Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи

Подождите немного. Документ загружается.

Следующим этапом была оптимизация количественного состава предварительного набора и

исключение тех лиц, которые большинством людей воспринимаются как явно положительные, либо как

явно отрицательные.

С этой целью предварительный набор предлагался здоровым испытуемым (61 человека — 39 женщин и

22 мужчины), которые получали инструкцию ранжировать все портреты в порядке предпочтения: от

самого приятного до самого неприятного.

Портреты, наиболее часто оказывавшиеся в начале или в конце ряда, были исключены.

В результате был получен окончательный вариант стимульного материала, представленный набором из

30 карточек, в котором 15 мужских и 15 женских штриховых портретов.

Каждый портрет снабжен двузначным цифровым кодом. Первая цифра (от 1 до 5) соответствует

возрастной группе портрета:

1 — дети в возрасте от 4 до 12 лет;

2 — подростковый и юношеский возраст 13-21 год;

3 — возраст ранней зрелости 22-35 лет; *4 — возраст поздней зрелости 36-55 лет;

5 — пожилой возраст — старше 55.

Данные возрастных границ и терминология приведены в соответствии с Международной

классификацией ООН 1988 г.

Вторая цифра фиксирует половую принадлежность портрета. Четные цифры 1от 2 до 6) — у мужских

портретов; нечетные — у женских.

Все карточки стимульного материала разделяются на пять возрастных .групп; по шесть карточек в

каждой группе, где 3 мужских портрета и 3 женских.

Например, номер портрета 32 обозначает, что это портрет мужчины, принадлежащего к 3 возрастной

группе.

Номер 15 — портрет девочки (1 возрастная группа).

Двузначный код, введенный вместо порядкового номера, был необходим для оследующей

математической обработки данных.

Получив окончательный вариант стимульного материала, мы изменили процедуру обследования.

Испытуемым предлагалось выбирать только те портреты, которые кажутся наиболее приятными или

наиболее неприятными, и затем ранжировать их.

Число выбранных портретов ограничили 12 — по 6 «приятных» — {далее в тексте —

«предпочитаемых*) и 6 «неприятных» («отвергаемых»).

Число 6 выбрано в связи со следующими факторами:

• испытуемый имеет возможность включить в это количество карточки всех пяти возрастных групп;

• испытуемый имеет возможность выбрать одинаковое или неодинаковое количество мужских и

женских портретов.

Всем испытуемым предлагалась следующая инструкция; «Разложите на столе (или на любой другой

плоской поверхности) все тридцать карточек с портретами. Внимательно рассмотрите их и выберите 6

портретов, которые кажутся вам наиболее приятными, и 6 наиболее неприятных. Выбранные карточки

расположите в двух рядах: предпочитаемые, начиная с самого приятного, и отвергаемые, начиная с

самого неприятного».

Учитывая вышеуказанное обозначение карточек с портретами, результаты выборов испытуемого

фиксировались следующим образом:

+ 15. 22. 34. 21.42. 51,

-52. 56. 14. 44. 31. 12,

где № 15 — первый среди предпочитаемых портретов, а № 52 — первый

среди отвергаемых.

• Математический аппарат для обработки данных теста ВПР

Первичные («сырые») результаты выборов испытуемых были подвергнуты количественному и

качественному анализам.

Для этой цели был создан специальный математический аппарат. Предложенные формулы разработаны

для раздельного анализа отвергаемых и предпочитаемых портретов. В результате были получены

коэффициенты предпочтения и отвержения. Каждая формула учитывает 6 «сырых» значений, причем

предпочитаемые портреты учитывались со знаком (+), а отвергаемые — со знаком (~).

Каждому месту портретов от 1 до 6 приданы «весовые» значения в зависимости от места, которое он

занимал в раскладке. Условно вес первого места мы определили в 6 баллов. Вес второго — 5 баллов.

Третьего — 4 балла и так далее.

Однако сумма всех весов должна быть равна 1. Для удовлетворения этого требования были

суммированы баллы всех «весовых» значений:

6 + 5 + 4 + 3 + 2 + 1= 21

и затем преобразованы величины весов:

6/21 + 5/21 + 4/21 + 3/21 + 2/21 + 1/21 = 1.

Таким образом. Наибольший вес (первое место) составляет 6/21, а наименьший (шестое место) — 1/21.

Обозначив единицу карточки портрета индексом (а), а номер места портрета

индексом (п) мы составили табл. 4.

Таблица 4. Весовые коэффициенты (первичные)

1 2 3 4 5 6

6/21 5/21 4/21 3/21 2/21 1/21

_ 6/21 5/21 4/21 3/21 2/21 1/21

Однако использование правильных дробей крайне неудобно для дальнейшего подсчета, поэтому данные

были переведены в десятичные дроби и округлены.

Проверка показала, что данная процедура принципиально не изменила конечный результат, и мы

получили следующие an, представленные в таблице 5.

Таблица 5. Весовые коэффициенты (окончательные)

п 1 2 3 4 5 6

^ 0,3 0,2 0,2 0,15 од 0,05

_ 0,3 0,2 0,2 0,15 ОД 0,05

Кроме названных коэффициентов, первоначально был введен еще один коэффициент — F/M,

выражающий отношение портретов своего пола к портретам противоположного пола и M/F как

предполагаемый коэффициент идентичности.

Однако исследование показало, что полученная величина не отражает действительной картины

половозрастных предпочтений.

Названный коэффициент сохранен в таблицах результатов, но в дальнейшем не учитывался. Таким

образом, в настоящем исследовании мы отказались от первоначальной идеи (Эйдемиллер Э.Г.,

Константину К. 1992) определения нормативного коэффициента половой идентичности для лиц

мужского и женского пола и определения нарушений идентичности в количественном выражении

(больше или меньше нормы). Вместо единичного коэффициента идентичности предложены 6

коэффициентов, рассчитанных в различных возрастных группах (контрольная группа) и отражающих

принятие себя в половозрастном аспекте. • Для каждого испытуемого рассчитывалось 6 значений

предпочтений и отвержений по полу: 4 абсолютных: KF+, KF-, КМ+, КМ- и 2 относительных: F и М.

Согласно описанной выше процедуре, если среди предпочитаемых портретов в выборке субъекта

оказались только женские портреты, то: KF+ = 1; КМ+ - О-Если среди предпочитаемых портретов в

выборке субъектов оказались только

мужские портреты, то KF+ -0; КМ+ = 1. Если среди отвергаемых портретов оказались только женские,

то KF- = 1; КМ- = 0. Если среди отвергаемых портретов оказались только мужские, то: KF- = 0; КМ- = 1.

Но, так как значение F и М есть частное от деления, а делить на 0 нельзя, то в таких случаях вместо KF±

=0, условились, что KF± = 0,01; вместо КМ± =0, условились, что КМ± = 0,01, т. е. равно значению

минимального веса а следующего за а • а = ОД; а

= 0,05; а

ш1

„ = 0,01.

Таким образом, «разброс» значений KF и КМ составляет от 0,01 до 1. Следовательно, в описанных

случаях мы имеем max и min Значения F и М.

Кроме вышеописанных коэффициентов предпочтений и отвержений по полу были рассчитаны

взвешенные возрастные -коэффициенты, отражающие возрастные предпочтения и отвержения выборов

испытуемых.

Для этого был введен индекс j, обозначающий возрастную группу от первой до штвй (j = 1....5) и индекс

V, соответствующий первой цифре номера карточки с портретом (V = 1,...,5).

Оба коэффициента рассчитываются для каждой из пяти возрастных групп, таким образом мы

получаем всего 10 значений: В

— 1-..5, и В~ — 1...5.

Кроме того, воспользовавшись условием Q, возможно рассчитать половозрастные коэффициенты

для каждой из 5 возрастных групп:

где F.

— половозрастной коэффициент предпочитаемых женских портретов в определенной

возрастной группе, F." — половозрастной коэффициент отвергаемых женских портретов в определенной

половозрастной группе, М* половозрастной коэффициент предпочитаемых мужских портретов в

определенной возрастной группе, М~ — половозрастной коэффициент отвергаемых мужских

портретов в определенной возрастной группе.

Разработанный математический аппарат позволяет получить результаты с помощью специальной

оригинальной программы на ПК, а также возможна «ручная» обработка «сырых» данных по упрощенной

схеме. Эта схема удобна для получения индивидуальных результатов при невозможности использовать

ПК.

Вернемся к приведенному ранее в качестве примера выбору испытуемого:

+ 15.22.34.21.42.51 - 52.56.14.44.31.12

Здесь на первом месте среди предпочитаемых портрет с кодом 15, он и будет иметь самый большой

вес, а на последнем 51, самый маленький вес. Среди отвергаемых портретов самый большой вес имеет

портрет 52, а самый маленький — портрет 12. Данные удобно записать в виде табл 6.

Для получения коэффициента KF+ складываем веса всех женских портретов - среди

предпочитаемых:

KF+ = 0,3 + 0,15 + 0,05 = 0,5.

Для получения коэффициента КМ+ складываем веса всех мужских портретов среди предпочитаемых:

КМ+ = 0,2 + 0,2 + 0 = 0,5.

Таблица 6. Пример регистрации результатов при «ручной» обработке

—~-

15 22 34 21 42 51

-. • ^ 52 56 14 44 31 12

- • -^

1 2 3 4 5 6

0,3 0,2 0,2

0,15

0,1

0,05

Таблица 7.1. Половозрастные коэффициенты

] предпочитаемые

портреты

отвергаемые

портреты

КМ+ KF+ км- KF-

L 0 0,3 0.2 + 0.05 0

2 0,2 0,15 0 0

3 0,2 0 0 0,1

4 0,1 0 0,15 0

5 0 0,3 + 0,2 0,3 + 0,2 0

сумма 0,5 0,9 0,9 0,1

табл. 7.1 записаны значения весов а

в соответствии с возрастной груп-половой

принадлежностью. Суммируя значения в вертикальных рядах

получаем коэффициенты КМ± и KF±.

Суммируя значения в горизонтальных рядах, получаем, возрастные коэффициенты: Bj

" — для

предпочитаемых портретов, Bj~ — для отвергаемых портретов. Результаты представлены в табл. 7.2.

Таблица 7.2. Возрастные коэффициенты

j В* ВГ

1 0,3 0,25

2 0,35 0

3 0,2 0,1

4 0,1 0,15

5 0,05 0,5

Суммируя значения в ячейках табл. 7.1 получаем половозрастные коэффициенты, представленные в

табл. 7.3.

Таблица 7.3. Половозрастные коэффициенты (результаты)

j М.+ F.+ М- F —

1 0 0,3 -0,25 0

2 0,2 0,15 0 0

3 0,2 0 0 -0,1

4 0,1 0 -0,15 0

5 0 0,05 -0,5 0

сумма 0,5 0,5 -0,9 -0,1

Все получаемые результаты обработаны методом вариационной статистики с определением средней

арифметической (<х>); ошибки средней арифметической (Дх) и среднеквадратичного отклонения (а).

Статистические решения принимались на 5% уровне значимости при двусторонней альтернативе для

критерия Стьюдента.

Результаты анализировались с помощью ПК IBM/AT 486 DX4-100 при помощи оригинальной

программы, разработанной Э.В.Волковым. При работе использовался язык программирования

ФОРТРАН, вычисления, построение графиков и таблиц выполнены в программе MS Excel V5.

Пример

Оля, 4 года.

Диагноз. Элективный мутизм.

На прием к психотерапевту приведена папой с жалобами на избирательность в общении. Девочка

разговаривает только с членами своей семьи, на вопросы других взрослых не отвечает. Не играет с

детьми на улице. Боязлива, скованна. Отстает в физическом развитии. Обращение к психотерапевту

вызвано желанием отца определить дочь в дошкольное детское учреждение.

Анамнез. Родилась от первой, нормально протекавшей беременности. Вес при рождении 3250. Роды

физиологические, крик сразу. Грудное кормление до 1,5 года. Детскими инфекциями не болела,

Особого внимания заслуживает семейный анамнез. С первого взгляда бросилась в глаза необычная

молодость отца. На вид молодому человеку было не больше 18 лет. Невысокий рост, юношеский голос,

легкий пушок на щеках и подбородке. Ситуация прояснилась, когда он сообщил: «Я — и папа, и мама

одновременно». Оказалось, что «он» является биологической матерью девочки, сделавшей

пластическую операцию по перемене пола два года назад (через два года после рождения дочери).

«Папа» рассказал, что с детства не хотел быть девочкой, хотя рос в полной семье и имел младшую

сестру. Девочки всегда казались «противными воображалами и плаксами», которые «сами ничего не

могут». Хотелось быть независимым и сильным. В возрасте 17 лет узнал о возможности смены пола

оперативным путем. Однако понимал, что после операции не сможет иметь детей, а иметь сына очень

хотелось. С бывшим одноклассником, юношей флегматичным и ведомым, договорились об оформлении

брака и рождении ребенка. После родов супруги развелись и больше не общались. Девочка родилась

естественным путем. Завершив кормление грудью (было очень много молока), мать обратилась в

соответствующие инстанции с проблемой изменения пола. Оперирована в 22 года. На момент

обращения пластические операции почти завершены, постоянно получает гормональные препараты.

Живет со своей матерью 48 лет (родители в разводе, отец проживает отдельно и с семьей не общается),

бабушкой 80 лет и сестрой — студенткой 17 лет (бабушка не знает об операциях и продолжает называть

его женским именем). А Олю в семье называют домашним именем, которое на слух воспринимается как

мужское.

Психический статус. Во время беседы девочка постоянно на руках у папы.

Выглядит испуганной. Гипомимична, малоэмоциональна, малоподвижна. Настроение представляется

сниженным до степени депремированности. Отвечает избирательно, односложно, шепотом, и только

если спрашивает папа. Сама вопросов незадает. В контакт с психотерапевтом не вступает. Знает свое

имя, возраст, оказывает (папе) предметы на картинках, некоторые буквы и цифры.

Неврологический статус. Без патологии.

Соматический статус. Девочка бледная, пониженного питания. Физическое развитие несколько

отстает от календарного возраста. В остальной без патологии.

По просьбе психотерапевта на следующую встречу пришли втроем: папа (мама) с дочерью и

бабушка девочки.

Обследование с помощью теста БПР позволило выявить нарушение полоролевой идентичности у

всех членов семьи (см. рис. 2). Очевидна трансляция нарушений от поколения к поколению. Причем ее

возможности у девочки значительно ниже, чем у взрослых. Это согласуется с данными Э. Г.

Эйдемиллера (1994) об убывании адаптивных возможностей детей в дисфункциональных семьях. В при-

веденном примере проблемы девочки осложнились невозможностью адекватного формирования

первичной полоролевой идентичности, так как в два года она фантастическим образом лишилась

матери и не знает своего биологического отца.

Проводимая психотерапия была направлена на анализ причин, приведших к вышеописанным

симптомам, и адаптацию девочки к крайне сложной семейной ситуации.

Папа (мама) соприкоснулся(ась) с собственными особенностями полоролевого взаимодействия и

своими женскими стереотипами общения. Однако на когнитивном уровне желание стать мужчиной (а

по сути — не быть женщиной) оставалось доминирующим. Семья прекратила психотерапию.

Катамнез через 2 года. Девочка посещает дошкольное учреждение, там общается избирательно.

Говорит тихим голосом, стала веселее, физически окрепла. В семье младшая дочь родила дочь, с отцом

ребенка не общается. Папа (мама) Оли — «единственный мужчина в семье», обеспечивает близких в

материальном плане.

считает себя главой семьи. Старенькая бабушка продолжает называть его женским именем.

• Нарушения механизма эмоциональной идентификации в семье и методы его

психотерапевтической коррекции

1. Характерологические причины нарушений.

Трудности в формировании и поддержании отношений симпатии встречаются при определенных

сильно выраженных нарушениях характера, в особенности шизоидном и неустойчивом. И тот и другой в

наименьшей степени предрасположены к установлению теплых личных отношений с другими людьми

{Личко А. Е., 1983). Противоречивы данные о представителях эпилептоидной акцентуации характера и

психопатии. По данным одних исследователей, эпилептоиды способны и склонны к эмоциональным

привязанностям, различным проявлениям симпатии к другим людям, и их и крайняя агрессивность,

проявляющаяся в момент «эпилептоидных взрывов», не характерна для них в другое время (Leonhard К.,

1981). Другие исследователи склонны считать эпилептоида человеком с пониженной способностью

формировать отношения симпатии, агрессивным и эгоистичным (Личко А. Е., 1983).

2. Неосознаваемые установки, ведущие к нарушению отношений симпатии.

Установки эти могут быть весьма различны по своей природе, объединяет их лишь то, что их

существование противодействует проявлению и развитию симпатии. Наши наблюдения позволяют

выделить две группы таких установок, которые чаще других встречаются при осуществлении семейной

психотерапии.

Первая группа — это различные реакции индивида на собственное чувство симпатии. Ощутив, что

другой человек пробуждает в нем положительные эмоции (восхищение, симпатию, нежность, желание

сделать ему приятное, общаться с ним), люди реагируют на это по-разному. Одних это чувство симпатии

радует, других — фрустрирует. С точки зрения семейной психотерапии особенно важны весьма

многочисленные и разнообразные случаи, когда индивид склонен реагировать страхом на пробуждение у

него чувства симпатии. Все эти случаи можно определить как «симпатофобии».

Нами была разработана методика выявления этого качества у супругов. Удалось выяснить, что во всех

случаях симпатофобии имеется неосознаваемый конструкт, в котором существует связь между симпатией и

страхом. Речь идет об уже обсуждавшихся выше наивно-психологических теориях, на основе которых

индивид строит предположения о других людях и о возможных следствиях своих поступков по

отношению к ним. Примеры симпатофобических суждений: «Если человека любишь и не скрываешь этого,

то он, скорее всего, начнет злоупотреблять этим»; «Если человек поймет, что ты его любишь, то он начнет

командовать тобой»; «Если человек уверен, что я его люблю, то он распустится, перестанет следить за

собой»; «Он начнет меньше уважать меня». Различные фобические установки по отношению к

собственному чувству симпатии нередко значительно осложняют коррекцию нарушений отношений

симпатии в семье.

Вторая группа неосознаваемых установок охватывает тенденции к разного рода искажениям симпатии.

Тенденции эти нередко представляют собой «реликты» нарушений во взаимоотношениях в детстве и

подростковом возрасте, которые, по нашим наблюдениям, особенно явственно проявляются как раз в

родительских чувствах, в отношениях родителей к собственным детям. Подобные установки будут

нами описаны в разделе, посвященном семейной психотерапии подростков.

Изучение стимульных образов и связанных с ними мотивов, которые обусловливают амбивалентность

эмоциональных взаимоотношений членов семьи, дает возможность увидеть общую картину отношений

в данной семье. Для коррекции неосознаваемых установок важную роль играют методы осознания,

вербализации этих явлений и формирование у индивида способности правильно оценить их, обучение

методам их регуляции. Все эти методы применительно к семейно-пси-хотерапевтическим задачам будут

рассмотрены в главе 3.

3. Отсутствие у членов семьи навыков выявления у другого человека качеств, вызывающих симпатию.

Всевозможные пособия по организации семейной жизни настойчиво советуют своим читателям

обращать основное внимание на положительные качества других членов семьи (Karnegy D., 1976).

Действительно, если человек основное внимание уделит положительным качествам другого, то начнет

ему симпатизировать и человек этот станет для него привлекателен. Между тем следовать этому совету

не так-то легко.

Нередко приходится сталкиваться с парадоксальной ситуацией, когда у индивида сильно выражены

потребности в симпатии определенного типа, однако у себя в семье он не находит для нее объекта.

Пример — учительница, отдающая всю свою любовь ученикам, в то время как в ее собственной семье

эта любовь не проявляется.

В таких случаях перед психотерапевтом встает задача — помочь индивиду в формировании

мыслительных навыков, необходимых для проявления присущего ему типа симпатии в семье. В нашей

практике оправдал себя ряд методик достижения такой цели. Одну из них — «Навык симпатического

отношения» — мы опишем несколько подробнее.

Во вводной части методики используется то обстоятельство, что лица, участвующие в семейной

психотерапии, как правило, весьма заинтересованы в усилении своего влияния на других членов семьи.

Психотерапевт с пониманием относится к этому желанию и стремится сформировать у индивида

убежденность в том, что, для того чтобы оказывать влияние, необходимо очень хорошо знать человека,

научиться на все смотреть его глазами, уметь хорошо представлять себе его мысли и чувства.

Основная часть — это работа члена семьи над заданиями. Так, Серафима 3. вместе с группой работала

над задачей: с сочувственным юмором и участием,

почти нежностью описать ощущения человека {большого неженки по характеру) в различные моменты

семейной жизни. Например, он приходит домой, обувает домашние тапочки, бреется, радуется вновь

приобретенному крему и пр. Когда работа над заданиями такого рода стала успешной, оказался

возможным переход и к более сложным заданиям, которые на первом этапе вызвали бы значительное

сопротивление: например, с тем же сочувственным юмором описать ощущения такого человека, когда

он с коньяком и с сигарой принимает ванну. Ощущения эти требовалось передать как можно подробнее,

конкретнее, нагляднее. Посвященное данной задаче групповое занятие оказалось чрезвычайно

полезным не только для Серафимы 3., но и для других членов группы — они также обучались способам

формирования собственного отношения к другим членам семьи. Результатом занятий по данной

методике было изменение отношений между супругами.

Таким образом, социально-психологические механизмы семейной интеграции играют значительную

роль в жизни семьи, обеспечивая ее психологический иммунитет к различного рода фрустрирующим

обстоятельствам и нарушениям ее жизнедеятельности. Семейные психотерапевтические мероприятия

по коррекции и совершенствованию этих механизмов должны проводиться параллельно с мерами по

выявлению и коррекции психотравмирующих нарушений в семье.

Семейные мифы

«Семейные мифы» — этот термин, предложенный А. X. Феррейрой (Ferreira A. J. et al., 1966),

обозначает определенные защитные механизмы для поддержании единства в дисфункциональных

семьях. Синонимы его — понятия «верование», «убеждения», «семейное кредо», «ролевые ожидания»,

«согласованная защита», «образ семьи» или «образ "мы"», «наивная семейная психология» и др,

(Мишина Т. М., 19Т8, 1983; Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990; Ehrerwald J., 1963; Dicks H,, 1967;

Barker Ph., 1981; Nichols M., 1984).

В настоящее время «семейные мифы» исследуются с применением клинического и экспериментально-

психологического методов в рамках психоаналитического понимания защитных механизмов, теории

ролевого взаимодействия, когнитивной психологии и когнитивно-поведенческой психотерапии.

Т. М. Мишина (1983) первой ввела понятие «мы» или «образ семьи», под которым понимается

целостное интегрированное образование — семейное самосознание. Одной из наиболее важных

функций семейного самосознания является регуляция поведения семьи, согласование позиций

отдельных ее членов. Адекватный образ «мы» определяет стиль жизни семьи, в частности супружеских

отношений, характер и правила индивидуального и группового поведения. Неадекватный образ «мы» —

это согласованные селективные представления о характере взаимоотношений в дисфункциональных

семьях, создающие для каждого члена и для семьи в целом наблюдаемый публичный образ —

«семейный миф», такого мифа — закамуфлировать те конфликты и неудовлетворенные потребности,

которые имеются у членов семьи, и согласовать их идеализированные представления друг о друге.

С нашей точки зрения, в гармоничных семьях мы имеем дело с согласованным образом «мы», в то

время как в дисфункциональных семьях — с семейными мифами.

Под «семейным мифом» многие исследователи понимают определенное неосознаваемое взаимное

соглашение между членами семьи, функция которого состоит в том, чтобы скрывать от осознания

отвергаемые образы (представления) о семье в целом и о каждом ее члене (Мишина Т. М., 1978, 1983;

Мягер В. К., 1978; ЭйдемиллерЭ. Г., Юстицкий В. В., 1990; Эйдемиллер Э. Г., 1994; Skinner А., 1969;

Bing-Hall J., 1973). Эти авторы описывают такие мифы как «проекция», «отказ», «расщепление»,

некоторые когнитивные селективные сценарии из «наивной семейкой психологии» и те семейные мифы

определенного содержания, которые наиболее часто встречались и встречаются в дисфункциональных

семьях в СССР и современной России (Мишина Т. М., 1978, 1983; Эйдемиллер Э. Г., 1994).

Механизм психологической защиты «расщепление» выступает в двух формах (Dicks H., 1967). Первая

встречается тогда, когда супруги имеют сходные личностные проблемы. При этом отвергаемые

стороны представлений каждого из супругов о себе проецируются ими за пределы семьи и солидарно не

принимаются обоими. Например, супруги с вытесняемыми сексуальными импульсами, испытывающие

неосознаваемое беспокойство в связи со своими сексуальными потребностями склонны создавать миф

«Мы чистые, идеальные люди», а других людей считать «грязными», «распущенными», и

распространять эту оценку на моральные устои общества в целом. При второй форме расщепления мы

имеем дело с ситуацией, когда один из супругов ищет в другом те качества личности, которые

бессознательно воспринимаются им как символ подавленных аспектов собственной личности (Dicks Н.,

1967, цит. по Мишиной Т. М., 1978). В этом случае суть взаимного запретного соглашения состоит в

том, что каждый из партнеров неосознанно поддерживает в своем супруге проявление тех качеств,

наличия которых в себе он не признает. Из-за этого вместо гармоничного согласия, в частности по

диапазону сексуальной приемлемости, возникает стремление поощрять партнера на те формы

поведения, которые сам индивид боится реализовать. В этой ситуации поиск путей к удовлетворению

своих сексуальных потребностей сопровождается переживанием неуверенности, тревоги и вины.

Когнитивные аспекты самовосприятия членами семьи, создание согласованных представлений о

семейном функционировании, базирующихся на когнитивных семейных сценариях, с помощью

которых поддерживается семейное единство, рассматриваются в рамках когнитивной психологии и

когнитивно-поведенческой психотерапии (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990; Эйдемиллер Э. Г.,

1990, 1994; Ellis А., 1977, 1981; Alexander J. F., Holtaworth-Munroe A., 1994). Когнитивные семейные

сценарии — довольно долго существующий, динамичный и устойчивый к внешним влияниям образец

деятельности лиц в определенном семейном контексте, который развился благодаря дифференциации и

интеграции уже имеющихся элементов (установок, предписаний и убеждений, эмоционально-

поведенческих реакций и др.) и может быть актуализирован, если возникнет потребность при

изменяющемся характере взаимодействия личности и среды.

С помощью разработанной нами диагностической и психотерапевтической процедуры «Наивная

семейная психология» (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990) удалось выявить у большинства

членов семей, проходивших психотерапию, три относительно простые селективные когнитивные

модели: «Стимульная модель ситуации», «Борьба со злыми силами, искушающими члена семьи» и

«Накопление положительных качеств».

По нашим данным (Эйдемиллер Э. Г., 1994), у прародителей (дедов, прадедов, бабок и прабабок) и

родителей детей с невротическими и психопатическими расстройствами распределение селективных

когнитивных сценариев было следующим: «стимульная модель ситуации» встречалась в 40 % случаев,