Ильин В.В. Философия истории

Подождите немного. Документ загружается.

IL Социально-историческое действие

суждает вопрос о продаже Сахалина Японии и постановляет: оно

"не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направ-

лении продажи острова Сахалин, причем сумму в миллиард (дол-

ларов.

— Авт.)

считать минимальной". Национальными террито-

риями торгует партия. Даже не партия

—

горстка ее высших бонз.

И торгует далеко не в интересах народа. "Сумма, — уточняет

решение,

—

должна быть внесена или вся или 9/10 ее наличны-

ми,

причем на эти суммы не могут быть обращены никакие

расчеты между Японией и Россией"К Иначе говоря, поступления

полагали провести по партийной кассе, которой распоряжался

лично Ленин, потом Сталин. По чистой случайности сделка не

состоялась: для Японии заявленная сумма оказалась чрезмерной.

В противном случае территориальный вопрос между нашими

странами выглядел бы иначе;

д)

сокрытие

законов.

Интересный случай приводит Ключев-

ский.

Закон 1827 г. о 4,5 десятинах, внесенный в первое издание

Свода законов, вдруг выпал из второго издания этого же Свода.

Закон не был отменен, он просто пропал без вести. Точно так же

поступили с законом 8 октября 1847 г., предоставляющим крес-

тьянам право имения, продававшимся с торга, выкупать с зем-

лей.

В новом издании Свода законов положения 8 октября нет.

"Высшая власть не отменяла закона; бюрократия, устроенная для

установления строгого порядка во всем, представляла единствен-

ное в мире правительство, которое крадет у народа законы,

изданные высшей властью"

. Сказанное — не раритет николаев-

ской эпохи. По некоторым данным, 70% законоустановлений

советского периода засекречено;

е)

кастовость.

Власть эшелонирована, замкнута, неротируе-

ма, неподконтрольна, милитаризована. Лишь в XVIII в. осво-

бождено дворянство, в XIX в. — крестьянство. В отсутствие

конституционности, парламентаризма, открытости власть моно-

полизирована высшим руководством — промонархическим, про-

болыпевистским. Властным отечественным элитам атрибутивна

жесткая иерархичность, консолидированность. Традиции интег-

рированное™ власти развили большевики, придавшие ей квази-

сословный

—

партократический характер. Советская фаза власти

—

партноменклатурная, воплотившая аутентичную марксову схему

народного государства. О последней еще Бакунин сказал, что в

сущности она не предлагает ничего иного, как управление масса-

Известия. 1992.

июля.

Ключевский

В.О. Соч. М.,

1989.

Т. 5. С. 256.

2.3.

Судьба реформ

России

ми сверху вниз посредством интеллигентного и поэтому самого

привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего

настоящие интересы народа, чем сам народ;

ж)

своенравность,

взбалмошность,

граничащая

самодурством.

Поклонявшийся Фридриху II российский самодержец Петр III

жаловался на судьбу (польскому посланнику Ст. Понятовскому):

"...Как я несчастен. Я бы поступил на службу прусского короля,

служил бы ему со всем моим усердием и, конечно, был бы теперь

командиром полка в чине генерал-майора или даже генерал-лейте-

нанта. А меня, вместо того, привезли в эту проклятую страну и

сделали великим князем". Жалобы жалобами, но игравший по

достижении совершеннолетия в солдатики полудурок монарх-пья-

ница по своей прихоти отменил завоевания России в Семилетней

войне, вопреки национальным интересам заключил невыгодный

мир с Пруссией. Аналогично поступил его сын, обиженный

судьбой Павел, ненавидевший мать, Екатерину И, и своевольно

аннулировавший многие ее державные начинания. Павел отме-

нил большой рекрутский набор, указ о перечеканке монеты,

раздал 300 тыс. госкрестьян частным лицам, запретил губернские

дворянские собрания, отменил право избирать дворянских заседа-

телей в губернские и уездные учреждения, возобновил посессион-

ное право (его отменили в 1762 г.), восстановил упраздненные

Екатериной коллегии, сломал ее областное деление (его восста-

навливали), преследовал европейскую моду (фраки, круглые

шляпы, идущие из Франции и якобы навевающие революцион-

ность);

з)

репрессивность.

Никто никогда в России в обход права не

останавливался перед мерами крайними. Борьба с собственным

народом в веках, понятно, — варварство. Но как оценивать

события исторически близкие? С 1918 по первое полугодие 1919 г.

произошло 340 восстаний крестьян, нещадно подавленных. В

Перми в 1918 г. казнено 800 рабочих, в Астрахани в марте 1919 г.

расстреляны тысячи пролетариев. В августе 1922 г. в секретной

инструкции органам Ленин назидал: "Чем большее число предста-

вителей реакционного духовенства и... буржуазии удастся нам...

расстрелять, тем лучше". Лучше

—

кому? Вопрос риторический;

и)

преторианство.

В отсутствие силы права заявляется право

силы.

Непомерно велика в нашей истории политическая роль

императорской гвардии, временщичества, вершащих перевороты

дворцовые. С. Елизаветы Петровны, запутавшейся в фаворитах,

морганатических связях, убитых Петра III, Павла у нас претворя-

ется истина — выбирающий господина не раб. Противостоять

//.

Социально-историческое действие

могущественному окружению августейших лиц столь же безрезуль-

татно, как неодушевленной стихии.

• АТРОФИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА. Гражданское общество —

множество самодеятельных учреждений граждан по интересам,

контролирующих проявления государства и амортизирующих его

отношения с личностью. Предпосылками институционализации

гражданского общества как противовеса государству являются:

а) атомизация собственности — укоренение частного владения,

пользования, распоряжения богатством, благами; б) фрагмента-

ция политической сферы — укоренение легально-легитимных

процедур отстаивания частичных интересов; в) гуманитаризация

самосознания — укоренение в лице внутреннего свободного

качества "субъекта для себя". Все эти условия пребывали в

России в притуплённом состоянии. В стране существовал дефи-

цит свободы. Гербершгейн в "Записках о московских делах" (XVI в.)

отмечал: русские находят "больше удовольствия в рабстве, неже-

ли в свободе". (И это при отсутствии в России канонического

формационного рабства.) Почему? Вследствие всесилия власти.

Трезво, зорко, энергично об этом высказывался Сперанский:

"...Вместо всех пышных разделений свободного народа русского

на свободнейшие классы дворянства, купечества и проч. я нахожу

в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи.

Первые называются свободными только по отношению ко вто-

рым,

действительно же свободных людей в России нет, кроме

нищих и философов"

. Искомую перемену незаурядный реформа-

тор государственности видел в преодолении "ощутительного про-

тиворечия, какое у нас есть между видимою формой правления и

внутреннею, в исполнении на самом деле того, о чем в продолже-

нии целого века государи твердили народу, в утверждении

престола не на сне народа и очаровании предрассудков, но на

твердых столпах закона и всеобщего порядка"

Итак, рецепт найден

—

конституционное правовое государст-

во и гражданское свободное общество. Однако рецепт нового

бытия Россия не восприняла, во всех политических частях не

преобразилась. Причинами того был блок факторов.

Противодействие самодержцев. Планы социально-полити-

ческой реорганизации институтов торпедировались инициатора-

ми.

Отслеживая перспективы либеральных преобразований,

Александр I недоумевал: "Что же я такое? Нуль. Из этого я вижу,

Сперанский

ММ. Указ. соч. С. 43.

Там же. С. 51.

2.3.

Судьба реформ

России

что он (Сперанский. — Авт.) подкапывается под самодержавие,

которое я обязан вполне передать наследникам своим"

. Однотип-

но поступал Николай I, отвергший массу проектов реформ Коми-

тета 6 декабря (о разграничении полномочий Госсовета и Сената,

учреждении Совета Министров, перестройке центральных ве-

домств и местных учреждений, решении крестьянского и сослов-

ного вопроса). Реформе Александра II воспрепятствовала бомба

Гриневицкого. Далее проявилось влияние Победоносцева, край-

ний консерватизм Александра III, узколобость Николая II, тол-

ковавших гражданские реформы не иначе, как "бессмысленные

мечтания".

Социальный синкретизм. Учреждения гражданского обще-

ства ограждают от произвола властей, сдерживают проявления

деспотизма, поставляют гарантии суверенности, самодостаточ-

ности лица, обеспечивают законный интерес индивида от посяга-

тельств госмашины. Но в отсутствие развитой политической

жизни, правопорядка, гражданской элиты, известного класса

людей, "особенно предустановленных к охранению закона" (Спе-

ранский), любое ослабление государственности в России, любой

его уход с авансцены жизни означал разгул бесправия, раздолье

произвола. Своенравно, безначально наше государство, но оно

же — защита от куда большей своенравности, безначальности его

подданных. Не надо искать деспотов на стороне. Они — в нас,

кто при неорганическом взаимодействии с социумом реализует

самость по своей стати.

Россия задавлена самовластием верхов, но в не меньшей

степени самовластием низов. Маленький человек — диктатор в

своем локале (как у Вяземского: "коллежский регистратор

—

поч-

товой станции диктатор"), проявляет безнарядье в пределах собст-

венной компетенции.

Лучший способ преодолеть варваризм беспредела — устано-

вить органичность функционирования как общественного целого,

так и лица в общественном целом через рычаги права, собствен-

ности, гражданской, моральной ответственности. В России

(пока!) этот способ не материализовался. Материализовалось

иное — крепостнический, репрессивный, террористический ме-

ханизм проявления как целого, так и лица в целом. Управой на

произвол и государства и лица в государстве в рамках разреши-

тельной (не регистрационной) системы обмена деятельностью

Шильдер Н.К. Император Александр

I, его

жизнь

царствование. СПб., 1905.

Т. 4.

С.

185.

//.

Социально-историческое действие

оказывалась дубина государства. Государство перманентно увечи-

ло себя (бесконечные встряски, чистки, перетряхивания), но и

народ, подданных.

С усложнением общества усиливается зависимость социума от

лица — его квалификации, участия, опыта. Простор самореали-

зации лица — это и прогресс общества: коллективное развитие

зависит от индивидуального, представляя тракт движения к высо-

кому, совершенному. Но условия самотворчества личности созда-

ет общество. При органическом устройстве.оптимальность пред-

посылок самовозвышения достигается правовой жизнью на мик-

роуровне. (Удел макроуровня — ориентировать правосознание и

праводействие на ФСК. Макроуровень, следовательно, задает

как бы субстанцию, тогда как микроуровень

—

функцию правопо-

рядка, законности.) Чему способствует многократное дробление

и институциализация интересов, прав, обязанностей, выражений

комплексов, сущностно связанных с любым и каждым структур-

ным элементом последовательности государство — общество —

личность. В российском же нерасчлененном синкретичном мире,

где "общество" было "общиной", "царь" — "батюшкой", "ген-

сек" — "отцом народа", социальное целое, "страна" строилась

как "семья". Отпочкование от синкретичного целого ветвей граж-

данского общества в народном, массовом сознании воспринима-

лось как заговорничество, подпольность. Оттого едва ли не пер-

воначальными носителями духа гражданского общества у нас

были раскольники, масоны, т.е. противопоставляющие себя це-

лому слои, если уж не прямые конспираторы, то во всяком

случае маргиналы, находящиеся на периферии общественной

жизни, обочине национально-культурного существования.

Традиционная неготовность граждан согласовывать жизнь

с твердыми началами законности, которая требовала бы институ-

ционализации. В народе — внизу

—

при всей забитости, подне-

вольности развит институт свободолюбия, тлеет стихия протеста,

принимающая форму вызова

—

неправовых бунтарских, эскапист-

ских акций. (Илья Муромец обиделся на князя — принялся ру-

шить порядок, государственность.) В элите

—

вверху

—

невзирая

на права, вольности, преимущества благородства рождения (гра-

мота Екатерины II 1785 г.), нет тенденции обустраивать жизнь

законосообразно, относясь к ней как к формально правовому

явлению. Начиная с декабристов, оппозиция заявляет интерес не

через институты, а прямую пикировку, противостояние. Отрад-

ное и, пожалуй, единственное исключение — Сперанский, быв-

ший членом суда над декабристами, людьми ему близкими.

2.3.

Судьба реформ

России

Участники выступления 14 декабря для него — преступники,

восставшие против законной (!) власти, а потому заслуживающие

наказания. Единство слова и дела, помысла и поступка в данном

случае проявилось в подписании осуждающего приговора: Сперан-

ский пошел до конца в отличие от, скажем, не решившегося на

это Н. Мордвинова.

• ИДЕОКРАТИЧНОСТЬ. Взоры беспутного сапожника, замечает Фей-

ербах, следят за штопором, а не за шилом,

—

оттого и происходят

мозоли.

В России жизнь ориентирована не на право, а на правду, не

на формальные принципы, а на содержательные начала — цен-

ности. Причем если на Западе вопросы ценностей вследствие

атомарности сосредоточены в частной сфере, в России вследствие

синкретичное™ — во властно-государственной. Развитие соци-

альности здесь подчинено правилу монополизации властью цен-

ностных аспектов жизни. Апофеозом такой монополизации стал

тоталитаризм, всецело определявший углы, градиенты аксиологи-

ческих дрейфов. На Западе приватизация ценностных отношений

влекла, с одной стороны, универсализацию единой и единствен-

ной ценности в лице национального интереса, а с другой —

стимулировала политико-социальную консенсуальность (ввиду ле-

гитимности гражданского плюрализма). В России этакратизация

ценностных отношений умножала раскол, усиливала расслоение

на адептов и "внутренних врагов", увеличивала напряженность,

репрессивность, исключала преемственность.

Новая ценность — новый курс. Не продолжение старого на

основе улучшения, а тщание нововведений на базе разрушения. С

непременной ликвидацией апологов прошлого.

Владимир дал Руси ценности. Петр начал их изничтоживать.

Ударил по церкви (обмирщение, отмена патриаршьего духоводи-

тельства, замена предстоятеля национальной веры светским

лицом — обер-прокурором Синода, индульгенция на нарушение

тайны исповеди в случае подрыва интересов государства (характер-

ная деталь — на Западе нарушение этого таинства

—

трагедия для

представителя культа (фабула "Овода"), тогда как в России —

моральный долг), старомосковской старине, домостроевской

Святой Руси (подавление стрелецкого бунта — кульминация и

финал борьбы с традицией), принялся за европеизацию, перенес

столицу (географический раскол державы). Взяли власть больше-

вики — огнем и мечом стали внедрять антизападничество, что

потребовало новой духовной апологии, а значит, интеллигенции.

Отечественная интеллигенция в массе была уничтожена (выреза-

II. Социально-историческое действие

на, выслана). В цивилизационной пустыне развернулось возведе-

ние рукотворного памятника новым порядкам.

Столь неорганический стиль реформирования — от идеокра-

тичности. Он будет воспроизводиться до тех пор, пока страна,

государство, народ пребывают в заложниках у носителей очеред-

ных, а то и внеочередных ценностей. Социальные ценности и

частная жизнь должны быть правовым способом надежно разведе-

ны,

разграничены. Тогда Россия приобретет гарантии от коловра-

щения по тлетворному циклу, имеющему фазы: самоневерие —

самоиспытание — самоистязание. Мы более не в силах начинать

сначала, как Ромул, на пустом месте; оглядываясь назад, пони-

мать, что сделано нечто не то, и посему, точно китайский бол-

ванчик, падать в обморок.

• ДИСТАНЦИОНАЛЬНОСТЬ. Политическая хроногеометрия позволя-

ет различать дистанциональный (А) и институциональный (Б) тип

власти. (А) осуществляет контроль пространства, экстенсивен,

основан на дальнодействии. (Б) производит контроль времени,

интенсивен, основан на близкодействии. (А) реализовался в

России, (Б) — на Западе.

Российская дистанциональность от неправового строя соци-

альной коммуникации, которая не крепилась на универсально

кодифицированных нормах, регуляциях обмена деятельностью. У

нас "обильное законодательство при отсутствии закона" (Ключев-

ский) сплошь да рядом пробуждало то, что (в невпадении в

словотворчество) заслуживает-таки присвоения особого имени —

"державного хроноспазма".

Державный хроноспазм — это провал в архаичную неотрегу-

лированность жизни, безнарядье, когда за неимением регламента

деятельности и невозможности постоянного вмешательства цент-

ральной власти на микроуровне идет тотальная разрушительная

работа, впадение в хаос, восторг дезорганизации. Не погружаясь

в сюжет, подчеркнем лишь, что институциональная форма в

отличие от дистанциональной, функционируя как спецификация

общего закона на местной конкретике, достигает эффекта самоор-

ганизации локального уровня без всегда затратных возмущающих

вмешательств центрально-государственных органов. В России за

неимением федерального регламента, расписывающего полномо-

чия центра и окраин, государство замыкало на себя все.

При неразвитости местных, региональных управленческих

институций персонификатором госмашины в провинции был на-

местник. (Российское государство исходно строилось по принци-

пу не окраинного самоуправления, а наместничества.) Наложе-

ние центральных экспортируемых на окраины правил, преломля-

2.3.

Судьба реформ

России

емых и извращаемых (небескорыстным) миропониманием на-

местников, на аборигенные устои (при атрофии правового поля)

склоняло к бесправным, волюнтаристским импровизациям, субъ-

ективным авралам (от какого-нибудь вымышленного Угрюм-Бур-

чеева до вполне реального застрелившегося в хрущевское время

первого секретаря рязанского обкома КПСС Ларионова), плодя

дисгармонию.

В пределе дистанциональность воспроизводила не цивилизо-

ванную борьбу отрегулированных функций (сдержки и противове-

сы в разделении властей), а дикую войну произвольно толкуемых

ценностей. Ценностная война

—

самая разрушительная, и она

—

печальный факт России. Эта война велась:

а) на персональном уровне — с "мундирным анархизмом",

бытовой конфликтностью {провинившегося сына наказывал не

отец,

а сельский староста);

б) на социальном уровне — с криминальным безнарядным

элементом, для которого произвол — закон, преступление —

доблесть, убийство

—

подвиг;

в) на державном уровне

—

как с собственным народом, так и

с "инородцами". Собственный народ либо восставал, либо "вы-

ходил" из существующего порядка, брел розно, бежал из государ-

ства (благо было куда, позволяли пространства). "Инородцам" —

выходцам с окраинных колонизированных территорий центр вы-

плачивал своеобразную дань в виде поблажек: гражданских (пред-

ставители национальных районов вплоть до сформирования

"дикой" дивизии в 1914 г. во избежание подрыва генофонда не

призывались в армию; льготы на обучение); политических

—

пред-

ставительские квоты, соблюдение автономии интересов (о послед-

нем — убедительно у Стольшина: "В России... сила не может

стоять выше права! Но нельзя... допускать, чтобы одно упомина-

ние о правах России считалось в Финляндии оскорблением")

большевистская тактика инспирации этнических администартив-

но-территориальных единиц в соответствии с ленинским импера-

тивом "лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к

национальным меньшинствам, чем недосолить"

. И пересаливали

—

депортировали этнических русских, казаков (Туркестан, Северный

Кавказ), ликвидировали русские поселения в национальных районах,

Столыпин

П.А. Поли. собр. речей в Государственной думе и Государственном

совете. 1906-1911. М., 1991. С. 1*47.

Ленин

В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 360.

//.

Социально-историческое

действие

поражали русских в правах при выборах в местные органы власти;

экономических — развитие дотационного редистрибутивного хо-

зяйства, превратившегося в подпитку "окраинного варварства";

традиционных — соблюдение колорита этнокультурной микро-

флоры (в присоединенных Эстляндии и Лифлявдии, где в основ-

ном госпсадствсжали немецкие и шведские феодалы, сохранены

сословное самоуправление, вотчинная полиция).

Отсутствие федерального регламента державостроительства —

печальная и опасная подробность, вызывающая в отечестве харак-

терную для него борьбу не партий (структур гражданского общест-

ва),

а учреждений, не функциональную дифференциацию влас-

тей,

а дифференциацию функций власти. На Западе каждой

властной функции соответствен полномочный субъект; у нас

каждому полномочному субъекту соответственно множество власт-

ных функций. Подобное обстояние дел снимает возможность

выработки формально-правовых консенсуальных решений. Сущ-

ность консенсуса — увязывание интересов властных лиц. У нас

же не с кем учреждать консенсус. Можно лишь более или менее

централизованно отпускать вожжи или натягивать их. На Западе

"монополия легальности" (Зиновьев) стяжается правом, у нас —

партией власти (монархической, коммунистической). На Западе

(при правовом взаимодействии, противоборстве политических ин-

тересов) проявление центром сверхнормативных прерогатив не-

нужно, избыточно. В России (в легитимно неочерченном поле

политического взаимодействия) роль центра особа: вся и всякая

борьба всегда идет в центре и с центром, представляющими его

министерствами, ведомствами

Преодоление типично догосударственного состояния, когда в

неналаженности правового диалога "правительство -— общество"

из подспудья влияют произвольные факторы (пускай они будут

хоть самыми высокими ценностями типа "земля", "воля", "прав-

да"),

видится в направленном дрейфе к институциональности. В

противном случае время затеряется на пространстве России. Стра-

на будет ввергнута в Вандею всеобщего восстания провинции

против центра.

Тацит, рассуждая о войне хаттов с херусками, высказывал

мысль, что ресурсы империи не могут служить варварам. В

национальной колонизации сделано много ошибок, но преступно

усугублять их сегодняпрямой поддержкой воюющих с центром

См.:

Пивоваров

Ю.,

Фурсов

Л.

Русская система

Рубежи.

1995. № 5.

2.3.

Судьба

реформ

России

периферий. Их надо втягивать в цивилизационный процесс с

применением дифференцированного политического регламента и

регионального хозяйственного расчета.

• МЕССИАНИЗМ. «Все великие и творческие нации в истории, —

уточняет С. Булгаков, — имели и имеют свое особое самосозна-

ние, в этом выражается их "национализм"»

. Наш отечественный

национализм — безотчетная, вдохновенная öepa в "бога", "царя",

"героя".

Россия — страна упования, которое, подгачиваясь в

обстановке "кризиса правды", ввергало народ в смуту. Подоплека

всех без исключения российских кризисов -*- ценностная.

Как отмечалось выше, христианство сыграло незаурядную

роль в державной консолидации славян, но дискредитировало

предметы их исконной веры. На Западе боролись с христианст-

вом,

у нас — за христианство. Этим все сказано. Первый фрон-

тальный кризис славянской культуры — кризис собственного

многобожия. Затем — церковные расколы, петровская секуляри-

зация, большевистская атеизация. В массе народ лишился рели-

гиозной веры. Далее — кризис "царства": смутное время. Госу-

дарство превратилось в антинародную силу. Вера в него подмени-

лась суеверием. Русские, акцентирует С. Соловьев, теряют поли-

тическую веру в Москву, верят всем и всему

. Держава, кажется,

гибнет — аннексия, оккупация. И вдруг. Что? Спасают герои:

"Начинают пробуждаться силы... национальные, идущие на вы-

ручку гибнувшей земле"

. Окончательный крах "царства" — "кро-

вавое воскресенье" 9 января 1905 г., после которого дни россий-

ской монархии сочтены. Потом — банкротство "героя" в виде

затяжного, непременно драматичного разоблачения, развенчания

сотворенных кумиров. Кумиров на Руси нет более.

Упомянутые кризисы сильны, остры, глубоки, однако час-

тичны. Это кризисы объектов веры. Но разыгрался в стране

трудно переживаемый кризис веры как таковой. Суть его — в

духовном провале идеи Москвы как третьего Рима, которая пода-

валась не вероучительно, а как "проявление царского могущест-

ва,

мощи государства". Третий Рим складывался то как Москов-

ское царство, то как империя, наконец, как третий Интернацио-

нал

Булгаков С. Расизм и христианство // Тайна Израиля. СПб., 1993. С. 352.

См.: Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1989. Кн. 4.

С. 450.

Ключевский

D.O. Соч. Т. 3. С. 56.

См.: Бердяев НА. Русская идея'// О России и русской философской культуре.

М., 1990. С. 50.