Фролов Б.П. Военные противники России. Кн.1

Подождите немного. Документ загружается.

491

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

жил ее еще и политически. Как раз незадолго до этого

его войсками в Вероне среди прочих трофеев был захва-

чен портфель роялистского эмиссара графа д’Антрега,

содержавший, кроме других бумаг, неопровержимые до-

казательства измены генерала Ш. Пишегрю, его тайной

связи с роялистами-эмигрантами. Эти документы Бона-

парт передал Директории.

После того как в руках Барраса и его сообщников ока-

зались эти убийственные для Пишегрю документы, не-

ожиданно придавшие замышляемой ими антиконститу-

ционной акции вполне законный характер, они решили

действовать, нанеся по своим политическим противникам

упреждающий удар. Было объявлено, что государствен-

ный переворот направлен в защиту Республики. До кро-

вопролития дело, правда, не дошло. Переворот был со-

вершен бескровно. 18 фрюктидора (4 сентября) 1797 года

10 тыс. солдат Ожеро, назначенного Директорией коман-

дующим войсками парижского гарнизона, окружили дво-

рец Тюильри, где заседали обе палаты французского пар-

ламента и, не встречая никакого сопротивления, заняли

дворец, а затем произвели «чистку» депутатского корпу-

са. Отдельные выкрики народных представителей о «праве

закона», «верховенстве конституции», «неприкосновен-

ности народных избранников» и т.п. остались гласом во-

пиющего в пустыне. Тогда один из офицеров Ожеро, имя

которого в истории не сохранилось, произнес знамени-

тую фразу: «Закон? Это — сабля!» Ожеро действовал так

жестко и решительно, что с угрозой роялистского выс-

тупления было покончено практически в один день. «Три-

умвират» был в восторге, объявив его «Спасителем Оте-

чества».

492

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

Большинство неугодных Директории депутатов во

главе с Пишегрю были арестованы. Во многих департа-

ментах Франции, от которых эти депутаты избирались,

результаты майских выборов аннулировались и назнача-

лись новые выборы. При этом предусматривались все

необходимые меры, чтобы на новых выборах прошли

только лояльные к Директории кандидаты. Одновремен-

но была проведена кардинальная чистка государственно-

го аппарата, судейского корпуса и др., закрыты многие

газеты. Даже из состава Директории были выведены два

ее члена — оппозиционеры Карно и Бартелеми. Изгна-

нию из армии подвергся ряд генералов, заподозренных в

связях с Карно.

На первый взгляд, казалось, успех Директории, осу-

ществившей государственный переворот при поддержке

армии, был полным и безраздельным — власть она удер-

жала, политический противник был разгромлен, обста-

новка стабилизировалась... Но это была лишь видимость.

Вскоре выяснилась вся эфемерность одержанной побе-

ды. Насилие над конституцией и законодательной влас-

тью, разгон парламента, осуществленный при помощи

военной силы, обернулись для Директории дальнейшей

дискредитацией ее режима в глазах основной массы фран-

цузского народа. Ее положение стало еще более неус-

тойчивым. Хотя власть «триумвирата» удержалась бла-

годаря штыкам солдат Ожеро, присланных Бонапартом

для «спасения Республики», но уже на следующий день

после переворота оба этих генерала вызвали наибольшее

раздражение Барраса. Дело в том, что безграмотный, не-

дальновидный, неискушенный в политике солдафон Оже-

ро принял за чистую монету, что он действительно «Спа-

493

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

ситель Отечества» и что он в самом деле крайне необхо-

дим Республике. В этой связи он на полном серьезе зая-

вил о своем праве войти в состав Директории. Баррас ус-

мотрел в этом демарше незадачливого генерала руку Бо-

напарта и поспешил избавиться от своего «спасителя».

23 сентября 1797 года Ожеро был назначен главнокоман-

дующим Рейнско-Мозельской и Самбро-Мааской арми-

ями, т.е. всеми французскими войсками на Рейне, заме-

нив на этом посту только что внезапно умершего генера-

ла Л. Гоша. Но вскоре Директории стало ясно, что «шапка

не по Сеньке». Под предлогом того, что война закончи-

лась, «Спаситель Отечества» лишился своей должности.

Затем его отправили на границу с Испанией командовать

10-й дивизией, штаб которой находился в Перпиньяне.

Весной 1799 года Ожеро был избран в Совет пятисот,

где примкнул к более близкому ему по духу левому кры-

лу (бывшие якобинцы) и играл довольно видную роль в

работе нижней палаты парламента. Правда, эта роль в ос-

новном ограничивалась представительскими функциями.

Осенью того же года во Францию из Египта вернулся

Наполеон Бонапарт. Рано утром 24 вандемьера (16 ок-

тября) 1799 года он прибыл в Париж и сразу же явился

в Директорию. Его сопровождали генерал Л. Бертье и

двое знаменитых ученых, прибывших вместе с ним из

Египта, — Монж и Бертолле. Этот поспешный визит в

столь ранний час и после утомительного путешествия

говорит о том, насколько неуверенно чувствовал себя

тогда генерал, самовольно бросивший свою армию в Егип-

те, по существу, дезертировавший с фронта, а потому под-

лежащий немедленному аресту и преданию суду военно-

го трибунала.

494

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

Через 2 дня Бонапарт снова явился в Директорию, те-

перь уже с официальным визитом. Никаких мер по отно-

шению к нему со стороны Директории не было принято,

несмотря на явный факт его дезертирства со своего по-

ста. В то же время никто не сомневался в истинных наме-

рениях честолюбивого полководца — захватить власть в

стране. Сразу же в его особняк на улице Шартерен потя-

нулись многочисленные визитеры — министры, генера-

лы, политические деятели и даже некоторые члены Ди-

ректории. Идея государственного переворота давно уже

витала в Париже, теперь она была преподнесена Бона-

парту в готовом виде. Оставалось лишь ее реализовать.

Все хотели перемен, всем осточертела ненавистная Ди-

ректория. В заговоре против Директории участвовали

даже некоторые из ее членов (Сийес и Роже-Дюко). Оже-

ро же тем временем пытался организовать в Совете пяти-

сот противодействие планам Бонапарта. Но у него ниче-

го не получилось. После того как накануне переворота

Бонапарт был назначен командующим войсками париж-

ского гарнизона, Ожеро понял, что может окончательно

проиграть и поспешил примкнуть к своему бывшему на-

чальнику. Выжидавший несколько дней и издали наблю-

давший за развитием событий, он вечером 18 брюмера

наконец вышел из своего укрытия и помчался в Тюильри,

к Бонапарту. Найдя его, генерал широко раскрыл свои

могучие объятия и бросился ему навстречу. «Как, гене-

рал, вы не полагаетесь на вашего маленького Ожеро?!» —

трагическим тоном воскликнул он. Бретер и авантюрист

по натуре, мечтавший сам сыграть ва-банк, убедившись,

что успех на стороне Бонапарта, поспешил, пока не по-

здно, примазаться к победителю. Весь его вид в этот мо-

495

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

мент выражал крайнее смущение и досаду. Всем своим

обликом он как бы давал понять — как же так, ведь он

всей душой предан своему генералу, а тот хочет обой-

тись без него! Невыносимо обидно, что с ним так посту-

пают! Это не по-товарищески...

Бонапарт, отлично осведомленный о поведении Оже-

ро в дни, предшествовавшие перевороту, сделал вид, что

ничего об этом не знает. Более того, он проявил снисхо-

дительность к своему бывшему соратнику и не стал от-

вергать его, но, в отличие от других генералов, участво-

вавших в перевороте, никакого конкретного поручения

ему не дал. На следующий день, 19 брюмера (10 ноября),

когда основные события развернулись в Сен-Клу, где за-

седали депутаты Законодательного корпуса, и чаша ве-

сов заколебалась не в пользу Бонапарта, неизвестно от-

куда взявшийся Ожеро грубоватым тоном наставника

посоветовал Бонапарту поскорее сложить обязанности

командующего гарнизоном. «Сиди смирно, — резко пре-

рвал его Наполеон, — снявши голову, по волосам не пла-

чут!» Этим он дал понять лукавому приспособленцу, что

пути к отступлению нет и нужно идти вперед до конца.

Переворот 18–19 брюмера 1799 года завершился для

Наполеона Бонапарта успешно. Его победный исход ре-

шил предводимый генералом Мюратом отряд гренадеров,

штыками разогнавший наиболее упорно сопротивлявший-

ся Совет пятисот. Как признавались впоследствии некото-

рые из депутатов, у них до конца жизни звучал в ушах гро-

мовой голос Мюрата, скомандовавшего своим солдатам:

«Вышвырните-ка всю эту свору вон!» В действительности

бравый гасконец подал несколько иную команду, воспро-

изводить которую дословно на бумаге не принято.

496

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

После прихода Бонапарта к власти в результате госу-

дарственного переворота 18 брюмера 1799 года Ожеро

стал усиленно заискивать перед ним, повсюду демонст-

рируя свою преданность Наполеону и, надо сказать, до-

вольно быстро вошел к нему в доверие. В конце 1799 года

первый консул Французской республики Наполеон Бо-

напарт назначил его командующим войсками Батавской

армии (французские войска в Бельгии и Голландии). С на-

чалом кампании 1800 года Ожеро двинулся со своей ар-

мией в Южную Германию на помощь генералу Ж. Моро.

Но его действия были настолько вялыми и нерешитель-

ными, что никаких особо значимых результатов добить-

ся ему не удалось. Вся эта кампания была проведена

Ожеро довольно бесцветно.

После окончания войны со 2-й антифранцузской коа-

лицией и заключения Люневильского мира (9 февраля

1801 года) в армии постепенно стало нарастать недоволь-

ство политикой Наполеона, стремившегося к ликвидации

республиканской формы правления и установлению ре-

жима личной власти. Сохранившие верность республи-

канским принципам генералы и офицеры французской

армии переживали это крайне болезненно. Складывалось

что-то вроде «военной оппозиции», неформальное лидер-

ство в которой приписывали генералам Журдану и Бер-

надоту. Ожеро также оказался среди недовольных. Вме-

сте с некоторыми другими военачальниками он резко

выступил против подписания Наполеоном религиозного

конкордата с папским престолом (15 июля 1801 года).

На следующий день после первого торжественного бо-

гослужения в соборе Парижской Богоматери в присут-

ствии консулов, высших сановников и генералов Напо-

497

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

леон спросил Ожеро, понравилась ли ему вчерашняя тор-

жественная церемония в соборе? Тот, не задумываясь,

ответил, проявив при этом несвойственное ему остроумие:

«Очень понравилось, — громовым голосом, словно по-

давал команду войскам, прогрохотал Ожеро, — краси-

вая церемония!.. Жаль только, что на ней не присутство-

вали сто тысяч убитых ради того, чтобы таких церемо-

ний не было!» Наполеону такая дерзость, тем более

проявленная публично, не понравилась.

Ожеро подвергся немилости, 1 октября 1801 года он

был заменен в Голландии генералом К. Виктором и уда-

лился в свое поместье. Но уже летом 1803 года первый

консул вызывает его в Париж и назначает командующим

войсками Байоннского военного лагеря.

После провозглашения Империи (май 1804 года) в

числе других наиболее видных военачальников француз-

ской армии он получает звание маршала Франции (19 мая

1804 года). В первом списке маршалов Империи, в кото-

рый Наполеон включил 14 генералов, имя Ожеро стояло

6-м, после Массены. Наравне с другими своими боевыми

соратниками император осыпал его милостями и награ-

дами. Еще в 1803 году Ожеро получил из рук Бонапарта

вновь учрежденный орден Почетного легиона. Менее

чем через год следует новая награда — командорский

крест ордена Почетного легиона (июнь 1804 года) и,

наконец, в числе других маршалов император удостаи-

вает его высшей награды Империи — Большого креста

ордена Почетного легиона (2 февраля 1805 года). Все

эти пожалования сопровождались крупными денежны-

ми наградами и другими, не менее весомыми матери-

альными благами.

498

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

Следует отметить, что Наполеон всегда охотнее на-

граждал и отличал людей, особенно своих сподвижни-

ков, нежели их наказывал, даже тогда, когда они этого

заслуживали. Маршалы в наполеоновской Франции

были самыми уважаемыми людьми, а со временем сде-

лались и самыми богатыми. «Я плачу за кровь, а не за

чернила!» — обычно отмахивался Наполеон, отвечая на

вопросы некоторых завистников из числа высокопостав-

ленных чиновников, недовольных тем, что их «граждан-

ские» заслуги оцениваются императором куда ниже мар-

шальских. Маршалы были обладателями роскошных

особняков в самых престижных местах Парижа, прекрас-

ных замков и великолепных поместий в провинции. Кро-

ме крупных денежных дотаций, которыми Наполеон

щедро одаривал своих соратников после каждой побе-

доносной кампании, для маршалов, обладателей герцог-

ских титулов, на завоеванных территориях в 1806 году

были учреждены особые лены. Их владельцам полага-

лась

часть всех доходов, поступающих в казну с со-

ответствующих территорий. С падением Империи они

этих доходов лишились.

В период подготовки Наполеона к вторжению в Анг-

лию Ожеро возглавлял войска, сосредоточенные в райо-

не Бреста (Бретань). С началом войны против Австрии

они составили 7-й корпус Великой армии (август 1805 го-

да). Чтобы присоединиться к главным силам наполеонов-

ской армии, корпусу Ожеро пришлось совершить более

чем 1000-километровый марш с берегов Атлантики до

берегов Дуная. Это произошло уже после завершения

Ульмской операции (октябрь 1805 года), завершившейся

блистательной победой Наполеона, принять участие в

499

Ожеро Пьер Франсуа Шарль

которой Ожеро не успел. Передовые части 7-го корпуса

подошли к району боевых действий сразу же после за-

вершения сражения под Ульмом. После сосредоточения

на Дунае всех сил корпуса Наполеон поставил перед

Ожеро задачу обеспечить правый фланг Великой армии,

развернувшей наступление на Вену. Для решения этой

задачи Ожеро должен был занять область Форарльберг

(западная часть Австрии), а затем прикрывать главную

тыловую базу французской армии, размещавшуюся в

районе Аугсбург, Мюнхен. Ожеро успешно справился с

поставленной задачей. Развернув наступление в южном

направлении, он разбил на реке Иллер, южнее Кемпте-

на, австрийский корпус генерала Елачича, а затем под

Фельдкирхом заставил его положить оружие (14 нояб-

ря 1805 года). В ноябре 1805 года его войска заняли

весь Форарльберг. На этом активное участие Ожеро в

кампании 1805 года закончилось. Затем он участвовал в

войне 1806–1807 годов против Пруссии и России, про-

должая командовать 7-м корпусом, входившим теперь в

состав главных сил Великой армии.

Так, спустя 10 лет он снова оказался под непосредствен-

ным командованием Наполеона. Во главе 7-го корпуса

маршал Ожеро участвовал в сражениях под Йеной (14 ок-

тября 1806 года), Голымином (26 декабря 1806 года) и

Прейсиш-Эйлау (7–8 февраля 1807 года), но без особого

блеска, хотя предводимые им войска и внесли определен-

ный вклад в достижение успеха.

Война 1806–1807 годов завершилась для Ожеро сра-

жением при Прейсиш-Эйлау. Накануне этого сражения

он простудился и заболел. Чувствуя, что не в состоянии

должным образом исполнять свои служебные обязаннос-

500

МАРШАЛЫ ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ

ти, маршал обратился к императору с просьбой времен-

но освободить его от командования корпусом, но Напо-

леон уговорил его остаться еще на один день. В ходе сра-

жения 7-й корпус (9 тыс. человек)

получил приказ нане-

сти удар в стык между центром и левым флангом русской

армии. Ожеро велел привязать себя к лошади и лично

повел свои войска в бой. Тем временем разыгралась силь-

ная снежная вьюга. В условиях резко ограниченной ви-

димости корпус Ожеро сбился с заданного маршрута и

вышел прямо к центру русской позиции. 70 русских ору-

дий почти в упор ударили картечью по внезапно появив-

шимся перед ними из снежной мглы колоннам францу-

зов. Огонь артиллерии дополнялся плотным ружейным

огнем русской пехоты. В короткий промежуток времени

(всего около получаса) не успевшие развернуться в бое-

вой порядок колонны французов понесли огромные по-

тери. Их разгром завершила стремительная контратака

русских войск. От полного уничтожения остатки 7-го

корпуса спасла контратака конницы Мюрата и гвардей-

ской кавалерии.

В этом неудачном для него боевом столкновении кор-

пус Ожеро потерял

своего состава, а сам маршал по-

лучил пулевое ранение в правую руку. После сражения

при Прейсиш-Эйлау остатки 7-го пехотного корпуса были

расформированы. Ожеро получил отпуск по болезни и,

оставив армию, уехал во Францию. В марте 1808 года

Наполеон даровал маршалу Ожеро титул герцога Касти-

льонского.

С начала войны потери 7-го корпуса составили уже более 50%

его первоначальной численности.