46 47
исследователь стилей мебели Дюла Кес так охарактеризовал новый
стиль: «Стиль бидермейер очень поучителен. Он может служить,
в частности, примером тому, как определенная эпоха при помощи
относительно скромных средств решает проблему жилого инте-
рьера, гармонизирующего со всем укладом жизни данного класса,
как унаследованные традиции перерабатываются в соответствии с
требованиями и вкусами времени и т. д. (...) Никогда еще мебель
не была столь «мебельной» по характеру, то есть свободной от
архитектурных форм и чужеродного декора. Критерием качествен-
ности мебели теперь считаются удобство форм и безукоризненная
столярная работа. (...) Никогда еще в жилых помещениях не храни-
лось столько сентиментальных, наивных сувениров и украшений,
музыкальных часов и вышивок, как в этих дышащих романтикой
комнатах, в которых под аккомпанемент спинетов распевали трога-
тельные песни Шуберта». Один из признаков бидермейера — по-
явление в буржуазном доме «чистой комнаты» (нем. Gute Stube).
«Обставленные с особой заботой, эти «воскресные» комнаты, воз-
никшие в подражание аристократическим салонам, предназначались
для приема гостей, для целей «репрезентации». Позднее обычай
содержать «чистую комнату» перешел и в крестьянский быт, где
продержался до самого последнего времени» (Д. Кес).
Но это все же был стиль. Вскоре в него вклинились элементы
неоготики, затем (во второй половине века) «второго рококо»,
неоампира, неоренессанса. Мир вещей, окружающих человека
XIX в., мебель, архитектура, улицы, парки, кареты, книги, газеты,
безделушки, — все несет на себе печать эклектики.
На этом фоне
исключительным явлением выглядит деятельность английского пи-
сателя и художника Уильяма Морриса, который, опираясь на труды
Джона Рескина и опыт художников-прерафаэлитов, в 1861 г. создал
предприятие по изготовлению предметов быта (мебели, ковров,
обоев, витражей, книг), где обезличенному машинному производ-
ству был противопоставлен ручной труд художников-дизайнеров,
опиравшихся на традиции средневековых цехов. Эстетическое
движение «Arts and Crafts» («Искусства и ремесла»), выросшее из
этого начинания (с 1888 г.), отстаивало «новый английский стиль»
(или «стиль Студио» — по названию выпускавшегося художниками
журнала «The Studio»), в котором широко использовались мотивы
средневекового искусства. У. Моррис обосновывал свой подход к
быту не только в статьях, но и получившем широкую известность
утопическом романе «Вести ниоткуда» (1891). Его девиз «Красота и
удобство» свидетельствует о том, что он не отвергал практичности
бидермейера, но на первое место ставил эстетический принцип.
Достижение XIX в. — формирование особого «детского мира».
Еще на рубеже XVIII–XIX вв. в домах аристократов появляются
детские комнаты. Педагогика вслед за Руссо развивала мысль о том,
что нельзя считать ребенка просто маленьким, недоразвившимся
взрослым, детство и юность имеют свою собственную ценность.
Появляются специальная детская одежда, книги для детского чтения,
игрушки. К сожалению, на протяжении всего века в семьях и школах
сохраняются и такие предметы «детского мира», как розги, линейки,
используемые для битья и т. д. (их применения не исключали даже
крупнейшие педагоги, например, И. Ф. Гербарт, несмотря на испы-
танное им влияние трудов Руссо и Песталоцци). Создание предметов
«детского мира» постепенно превращается в настоящую индустрию.
В XIX в. все более очевидно стремление европейцев к индиви-
дуализму как стилю жизни. «Ты ничего не должен мне, но зато и я
ничего не должен тебе» — так можно сформулировать жизненный
уклад и в элите, и в других слоях общества. Капиталистическая