России с пост-советскими государствами, продолжал автор, то «не решительное,
хорошо подготовленное новое имперское наступление, а втягивание страны во
множество локальных конфликтов».
430
Многие американские авторы предсказывали не только нарастающую активность
России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем Востоке и Южной Азии, но и
взаимное понимание со стороны соответствующих зарубежных партнеров
431
.
Бенджамин Ламбет в докладе, подготовленном для корпорации РЭНД, призывал
американские официальные лица спокойно и даже дружественно относиться к
активной политической деятельности в России лиц типа А.Лебедя. «Их успех отражает
честный голос русского народа. Мы на Западе должны, соответственно, уважать этот
легитимный всплеск российской демократии, какой бы несовершенной она ни была».
432
Эксперты-либералы полагали, что Россия ни в коей мере не является
неоимпериалистической державой, поскольку, в отличие, допустим, от Сербии, с
самого начала признала неприкосновенность границ и требовала от стран бывшего
СССР лишь соблюдения прав русскоязычных граждан
433
. Президент Центра Никсона
Дмитрий Саймс, в частности, не исключал, что Россия со временем может возродиться
в качестве геополитического соперника (но не противника) США, но в то же время
считал недопустимым сочувствие сепаратизму внутри России или поощрение
центробежных тенденций. Другой не менее влиятельный эксперт «российских
исследований», Раймонд Гартхофф, полагал, что преобладающий сегодня в
политических кругах России “новый реализм” стал закономерным этапом
государственной эволюции РФ и полностью совместим с возможностью продолжения
плодотворных двухсторонних отношений с США. Америка, по его мнению, должна
принять Россию в качестве великой державы, признать ее центральное место в СНГ, а
также ни в коем случае не поддаваться на соблазн конструирования антироссийских
коалиций с участием Украины или иных соседних государств, несмотря на их растущие
амбиции. США следует также, писал Р.Гартхофф, помочь России с получением ее
законного места на мировых рынках, что может стать более продуктивным, чем прямая
экономическая или финансовая помощь
434
.
Койт Блэкер, профессор Стенфордского университета и автор известной книги о
М.Горбачеве «Заложник революции», тоже был уверен, что Москва вряд ли будет
проводить агрессивный или конфронтационный курс в международных делах: «Россия
сегодня слабее, чем когда-либо со времен разрушения царизма... Трудно представить
обстоятельства, при которых (московское - М.М.) руководство пойдет на авантюризм и
риск во внешней политике».
435
Профессор К.Блэкер с сочувствием отмечал, что
месторасположение России и ее «огромные размеры делают ее уязвимой перед лицом
чужих аппетитов; ее экономика наполовину меньше ведущей мировой державы, и она
(Россия - М.М.) соседствует с мощными силами по трем направлениям: на Западе (в
виде США и ЕС), на востоке (Япония) и на юго-востоке (КНР)». При этих условиях
российский ответ, прогнозировал К.Блэкер, будет состоять в максимально тесном
сотрудничестве с Западом и, в частности, с США. Исходя из этого, «интерес России к
Ближнему зарубежью не должен трактоваться как возврат к советскому
экспансионизму: это скорее защитный рефлекс для сдерживания потенциальных
хищников и недопущения дальнейшего ухудшения геополитических позиций»
436
.
Многие американские специалисты отмечали, что партнерство с РФ привело к
ощутимым положительным последствиям для США на международной арене. Майкл
О’Хэнлон (Брукингский институт), в частности, увидел, что позиция России в
ближневосточном вопросе помогла предотвратить расширение военных действий и
внесла вклад в достижение большей безопасности.
437
«Стратегия вовлечения» России в
решение совместных проблем нашла отражение, в частности, в исследованиях
Трехсторонней комиссии. В одном из ее докладов выделяются следующие сферы,
требующие взаимодействия между Россией и странами Запада: создание