у йоруба), они в соответствии с интересами господствующей верхушки поддерживали
зародившуюся, но еще слабую государственность.
Вопрос об универсальности тайных обществ следует признать открытым. Они хорошо
прослежены в Океании, Африке, Северной Америке, а их существование в прошлом
реконструируется для ряда народов Европы и Азии. Однако пережитки, по которым они
реконструируются, иногда допускают различную трактовку. Кроме того, существование в
отдаленном прошлом мужских домов и даже мужских союзов не означает автоматическое
возникновение в дальнейшем, в эпоху разложения первобытного общества, тайных обществ.
_Война и процессы классообразования. В диалектическом единстве с процессом
выделения наследственной аристократической верхушки общества находилось еще одно
универсальное в эпоху классообразования явление — развитие грабительских войн. «Война и
организация для войны становятся , теперь регулярными функциями народной жизни... Война,
которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы
расширить территорию, ставшую недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится
постоянным промыслом».
В основе грабительских войн лежала возможность насильственного отчуждения
прибавочного продукта, а также борьба за основные средства производства (пахотные земли,
пастбища и пр.), обострившаяся в связи с ростом населения. Главную выгоду из таких войн
извлекала аристократическая верхушка. В то время как эксплуатация соплеменников
сдерживалась сохраняющимися остатками первобытнообщинных отношений, война открывала
широкую возможность эксплуатации иноплеменников и одновременно укрепляла социальные и
имущественные позиции знати. Но войны могли на некоторое время и сглаживать противоречия
внутри общества, как бы выносить их за его пределы, разрешать за счет соседей. Грабительские
войны усиливали подвижность населения, нередко приводили к переселениям целых народов,
изменяли этническую карту. Общество в целом и его структуры утратили прежнюю стабильность.
Одни племена объединялись, другие дробились и гибли. Войны перемешивали различные племена
и роды и тем самым способствовали разложению и гибели родового устройства общества.
В эпоху классообразования возникают новые общественные структуры, а старые
претерпевают коренные изменения. Племя как форма социальной организации получает теперь
преобладание над родом и общиной. Это было связано с ведением непрерывных войн, со
стремлением аристократической верхушки общества расширить сферу своего влияния, наконец, с
развитием обмена и общественного разделения труда, взрывавшими прежнюю замкнутость
общин. Делокализация родов и перемешанность родового состава отдельных общин должны были
способствовать возникновению племенной организации.
В зарождении и развитии племенной организации могли быть, вероятно, весьма
значительные местные различия. Зачатки этой организации наблюдаются даже у австралийцев
(диери и племена юго-востока), довольно развитые формы — у индейцев Северной Америки.
Однако она отсутствует у папуасов, в большей части Меланезии, у большинства народов Сибири.
При всех обстоятельствах племя как социальная категория получает наибольшее развитие именно
в эпоху классообразования. В Меланезии племенной строй достиг своего расцвета на Новой
Каледонии и Фиджи, в Сибири — у хантов и манси, т. е. там, где имелся наивысший для данных
регионов уровень общественного развития.
Те же причины, которые привели к укреплению племенной организации, вызвали
объединение различных племен. Ранний этап такого объединения хорошо прослеживается на
североамериканском материале (Лига ирокезов, Союз гуронов, Союз нейтральных племен,
конфедерации повхатан и криков, «Семь костров племенных советов» дакота и др.). Племена,
входившие в эти союзы, были еще относительно автономны, хотя Морган и переоценивал степень
их равноправия.
По-видимому, если не универсальными, то наиболее распространенными в эпоху
классообразования были не конфедерации, а племенные союзы и объединения иерархического
типа, включавшие помимо господствующего племени также подчиненные, находившиеся в разной
степени зависимости. В Лигу ирокезов в XVIII в. в качестве неполноправных членов входили
делавары и тутело. Подобные объединения можно проследить также у скифов и других
кочевников евразийских степей, у древних фракийцев, в Меланезии («королевство» Мбау на
Фиджи), туарегов, у луба, бакуба, балуба, шамбала в Африке, т. е. практически во всех частях
света, за исключением Австралии.