Разграничение процесса и содержания в групповых динамиках сходным образом оказало
громадное влияние на терапию семьи. Опытные терапевты учат обращать столько же
внимания тому, как говорят семьи, сколько содержанию диалога. Например, мать может
говорить дочери, что та не должна играть с куклами Барби, потому что не нужно
стремиться к имиджу «сладенькой красотки». Содержание ее сообщения таково: «Уважай
себя как личность, а не как украшение». Но если мать выражает свою точку зрения,
критикуя или отвергая чувства дочери, то процесс ее сообщения уже будет таким: «Твои
чувства не в счет».
К сожалению, содержание некоторых дискуссий настолько непреодолимо, что терапевт
отвлекается от значимости процесса. Предположим, например, что терапевт приглашает
мальчика-тинейджера обсудить с матерью его желание бросить школу. Ребенок, скажем,
что-то невнятно говорит о тупости школы, а мать реагирует на это убедительным доводом
о необходимости образования. Терапевт, увлекшись позицией матери и поддержав ее в
ней, может сильно ошибиться. В отношении содержания она, вероятно, и права — диплом
об окончании средней школы всегда кстати. Но в этот момент, наверное, важнее помочь
мальчику научиться высказываться, а матери — научиться слушать.
Ролевая теория, рассматриваемая в литературе по психоанализу и групповым динамикам,
чрезвычайно важна для изучения семей. Считается, что распределение ролей необходимо
для того, чтобы привнести размеренность в сложную социальную ситуацию. Согласно
ролевому анализу, множественные ролевые и множественные групповые принадлежности
есть ключ к пониманию индивидуальных мотивов. Мы часто описываем членов семьи с
точки зрения единственной роли (жена или муж), а нам следует помнить еще и о том, что
жена может быть матерью, другом, дочерью и профессионалом. Важны даже те роли,
которые сегодня не исполняются, но возможны. Мать-одиночка — потенциальный друг и
любовница. Ее пренебрежение этими ролями может испортить ей жизнь и заставить ее
опекать детей. Когда члены несчастливых семей застревают в нескольких жестко
закрепленных ролях, они развивают интерперсональный арт-
41
Майкл Николе, Ричард Шварц
рит — болезнь, которая приводит к семейной ригидности и атрофии неиспользованной
жизни.
В то время как ограничение ролей уменьшает возможности групповой (и семейной)
жизни, члены группы, которым приходится выполнять слишком много ролей, являются
субъектами перегрузки и конфликтующих чувств (Sherif, 1948). Например, среди
потенциальных ролей в семье имеются родитель, домработница, кормилец, повар и
шофер. Эти роли могут распределяться: один партнер — кормилец, другой — готовит и
убирает, или выполняться совместно — оба работают на стороне и берут на себя ту или
иную работу по дому. Но один из партнеров может угодить в ролевой конфликт: это когда
она вынуждена выбирать, оставаться ли ей на затянувшемся служебном собрании или
ехать домой готовить ужин и везти детей на футбольную тренировку, потому что пусть
даже у нее есть партнер, но он не выполняет указанных ролей.
В большинстве групп существует тенденция к стереотипиза-ции ролей, и поэтому за
членами группы закрепляются характерные поведенческие паттерны. Вирджиния Сатир в
своей книге «Вы и ваша семья» (Satir, 1972) описала такие семейные роли, как
«миротворец» или «обвинитель». Вы можете осознать, что играли довольно
предсказуемую роль взрослеющего в своей семье. А может быть, вы были «услужливым
ребенком», «совсем одиноким», «комиком», «адвокатом», «бунтарем» или «удачливым
малым». Весь ужас в том, что, раз усвоив некоторые роли, очень тяжело от них отойти
потом. Покорно делая, что говорят, и терпеливо ожидая одобрения, вы можете стать
«услужливым ребенком», но это не срабатывает в профессиональном росте, где требуется
более напористое поведение.
Есть и еще кое-что, что делает ролевую теорию столь полезной в понимании семей, —