Купина Н.А., Хомяков М.Б. Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография

Подождите немного. Документ загружается.

шихся и готовящихся акциях, в том числе о конференциях, выстав*

ках, круглых столах, принятых программах и планах), так и энцик*

лопедические, аналитические, диагностические, нормативно*регла*

ментирующие и рефлексийные текстовые материалы.

Следует подчеркнуть, что ставшие нам доступными аналитиче*

ские материалы по толерантности в предметно*семантическом от*

ношении также отличаются своей открытостью. Исходным положе*

нием для такой открытости является общее представление о слож*

ной и целостной природе человека, обитающего и действующего как

субъект и как объект не только в естественном, но и в культурном

мире и мирах. Множественность миров оборачивается множеством

взаимодействий и взаимоотношений человека с его окружением.

Отсюда широко наблюдаемая преемственность и востребованность

понятия «толерантность» в разных науках, в познании отдельных

миров. Как слово и понятие «толерантность», согласно нашим на*

блюдениям, активно бытует сегодня в международных, обществен*

но*политических, коммуникативных, медицинских, экологических,

лингвокультурологических, религиоведческих, философских, пси*

хологических, образовательных, спортивных и многих других сфе*

рах и коммуникативных практиках. В качестве примера сошлемся

здесь только на названия отдельных электронных текстов (распола*

гая их в алфавитном порядке):

— Бизнес, толерантность и культура мира — путь к диалогу в об)

ществе и становлению репутации отечественного предприниматель)

ства;

— Декларация принципов толерантности, утвержденная

ЮНЕСКО 16 ноября 1995 г.;

— Международнвя программа ЮНЕСКО «Толерантность»;

— Опрос общественного мнения «Толерантность и нетерпимость

в России»;

— План мероприятий Межведомственной программы «Толерант

ность»;

— Политическое сознание россиян: традиции, настоящее, будущее;

— Программа «Психологический тренинг этнической толерантно

сти», представленная Европейским университетом в Санкт)Петер)

бурге;

Раздел 3. Толерантность в пространстве функциональных стилей... 271

— Толерантность и ежики — вещи, конечно, совместимые,

но разные;

— Социально)психологическое отношение толерантности к не)

определенности.

Сегодня, на наш взгляд, возможно говорить о практически уже

наметившемся, согласно нашим материалам, «коммуникативном

ажиотаже» вокруг «толерантности» как слова и понятия. Для доказа*

тельства сошлемся на помещаемую ниже таблицу, которая наглядно

обобщает результаты проведенного нами двунаправленного сравне*

ния частотности слова толерантность: с самим собой на разных вре*

менных срезах и с другими понятийно близкими словами. Ни одно

из включенных в таблицу слов не обладает таким мощным количе*

ственным ростом своей частотности, как толерантность. Даже сло*

во свобода по темпам своего электронного роста отстает, согласно

выявленным нами показателям, от толерантности.

Таблица

Частотность слова толерантность в сопоставлении

с другими лексемами

Толерантность как культурная универсалия, отражающая харак*

тер отношений между взаимодействующими сторонами, осознается

не только социополитическими, не только идеологически нагру*

женными сферами бытия, но и неидеологическими, далекими от

политики. Так, в Интернете регулярно (но не частотно) появляются

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности272

Локсемы Частность по данным Частотность

поисковых систем по данным словаря

Л. Н. Засориной

Толерантность Нет данных 52 341

Терпимость 3 74 897

Свобода 178 3 129 259

Вежливость 7 81 366

Культурность 20 3 450

Терпение 17 319 325

материалы о толерантности в биологическом, медицинском, эколо*

гическом смыслах, в частности о толерантности различных живых

организмов к тому или иному внешнему воздействию, например,

медикаментозному. Однако такие материалы явно «не на электрон*

ном виду», хотя, безусловно, интересны, и прежде всего контрастно*

стью передаваемых в них мироощущений (в сравнении с доминиру*

ющими в Интернете социополитическими и социокультурными

публикациями). Так, если толерантность/интолерантность в биоло*

гии, медицине, экологии — это, согласно нашим наблюдениям,

проблемный естественный научный факт, своего рода «один из ис*

следуемых вопросов», то по социокультурным и политическим мате*

риалам толерантность представляется Интернетом скорее всего как

престижный, весьма модный коммуникативный феномен. О ней се*

годня много говорят, спорят, ее изучают, о ней заботятся, ее культи*

вируют, на нее надеются, в нее верят, за ней наблюдают специальные

мониторинговые службы, ее измеряют и оценивают. Так, на Феде*

ральную целевую программу «Формирование установок толерантно*

го сознания и профилактика экстремизма в российском обществе»

(2001—2002 годы) правительством выделено 397,65 млн рублей. Во*

круг этого понятия как коммуникативной доминанты (во всяком

случае, одной из доминант) развертывают сегодня свою деятель*

ность и правительственные структуры, и детские сады. И все струк*

туры в своих электронных материалах убеждают, что россиянам

нужно учиться толерантности в различных ее социокультурных фор*

мах, на различных уровнях — от международного до межличностно*

го. И делать это предполагается последовательно, плановым обра*

зом и, согласно электронным материалам, в самых различных сфе*

рах культуры, в том числе в политической, предпринимательской,

педагогической, семейно*бытовой и др.

Что касается широко наблюдаемого употребления лексемы то)

лерантность как научного термина, то в основе этого факта лежит,

на наш взгляд, несколько причин. Во*первых, этому способствова*

ла объективная логика развития самой науки, активно пытающей*

ся рассмотреть суть повсеместно наблюдаемого сегодня резкого

обострения проблем интра* и интеркультурного взаимодействия,

выяснить своеобразие отношений к своей и чужой культуре. Сле*

дует подчеркнуть, что интерес к познанию в науке «своего» и «чу*

Раздел 3. Толерантность в пространстве функциональных стилей... 273

жого» явно возрос. Иллюстрацией данного суждения может быть,

например, тематика докладов и сообщений, представленных на

конференции «Лингвокультурологические проблемы толерантно*

сти», проведенной в Екатеринбурге осенью 2001 года. Немаловаж*

ную роль играет здесь, видимо, и такой субъективный фактор, как

научная и публицистическая конъюнктура. Человек науки не мо*

жет быть свободен от доминантно существующих в обществе,

прессе «вербальных приоритетов», поэтому часто он просто не мо*

жет устоять перед искушением приобщиться к познанию толерант*

ности как ставшего «модным» в последние годы слова, понятия

и явления. Кроме того, свою лепту в названное обстоятельство

внесло и активное проникновение в Россию в последние годы

большого количества переводной англоязычной литературы, наи*

более мощным потоком попадающей к нам из США. Итак, отсут*

ствие в общественной жизни России, в русском языке и русской

научной практике прочных традиций проявления и обозначения

толерантности [Стернин, Шилихина 2001] зачастую, видимо, про*

сто вынуждает переводчиков пользоваться этим удобным и, по су*

ществу, интернациональным словом толерантность. К тому же се*

мантически близкое ему русское слово терпимость не только не

является интернациональным, но и удерживает, на наш взгляд,

в себе многовековой опыт употребления в сфере религиозных от*

ношений и взаимодействий, связанных с принципиальным разли*

чием в мировой культуре разных доктрин веры и вероисповедания,

отчетливо воспринимаемых через оппозицию «своего» как пра*

вильного «чужому», «иному».

Следует подчеркнуть, что толерантность, с точки зрения пользо*

вателей Интернета, видится всем преимущественно в позитивном

свете. Сомнения в ее ценности в наших материалах представлены

единичными случаями, прежде всего философскими мнениями, со*

гласно которым толерантность как принцип не поддерживает куль*

туру, не охраняет ее разнообразие и богатство, а нивелирует культур*

ное многообразие, «убивает живую плоть культуры». Как отмечает

Михаил Ремизов в своей представляемой в Интернете в «Русском

журнале» за 2000 год рецензии на большую переводную работу Уол*

цера «О терпимости», потенциал толерантности в конечном счете

сводится к получению при ее содействии культуры как «хорошо

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности274

бальзамированного трупа». Культурная жизнь человека, ее исконное

реальное многообразие, по мнению данного философа, несовмести*

мо с толерантностью.

Однако как чужое, а значит, необычное, данное слово и понятие

регулярно наделяются в индивидуальном сознании русскоязычного

человека, по нашим материалам, «чудесными, чудодейственными

смыслами» (аналогично восприятию массовым сознанием импорт*

ных лекарств). Понятие толерантности — это синоним благополучия

в нашей стране. Любопытно, что спектр российских проблем и бо*

лезней, нуждающихся в толерантности как своего рода чудесном

культурном лекарстве, при этом видится людям довольно широко

(что полностью соответствует природе чудесного как категории).

В качестве иллюстрации представим этот спектр в свободном пере*

числении «социально*психологических недугов», упоминаемых

в специальной подборке электронных ответов на выставленный

в Интернете вопрос: Что должно, по Вашему мнению, нести в себе

понятие толерантности для России? По мнению пользователей Ин*

тернета, толерантность — это верное лекарство от войны и воен*

ных конфликтов, от терроризма, от нецивилизованной конкурен*

ции в бизнесе, от изоляции нашей страны в мировом пространстве,

от ее неблагополучия, от проблем с беженцами, от человеческого

бесправия, лжи, от неспокойной старости российских граждан,

от негарантированности гражданских прав и свобод и даже от за*

грязнения планеты.

В продолжение позволим себе ненадолго остановиться и на от*

ветах, представленных в экранных материалах по вполне законо*

мерному в таком случае вопросу об известных опрашиваемым фак*

тах толерантного поведения. Подчеркнем, что этот вопрос сформу*

лирован в плоскости изучения многообразия и устойчивости

поведенческого опыта, демонстрирующего проявление толерант*

ности в реальной жизни. Подчеркнем, что формат этого вопроса

был задан логикой факта (уже бывшего, опыта): Можете ли Вы при)

вести яркий пример толерантного поведения в Вашей жизни? Однако,

как показывает материал ответов, последние порой даются в иной

логике, поскольку человеку сегодня кажется важным подчеркнуть

не столько сам факт толерантного поведения, сколько свое понима*

ние потенциальных границ, условий, среды, способствующих воз*

Раздел 3. Толерантность в пространстве функциональных стилей... 275

никновению и реализации толерантных отношений, выразить не*

изменно высокую оценку толерантным отношениям и принципам

поведения того или иного конкретного человека (или определен*

ной группы людей). См.:

С. В. Козаченко (Международный центр развития предприни*

мательства и менеджмента, Украина): Совместная работа делает лю)

дей толерантнее. Работа в команде.

О. И. Хлынин (ТПП РФ): Это предприниматель, который по)

нимает свою ответственность перед обществом. Один из них —

Зрелов Петр Семенович, президент совместного предприятия «Ди)

алог».

Н. И. Давыдова (благотворительный фонд «Меценат»): Дирек)

тор ОАО «Нижнекамскнефтехим» Бусыгин В. М., который много де)

лает для внедрения принципов толерантности у себя на предприятии.

И. А. Сонникова (студентка МГИМО): Это некоторые препода)

ватели нашего института, которые толерантны по отношению ко

всем студентам.

Л. В. Клепикова (ООО «Мосаэро»): Наш директор «Мосаэро» Во)

ронин Александр Иванович — пример толерантного отношения к тру)

дящимся в нашем коллективе.

Итак, о толерантности в Интернете есть все — даже рубрика то*

варов, связанных с толерантностью. Конечно, как рекламируемые

товары в обследованных нами материалах упоминаются только кни*

ги о толерантости, распространяемые электронными магазинами.

Заметим, что таких книг пока в Интернете предлагается немного.

Так, в одном из электронных текстов*трансформеров их было всего

три (тогда как документальные и газетно*журнальные материалы

фиксируются тысячами):

Джерелиевская М. А. Установки коммуникативного поведения:

диагностика и прогноз в конкретных ситуациях. 1*е изд. М., 2000.

191 с.;

Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толе*

рантности и нетерпимости / В. Ф. Петренко, О. В. Митина,

К. В. Бердников, А. Р. Кравцова, В. С. Осипова. 1*е изд. М., 2000.

73 с.;

На пути к толерантному сознанию / Отв. ред. А. Г. Асмолов. 1*е

изд. М., 2000. 255 с.

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности276

Перейдем к выводам.

Рассмотрев в общем обзоре обозначенные материалы, можно

сделать вывод о том, что слово толерантность в Интернете как вир*

туальной речевой среде является достаточно частотным, многознач*

ным и коммуникативно многофункциональным феноменом.

Во*первых, в официальных текстах оно обозначает и называет

инструментальный концепт. Это своего рода универсальная идеоло*

гема, обозначение принципа совместности, максима культуры мира,

вербальный ориентир глобалистики. Активно продвигаемая прежде

всего различными международными организациями и тесно взаи*

модействующими с ними российскими структурами (правительст*

венными, информациоными, образовательными), толерантность

в России сегодня практически всеми признается и декларируется

как культурная ценность. Иногда высказывается опасение по пово*

ду того, что толерантность в отношении иных взглядов, убеждений,

иного образа жизни приведет к ослаблению идентификационных

потребностей человека, личности, общества, утрате культурного

разнообразия.

Во*вторых, на уровне обыденного сознания толерантность наде*

ляется свойствами чудесного как категории и выступает в роли ми*

фологемы, фиксирующей неутраченность русским человеком веры

в лучшее, надежд на счастье.

В*третьих, в качестве научного термина «толерантность» характе*

ризуется широким междисциплинарным употреблением.

В*четвертых, как явление толерантность наблюдается пока еще

в ограниченных обстоятельствах, специализированнных средах.

И последнее. Одним из внешних условий широкой актуализа*

ции данного слова, понятия и явления изначально стало, согласно

нашим обобщениям информационных материалов Интернета, чет*

кое и целенаправленное осознание международными организация*

ми и мировой общественностью того, что межгосударственные

и межэтнические конфликты, терроризм, различного рода экстре*

мистские и агрессивные проявления враждебности невозможно

преодолеть сегодня без смены долго господствующей в культуре,

в общественном, групповом и личностном сознании идеи борьбы,

войны и врага на идею сотрудничества, мира и партнерства, идею

принятия человеком и обществом иного взгляда, иного образа мыс*

Раздел 3. Толерантность в пространстве функциональных стилей... 277

ледействия, чем собственное. Общим выразителем этих новых

идей, подходов к общественной практике, их кодовым обозначе*

нием и стало сегодня в мировой культуре иноязычное слово толе)

рантность как вербальный символ общественных перемен. Отме*

тим, что эта смена идей, как и другие перемены в общественном

сознании, наиболее оптимальным образом улавливается, удержи*

вается именно в содержании электронных речевых материалов Ин*

тернета, принципиально отличающихся в своем конкретном эк*

ранном предъявлении многочисленностью и множественностью

формальных вариантов, предельной семантический открытостью,

быстрой распространяемостью и удобством практического исполь*

зования, что порой оборачивается и ненадежностью, потерей од*

нажды найденных текстов.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ЕСТЕСТВЕННАЯ

ПИСЬМЕННАЯ РЕЧЬ

Н. Б. Лебедева

Можно говорить о двух видах толерантности в области рече*язы*

ковых явлений — собственно языковой и метаязыковой. К первому

виду отнесем толерантное поведение говорящих: их терпимость друг

к другу как к участникам речевого акта, выбор ими речевых средств

с учетом специфики «противной» стороны, стремление избегать

конфликтных речевых ситуаций и умение выходить из них и т. д.

В этом виде речевого либерализма проявляется субъективный фак*

тор, обусловленный психологическим самочувствием — комфорт*

ным и некомфортным — коммуникантов в процессе общения.

Именно такой вид толерантности имеют в виду, когда, например,

пишут: «Толерантность с позиций лингвопрагматики рассматрива*

ется как тип речевого взаимодействия, противопоставленный вер*

бальной агрессии» [Михайлова 2001: 261]. Исходным пунктом здесь

выступает учет говорящим позиции адресата. Второй, «метаязыко*

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности278

вой», тип — терпимое отношение людей и общества к речевым сред*

ствам и речевому поведению разных видов, так сказать, оценка «со

стороны» и «сверху»: носители языка оценивают факты языка,

не будучи непосредственными участниками речевого акта. В этом

проявляется объективный фактор речевой деятельности — «надлич*

ностная оценка» с точки зрения интересов общества и общественно

установленных норм. Исходный пункт этого направления — учет

интересов общества (национальных, культурных, лингвистических

и др.). Ясно, что одно и то же лицо в процессе коммуникативного

акта может совмещать обе позиции. Метаязыковая толерантность

может быть обыденной и профессиональнолингвистической; в по*

следнем случае можно выделить гносеологический, лексикографиче

ский, нормализаторский и другие аспекты. Обыденный вид метаязы*

ковой толерантности (при оценке рече*языковых характеристик

различных компонентов речевого акта по шкалам «хорошо / плохо»,

«уместно / неуместно», «можно/нельзя», «по*русски/не по*русски»

и т. д.) проявляется в принципиальной терпимости рядовых носите*

лей языка, отдельных групп общества (интеллигенции, филологов

и др.) и в целом общества к особенностям коммуникативно*речево*

го поведения других людей, к наличию в языке тех или иных разно*

видностей норм. Профессионально*лингвистический гносеологи*

ческий вид метаязыковой толерантности обнаруживается в расши*

рении объекта описания и теоретического исследования со стороны

исследователей по отношению к «низким» сферам бытования рече*

вой деятельности.

Далее мы будем говорить именно об этом, втором, типе толерант*

ности в области рече*языковых явлений — метаязыковом, — менее

обсуждаемом варианте в настоящее время, чем первый.

Начнем с того, что в системе стилевой дифференциации русско*

го языка отсутствует понятие «письменное просторечие», проявля*

ющееся в таких видах письменных текстов, как граффити, стихий*

ные объявления на столбах, частная переписка, рукописные альбо*

мы, хозяйственные записи и т. д., и тому можно найти, среди

прочих, такое объяснение, как недостаток толерантности к некото*

рым, «неканоническим», разновидностям речевой деятельности

и ее продукции. Как пишет В. Е. Гольдин, «современная русистика,

к сожалению, в значительной мере продолжает оставаться односто*

Раздел 3. Толерантность в пространстве функциональных стилей... 279

ронне «литературноцентричной»: литературный язык рассматрива*

ется как безусловно высшая форма существования языка, ему при*

писывается свойство универсальности, якобы делающее ненужны*

ми другие варианты русской речи (прежде всего диалекты и жарго*

ны) … городская культура образованных людей объявляется

самодостаточной, а незнание богатств народной речи не считается

сейчас недостатком общей культуры человека» [Гольдин 2001: 185].

Такое положение наблюдается не только по отношению к устной

форме бытования речи, но и к письменной. К тому же «литератур*

ноцентризм» как бы более органичен именно по отношению

к письменной речи, поскольку как в обыденном сознании, так

и в сознании ученых письменность ассоциируется с образованно*

стью, культурой, наконец, элитарностью. Но при этом филологиче*

ская традиция признавала (и фактически признает до сих пор) до*

стойными уважения в качестве объекта исследования только

«книжную» письменность, только авторитетные тексты: когда*то

только сакрализованные, затем — тексты художественной литерату*

ры авторитетных авторов, официально*деловые, научные, газетно*

публицистические и др. Другими словами, только к ним была про*

явлена метаязыковая гносеологическая толерантность. Из всех жа*

нров естественной письменной речи (то есть текстов, написанных

спонтанно и непрофессионально), как правило, только письма

и мемуарные записки вызывали интерес филологов, но главным об*

разом источниковедческий. Другие же, «неканонизованные виды

письменного языка» [Ларин 1977а: 176], «остались за кадром», вне

специального внимания лингвистов, и все еще актуальным остает*

ся утверждение Б. А. Ларина, сделанное в 1928 году: «В лингвисти*

ке надо еще обосновать законность этой темы, доказать необходи*

мость и важность включения такого нового материала, а для упор*

ных староверов, пожалуй, даже еще показать наличие нового

объекта языковедения» [Там же].

Еще И. А. Бодуэн де Куртенэ, заглядывая в наступавший ХХ век,

прогнозировал движение языкознания в сторону большей демокра*

тизации, считая такое направление генеральным на протяжении

всего существования науки о языке: от исключительного изучения

классических языков — к национальным языкам, от исследования

только древних письменных источников — к живой речи. Действи*

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности280