кортостан ( далее – мировые судьи) являются судьями общей юрисдикции и входят в
единую судебную систему Республики Башкортостан. При осуществлении правосудия
мировые судьи независимы и подчиняются только Конституции Республики Башкор-
тостан и закону. В своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не
подотчетны”, а п. 1 ст. 5 того же закона устанавливает, что “ Мировым судьей может
быть гражданин Республики Башкортостан, достигший возраста 25 лет, имеющий выс-
шее юридическое образование, стаж работы по юридической профессии не менее трех
лет, не совершивший порочащих его поступков, сдавший квалификационный экзамен и
получивший рекомендацию соответствующей квалификационной коллегии судей”. Как
видим, этот закон вовсе не упоминает ни Конституцию РФ в качестве источника права,
ни саму Российскую Федерацию, субъектом которой Башкортостан является, а требо-
вания к мировому судье противоречат общефедеральным, установленным Конституци-
ей РФ, ФКЗ “О суд. cист.”, ФЗ “О мир. суд.”.
Данная проблема характерна не только для мировой юстиции, но и для российской
правовой системы в целом, что тем более не умаляет ее остроты и насущности. Всего
печальнее то, то на подобные шаги субъекты федерации в немалой мере провоцирует
само федеральное законодательство, изобилующее противоречиями, неточностью фор-
мулировок, неясностью смысла.
Известно, что п. “о” ст. 71 и п. “л” ст. 72 Конституции РФ 1993 г. относят вопросы
судоустройства к компетенции федерации, а кадры судебных органов – к совместному
ведению федерации и ее субъектов. Представляется, что ФКЗ “О суд. cист.” и ФЗ “О
мир. суд.” нарушают эти конституционные положения и даже противоречат друг другу.
Так, вопросы создания и упразднения должностей мировых судей и порядок их назна-
чения ( избрания) определяются, по ФКЗ “О суд. c ист.”, законодательством субъектов
РФ (п. 2 ст. 17, п. 8 ст. 13), а ФЗ “О мир. суд.”, как мы уже видели, относит первое уже
к совместной компетенции (п. п. 2, 3 ст. 4).
Остается лишь удивляться неряшливости наших законодателей.