властьимущие, превратить церковь в свою союзницу. Князья, короли, императоры «приносят
добычу, золото и серебро, драгоценности», все дарят церкви, расцвечивают ее купола и вот
она в клетке. Оковы, цепи и кандалы не видны, но они металлические и держат крепко... И
попала птица господня в руки человеческие, и не могла она больше взлететь огромными
крыльями своими, не йогла царить Она больше над миром и возвещать миру слово правды»
(Введенский А. И. Церковь и революция. 1922. С. 8). Не означает ли это, что церковь навечно
порабощена этими силами и больше не способна благовествовать истину? Нет, утверждает
православный архиерей, церковь была существенно деформирована, но не утратила своей
святости, благодаря тем «путеводным огням», что всегда горели и горят на небе церковном,
т. е. святым и праведникам. В церкви всегда были живые силы, которые хотели изменить
положение, но их было ничтожно мало. «Большинство же стало благополучно прислуживать,
служить и выслуживать милости у всевозможных императоров и королей» (Там же).
Сейчас же, когда благодаря революции рухнули старые формы государственности,
настало время сбросить с церкви золотые цепи и восстановить ее облик в таком виде, какой
придал   ей   Христос,   святые   и   праведники.   «Лик   Христа   запятнали,   запачкали   своими
нечистыми поцелуями, — пишет А. И. Введенский.— Нужно стереть эту человеческую грязь.
Нужно уничтожить всякую фальсификацию церкви. Евангелие должно предстать в своей
первобытной чистоте и красоте, в своей ясной простоте. Налеты византизма, оскверняющие
церковь  союзом   с государством,   должно  смахнуть не  дерзкой, но   дерзновенно  любящей
рукой.   Нужно   раскрепостить   церковь.   Нужно   пересмотреть   все   сокровища   церковные   и
понять, что в них Божье, а что мишура человеческая» (Там, же, с. 28).
Одна   из   важнейших   особенностей   обновленческого   движения   20-х   годов,   четкая
социальная переориентация православия. Лидеры обновленческого движения с самого начала
приветствовали Великую Октябрьскую социалистическую революцию и тесно сотрудничали
с   представителями   Советской   власти   в   решении   многих   конкретных   проблем
взаимоотношения церкви и государства. Они осуждали антисоветские действия верхушки
официальной русской православной церкви во главе с  патриархом  Тихоном. «Церковные
люди   затеяли   глупую   и   преступную   борьбу   с   Советской   властью,   —   писал   протоиерей
Введенский. — Мы прекращаем эту борьбу. Мы всем открыто говорим — нельзя идти против
власти трудового народа. Нужно работать всем, чтобы уничтожена была неправда внешней
жизни, чтобы не было богатого и бедного, чтобы братьями были люди». В соответствии со
своей   концепцией   «святой   церкви»   и   деформирующей   ее   «церковности»   обновленцы
приветствовали также Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви как акт
разрушающий «золотые цепи». «Для религиозного сознания Декрет об отделении церкви от
государства     -  есть  осуществление  лучших,   заветнейших   чаяний.   Церковь   есть   церковь,
Церковь Христова и больше ничего», — утверждал А. И. Введенский.
Идеологи обновленчества выработали целую систему аргументации для обоснования
принципа   свободы   совести.   По   их   мнению,   нельзя  признать   основательными   церковные
требования, чтобы государство непременно оставалось религиозным. Уже в силу простого
принципа свободы совести, не оспариваемого и здравыми церковниками, государство должно
быть   чисто  светским,   не   связывать   себя   никакими   религиозными   обязательствами.   Ведь
религиозные воззрения граждан могут быть и бывают разнообразны, причем в современном
государстве   есть   определенный   кадр   людей   безрелигиозных.   Трудно   примирить   с   этим
религиозный   характер   государственности,   всегда   односторонне   расположенной   к   одним
кругам   верующих.   В   какой   бы   мягкой   форме   не   выражалась   религиозная   окраска
государства, в религиозном государстве нет полного равенства. С этой точки зрения, в идее
отделения   церкви   от   государства   сказывается   государственная   справедливость.   В   свою
очередь, вне связи с государством, церковь может жить еще лучше, именно  со  стороны