Родригес А.М. История стран Азии и Африки в Новейшее время 1918-2005 гг

Подождите немного. Документ загружается.

172

Глава

Глобализация,

культурная идентичность и плюрализм

Термин «глобализация» начал использоваться

начале

1980-х

гг.

Т. Левитом, Дж. Маклином,

Р.

Робьертсоном

другими американ-

скими

исследователями, изучавшими транснациональный харак-

тер экономических процессов. После опубликования

в 1990 г.

книги

японского экономиста Кеничи Омае «Мир

без

границ» термин

«гло-

бализация» приобрел более широкое звучание

вскоре превра-

тился

одну

из

наиболее употребляемых характеристик постсов-

ременной эпохи.

При

существенных разночтениях

трактовке природы

и по-

следствий глобализации практически

все

аналитики

делают

ак-

цент

на

проблеме целостности современного миропорядка, перс-

пективах общепланетарной универсализации знаний, культурных

ценностей, производственных

политико-правовых форм.

Фун-

даментальной основой глобализации считается революция

сред-

ствах

коммуникации, связи

информатики, радикально изменив-

шая

характер интеллектуального, культурного

технологического

взаимодействия, породившая беспрецедентную социокультурную

взаимозависимость отдельных стран

народов. Многие специали-

сты

делают

вывод

том,

что

развитие глобальных экономических,

политико-правовых

информационных систем

ведет

ослабле-

нию национальных государств

нарастающему кризису нацио-

нальной

конфессиональной идентичности. Но столь

же

очевидным

становится

нарастающее противодействие мировой периферии.

Пропасть

между

богатыми

бедными странами становится особенно

зримой

на

фоне закрепления единых стандартов производства

по-

требления. Экспансия западного образа жизни, лавина американс-

ких артефактов,

как

Джеймс Дэвидсон назвал массу современных

бытовых явлений

— от

фастфуда

джинсов

до

рэпа

кредитных

карточек, воспринимается

качестве культурной

даже

полити-

ческой агрессии. Нескрываемые притязания США

на

роль един-

ственной сверхдержавы

упорные попытки формирования миро-

вой системы

«Pax

Americana»

лишь усиливают

это

впечатление.

На

протяжении

1990-х

гг.

стало очевидно,

что

подъем национа-

листических

клерикальных настроений

современном мире

во

многом связан именно

реакцией традиционных

культур

на гло-

бальный вызов.

Вслед

за

Самюэлем Хантингтоном многие иссле-

дователи называют

эти

процессы столкновением цивилизаций.

Сам Хантингтон определяет цивилизации как культурные сущно-

сти, формируемые

на

основе единства языка, религии, обычаев

существующие

качестве идентификационных систем.

совре-

менном мире, когда вслед

за

окончанием холодной войны потерял

значимость вопрос

«С кем

вы?»,

ключевой проблемой стало опре-

играны

Востока:

основные тенденции общественного развития 173

деление «Кто

мы?».

Стратегия блоковой солидарности сменилась

культурным самоопределением, а политическая борьба перемес-

•

ились в сферу межкультурной конфронтации.

iajKHo отметить, что проблема идентичности актуальна не толь-

ко

для периферийных стран, уязвимых в условиях глобализации,

пи

и для

ведущих

держав мира. Острый кризис идентичности по-

|ш:(ил

даже

американское общество, которое по праву могло бы счи-

ИТЬСЯ

триумфатором эпохи глобализма. После трагических собы-

тий И сентября 2001 г. настроения в американском обществе из-

менились особенно радикально. На смену гражданской апатии и

культурному сепаратизму пришло обостренное

чувство

патрио-

щ:ша и готовность деятельно отстаивать место Америки в мире.

* )дпако за этим эмоциональным движением по-прежнему сохраня-

ются признаки растерянности и духовной разобщенности. С. Хан-

тингтон в своем бестселлере «Кто

мы?»

резонно замечает: «Изобилие

'риканских флагов после 11 сентября явилось не столько свиде-

тельством возросшего осознания национальной идентичности,

сколько признаком неуверенности в собственной сути, признаком

колебаний в ответе на вопрос, а кто мы такие... Неужели Америке

in'обходим Усама бен Ладен, чтобы осознать: мы — американцы?».

Существует

немало объективных причин для обострения про-

ь.пгмы идентичности именно в американском обществе. К ним от-

носятся

и последствия окончания холодной войны, когда распад

('ССР

психологически ослабил значимость национальной страте-

гии безопасности, и мощнейшая волна иммиграции (в том числе

испано-язычной),

и результаты долговременной политики муль-

гикультурализма. Но наиболее болезненная проблема рождается

совершенно в иной плоскости: американская идентичность в ус-

ловиях торжества глобализации оказывается в состоянии почти

неразрешимого противоречия. Признание американской идентич-

ности в качестве особой, уникальной, т. е. именно национальной,

означает полную бессмысленность распространения американс-

ких ценностей среди

других

народов и дискредитирует харак-

терное для американцев самоопределение в мире. Если же аме-

риканская

идентичность позиционируется как совокупность бес-

спорных общечеловеческих ценностей, то она явно утрачивает

характер национальной и не может стать препятствием для нара-

стания

центробежных культурных тенденций в самом американ-

ском

обществе.

Подобная

проблема характерна не только для США. Она носит

универсальный характер. Укрепление транснациональной

эконо-

мики

и международно-правовой системы, экуменического движе-

ния

и мировых информационных систем, фактическое слияние

классических идеологий и формирование усредненных стандар-

174

Глава 1

тов социального обеспечения уничтожают привычное простран-

ство идентификации. Идентичность начинает сужаться до уров-

ня

субкультур.

Размывание национальных и культурных границ

заставляет людей настойчивее искать близкое собственному ми-

ропонимаю социальное окружение и находить его в общности ра-

совой или конфессиональной принадлежности, общих историчес-

ких корнях или политических мифах.

Ведущие

западные мысли-

тели Ф. Фукуяма, С Хантингтон, П. Бьюкенен, И. Валлерстайн и

другие

усматривают в этой тенденции

угрозу

глобальной цивили-

зационной

катастрофы. На страницах их произведений формиру-

ется трагический образ мира, где разворачивается то ли конец

истории,

то ли столкновение цивилизаций, а в самое последнее

время — пришествие нового варварства, начало очередной миро-

вой войны на этот раз с глобальным терроризмом. Проблема иден-

тичности в этом свете остается объектом и полем конфликтного

противоборства социальных, политических и идейных сил, каж-

дая из которых стремится подавить

другие

и навязать свой вариант

цивилизационного

движения. Поиск идентичности, т. е. попытки

ценностного и культурного самоопределения, рассматриваются

прежде всего как защитная реакция в условиях глобализации,

а потому трактуется в качестве источника нарастающей социаль-

ной

напряженности.

Почему проблема идентичности рассматривается сегодня преж-

де всего в конфронтационном ключе? Современный человек форми-

руется как личность в медианасыщенной среде, где любые соци-

альные отношения оказываются неразрывно связанными с интен-

сивным

информационным обменом. Он оказывается погруженным

настоящий океан информации. Причем вместо получения про-

странных, соотносящихся с

друг

другом,

собранных и системати-

зированных информационных полос он сталкивается с коротки-

ми

«вспышками информации» — аудиовизуальными клипами,

числовыми рядами, новостными текстами, обрывками теорий,

которые не укладываются в прежние границы представлений и

знаний.

Нередко этот информационный поток несет противореча-

щие и

даже

взаимоисключающие сведения, а общая сумма инфор-

мации

возрастает в геометрической прогрессии.

Информационные

технологии позволяют беспрецедентно уси-

лить интенсивность общественных связей и экономических про-

цессов, преодолеть пространственные и политические границы,

открыть культурное пространство самых разных наций и народов.

Под

воздействием информационных технологий формируется прин-

ципиально

новая социальная среда, востребующая в человеке ди-

намизм,

мобильность, способность к свободному поиску информа-

ции,

ее творческому осмыслению и на этой основе — к гибкому из-

Страны

Востока:

основные тенденции общественного развития 175

мснению своих взглядов и принципов деятельности. Важнейшим

iwmi'CTBOM такого типа личности является креативное мышление.

отличие от традиционной вербально-логической системы мыш-

ппшя,

креатив не является инструментом логики и результатом

многоуровневого абстрагирования. Человек с креативным мышле-

нием

воспринимает все многообразие окружающей реальности

кик

изначально неорганизованную, хаотичную, деструктуриро-

илнную

среду,

лишенную предустановленных правил и жесткой

[утренней логики. Информационное пространство превращается

для него в неисчерпаемый поток клипов — модульных единиц

информации,

предельно динамичных, изменчивых, необязатель-

ных, относительно не зависимых

друг

от

друга,

подлежащих сво-

Ипдному отбору и комбинированию. При этом сознание вольно или

невольно вытесняется в сферу интуитивного творчества: оно по-

падает в пространство симуляции образов, моделирования вирту-

нльной

реальности. Необходимым условием для такого творчества

становится не преемственность опыта, не энциклопедическое обоб-

щение знаний, а постоянная смена впечатлений, непрерывное об-

новление ресурсной базы. Креативность мышления оказывается

прямой зависимости от ускоренного темпа жизни, от формиро-

иания

все новых ситуаций и раздражителей, от многообразия кли-

повой

культуры.

Современная политическая, экономическая и научная элита

успехом

рекрутирует людей с креативным мышлением. Но па-

радокс ситуации связан с тем, что по мере адаптации человека

инновационным условиям жизни кризис идентичности не осла-

бевает, а напротив, усиливается. Формируется тип личности, ко-

торый ориентирован на свободное моделирование не только слу-

жебной информации, но и своего «Я». Его идентичность все меньше

зависит от сопричастности к тем или иным сообществам и куль-

турным традициям. Объединяясь в новую коспомолитичную элиту,

подобные люди вольно или невольно способствуют действитель-

ному размыванию привычных категорий социальной солидарно-

сти, культурных традиций и условностей. Все это неизбежно рас-

калывает общество, поскольку на

другом

социальном полюсе

оказываются те категории населения, которые

могут

считаться

аутсайдерами информационного поля — люди с традиционной си-

стемой мышления и мировосприятия.

Современный «человек традиционный» — это индивид, кото-

рый

не только не обладает неким образовательным цензом или

уровнем профессиональной компетенции, но прежде всего пси-

хологически не готов к происходящим переменам. Маргинализа-

ция

таких людей основывается на устойчивом недоверии к муль-

тимедийным технологиям, отсутствии психологического комфорта

176

Глава 1

при

использовании новейшей техники, а главное — на неспособно-

сти к постоянному генерированию новых знаний, интенсивному

участию

в коммуникационных процессах, пересмотру устоявших-

ся

представлений. Эти люди предпочитают закрытое социаль-

ное пространство, испытывают

чувство

комфорта, опираясь на

привычные и знакомые категории целесообразности, полезности,

допустимости тех или иных шагов и реакций. Необходимость под-

вергать сомнению собственные знания и убеждения, гибко моде-

лировать свое поведение и менять ролевые установки создает для

них стрессовое состояние.

Распространенное убеждение в том, что подобные психологи-

ческие проблемы

могут

быть решены благодаря широкому рас-

пространению современной информационной культуры, своего

рода компьютерному

всеобучу,

глубоко ошибочны. При столк-

новении

с быстро меняющимся информационным потоком

«чело-

век

традиционный» испытывает еще большую потребность в стро-

гих, понятных, безапелляционно воспринимаемых смыслах, в обра-

зовании

замкнутого культурного пространства, воспринимаемого

как

собственное. Происходит своего рода психологическая инф-

ляция.

Не имея возможности освоить окружающую социокуль-

турную

реальность, человек начинает транслировать на нее свои

собственные представления и ожидания. И по мере того как окру-

жающий мир становится более сложным и изменчивым, человек

традиционного типа все активнее стремится к воссозданию наибо-

лее привычных, традиционных форм социальной идентификации.

Феномен

возрождения семейных, религиозных, этнокультурных

ценностей во многом объяснятся именно этим фактором. Сама об-

щественная дискуссия о кризисе идентичности, об

угрозе

утраты

исторической памяти или разрушении культурного наследия так-

же наглядно иллюстрирует фобии и устремления «человека тради-

ционного». Не случайно и то, что возрождение этнонациональных и

конфессиональных ценностей сопровождается взрывом ксенофо-

бии.

За этой априорной неприязнью к инородцам скрывается нарас-

тающая конфликтность «человека традиционного».

Инстинктивно

защищаясь от нарастающего потока новой ин-

формации,

человек традиционного типа приобретает такие черты,

как

скрытность, подозрительность, инфантильность. Он охотно

верит в широкое распространение заговоров, тем более что пред-

ставление о господстве неких тайных сил, о царящих в обществе

обмане и лжи компенсирует его собственную социальную неус-

пешность. Спасаясь в постоянном потоке насущных, повседнев-

ных проблем, подобный человек предпочитает не замечать прин-

ципиальные изменения окружающего мира и расценивать новые

явления

как бессмысленные, не имеющие практического значения

играны

Востока:

основные

тенденции

общественного

развития

177

фнн'псши.

При этом именно подобные люди оказываются объек-

* мм мощнейшего информационного манипулирования. Они объ-

единяются в

массу,

восторженно принимающую и легко усваиваю-

щую любые образы, имитирующие подлинный смысл, настоя-

щую

правду.

Под влиянием массы все общество превращается

публику, падкую на впечатления, иногда чрезвычайно агрессив-

ную, но

всегда

крайне инертную в своем социальном бытии.

Итак,

кризис идентичности является одной из наиболее слож-

ных и взрывоопасных глобальных проблем человечества. Он не

Ножет

быть осмыслен в категориях конфронтации новых и ста-

рых социальных сил, в контексте борьбы за сохранение или заб-

iHiiiH

традиционных этнокультурных и конфессиональных цен-

иштей.

Проблема идентичности порождена инновационным ха-

рактером

развития информационного общества, перманентной

изменчивостью и клиповой фрагментарностью современной куль-

руры. Мировоззрение современного человека формируется в со-

мгршенно особых условиях. Живя в глобализованном мире, чело-

|М

нынужден постоянно терять идентичность, с тем чтобы выра-

ипывать ее вновь и вновь. Уже, казалось бы, найденный

ответ,

сформированный

«Я-образ»

рассыпается всякий раз, когда окру-

Шиощее

информационное пространство

образует

новые фантомы

образов,

смыслов, проблем и угроз. Этот информационный прес-

синг

вынуждает

человека заново переосмысливать не только вне-

шнюю реальность, но и постоянно выстраивать собственное «Я». Но

соответствует

это природе самого процесса глобализации или яв-

инстся

временными издержками становления новой социальной

системы?

Осмысление проблем современной эпохи в контексте процессов

г.мибализации

требует

ответа

на следующий важный вопрос: ка-

ким

образом соотнести глобализацию, ориентированную на ценно-

сти единства, целого и общего и выражающую усиление потребно-

сти мира в единой экономической, политической и

других

сферах

жизни,

с господством национально-государственных форм хозяй-

ствования и доминированием дифференциации по культурным ос-

нованиям,

идентификации по большому количеству признаков,

также плюрализма мнений в обществе? То есть каким образом

сохранить ценность плюрализма в условиях стремления мира к еди-

ному социальному пространству?

В многочисленных

работах

по глобалистике даются разные оп-

ределения понятия «глобализация». В целом можно выделить то

общее, что определяет сущность этого понятия. Глобализация —

•то процесс, отражающий развитие экономической и политиче-

ской

взаимозависимости стран и регионов мира до такого уровня,

на

котором становится возможной и необходимой постановка воп-

178

Глава 1

роса о создании единого мирового правового поля и мировых орга-

нов

экономического и политического управления. «Глобализация

мировой экономики» является более широким понятием, чем «интег-

рация», так как предполагает взаимозависимость

даже

не связан-

ных тесно

друг

другом

частей мирового хозяйства. Политическая

глобализация есть процесс постепенного превращения экономи-

ческой интеграции в политическую. Хотя глобализация мировой

политики

есть дело

будущего,

однако уже сегодня можно сказать,

что резко изменилось наше представление о том, как функциони-

рует

мир. Во времена холодной войны мир создавался в

ходе

противоборства

между

капитализмом и коммунизмом, а также

(в

меньшей степени) благодаря

разделу

между

первым и третьим

миром.

Реалии современного мира отражают скорее однополяр-

ность, чем многополюсность. Об этом

свидетельствуют

доминант-

ные признаки и мотивы глобализации. Определяющей технологи-

ей мира еще недавно было ядерное оружие. Сегодня определяю-

щими

технологиями являются коммуникационные системы, которые

сжимают время и расстояние (Интернет,

мобильные

телефоны, ком-

пьютеры и т. д.). Эти технологии значительно усиливают роль массо-

вой культуры, ориентированной на единые культурные ценности.

В контексте рассматриваемых проблем важно ответить на воп-

рос:

насколько неизбежна и каким образом должна быть интер-

претирована глобализация не только

экономическая,

политическая

правовая, но и в сфере культуры, т. е. предполагает глобализа-

ция

ориентацию на культурные единые ценности или она при-

равнивается к вестернизации? Есть два пути освещения данной

проблемы.

Первый

путь. Если считать характерным процессом глобали-

зации

адаптацию новых технологий и идей к местным условиям,

то

тогда

локализация и индивидуализация

могут

стать доминиру-

ющими тенденциями, т. е. глобализация не формирует абстракт-

ную единую

культуру

и появляется не из одного источника. Речь

идет о вкладе национальных

культур

в так называемую глобаль-

ную

культуру.

Кроме того, глобализация сопровождается так на-

зываемой регионализацией, т. е. возрастанием значения субкуль-

тур (например: латиноамериканской, культурой Юго-Восточной

Азии и т. д.).

Второй путь. Ориентация глобализации на ценности единства и

общего может привести к разделению и новому типу неравенства,

т. е. речь идет о существовании разрыва

между

странами-произ-

водителями и странами — потребителями глобальной культуры.

Важно помнить и то, что внутри самих стран

существует

разрыв

между

социальными группами, участвующими в глобализации и

пассивно

потребляющими. Таким образом, соотнеся глобализацию

Страны

Востока:

основные тенденции общественного развития 179

культуру,

необходимо исходить из того, что глобализация не мо-

жет стать единым целым с помощью конвергенции на базе общего

imfiopa культурных ценностей. Вместе с тем требуется ответ на

следующий вопрос: что

удерживает

вместе эти разные части це-

лого и что им придает когерентность?

Несмотря на важную роль, которую играет плюрализм в иден-

тификации

современности в целом, его культурный смысл зача-

тую остается непроясненным. В общем, плюрализм можно опре-

делить как принцип, согласно которому на один из вопросов до-

пускается возможность нескольких (даже взаимоисключающих

друг

друга)

ответов. При этом важно иметь в

виду,

что в основе

киждого из таких ответов лежит свой особый тип бытия, способ су-

ществования, истоки которых связаны с историей и культурой.

11люрализм — это реальность нынешней социокультурной жизни

но

всех

ее проявлениях. В современном мире идей действитель-

ность предстает как некое множество, которое нельзя непротиво-

речиво упорядочить на основе общих правил и подходов. Пред-

ставляется, что в такой ситуации

существуют,

как минимум, два

ответа на вызов глобализации: либо преодолеть плюрализм по-

гредством демократической одномерности (это мы видим в поли-

тике торжества либеральных ценностей), либо смириться с нали-

чием плюрализма, как это

делает

постмодернизм.

Главная теоретическая и практическая проблема, связанная

плюрализмом, видимо, состоит не в том, насколько правомерны

утверждения о множестве жизненных практик, а в том, насколько

глубоки различия, лежащие в основе этого множества. Плюрали-

зация

социокультурной жизни европейских обществ на основе за-

падных культурных ценностей и рациональности

зачастую

рас-

сматривает как возможные общепризнанные стандарты и ценнос-

ти в мировом масштабе.

Корни

западной рациональности Макс

Вебер

усматривал в идее

спасения,

которая

присутствует

во

всех

культурах

мира и по-

нимается как стремление

всех

людей избавиться от страданий.

()н

считал, что религиозное развитие является рационализацией,

ибо оно систематизирует факты и унифицирует точки зрения и по-

ггупки в желании людей разъяснить незаслуженность страданий

более общем смысле, имея в

виду

основной вопрос теодицеи (т. е.

доктрин, стремящихся согласовать идею доброго всемогущего

Нога с наличием мирового зла, оправдать Бога вопреки очевидной

несправедливости). Важным результатом его сравнений хозяй-

ственных этик мировых религий явился тот, что ему

удалось

пока-

зать тесную связь

между

рациональностью и типом культуры, т. е.

рациональность выступает в качестве средства привнесения куль-

турных ценностей в мир, и облик этого мира зависит от характера

18Q

Глава 1

этих

ценностей,

а не от

структуры

рациональности.

Видимо,

по-

этому

наблюдается

ПЛЮраЛИЗМ

СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ

ЖИЗНИ,

KOTOpl.m

нельзя свести к единым культурным основам. В конечном

счет»

именно

на различии основывается культурная

идентификация,

т.

ш,

выделение его из множества

других

культур,

установление

erfl

природы и специфики. Таким образом,

культура

одновременно и

объединяет людей в устойчивые общности, и отделяет одну по-

другой. В современных условиях культурный плюрализм носит

статус

онтологического плюрализма, означающего невозможность

выработать интегрирующую форму, некую усредненную куль-

турную

ценность.

Несколько

предварительных слов о том, что лежит в основе куль-

турной идентичности. Представляется, что культурная идентич-

ность выражает

суть

человеческой свободы, ее формирования и

реализации. Как известно, люди, индивиды и социальные группы

различаются по множеству признаков: полу, цвету кожи, языку,

религии, истории, нравственным ценностям и т. д. Чем выше уро-

вень индивидуального и коллективного самосознания, тем более

люди чувствительны к различиям. В основном, это связано с тем,

что именно на различии основывается идентификация, т. е. выде-

ление,

например, социальной или культурной группы из множе-

ства

других.

Обостренное внимание к различиям

ведет

к выделению

дополнительных признаков идентификации. Последнее, в свою

очередь, приводит к

углублению

границ

между

индивидами и раз-

личными группами. Говоря о различиях, можно отметить, что они

бывают антропологические (расовые и этнические), культурные,

религиозные и политические. Социокультурная особенность иден-

тификации

может быть объяснена через особенность современно-

го плюрализма. Эта особенность связана с амбивалентностью: с

одной стороны, доминирующее внимание к различию, связанному

с культурным статусом, индивидуальными и групповыми ценнос-

тями,

а с

другой

стороны — объективная тенденция к социальному

единству в виде глобализации как

ответу

на вызов современности.

Правильное понимание культурной идентичности позволит

разнообразию и плюрализму стать силой, а не слабостью; сред-

ством сотрудничества, а не поводом для конфликта. Более того,

уважение к иному (различию) можно рассматривать как желание

или

требование справедливости, а ориентация на единство связы-

вается с идеей общественной солидарности. Под солидарностью

понимается такое качество жизни, которое предполагает

отсут-

ствие или преодоление рассогласованности общественного бытия

на

индивидуальном, групповом и государственном уровнях, т. е.

солидарных обществах преодолены противоречия частных ин-

тересов и общественного блага.

Глава

ДАЛЬНИЙ

ВОСТОК

в 1.

Япония

Итоги Первой мировой войны. Демократическое движение

августе

1914 г. Япония выступила на стороне Антанты, что позво-

им)

ей приступить к

захвату

германских владений на Дальнем Восто-

кг и экономическому вытеснению с рынков Юго-Восточной Азии дру-

гих капиталистических государств, занятых войной в Европе.

Главные усилия Японии были направлены при этом на экспан-

сии» в Китае. В 1915 г. она захватила провинцию Шаньдун и ульти-

митивно предъявила Китаю ряд требований, нарушавших его су-

исренитет, но в основном им принятых.

На

Версальской мирной конференции в 1919 г. Япония добилась

мгрсдачи ей, помимо Шаньдуна, мандата на Каролинские, Маршал-

ловы, Марианские острова, бывшие до этого владением Германии.

>та уступка была ей сделана в расчете на ее активное участие

интервенции против Советской России.

Преимущества, полученные Японией во время Первой мировой

мойны,

были в значительной степени сведены на нет Вашингтонской

конференцией

1921—1922

гг. Она была организована США, кото-

рые все больше опасались усиления Японии. Кроме этих

двух

стран

конференции приняли участие Великобритания, Франция, Ита-

лия,

Голландия, Бельгия и Португалия, а также Китай.

На

конференции был подписан ряд договоров о Китае, укрепив-

ших позиции США и европейских стран за счет Японии. США до-

бились отказа Великобритании от союза с Японией и возвращения

Китаю Шаньдуна. Япония была вынуждена также согласиться на

ограничение своих морских вооружений (по тоннажу), по сравне-

нию с США и Великобританией, в пропорции 3 : 5.

Послевоенное укрепление позиций Японии в Китае и на рынках

других

стран Дальнего Востока привело к значительному росту

промышленности и торговли и обеспечило огромные

доходы

моно-

полистическим компаниям — дзайбацу. В то же время рост япон-

ской

военной и послевоенной экономики имел и обратную сторону —

непрерывно возрастающую эксплуатацию рабочего класса и ограб-

ление крестьянства, что в свою очередь обостряло классовую борьбу.