Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Экономика как синергетическая система

Подождите немного. Документ загружается.

202

Раздел 2. Трансформация и мировой финансовый кризис

субъектом, ни феноменом внерыночным, отделенным от рынка и потому

способным-де управлять рынком.

Однако неолиберальной теории не удалось соединить двух системных

субъектов — адаптационного во главе с финансовым капиталом и целепола-

гающего во главе с государством. Это — барьер на пути линейной экономики

к нелинейной (синергетической). Либеральный постулат о различии рынка и

государства как не сводимых в одном социально-политическом пространстве

не позволяет осознать позитив современного сближения рынка и государства

особенно остро проявившегося в мировом финансовом кризисе. Историче-

ского опыта преодоления мирового экономического кризиса 20-30-х гг. XX в.

оказалось недостаточно для преодоления кризиса XXI в. Общественность

озадачена высокой мерой неопределенности кризисных процессов. Без кон-

ца идет спор о достижении экономического дна, и здесь все неясно. Будут ли

новые волны кризиса?

Нельзя сказать, что неопределенность вытекает из еще не освоенного

знания об экономике. Экономическая теория давно изучает взаимодействие

причинности и вероятности, необходимого и случайного, объективного и субъ-

ективного, обратимости и необратимости времени (кстати, здесь пионером

был Кондратьев), закономерности формирования алгоритмов и темпоритмов

внутренней эволюции сложных систем и т. п. Однако, как правило, до сих

пор исследовались проблемы соединения линейности и нелинейности в про-

странстве линейного мира. Теперь нужно обратиться к синергетике как фун-

даментальной теории нелинейного мира, организованного как сложная сис-

тема, способная к внутренней эволюции на принципах самоорганизации.

Нам представляется, что именно в таком методологическом ключе следует

осмыслить проблему «дна», т. е. подойти к ней как к кризисному алгоритму,

нелинейному по своей природе. Поэтому кризисы 20-30-х гг. XX в. и начала

XXI в. сопоставимы как линейный и нелинейный феномены.

Мировой кризис 20-30-х гг. XX в. был связан с расщеплением рынка на

микро- и макроуровень. Происходило становление экономики Фирмы в от-

личие от Денежной экономики. В экономику государство ввело бюджетные

механизмы финансирования инвестиций, которые оказались поначалу не-

достаточно эффективными для преодоления дефляции и депрессивного ее

воздействия на рынок. Обстоятельства обусловили феномен экономического

дна, хотя этот термин вошел в науку позже. Во всяком случае Р. Коуз, кото-

рый в 30-е гг. прошлого века исследовал разрушение вертикальных связей и

целостности рынка, не называл такого рода ситуацию «дном». Однако про-

деланный им анализ привел к важному выводу. Распад целостности рынка

происходит в том случае, когда затраты на ее поддержание (трансакции) ста-

новятся больше затрат Фирмы, необходимых для сохранения ее производст-

венных и коммерческих связей. Коуз показал, что в этом случае самооргани-

зация рынка в целом сводится к самоорганизации множества отдельных

•

Глава 4. Выход из мирового финансового кризиса 203

Природа фирмы / Под ред. О. Уильямсона и С. Уинтера. М., 2001. С. 350.

фирм. По мнению автора, трансакции предполагают «выбор между органи-

зацией внутри фирмы и организации посредством рынка»"

Реакция бизнеса на подготовку и ведение Второй мировой войны пока-

зала, что государство может эффективно использовать политику государст-

венного долга в единстве с политикой центрального банка, в перспективе

манипулируя регуляторами финансово-денежного сектора рынка. Тем самым

кризис сформировал целостную бюджетно-денежную систему экономики.

Участие государства в кредитной политике центрального банка (в части те-

кущих и стратегических инвестиций) имело и положительное (антиинфля-

ционное) воздействие на рынок, и отрицательное, сжимающее рыночную

свободу стратегического выбора, поскольку ограничивало возможности ра-

ционализации экономики и повышения эффективности и темпа экономиче-

ского роста. Указанное противоречие в своей исторической тенденции, по-

видимому, способствовало развитию глобализации.

Кризис 20-30-х гг. XX в. завершил третий, исследованный Н. Кондрать-

евым, БКЦ. Понижательная волна следующего, четвертого цикла подготови-

ла расцвет глобализации в 60-70-е гг. XX в. К началу нынешнего века он

сменился нарастанием негативных эффектов глобализации, связанных как с

ослаблением собственных механизмов самоорганизации национальных рын-

ков, так и с перемещением полюса финансовой (бюджетно-денежной систе-

мы мировой экономики) сферы рынка от монополии «центральный банк —

бюджет» к монополии фондовых рынков. В перспективе, по мере повыше-

ния роли долговременных инвестиционных кредитов, можно ждать консо-

лидации монополий фондового рынка и банковской системы. Это даст старт

азвертыванию в полной мере экономической синергетики.

В опоре на процесс монополизации рынок осуществляет последова-

тельность шагов, приближающих его к экономической синергетике.

Первый шаг— система сетевых рынков перестраивается в иерархию

рынков.

Следующий шаг— происходит структуризация оборота финансового

капитала на базе воспроизводственной модели БКЦ.

Еще шаг к экономической синергетике — становление системы регуля-

торов трехуровневого рынка, направленных на развитие рынка как целост-

ности и тем самым как системы трансакций (ценовой, правовой, социаль-

ной, информационной).

Наконец, завершающая стадия становления экономической синергети-

ки— объединение в воспроизводственной модели БКЦ кругооборота фи-

нансового капитала, или последовательности метаморфоз функциональных

капиталов (финансовый — денежный — производительный — социальный),

оборота национального дохода.

Впервые монополия в качестве антитезы конкурентному рынку может

быть нейтрализована. Здесь важно то, что кругооборот финансового капита-

204

Раздел 2. Трансформация и мировой финансовый кризис

ла предполагает движение от рынка к рынку, каждый взятый как целост-

ность. Одну стадию кругооборота финансового капитала от другой (одного

рынка от другого) отделяет достижение уровня максимального освоения все-

го комплекса факторов экономического роста, способных сформироваться и

быть реализованными в каждом из фазовых (БКЦ) типов экономического

роста (И — ИЭ — ЭИ — дЭ), формируемых на базе того или другого функ-

ционального капитала.

Система факторов находится в прямой зависимости от динамики капи-

талоемкости. Максимальное исчерпание факторов экономического роста

всякий раз связано с достижением критериальной пороговой величины ка-

питалоемкости, а не с показателем среднего уровня рентабельности. Сред-

ний уровень рентабельности — регулятор текущего рынка, т. е. сферы обо-

рота национального дохода, тогда как регулятор капиталоемкости привязы-

вает кругооборот финансового капитала к стратегическому рынку, что

особенно важно для крупных капиталов.

Финансовый капитал берет на себя функцию диверсификации инвестици-

онных потоков, фиксируя рынок на развитии индустриальных комплексов об.

Поэтому на современном этапе именно финансовому капиталу принадлежит

роль стратегического субъекта в освоении инновационных и информационных

технологий, в развитии таких передовых отраслей, как нанопромышлен-

ность и т. п. Финансовый капитал поддерживает движение рынка к неравен-

ству / > S, а значит, и к отраслевой структуре АБв. Государству же, вследст-

вие приоритетных для него социальных функций, принадлежит роль субъекта,

поддерживающего отраслевую траекторию рынка к неравенству / < S, а зна-

чит к отраслевой структуре аБВ. Понятно, что общее рыночное равновесие

I = S может быть достигнуто при сближении интересов обоих монопольных

блоков. Сближение интересов обеих монополий связано с тем, что для них

стратегической предпосылкой эффективного функционирования одинаково

является эволюция системы рынков как целостности. Однако сближение мо-

нополий финансового капитала и государства не может принять форму де-

монополизации. Стратегическим направлением развития рынка (и его выра-

жает экономическая синергетика) является не демонополизация, а внутрен-

няя конвергенция финансового капитала и государства на базе рыночной

иерархии во главе со стратегическим рынком финансового капитала. Может

быть, это прозвучит неожиданно, но демонополизация является контрпро-

дуктивной тенденцией.

Монополия финансового капитала служит институтом углубления и ди-

версификации инвестиционных потоков, в частности, в развитие инноваци-

онных и информационных технологий. Тем самым финансовый капитал вы-

ступает в роли субъекта неравенства I> S. Государство укрепляется в сфере

социальных задач, т. е. в сфере потребительского рынка (включая потребле-

ние как таковое и капитализацию потребительских доходов) и социального

капитала. Таким образом, рынку инвестиций противостоит рынок сбереже-

ний. Соответственно, неравенство / > S должно приводить к равенству l = S.

Глава 4. Выход из мирового финансового кризиса

205

Однако это не всегда так. Перспективы развития инфляционно-дефляцион-

ного воспроизводственного механизма оказались альтернативными.

• В отношении дефляционного типа справедливо утверждение, что можно

поставить знак равенства между глобальным рынком и экономикой благо-

состояния. Соответственно, для дефляционного типа экономического роста

экономическое дно обнаруживается тогда, когда рынок стремится макси-

мально увеличить долю капитализируемого дохода. Рецессия на уровне эко-

номического дна выражает освобождение рынка от изживших себя институтов

и структур. Экономическое дно является критическим уровнем рецессии, на

котором осуществляется поворот от ускоренной энтропии рынка к его дис-

сипативному, в определенном смысле промежуточному, восстановлению.

Как это все происходит?

Экономическое дно, с одной стороны, предполагает возврат экономики

в эпоху, предшествующую текущему кризису. Великая депрессия опустила

рынок на уровень всеобщей формы стоимости и ценовой трансакции, кризис

70-х гг. прошлого века — на уровень денежной формы стоимости и правовой

трансакции, кризис начала нынешнего века— на уровень валютно-денеж-

ной формы стоимости и социальной трансакции. Начавшийся БКЦ завер-

шится — предположительно — в 60-х гг. XXI в. Для него станет характер-

ным падение на уровень финансовой формы стоимости и информационной

трансакции, а это — структуры и институты, которые в наше время только

возникают. Историческое отступление, имеющее место в любом эволюцион-

ном кризисе (в том числе, мировом финансовом кризисе), блокирует выход

из кризиса в опоре на реально действующую экономическую систему.

С другой стороны, благодаря отступлению, кризисная ситуация оказы-

вается засоренной «лишними» факторами и избыточными или ложными це-

левыми вариантами антикризисной политики. Это побуждает общество фор-

мировать идеологию преодоления кризиса с точки зрения становления ново-

го этапа (нового БКЦ) развития экономики и общества.

Переходя к анализу перспектив инфляционного экономического роста,

мы сталкиваемся с методологической недостаточностью категории экономи-

ческого дна для объяснения глубины рецессии в России. Речь идет о соци-

альном дне. На нем рецессия достигает такой мощи, что вопрос стоит не

только о выживании рынка, но и о выживании населения.

Важно понять, что индустриальная структура российского рынка побу-

ждает направлять все больше средств в а, чтобы обеспечивать инвестициями

национальный рынок в сумме всех трех отраслевых комплексов абв. В итоге

в стране падает уровень душевого потребления. Рынок монополизируется,

причем характер диалога государственной монополии и монополии финан-

сового капитала меняется в сторону приоритета государства и укрепления

его монополии. Возникает угроза реставрации тоталитаризма.

Наша научная и политическая общественность концентрирует свое вни-

мание на макроэкономических показателях (процентная ставка ЦБ, доля за-

трат на погашение кризиса в ВВП, уровень и темп инфляции, количество

206

Раздел 2, Трансформация и мировой финансовый кризис

безработных, бюджетный дефицит и т. п.). Отмечается отставание от стран

«двадцатки» по этим показателям. Как преодолеть это отставание?

Ставится вопрос о дороговизне государства, о бюрократизации и кор-

рупции как основных факторах. Вызывает общее беспокойство сырьевая и

энергетическая зависимость нашей страны от мирового рынка. Все это очень

серьезно, но недостаточно.

Для дефляционного типа экономического роста центр тяжести антикри-

зисных преобразований лежит в процессе углубления глобальных связей на-

ционального рынка. Целостность рынка не разрушается — она нужна в ка-

честве механизма капитализации дохода. Социальное же дно предполагает

разрушение рынка как системы. Поэтому гражданское общество не может

служить социально-экономическим базисом необходимых преобразований,

более того, сама эта необходимость выявляется смутно. Правительство прак-

тически бессильно перед задачей кардинального улучшения ситуации. В ка-

честве примера можно привести трагедию моногородов.

На страну опустился туман социальной депрессии: правительство при-

лагает усилия, но не получает инициативной поддержки со стороны населения.

Это более опасно, чем кажется. Дело в противоречии социальной ситуации.

С одной стороны, разрушение целостности (системности) рынка ставит чело-

века вне гражданского общества. Человек оказывается вне социума и как бы

не существует не только для общества, но и для себя. С другой стороны, со-

циальное дно выявляет необходимость преодоления поверхностности демо-

кратических преобразований. Они должны охватывать всю совокупность

статусов человека — как физического индивида, социального субъекта, духов-

ной личности. Тем самым в известном смысле проблема выхода из мирового

финансового кризиса равна по определению проблеме ментальное™. Поэтому

стратегия выхода из кризиса должна опираться на самоорганизацию рыночной

макроэкономики, а не микроэкономики. Вместе с тем в условиях культуры

постмодерна возникает мотив выхода их мирового финансового кризиса через

робинзонаду, или через сведение общества к совокупности физических лиц.

Тем самым общество подталкивается к архаическим формам коммуникации.

Это угрожает России закрытием перспективы эффективной экономики и вы-

сокого благосостояния.

В недавней монографии А. Некипелова исследуется возможность отступ-

ления в пространстве современного индустриального общества к натураль-

ному хозяйству. Автор показывает, что такого рода отступление возможно

только на базе «индивидуального характера производства, основанного пре-

имущественно на живом труде». В этом случае, как определяется в моно-

графии, «различие в эффективности натурального и рыночного хозяйства не

столь уж велико»"

. Таким образом, натуральное (а значит, и индивидуаль-

ное) хозяйство — последнее пристанище социального дна. К нему ведет рез-

кая дестабилизация экономики, политики, социальных отношений. В этом

Некипелон А. Становление и функционирование экономических институтов. С. 316.

Глава 4. Выход из мирового финансового кризиса

207

случае общество способно выжить, используя разные формы натурального

хозяйства. Однако экономика индустриального типа обречена, так как нату-

ральному хозяйству не под силу сохранение не только основного капитала,

но и каких-либо стимулов.

Подъем с социального дна требует иной стратегии, нежели той, что

обусловливается экономическим дном. Подъем с экономического дна начи-

нается с получения положительных эффектов от бюджетных вливаний (мы

здесь не обсуждаем конкретные решения) в финансово-денежный сектор и в

те отрасли реального сектора, которые обеспечивают поддержку трансакций

и целостности экономики. В движении от социального дна подъему предше-

ствует стабилизация с нулевым приростом эффективности затрат на поддер-

жание натурального хозяйства и его коммуникаций. Для России на первом

месте в ряду антикризисных программ должно стоять бюджетное финанси-

рование в село и сельское (плюс лесное, промысловое и т. п.) хозяйство.

Именно с этой программой должны быть сопряжены усилия государства и

бизнеса в налаживании системы инвестиционных территориальных кластеров.

Между ролью инвестиционных территориальных кластеров в восста-

новлении экономики, оторвавшейся от социального дна, и становлении эко-

номической синергетики нет логического промежутка. Кластерная система

не может быть эффективной без одновременного становления системы ры-

ночной иерархии, фондовых, валютно-денежных, региональных и социаль-

ных рынков, начиная с формирования на федеральном уровне стратегиче-

ского рынка больших инвестиционных программ. Таким образом, если в ал-

горитме экономического дна вполне возможны переходные состояния от

линейной к синергетической модели рынка, то социальное дно не оставляет

таких перспектив.

Здесь необходима настройка всех структурных компонентов рынка на

синергетическую трансформацию на принципах самоорганизации рыночной

макроэкономики.

Во-первых, она предполагает включение в самоорганизацию не только

государства, но и всей социально-экономической структуры ССЭ.

Во-вторых, основным социальным механизмом процесса трансформации

становится механизм внутренней конвергенции финансового капитала и го-

сударства. Мы привыкли взывать к политической воле. Однако это как раз тот

случай, когда целевое поведение является органической компонентой рыноч-

ной самоорганизации, если рынок — это рыночная макроэкономика.

В-третьих, рыночная самоорганизация макроэкономического уровня вклю-

чает синергетическую трансформацию монопольной системы. В контексте

инфляционного типа экономического роста очень важно, чтобы сектор госу-

дарственной монополии оставил за собой текущие рынки, сохранив при

этом те свои структуры, которые были созданы в эпоху их горизонтальной

организации. Таким образом, государство можно рассматривать как макро-

субъекта экономического роста национального дохода. Текущие рынки —

208

Раздел 2. Трансформация и мировой финансовый кризис

достаточно серьезная площадка для выполнения государством роли регуля-

тора экономической стратегии.

Собственно говоря, инфляционный тип экономического роста как раз и

сложился из попыток государства определять стратегию, намечая приорите-

ты динамики и структуры национального дохода, а не исходя из стратегиче-

ского рынка финансового капитала. В условиях синергетической организа-

ции рынка государство не может монополизировать формирование экономи-

ческой стратегии, ибо монополия утрачивается текущими рынками.

Государство участвует в регулировании текущих рынков, но уже не как мо-

нополист, а как один из регуляторов. Вместе с тем участие государства в

формировании экономической стратегии и адекватного ей динамического

потенциала (в виде экономического кванта, или потенциала, сопряженного

со всей системой динамических потенциалов специализированных рынков)

не требует противоборства с финансовым капиталом. Столкновения двух

монополий гасятся в пространстве действия механизмов внутренней конвер-

генции государства и финансового капитала.

Вообще, видимо, в структуре экономической синергетики (а значит, иерар-

хии рынков) снимается проблема монополизации рынка в современном смысле

слова. Скорее, можно вести разговор о сочетании в совокупности участников

рынка крупных, средних, мелких и просто единичных субъектов.

Если говорить о дефляционном типе экономического роста (американском

рынке), то здесь государство, обладая достаточно сильной монополией, ведет

по поводу стратегии постоянный диалог с финансовым капиталом. Именно с

ним государство связывает, в первую очередь, перспективы развития эконо-

мики. В данном случае можно ожидать плавную эволюцию к экономической

синергетике. Тем более что проблема лидерства США на мировом рынке по-

требует синергетической самоорганизации рыночной макроэкономики в целях

отстранения национального американского рынка от мирового. В настоящее

время лидерство обернулось ситуацией, когда США стали не столько лиде-

ром, сколько заложником мировой системы доллара.

Активное участие государства в процессе рыночной самоорганизации

макроуровня требует специального рассмотрения проблемы политизации

экономики как механизма становления экономической синергетики.

2.4.3. Политизация как механизм

становления экономики

финансового капитала

В современных условиях дилемма «рынок — государство» требует более

глубокого истолкования, нежели с позиций «провалов» то того, то другого.

Анализ проблемы привел нас к почти неожиданному выводу. Взаимодействие

рынка и государства является конструктивным базисом формирования и

Глава 4. Выход из мирового финансового кризиса

209

реализации динамического рыночного потенциала. Вместе с переменой ди-

намического потенциала изменяется и соотношение рынка и государства, так

как изменяется система административно-рыночных регуляторов рынка.

Так, пока существовали условия спросового потенциала, размежевание

рыночных и административных регуляторов способствовало развитию рынка

как единства капитала и потребительского дохода. Только государство могло

взять на себя функцию регулирования потребительского рынка в единстве с

инвестиционным рынком. Требуя от государства защиты своих интересов

(уровня оплаты труда, уровня и структуры социальных пособии), население

одновременно одаривало государство своей социальной поддержкой. Что ка-

сается инвестиционного рынка, то он нуждался в социальной поддержке со

стороны частного капитала, носителя инновационных инициатив и обшей

ориентации рынка на экспансию.

Развитие глобализации потребовало принципиального изменения соот-

ношения рынка и государства. На смену механизму спросового потенциала

пришел механизм структурно-институционального динамического потенциала.

Экономический рост по законам спросового потенциала был представлен в

период 60-70-х гг. XX в. В 70-80-е гг. экономика была вынуждена воспри-

нять новую функцию государства как внешнеэкономического субъекта, регу-

лирующего поведение национального рынка в качестве компонента мировой

экономики. Имеются в виду государственное страхование внешнего корпо-

ративного долга, участие в контролирующих национальный рынок функциях

МВ

Ф, регламентация договорных отношений с корпорациями и ТНК и т. д.

Это обстоятельство существенно изменило взаимодействие рынка и го-

сударства. Произошла диверсификация рынка как объекта государственного

регулирования, которое сконцентрировалось на валютно-денежном и фондо-

вом рынках. Произошли изменения и в структуре и механизмах финансиро-

вания национального рынка. А именно, приоритетными стали экспортные

источники. Равновесие / = S утратило внутренние структурно-отраслевые осно-

вания, так как его главным фактором стала внешнеэкономическая конъюнктура.

Возник раскол внутри национального рынка в том плане, что экспортный сектор

(в России — это комплекс а) дистанцировался от внутреннего рынка со всеми

вытекающими последствиями в части критериев оптимальности и формулы

Ценообразования. Но главное — разорвался кругооборот основного капитала.

Расширенное воспроизводство основного капитала как макроэкономическая

структура абв было изолировано от бизнес-уровня. Соответственно. чтоОы

Рынок не начал деградировать, нужно было как-то по-новому соединить соо-

ственные и заемные инвестиционные ресурсы, частный бизнес, региональ-

ный и федеральный уровни.

В середине 70-х гг. Бреттон-Вудсское соглашение (о золотом содержании

Доллара и привязке национальных валют к доллару) было заменено Маастрихт-

ским соглашением, вводившим валютный рынок и плавающий курс валют.

Эти изменения более жестко связали валютный курс, внешнеторговые отно-

шения и жизнедеятельность национального рынка. Восстановление целост-

210

Раздел 2. Трансформация и мировой финансовый кризис

ности национального рынка теперь только отчасти опиралось на формиро-

вание более устойчивой отраслевой структуры — «конечного потребителя».

В СССР в это время господствовала индустриальная структура Абв, которая

сохранилась до сих пор.

С одной стороны, была усложнена структура рынков: стал бурно разви-

ваться фондовый рынок. Функции государства локализовались вокруг бюд-

жета. (Не случайно российское государство стремится перейти на трехгодич-

ный ритм формирования бюджета.) Причем продление плановой бюджетной

перспективы позволяет государству более органично вписаться в тенденции

развития финансово-денежной системы и одновременно реализовать свои

регуляторные функции по отношению к фондовому рынку с позиций авто-

номии государства как финансового и социального субъекта экономики.

С другой стороны, изменились содержание динамического потенциала

рынка и механизмы его реализации. Не только теория, но и исторический

опыт показывает, что содержание и механизмы динамического потенциала

рынка неразрывно связаны, это два аспекта одной и той же категории. Так.

производительный факторный потенциал соответствовал примату реального

сектора рынка и обусловливал процесс рационализации с участием государ-

ственной инвестиционной политики в качестве способа соединения факторов

экономического роста (или соответствующих рынков). Спросовый потенци-

ал охватывал взаимодействие стратегических и текущих факторов, этому от-

вечало взаимодействие инвестиционного и потребительского рынков с уча-

стием ЦБ и Госбюджета. Глобальная денежная экономика работает со струк-

турно-институциональным динамическим потенциалом.

Неолиберальные свойства демократического государства органичны для

глобальной денежной экономики. Можно выделить три главных свойства

неолиберального государства, которые были бы невозможны без экономиче-

ских оснований, сложившихся в недрах глобальной денежной экономики.

Во-первых, неолиберальное государство (речь идет об американском дефля-

ционном типе экономического роста) опирается на малый и средний бизнес,

который дает не менее двух третей ВВП. Во-вторых, исполнение традиционных

социальных функций государства становится сопряженным с его активным

участием в формировании рынка социального капитала. В-третьих, рацио-

нализируется олигополистическая структура рынка, в рамках которой моно-

польный уровень представлен единым блоком финансового капитала и госу-

дарства. Это — простое следствие максимально развитого контурного

строения экономики (совокупности финансово-денежного и валютно-денеж-

ного контуров).

Как ведет себя российская экономика с характерным для нее инфляци-

онным типом экономического роста? В отличие от дефляционного типа, уко-

рененного в структуре равновесия / = S и абв = АБВ, или в структуре конеч-

ного потребителя, инфляционный тип базируется на отраслевой индустриаль-

ной структуре Абв, а вторым базисным компонентом является государст-

венная монополия. Как следствие, рынок привлекает финансы в потребитель-

Глава 4. Выход из мирового финансового кризиса

211

ский сектор по остаточному бюджетному принципу: сначала финансирование

производственных инвестиций, потом затраты государства на потребительские

и социальные нужды страны. Тем самым инфляция всегда возможна, и если

она возникает, то держится упорно. Вопрос, может ли она не возникать в ус-

ловиях индустриальной структуры Абв.

Высшая точка (максимум инфляции) представляет собой ситуацию, кото-

рую в свое время мы назвали псевдоэкстенсивным типом воспроизводства.

Для него характерно, во-первых, устойчивое и нарастающее снижение эффек-

тивности инвестиций. Во-вторых, увеличение капиталовооруженности привле-

каемой рабочей силы и, как следствие, увеличение капиталоемкости эконо-

мического роста. В-третьих, преобладание экстенсивного типа экономиче-

ского роста. Экономика неизбежно впадает в режим псевдоэкстенсивного типа

после пересечения границы капиталоемкости роста ВВП, равной 3. Такая

ситуация сложилась в СССР в конце 70-х гг. и продолжалась почти до начала

реформ 90-х гг.

Мало найдется экономистов, которые были бы не уверены во вреде со-

хранения индустриальной отраслевой структуры Абв. Сложилось устойчи-

вое противопоставление неолиберальной официальной идеологии и тотали-

тарной практики. С одной стороны, либеральное научное и политическое

сообщество игнорирует базисную роль отраслевой структуры Абв, полагая,

что все дело в отсутствии институциональной конструкции общества по не-

олиберальной схеме. С другой стороны, правительственные круги относят к

организационно-управленческим и политическим факторам, включая сюда и

массовую социальную поддержку, задачу снижения экспортной сырьевой и

топливно-энергетической ориентации экономики на внешний рынок и в этих

целях — задачу деиндустриализации макроэкономического среза экономики

(от

Абв к АБВ).

На самом деле макроуровень синтетичен: это и финансово-валютно-денеж-

ная структура, и отраслевая, но представленная не совокупностью отраслей

микроэкономики, а системой отраслевых комплексов Абв. Рынок для госу-

дарства как субъекта социально-экономического регулирования это — финан-

совый капитал. Важнейшим институциональным уровнем является комму-

никация (постоянное взаимодействие) между государством и крупным, стра-

тегическим финансовым капиталом на принципах внутренней конвергенции.

Таким образом, алгоритм формирования постиндустриальной отраслевой

структуры совпадает с алгоритмом выхода из кризиса в логике социального

дна. Она предполагает введение рыночных регуляторов, не просто соеди-

няющих финансовый капитал и государство, но направленных на становление

экономической синергетики.

Проблема российского рынка состоит не в наращивании низового сектора

экономики (последнее важно, но должно быть основано на системе инвести-

ционных территориальных кластеров). Необходима, но пока не создана ры-

ночная, а не властная вертикаль. Именно такую задачу решает экономическая

синергетика. Мы имеем в виду структуру синергетической схемы эконо-