Ответы по источниковедение 2
Подождите немного. Документ загружается.
1
20. Статистика как исторический источник
Возникновение термина «статистика» относится к эпохе Возрождения, когда в Италии народилась в
качестве особой науки практическая политика. Эту отрасль знания называли на латинском языке: ratio
status, по-итальянски – ragione di stato. Слово «status» употреблялось здесь в общем значении государства.
Человек, опытный в этой науке и практической политической деятельности, обозначался словом «statista».
Это слово перешло в другие языки, и от него немецкие ученые в середине ХVIII в. образовали термин
«статистика».
Хотя статистическая литература служит источником для последующих исторических исследований, она
сама представляет собой обработку некоторого сырого материала, каким являются бланки переписей,
хозяйственных обследований и т. п. Для статистика источником является сам сырой материал,
подлежащий определенной математической обработке, то для историка источником является продукт
работы статистика, т. е. сведенные и обобщенные статистические данные, прошедшие через
предварительную обработку статистика.
21. Западноевропейская статистика ХVIII–ХIХ вв.
В первой половине XIX в. – первый период развития русской статистики она находилась под воздействием
немецких теоретиков, из которых особенно существенное значение имели Конринг (XVII в.) и Ахенваль
(XVIII в.).
Конринг – немецкий профессор, живший в ХVII в. Основные сочинения его были изданы в 1730 г. лишь
спустя 50 лег после его смерти. Работы Конринга продолжали оказывать свое влияние в течение всей
первой половины ХVIII в. Он первый привел в систему то описание государств («Notitia rerum
publicarum»), которому его продолжателем Ахевалем было присвоено название статистики. Эту
дисциплину основатель ее строил как изучение современного состояния государств. Конринг описывал
страну и людей, государственное устройство и управление, а назначение своей науки понимал вполне
практически. Как медику, говорил он, нельзя излечить человека или сохранить его здоровье, если он не
знает устройства человеческого тела, так государственный деятель не может излечить государство без
знания данной науки.
Ахенваль. Мысли эти были углублены и развиты Ахенвалем (1719–1772). Он также считал предметом
статистики государство. Статистика – это учение о государственном устройстве, где дается описание
«действительных государственных достопримечательностей». Под ними Ахенваль понимал те явления
государственной жизни, какие способствуют благосостоянию, которые объясняют силу и слабость
государства. Они покрываются, по мнению Ахенваля, рубриками «страна» и «люди». В первой рубрике
речь идет о географических факторах, влияющих на государственное устройство,– географическом
положении страны, устройстве ее поверхности, границах, величине. После такого изучения страны
статистик переходит к ознакомлению с жителями государства. Население может рассматриваться с двух
точек зрения – по физическим признакам людей и в качестве граждан, членов государственного союза. В
первом отношении статистику интересует количество жителей, особенности и характер их. В этом вопросе
Ахенваль ограничивался общими описаниями: крупен или мелок данный народ, глуп или умен, слаб или
силен. Лишь поздние работы Ахенваля, обработанные его учениками, ставили вопросы, сколько времени
работают люди, много ли едят и т. д. При рассмотрении жителей как граждан задача статистики состоит в
изображении государственного устройства и управления.
Ахенваль строил статистику как науку чисто описательную, без всякой попытки к выяснению причал
рассматриваемых явлений, к установлению каких - либо закономерностей. Он ограничивался
констатированием отдельных явлений и фактов, используя для этого наиболее достоверные и свежие
данные.
Август Шлецер. Описательное направление в статистике, бывшее шагом вперед по сравнению с
прежними абстрактными государствоведческими теориями, свидетельствовало все же о недостатке
статистического наблюдения и учета. Ученый имел в своем распоряжении ограниченный запас
разнородного материала. Недостаточность данных особенно подчеркнул знаменитый ученый Август
Шлецер (1735–1809), автор ряда чрезвычайно важных исторических трудов и теоретических исследований
по статистике. Он считал необходимым для разработки статистики троякую деятельность.
Правительственный чиновник должен создавать, добывать статистический материал, частный писатель –
собирать его, ученый теоретик – указывать способы и методы собирания. Подчеркивание значения
2
официальной правительственной статистики – одна из очень существенных заслуг Шлецера. Кроме того,
Шлецер понимал значение больших чисел. Малая цифра – еще не достопримечательность; итог многих
цифр может стать таковой.
Граунт. Более чем за 100 лет статистическая наука в лицо немецкой государствоведческой описательной
школы сделала очень мало шагов вперед. Развитие ее стало возможным в силу значение, какое получила
английская статистическая школа (так называемая школа политической арифметики) представителями
которой еще в ХVII в. был Граунт, исследовавший вопрос о смертности в Лондоне, а в особенности Петти
(ум. в 1687 г.), которого Маркс называл: «... отец политической экономии и в некотором роде изобретатель
статистики...»
Сущность английской статистики заключалась в стремлении установить определенные закономерности и
вскрыть отношения между общественными явлениями. Найденные отношения представители этой школы
старались облечь в математическую форму. Так, Граунт установил, что количество рождений мальчиков и
девочек в Лондоне подчиняется отношению 14:13 (на 100 новорожденных девочек приходится 107
мальчиков). Петти так сформулировал задачи нового направления: «я буду выражать свои мысли – в числе,
мере и весе; буду пользоваться только доказательствами, которые очевидно коренятся в самой природе
вещей». Это было стремление обнаружить скрытые в общественной жизни законы и формулировать их
математическими выражениями.
Лаплас (1749–1827). В ХVIII в. идеи политических арифметиков были перенесены во Францию и
Германию. На почве этих идей в начале ХIХ в. началась разработка математико-теоретической стороны
политической арифметики. Самым важным событием было появление разработанной французским
математиком и физиком Лапласом (1749–1827) теории вероятности. Лаплас исходил из признания
подчиненности всего существующего определенным закономерностям. Случаи не беспричинен; миром
явлений управляет «закон причинности». Не ограничиваясь общей формулировкой, Лаплас приложил свои
выводы к исследованию средней продолжительности жизни, брачности и т. д.
Кетлэ. Соображения Лапласа были дополнены и разработаны рядом последующих ученых и нашли
дальнейшее развитие в работах бельгийского ученого Кетлэ, которого буржуазная наука считает «отцом
современной статистики». Ученик Лапласа, астроном и физик по специальности, Кетлэ в то же время
возглавлял бельгийское статистическое бюро. Он оказал огромное влияние на развитие статистики и
своими теоретическими работами и практической деятельностью. Главные принципиальные положения
Кетлэ сводятся к признанию закономерности всех общественных явлений и необходимости, для
установления этих закономерностей, построения всякого исследования общественной жизни на основе
вывода средних величин для каждого наблюдаемого явления. Средняя величина создается в силу действия
одних и тех же постоянных причин; отклонения от средней являются результатом действия случайностей.
В итоге статистического исследования по методу Кетлэ получается ряд средних величин, относящихся к
различным областям человеческой жизни и к самому человеку; это и есть «средний человек». «Средний
человек, – говорил Кетлэ, – ... есть в обществе то же, что центр тяжести в телах, он есть средняя, около
которой колеблются все социальные элементы». «Средний человек» имеет средний рост и вес, среднюю
быстроту бега, среднюю смертность и рождаемость и т. д. «Средний человек» – это фикция, но на ней
базируются все выводы Кетлэ. Сущность его метода заключается, главным образом, в отыскании средней
величины, в измерении отклонений от нее и в изучении причин, производящих отклонение.
Мысли Кетлэ легли в основу всей дальнейшей буржуазной статистики ХIХ в.
22. Первые русские статистические работы начала ХIХ в.
Идеи немецких статистиков - государствоведов нашли в России благодарную почву для развития. В
течение первых десятилетий ХIХ в. эти идеи господствуют среди русских статистиков, и только в 30–40 - х
годах, в связи с начинавшимся развитием капиталистических отношений в стране, постепенно стали
пролагать себе дорогу более прогрессивные идеи математической статистики Лапласа и Кетле.
Первые шаги статистическая наука в России делала еще в конце ХVIII в., когда профессор истории
Московского университета Рейхель читал в 1773 г. курс «познания государства», Этот первый в России
курс статистики был выдержан вполне в духе ахенвалевской описательной школы.
Только с начала ХIХ в. правительство делает статистику предметом своей заботы. В 1804 г. в Академии
наук учреждается факультет статистики и политической экономии; в следующем году кафедры статистики
было предписано иметь в университетах и гимназиях. В 1803 г. появился учебник теории статистики акад.
Германа, а затем и ряд статистических работ.
3
Недостаток официальных данных вынуждал русских статистиков начала ХIХ в. идти теми же путями,
какими в конце ХVIII – начале ХIХ в. шли на Западе. Статистик собирал свои сведения там, где их мог
найти. В силу недостатка государственной статистики мимо этих работ пройти невозможно, хотя
источниками они являются не в собственном смысле.
В 1808 г. вышла первым изданием книга проф. Е. Зябловского «Статистическое описание России»,
повторенная с дополнениями в 1815 г. В ней автор ясно заявляет себя представителем и сторонником
описательной школы, хвалебно отзывается о работах Ахенваля и в соответствии с правилами этой школы
свою книгу строит так: первая часть содержит общие понятия о статистике и краткий обзор Европы,
вторая посвящена изображению земли и жителей России, в третьей части характеризуется образ правления
и государственные учреждения, четвертая обрисовывает сельское хозяйство, скотоводство, горные заводы,
пятая - прочие виды промышленности и торговлю.
Положительной особенностью работы Зябловского является использование некоторого доступного ему
неопубликованного ведомственного материала, привлеченного наряду со всевозможными печатными
источниками.
Наиболее существенны две последние части книги – четвертая и пятая. Здесь дают себя знать источники
работы Зябловского. Он использует ведомственные материалы, в частности губернаторские отчеты, на
основании которых изображает производительность сельского хозяйства, размеры скотоводства.
Зябловский дает также сведения, заимствованные из Министерства внутренних дел. Данные, которыми он
оперирует, относятся к периоду 1802–1811 гг.
Сведения о промышленности Зябловский приводит те, какие имел возможность получить от
соответствующих ведомств. Материалы о горных и
металлургических заводах концентрировались в
Министерстве финансов.
Но оттуда Зябловский получает лишь перечень заводов с указанием их суммарной продукции в период
1808–1813 гг. или за один 1811 г. По такого же рода данным рисует Зябловский соляной промысел.
Министерство внутренних дел имело нерегулярные сведения о ярмарочной торговле. Эти сведения
Зябловский сумел использовать. Как они ни отрывочны, но все же представляют интерес и сохраняют свое
значение.
Таким образом, работа добросовестного исследователя, каким был Зябловский, при всей ее
методологической и отчасти фактической устарелости в некоторых своих частях представляет интерес и
может быть использована историком.
В 1818 г. появилась в свет первая часть (а в следующем году – вторая) книги К. Арсеньева «Начертание
статистики российского государства». Эта была вторая уже работа русского статистика. Автор ее всецело
примыкает к своим предшественникам, следуя описательной школе. Он приводит данные об общем
количестве населения по семи первым ревизиям, о распределении населения по территории страны, дает
характеристику его национального и вероисповедного состава, касается соотношения между
производящими и непроизводящими слоями населения. Характеристика населения у Арсеньева гораздо
полнее и интереснее, чем у Зябловского.
Вслед за тем автор переходит к «народному богатству». В этом разделе он использует некоторые новые
данные – отчеты Министерства внутренних дел, его статистические сводки.
Давая очерк состояния сельского хозяйства и дохода от него страны, Арсеньев останавливается на
обстоятельствах, препятствующих развитию хозяйства. Такими обстоятельствами он считает
«обыкновение высших сословий граждан содержать великое число служителей как в городе, так и в
деревне. Множество крестьян – будучи отторгнуты от самого полезнейшего занятия, обращаются на
работы вовсе бесплодные». Возражает Арсеньев, с этой точки зрения, и против отхода оброчных крестьян.
«Люди здоровые, крепкие и в полных летах разносят плоды, песок, конфекты и прочие мелочи, тогда как
лучшие земли остаются или вовсе невозделанными, или не так, как должно быть». Главная причина
хозяйственной отсталости, однако, не в этом, гораздо важнее «крепостность земледельцев»: «человек не
уверенный в полном возмездии за труд свой, в половину не произведет того, что в состоянии сделать
человек, свободный от всяких уз принуждения». Наконец, как на обстоятельство, понижающее
сельскохозяйственный Доход страны, Арсеньев указывает на отсутствие земледелия на юге страны и в
Сибири.
В дальнейшем дается очерк лесоводства, скотоводства, охоты и т. д., а затем автор переходит к обзору
промышленности. Данные, какими располагал Арсеньев, небогаты. Поэтому в ряде случаев автор
оказывался вынужденным отказаться от освещения того или иного вопроса.
4
Вслед за тем Арсеньев обращается к обзору торговли и излагает этот вопрос на основе таможенных
данных. Поэтому очерк внешней торговли значительно полнее обзора внутренней торговли. Автор
бессилен дать сколько-нибудь ясное представление даже о ярмарках – и таких, как Нижегородская: «Весь
торговый оборот на сей ярмарке определить с точностью трудно по причине беспредельной свободы,
впрочем, безошибочно можно сложить оный до 80000000 рублей». Кто и чем торгует, остается совершенно
неизвестным.
Наконец, последние разделы первой части посвящены монетной системе народному образованию.
В полном соответствии с правилами описательной школы в статистике вторую часть работы Арсеньев
посвящает изображению государственного устройства России. Здесь интересен лишь вкрапленный в текст
пункт о правах различных групп населения. Автор касается и вопроса о положении крепостных -
крестьян, подчеркивая желательность наделения правами зажиточных крестьян, обладающих капиталами,
рвущихся в купцы. Но Арсеньев старается в то же время защитить крепостное право от нападок тех
иностранцев, которые считают его прямым рабством, утверждая, что существуют помещики, которые
«пекутся подобно чадолюбивым отцам о благоденствии подвластных им крестьян». Для истории
общественной мысли, для истории вопроса о крестьянском освобождении эти высказывания Арсеньева
представляют свой интерес.
Некоторые разделы книги до сих пор сохраняют известное значение (население, отчасти сельское
хозяйство). Однако в целом, в силу того что Арсеньев опирался по преимуществу на печатный материал,
книга его представляет меньшую ценность, чем работа Зябловского.
23. Демографическая статистика
Первые русские статистические работы возникали не только под влиянием теоретических взглядов
западноевропейских статистиков, но и в условиях, чрезвычайно похожих на те, в каких создавались эти
воззрения. В России первых десятилетий ХIХ в. статистический учет был очень слабо налажен. Основной
статистический материал о народонаселении давали ревизии, т. е. периодические переписи податного
населения, возникшие еще в ХVIII в. в связи с финансовыми реформами Петра I. До начала ХIХ в. было
проведено пять ревизий, в ХIХ в. – еще пять ревизий.
До самого конца существования ревизского учета ревизия не была переписью всего населения. Из нее
изымалось неподатное население, по определению позднейших статистиков доходившее до 10 млн.
человек. Кроме того, ревизии не охватывали всей территории страны. Так, ревизия 1811 г. исключала из
счета население Белостокской и Тарнопольской областей, также Грузии, а ревизия 1833 г. не охватывала
Грузии, Армении и прочих частей Закавказья и т. д.
В силу фискального характера ревизии она интересовалась по преимуществу мужчинами. Мужское
население, его счисление подвергались тщательной проверке, хотя с 1833 г. в сказки вносились и
женщины. Ревизия фактически учитывала не наличное население, а приписное.
Переписной бланк, т. е. форма ревизской сказки, со статистической точки зрения, был неудовлетворителен.
Ревизская сказка была мало содержательна, предусматривала очень малое количество сведений. Не
выясняла сказка ни имущественного положения, ни профессии подлежащего переписи лица, ни его
национальности, отмечая лишь его принадлежность к крестьянам или дворовым (для некрепостного
податного населения – к купцам и т. п.).
На основе сказок в казенных палатах составлялись погубернские сводки по сословному признаку, а затем
из этих сводок выводились итоги для всей страны.
Шестая ревизия 1811 г. не изменяла существовавшего до того порядка проведения ревизий. В сказки
заносились сведения о купцах и мещанах, дававшиеся магистратами и ратушами; о дворовых и
крепостных – помещиками или их управляющими; об удельных крестьянах – сельским началтвом под
надзором местного удельного управления; о казенных крестьянах – сотскими. В сказки вносились лишь
мужчины («вносить в оные всех наличных людей всякого возраста, поколения и закона по городам,
селениям и семействам»). Сказки при шестой ревизии принимали специальные, впервые учрежденные для
этого чиновничьи комиссии, с участием уездных предводителей дворянства. Впервые во время этой
ревизии была введена проверка сказок на сельских сходах. Ревизия ввиду угрозы войны с Францией была
прервана.
Следующая (седьмая) ревизия была проведена вскоре за шестой, в 1815 г., ввиду необходимости в
фискальных целях учесть убыль населения во время войны с Наполеоном. Проверка, начатая лишь спустя
5
два года, затянулась до 1825 г.
Манифест о восьмой ревизии (1833) впервые после указа Петра I возвращается к мысли о
распространении переписи на более широкий круг населения. Было поставлено целью охватить ревизией
«всех наличных людей податного состояния, подданных России, всякого возраста, пола, поколения или
племени и закона, не исключая и тех, кои состоят на; льготе, или, вместо подушного оклада, отбывают
другие государственные повинности». Таким образом, переписи подлежали податные (включая и женщин)
не только в целях собственно фискальных, но отчасти и статистических. В ревизские сказки подлежали
внесению крестьяне всех видов и наименований (частновладельческие, казенные, удельные и т. д.),
дворовые, купцы, «малороссийские казаки», вольные люди, живущие в деревнях, однодворцы,
вольноотпущенные, магометанское духовенство, поселенцы в Сибири и ссыльнокаторжные, все
«инородцы» (нерусские), кроме живущих в Сибири. Перечисленные группы заносились в ревизию для
платежа податей и отбытия повинностей. Кроме того, для счета в перепись включались солдатские дети,
крестившиеся магометане и «язычники», не платившие раньше податей, и некоторые другие, в том числе и
православное духовенство (на основе особого порядка, установленного Синодом и Министерством
внутренних дел).
Девятая ревизия была проведена в 1850 г. Тогда впервые точно были указаны все не подлежащие ревизии
категории населения. По тому же порядку была проведена и последняя, десятая, ревизия 1856 г.
По уставу о ее производстве изъяты от переписи были: дворяне – потомственные и личные; все состоящие
на государственной службе; все солдаты, казаки, башкиры, мещеряки, тептяри и бобыли губерний
Самарской, Оренбургской, Пермской, Вятской, составляющие регулярное башкирское войско, почетные
граждане, отставные канцелярские служители и придворнослужители, киргизы Внутренней Орды, лица,
имеющие ученые, медицинские, академические степени, приходские учителя и т. д.
Сроки подачи ревизских сказок были крайне продолжительны. Устав о ревизии 1833 г. Устанавливал 11
1
/
2
-
месячный срок. Кроме того, назначался Дополнительный проверочный срок в 3–4 месяца, в течение
которого могли представляться сказки и производилась их проверка. Нормальный срок проведения
ревизии был, таким образом, равен примерно полутора годам (иногда, он бывал и длительнее). Так как при
подаче сказок из них исключались все умершие и вносились родившиеся, а сказки подавались не
одновременно, то действительная картина состава и численности населения искажалась.
В проведении ревизии участвовали различные ведомства, так как сказки для ряда категорий населения
составлялись его ближайшим начальством (например, для удельных крестьян и некоторых других см.
выше). Ревизские комиссии проверяли сказки лишь формально, затем передавали в казенные палаты. Здесь
начиналась проверка сказок по существу, сличение с документами предыдущей ревизии. Всякие
расхождения вызывали переписку. Из губернского города для проверки сказок высылались чиновники но
проверка давала мало результатов.
Фискальный характер ревизии вызывал стремление не попасть в ревизию. Данные сказок не были
точными: в них встречались и пропуски и двойные записки. Учет женского населения был особенно
неточен. В итоге совокупного действия всех этих обстоятельств цифровые данные ревизий о количестве
податного населения надо считать несколько преуменьшенными. О этим связаны разногласия, какие
имеют место при попытках определения всего населения империи. Так, используя данные десятой
переписи и других источников, Министерство финансов определило население России в 62,6 млн. человек
обоего пола, а Тройницкий, работавший в Статистическом комитете Министерства внутренних дел,
принял цифру 67,1 млн.
Кроме ревизий, учет населения велся церковью в ее метрических книгах.
Введенные впервые в Москве в 1702 г., они с 1722 г. стали распространяться повсеместно на
православное население. Но правильное ведение этой регистрации установилось нескоро. Еще в течение
первых четырех десятилетий ХIХ в. Синод, в руках которого находилось это дело, не раз давал новые
распоряжения о необходимости правильного ведения метрических книг, а архиереям предписывал
контролировать их.
Метрические книги велись приходскими священниками. В них записывалось рождение, брак и смерть. С
1806 г. были введены печатные формы книг, обеспечивавшие однородность их ведения. Но эта
однородность существовала только для метрических книг православной церкви. Постепенно, кроме
православного населения, метрическому учету были подвергнуты и лица других верований; происходило
это разновременно. В 1826 г. метрические книги введены для католиков, в 1828 г.– для магометан, в 1832
г.– для лютеран, в 1835 г. – для евреев, в 1872 г. – для мусульман Закавказья. Исключение составляли
раскольники и баптисты. Они также были подвергнуты учету, но это была гражданская регистрация в
6
полиции, а не церковная, как у других (законы 1874 и 1879 гг.). Кроме того, продолжали оставаться группы
населения, все же находившиеся вне сколько - нибудь точного статистического учета. Это были
«язычники», кочевые народы. В качестве характерного примера можно указать помещенную в
«Материалах для статистики Российской империи» (Спб. 1839) ведомость «о числе калмыцкого народа в
1837 году». В ней приводятся точные сведения о калмыцких феодалах, а в отношении прочего народа
цифра его помещается под такой рубрикой: «простолюдинов обоего пола во всех улусах, примерно...»
Метрические книги у неправославных были построены иначе, и сведения, заносившиеся в них,
оказывались по своему содержанию отличными от записей православных метрических книг.
Самый характер метрических записей вел к некоторым неточностям этого учета. Записи о рождении были
на самом деле записями о крещении. Поэтому в метрический учет не попадали сведения о
мертворожденных и умерших до крещения. В ряде местностей, где население было разбросано на
большом пространстве, записи проводились спустя значительное время после рождения. В учет
смертности: не входили умершие в армии и флоте. Таким образом, учет населения страдал на протяжении
почти всего столетия неполнотой и всегда некоторой неточностью. Первый дефект значительно
существеннее, и при пользовании данными метрического учета следует всегда иметь в виду, на какую
часть населения он распространялся в данное время. Общая неточность данных метрических книг имеет
меньшее значение, так как она существует на протяжении всего времени и если влияет на точность цифр,
то ни в коем случае не лишает нас возможности их использовать как данные не абсолютного, а
относительного значения.
24.Организация ведомственной статистики
Наряду со специальным учетом, проводившимся правительством в виде ревизий и записи населения в
метрические книги, отдельные учреждения и ведомства занимались собиранием статистических сведений,
необходимых в их оперативной работе. Больше всего этих сведений, в силу разнообразия и широты его
функций, концентрировало Министерство внутренних дел.
"Министерство внутренних дел. В первое же время после его создания, в 1802 г., было дано
распоряжение, чтобы в министерстве находились сведения:1) о количестве населения с посословной его
разбивкой; 2) о податях каждого сословия; 3) о ежегодном урожае хлебов с данными о его расходе на
потребление в данной губернии, на винокурение, о количестве хлеба, вывозимого из губернии; 4) о
фабриках, мануфактурах, заводах, числе рабочих на них, доходах владельцев; 5) о городском бюджете; 6) о
хлебных ценах и некоторые, другие.
Для собирания и обработки этих данных министерство не имело специального аппарата ни на местах, ни в
центре. Обязанности добывания сведений ложились на местные органы – городские думы, губернаторов, а
главным образом, на полицию, которая никаких систематических и правильных обследований производить
не могла и в силу своей неподготовленности к этому и в силу занятости другими обязанностями.
В итоге сведения, поступавшие в Министерство внутренних дел (а эхо был главный центр сосредоточения
статистических сведений), характеризуются неполнотой, приблизительностью, происхождением из не
всегда ясных, а иногда довольно сомнительных источников.
Министерство финансов. Существовал свой статистический учет и в других учреждениях.
Министерство финансов получало большое количество данных относительно казенных земель и угодий,
казенных и частных фабрик, о привозе и вывозе за границу товаров, касательно ярмарок. Кроме того, здесь
же сосредоточивались данные о податях и сборах, их поступлении и т. д.
Министерство народного просвещения получало данные относительно Учебных заведений, числа
учащих и учащихся, Синод собирал сведения о православном населении и т. д.
Вся эта статистическая деятельность была распылена. Связи между отдельными ведомствами не было.
Каждое действовало по собственному усмотрению и собирало сведения там, где могло их найти.
Неудивительно, что данные разных ведомств часто не годились. Печаталось из собираемых данных далеко
не все, и ишь сравнительно небольшая часть материала становилась доступна лицам, не причастным к
данному ведомству.
Недостаток сведений, необходимых для административных целей возраставшие в связи с началом
развития капиталистических отношений в России и с успехами статистики на Западе требования,
предъявлявшиеся к статистическим данным, послужили толчком для некоторых реформ в организации
статистики в России.
7
Изменения статистических функций министерств. В 1832 г. к Министерству внутренних дел отошли
те виды статистики, какие раньше находились в руках Министерства полиции. Это – сведения о посевах и
урожае, свод губернаторских отчетов, свод данных о движении населения, о происшествиях, цепах на
фураж и рабочую силу. Министерство путей сообщения и публичных зданий, созданное в 1832 г., должно
было составлять ведомости о судоходстве. Министерство государственных имуществ, учрежденное в 1837
г., должно было вести перешедшую к нему от Министерства финансов статистику государственных
имуществ. Кроме того, Главный штаб получил задание систематически составлять (каждые три года
обновляя данные) «Военно-статистические обозрения губерний и областей Российской империи»,
предназначавшиеся для внутреннего употребления в военном ведомстве.
В Министерстве внутренних дел, для выполнения его обязанностей в отношении собирания и обработки
статистических данных, было в 1834 г. создано статистическое отделение. Деятельность отделения должна
была исчерпываться разработкой сведений, получаемых из департаментов министерства и от
губернаторов. Отделение могло вырабатывать формы для губернаторской отчетности; кроме того, оно
могло иметь своих корреспондентов, для которых также разрабатывало формы.
Одновременно с тем были созданы местные статистические органы. Это были губернские
статистические комитеты, возникшие на основе закона 20 декабря 1834 г. Губернские комитеты
возглавлялись губернаторами (в качестве председателей), членами их являлись предводитель дворянства,
прокурор, попечитель гимназии и т. п. Члены комитета, заведующие какими - либо частями управления,
должны были доставлять точные сведения по своей части; кроме того, комитеты запрашивали сведения от
городского головы, могли требовать содействия других официальных лиц и учреждений. Губернские
комитеты готовили цифровой материал для губернаторских отчетов, охватывающих следующий круг
вопросов: движение народонаселения в губернии, состояние урожая, народное здоровье, преступность,
городское хозяйство, поступление налогов и податей и ряд других (наказ губернаторам 1837 г.).
Статистический комитет 1852 г. и последующих. В 1852 г. статистическое отделение Министерства
внутренних дел было превращено в Статистический комитет; спустя пять лет, в 1857 г., было утверждено
новое положение, по которому он был сделан Центральным статистическим комитетом. Комитет должен
был собирать, подвергать критической проверке и обрабатывать все статистические сведения,
необходимые правительству. Поэтому Комитет мог требовать статистические материалы от всех ведомств,
а последние были обязаны сообщать ему сведения, если они не являлись секретными. Губернские
статистические комитеты в отношении доставления сведений были подчинены Центральному комитету.
Так, лишь к моменту реформы 60 - х годов закончилось построение сети правительственных
статистических органов и сформировался центр, который должен был направлять и объединять
правительственную статистику.
Однако в практической работе результаты этой централизации полностью сказались лишь во второй
половине века. Гораздо важнее был другой результат этих организационных мероприятий. В итоге
создания губернских статистических комитетов и деятельности Главного штаба была положена основа
создания погубернских статистических описаний, и в этом направлении был, как мы увидим, создан ряд
ценных памятников но социально - экономической, главным образом, истории.