199
господство наживы и денежного чистогана. И, наконец, третий период — «субъективно-
антропоцентрический» — время простой кооперации, когда зарождается грядущее, ростки
которого обнаруживаются еще в русской крестьянской общине. Постепенно раскрепощенная
и многогранная в своей деятельности «гармоническая личность», как ей и положено быть по
своему изначальному предназначению, обретает естественное для нее положение. Именно
«гармоническая личность» должна, по мнению Михайловского, находиться в центре всех
ценностей. При внешней схожести первого и третьего периодов кооперации их суть и
уровень разные. Пройдя объективно-антропоцентрическую и эксцентрическую фазы своей
истории, человечество достигает уровня, который совпадает с социализмом как обществом, в
котором торжествует личное начало при посредстве начала общественного. В то же время
человечество, по мнению Михайловского, войдя в субъективно-антропоцентрическую фазу,
т. е. такую фазу, где человек и его этические искания ставятся в центр мира, может прервать
органическое развитие.
Михайловскому претил тот факт, что общество в процессе дифференциации
превращает человека в простой придаток машины. Свое отношение к данному антагонизму
он выразил в работе «Борьба за индивидуальность» (1875—1876): «Общество самим
процессом своего существования стремится подчинить и раздробить личность, оставить ей
какое-нибудь специальное отправление, а остальное раздать другим, превратить ее из
индивида в орган. Личность, повинуясь тому же закону развития, борется или, по крайней
мере, должна бороться за свою индивидуальность, за самостоятельность и разносторонность
своего "я"».
В русской истории Михайловского главным образом интересовал ее новый период —
XVIII—XIX вв. Свое представление о важнейших процессах он сформулировал в работе
1876 г. «Вольница и подвижники». Основные линии русской истории XVIII в. Михайловский
объяснял с помощью «теории вольницы и подвижников». Суть ее сводилась к тому, что пока
в верхах при Екатерине II шла борьба за чины Орловых и мировичей, в массах кипела
«напряженнейшая духовная работа». Ее «подкладкой» являлся «все тот же вопрос желудка,
который всегда составляет основную истинную пружину истории». Подход был
Михайловскому подсказан немецкой историографией. Эти вопросы получили развитие в
трудах философа, естествоиспытателя и врача Л. Бюхнера (1824—1899) и физиолога,
философа Я. Молешотта (1822—1893).
До поры до времени два основных процесса (борьба в верхах и «вопрос желудка») не
пересекаются, они идут как бы параллельно. Однако приходят времена, когда с особенной
остротой встает «вопрос желудка», и народ спрашивает себя, отчего это происходит. И тогда
же он задается вопросом, что надо делать. Ответ, к которому приходят в подобных
обстоятельствах взволнованные массы, по Михайловскому, имеет альтернативу: «Или надо
расширить свой жизненный бюджет до возможных пределов, причем недостающее придется
взять силой, или, напротив, надо этот жизненный бюджет сократить до последней
возможности, бежать соблазнов мира». В зависимости от исторического выбора рождаются
два типа массовых движений: «вольница» (пугачевщина) и «подвижники» (селивановщина
— по имени Кондратия Селиванова — скопца, аскета, самобичевателя, лже-Христа).
Михайловский, испытав на себе влияние бурно развивавшегося во второй половине
XIX в. психологического направления в буржуазной социологии, попытался подойти к
выявлению исторических закономерностей с помощью социальной психологии, поставив во
главу угла проблему взаимодействия героя и толпы. Этим проблемам он посвятил работы
1880-х — начала 1890-х гг.: «Герои и толпа» (1882), «Научные письма. К вопросу о героях и
толпе» (1884), «Еще о героях» (1891), «Еще о толпе» (1893).
Основную задачу историка и социолога Михайловский видел «не в изыскании мерила
величия» героя, за которым идет «толпа», а в «изучении механики отношений» между
толпой и тем человеком, которого она признает великим. «Героем мы будем называть
человека, увлекающего своим примером массу на хорошее или дурное, благороднейшее или
подлейшее, разумное или бессмысленное дело. Толпой будем называть массу, способную