свергнуть монархический
режим, подпольщикам было понятно. Но то, что, кроме них, «свободных офицеров-юнионистов»,
выходцев из промежуточных социальных слоев, ратовавших за действительно независимую
Ливию, к захвату власти не менее рьяно готовились высшие и старшие офицеры-прозападники,
выходцы в основном из феодально-бюрократической верхушки, было опасно. Это угрожало на