Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768

Подождите немного. Документ загружается.

611

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

затрепетал и изменился в лице, устрашен-

ный произнесением священнейшей клятвы.

Несколько времени спустя он уехал вместе

со своим племянником, оставив, вопреки

своему желанию, во власти норманнского

герцога младшего своего брата, Ульфнота.

Вильгельм проводил его до взморья, опять

одарил его на расставанье, радуясь, что

вырвал у англосакса, наиболее способного

противодействовать норманнским замыс-

лам, торжественное обещание, скрепленное

страшнейшей клятвой, содействовать и слу-

жить норманну.

Когда Гарольд, прибыв в Англию, явил-

ся к королю Эдуарду и рассказал ему все

происшедшее между ним и герцогом Нор-

мандии, король задумался и потом сказал:

«Не предупреждал ли я тебя, что знаю Виль-

гельма и что твое путешествие навлечет

большие несчастья и на тебя и на наш на-

род? Дай Бог, чтобы несчастья случились

не при моей жизни». Эти печальные слова

как будто высказывают, что действительно,

в дни молодости и неопытности, Эдуард

безрассудно обещал иностранцу королев-

ство, ему самому не принадлежащее. Не-

известно, поддержал ли он, по вступлении

своем на престол, каким-либо намеком вла-

столюбивые замыслы Вильгельма; но если

и не было об этом речи, то постоянная друж-

ба к норманну заменяла последнему поло-

жительные уверения и обнадеживала в доб-

ром расположении короля к его видам.

Какие бы ни были прежде тайные пере-

говоры нормандского герцога с римским

двором, но с этого времени они получают

прочное основание и определенное направ-

ление. Клятва, произнесенная над мощами,

как бы ни была нелепа, в случае нарушения

требовала мщения церкви, и в подобных об-

стоятельствах, согласно понятиям века,

церковь карала законно. По предчувствию

ли бедствий, которыми угрожал Англии

гнев духовной власти с алчностью норман-

Замковая стена

612

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

нов, или по неопределенным впечатлениям

суеверного ужаса, английским народом ов-

ладело уныние. Ходили странные слухи;

пугались и страшились, не имея действи-

тельных поводов к страху; разыскивали

предсказания, будто бы сохранившиеся от

святых прежних времен. Один пророчил

такие бедствия, каких не испытывали сак-

сы со времен своего отбытия с берегов Эль-

бы; другой предсказывал вторжение наро-

да неведомого языка и рабство англов под

властителями, идущими из-за моря. Все

подобные слухи, которым прежде не вери-

ли, а также и вновь изобретаемые вести на-

чали слушать жадно и ожидали совершения

какого-то неизбежного несчастья.

Здоровье короля Эдуарда, слабого по

природе и, кажется, начинавшего прини-

мать большее участие в судьбах своего на-

рода, начало после этих событий заметно

упадать. Он не мог утаить от самого себя,

что привязанность его к иностранцам была

единственною причиною гибели, ожидаю-

щей Англию; он упал духом еще более, не-

жели народ. Чтобы заглушить свои печаль-

ные мысли, а может быть, и угрызения со-

вести, он предался вполне подробнейшему

выполнению церковных обрядов, рóздал

много вкладов по монастырям, и последний

час застиг его среди такой праздной и скуч-

ной жизни. На смертном одре он беспрес-

танно предавался мрачным предчувствиям;

его посещали страшные видения и в болез-

ном бреду грозящие библейские сказания

невольно и беспорядочно приходили ему на

память: «Господь натянул свой лук,– гово-

рит он,– Господь извлек свой меч и потря-

сает им как воитель; пламенем и железом

разразится гнев Господень». Слова эти ле-

денили ужасом приближенных, окружав-

ших постель короля; а Стиганд, архиепис-

коп Кентерберийский, не удержался и со

смехом укорял людей, трепетавших от бре-

да больного старика.

Как ни был слаб умом старик Эдуард, ему,

однако ж, достало духа объявить перед смер-

тью знатнейшим лицам, советовавшимся с

ним о выборе ему преемника, что, по его

мнению, преимущественно перед всеми

достоин царствовать Гарольд, сын Годвина.

Назвав в этот час Гарольда, умирающий

король стал выше своих прежних предуп-

реждений и даже выше связей кровного род-

ства: в Англии был в то время внук Эдмун-

да Железный Бок, рожденный в Венгрии,

куда укрылся его отец во время датских го-

нений. Молодой этот человек по имени

Эдгар не имел ни дарований, ни достаточ-

ной известности и едва говорил по-саксон-

ски, потому что провел молодость в чужой

стране. Подобный наследник не мог сопер-

ничать с Гарольдом, храбрым, богатым, раз-

рушителем чужестранного владычества.

Гарольд был человек, наиболее способный

противостоять опасностям, откуда бы они

ни угрожали стране. Если бы даже умирав-

ший король не указал на него прочим вож-

дям, то и в таком случае общий голос на-

звал бы его королем. Он был выбран на дру-

гой день после похорон Эдуарда и

коронован архиепископом Стигандом, ко-

торого Римская церковь не признавала в

этом сане. Внук пастуха Ульфнота, с само-

го вступления своего на престол, показал

себя справедливым, мудрым, доступным,

деятельным на пользу страны и, говорит

древний историк, не щадившим себя ни в

каких трудах ни на земле, ни на море.

Много ему предстояло забот и трудов,

чтобы пересилить выказывавшееся с разных

сторон всеобщее уныние. Явление кометы,

видимой в Англии в течение целого месяца,

произвело на умы чрезвычайное впечатление

ужаса и удивления. Народ сходился на ули-

цах и площадях городов и селений, чтобы

рассматривать это чудо, в котором видели

подтверждение общих предчувствий. Монах

из Мальмесбюри, занимавшийся астрономи-

ей, сочинил род поэтического воззвания к

новой комете, в котором между прочим ска-

зано: «Наконец ты опять появилась, ты, ко-

торая заставишь плакать стольких матерей!

Много лет не видал я твоего блеска; но те-

перь, предвещая разорение моей отчизны, ты

мне кажешься более грозной».

Начало нового царствования обозначи-

лось совершенным возвращением к народ-

ным обычаям, пренебреженным в предше-

ствовавшее царствование. В хартиях коро-

ля Гарольда старинная саксонская подпись

имени заменила норманнские привесные

печати. Однако ж, при всех преобразовани-

613

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

ях, король не отрешил от должности и не

удалил из Англии тех норманнов, которые

были там оставлены, вопреки закону, по

снисхождению к ним короля Эдуарда. Эти

чужестранцы продолжали пользоваться

всеми гражданскими правами; но мало бла-

годарные за великодушие Гарольда, они пу-

стились работать как внутри, так и вне Ан-

глии для норманнского герцога. Они посла-

ли к Вильгельму с известием о смерти

Эдуарда и выборе в короли Годвинова сына.

Герцог Нормандии узнал эту новость в

своем парке близ Руана. Он держал в руках

лук и пробовал на нем новые стрелы, когда

пришло к нему важное известие. Вдруг он

задумался, отдал лук одному из приближен-

ных и, переправясь через Сену, вошел в

свой руанский дворец. Он начал ходить

вдоль и поперек по большой зале, то садил-

ся, то вставал, переменил место и положе-

ние, и никак не мог успокоиться. Никто не

смел к нему подойти: все стояли поодаль и

посматривали в молчании. Тогда вошел

один из военачальников, ближайший дове-

ренный герцога. К нему обратились прочие,

спрашивая о причине тревожного состоя-

ния, в котором они видели Вильгельма.

«Ничего не знаю наверно,– отвечал он,– но

скоро узнаем все». Потом, подойдя один к

Вильгельму, он сказал: «Государь, к чему

скрывать от нас известие? Какая от того вам

польза? По всему городу ходит слух, что

английский король умер, что Гарольд овла-

дел престолом, солгав вам против своей

присяги».– «Это правда,– отвечал герцог,–

меня огорчают смерть Эдуарда и обида,

нанесенная мне Гарольдом».– «Так что же,

государь,– продолжал придворный,– не

огорчайтесь делом, поправим: нет средств

против смерти короля Эдуарда, так есть

средство против Гарольдовой обиды. На

вашей стороне право, у вас добрые рыцари:

начинайте отважней. Дело, хорошо пред-

принятое, вполовину сделано»...

В это время к Гарольду, сыну Годвино-

ву, спокойно правившему Англией, из юж-

ных областей прибыл посланник из Нор-

мандии с такими словами: «Вильгельм, гер-

цог норманнов, припоминает тебе клятву,

которой ты ему поклялся своими устами и

своей рукой, над истинными и святыми мо-

щами».– «Правда,– отвечал саксонский ко-

роль,– я поклялся так Вильгельму, но сде-

лал это под влиянием насилия. Я обещал

то, что мне не принадлежало и чего я никак

не мог исполнить: королевская власть не

есть моя собственность, и я не могу сло-

жить ее с себя без согласия моей страны;

точно так же, без согласия страны, не могу

взять в супруги женщину иностранку. А что

до моей сестры, требуемой герцогом в за-

мужество за одного из своих баронов, то она

в этом году умерла: хочет ли он, чтобы я

послал ему ее тело?» Норманнский послан-

ник возвратился с этим ответом, и Виль-

гельм через вторичного посла возразил уко-

ризнами мягкими и умеренными, прося ко-

роля, если уже он не хочет выполнить всех

клятвенных условий, то, по крайней мере,

чтобы он выполнил хотя одно обещание и

принял в супруги молодую девушку, на ко-

торой хотел жениться. Гарольд опять отве-

чал, что не сделает и того, а в доказатель-

ство вступил в брак с женщиной саксонс-

кой, сестрой Эдвина и Моркара. После

этого были произнесены последние слова

разрыва: Вильгельм поклялся, что в том же

году придет требовать весь долг и будет

преследовать клятвопреступника даже в тех

местах, которые его враг признает самой

верной и твердой опорой своим ногам.

Насколько было возможно распростра-

нение гласности в XI в., герцог Нормандии

огласил то, что он называл чрезвычайной

недобросовестностью сакса. Всеобщее вли-

яние суеверия не дало возможности и бес-

пристрастным свидетелям этого спора по-

нять неукоризненность самостоятельных,

патриотических действий Годвинова сына и

его искреннее уважение к правам народа,

выбравшего его в короли. Мнение большин-

ства на материке было в пользу Вильгельма

против Гарольда, то есть за человека, упо-

требившего святыню как ловушку и обвиняв-

шего в предательстве того, который не хо-

тел поступить предательски. С принесени-

ем в Италию дьяконом из Лизиё известия о

мнимом преступлении Гарольда и всего ан-

глийского народа, переговоры, начатые еще

прежде с Римской церковью Робертом Жю-

мьежским и монахом Ланфранком, продол-

жались с большей деятельностью. Герцог

614

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

Нормандии начал перед папским двором

против своего соперника тяжбу за святотат-

ство. Он просил, чтобы Англия была осуж-

дена церковью и объявлена собственностью

первого, кто ее займет, по одобрению Папы.

Основанием его жалобы были три главных

обвинения: умерщвление молодого Альфре-

да и норманнов, его спутников, изгнание ар-

хиепископа Роберта с кафедры кентерберий-

ской и клятвопреступление короля Гароль-

да; сверх того, он признавал за собой

неоспоримые права на королевство, как по

родству с королем Эдуардом, так и по тем

намерениям, которые, говорил герцог, покой-

ный король заявлял перед смертью. Виль-

гельм разыгрывал лицо истца, ожидающего

правосудия, с тем, чтобы суд выслушал и его

противника. Но напрасно оповещали Гароль-

да о защите себя перед римским двором: он

не согласился признать себя подсудимым

этому двору и даже не отправил туда посла,

считая унизительным подчинить иностран-

цам независимость своей короны и, по здра-

вому смыслу, не доверяя беспристрастию

судей, к которым обратился его неприятель.

Консисторией святого Иоанна Латеран-

ского управлял тогда человек, знаменитей-

ший между всеми деятелями Средних ве-

ков: то был Гильдебранд, монах Клюнийс-

кий, возведенный Папой Николаем II в

достоинство архидиакона римской церкви.

Господствовав несколько лет именем это-

го Папы, Гильдебранд настолько усилился,

что мог направить избрание, по своему ус-

мотрению, преемника Николаю II на Алек-

сандра II и поддержать нового Папу, когда

он не был одобрен императорским двором.

Все стремления этого человека, одаренно-

го неутомимой деятельностью, обратились

к изменению духовной власти римского

престола на всемирную монархию над хри-

стианскими государствами. Это направле-

ние, начавшееся с IX в. подчинением мно-

гих городов Средней Италии папской влас-

ти, продолжалось и в двух последующих

столетиях. Все города Кампании, непосред-

ственным митрополитом которых был пер-

восвященник Рима, перешли добровольно

или по насилию под его правительственную

власть, и, по странной случайности, в пер-

вой половине XI в. норманнские рыцари,

покинувшие родную страну, водили под

знаменем святого Петра римские ополче-

ния на эти завоевания. В то же время дру-

гие норманны, из авантюристов и богомоль-

цев, нанялись в службу к мелким владель-

цам Южной Италии; потом, как некогда

саксы, нанимавшиеся у бриттов, они нару-

шили свои обязательства, захватили укреп-

ленные места и утвердили свое владычество

над страной. Эта новая сила, положившая

конец если не притязаниям, то, по крайней

мере, действительному владению Греческой

империи над городами Апулии и Калабрии,

приходилась как нельзя лучше к религиоз-

ной нетерпимости Рима и льстила папско-

му властолюбию надеждой легко приобре-

сти влияние на воинов простодушных и

полных уважения к апостольскому престо-

лу. Действительно, многие из этих новых

герцогов и графов постепенно признавали

себя вассалами князя апостолов и пожела-

ли получить хоругви от Римской церкви в

знак инвеституры над землями, ими сами-

ми завоеванными. Таким образом, церковь

пользовалась успехами норманнского ору-

жия для распространения своего господства

над Италией и привыкла видеть в норман-

нах людей, как бы предназначенных сра-

жаться на ее службе или признавать себя

ее вассалами в своих завоеваниях.

Таковы были странные отношения, со-

зданные случайностью событий, когда посту-

пили к римскому двору жалобы и просьбы

герцога Нормандии. Захваченный своей

мыслью, архидиакон Гильдебранд счел это

время благоприятным, чтобы сделать с Ан-

глией то же самое, что удалось в Италии:

он употребил все усилия, чтобы заменить ду-

ховные рассуждения о недостатке усердия к

церкви в английском народе, о симонии епис-

копов и клятвопреступлении короля, насто-

ящими переговорами о завоевании целого го-

сударства, на общий страх и для общей вы-

годы. Несмотря на очевидность этих

замыслов, чисто политических, тяжба Виль-

гельма против Гарольда была рассматрива-

ема в заседании кардиналов, где и происхо-

дили рассуждения только о наследственном

праве, о святости присяги и уважении, подо-

бающем мощам. Многим из присутствовав-

ших подобные поводы показались недоста-

615

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

точными для одобрения церковью воору-

женного нападения на народ христианский;

а как архидиакон настаивал, то поднялся

ропот, и несоглашавшиеся сказали ему, что

позорно дозволять и поощрять убийство; но

он этим не смутился, и мнение его востор-

жествовало.

По силе приговора, произнесенного са-

мим Папой, дозволено было герцогу Нор-

мандии Вильгельму вступить в Англию,

чтобы привести это королевство в послу-

шание апостольскому престолу и восстано-

вить там навечно сбор деньги святого Пет-

ра. Булла, отлучившая от церкви Гарольда

и всех его сообщников, была вручена Виль-

гельмову посланнику, и к этой посылке до-

бавили хоругвь Римской церкви и перстень

с вложением в нем под дорогим алмазом

волоса святого Петра. В этих добавлениях

заключались знаки военной и духовной ин-

веституры; а благословенная хоругвь, освя-

щавшая вторжение в Англию герцога Нор-

мандии, была та самая, которую, в недав-

ние годы, норманны Рауль и Гильом

Монтрёльские, во имя церкви, водружали

на замках Кампании.

До привоза буллы, хоругви и перстня

Вильгельм собрал тайный совет из предан-

ных себе людей для получения от них сове-

та и помощи. В числе их были двое сводных

его братьев – Эвд, епископ Байё, и Роберт,

граф Мортенский; Гильом, сын Осберта, се-

нешаль Нормандии, то есть помощник гер-

цога по гражданскому управлению, и неко-

торые другие из высших баронов. Все они

подали голос за вторжение в Англию и обе-

щали служить Вильгельму лично и имуще-

ством, с готовностью продать или заложить

свои наследия. «Но этого еще недостаточ-

но,– прибавили они,– вам надо попросить

помощи и совета вообще у обитателей этой

страны. Справедливость требует, чтобы пла-

тящий на предприятие был призван и для со-

глашения об уплате». Тогда, говорят лето-

писцы, Вильгельм велел созвать большое

собрание людей из всех сословий Норман-

дии: военных, духовных, торговых и всех

наиболее уважаемых и богатых. Он сообщил

им о своем предприятии и просил их содей-

ствия; потом собрание удалилось, чтобы рас-

суждать на свободе, вне всякого влияния.

В последовавшем затем совещании мне-

ния до крайности разделялись: одни хотели,

чтоб герцогу помогли кораблями, припаса-

ми и деньгами; другие отказывали во всякой

помощи, говоря, что их долги и без того пре-

вышают средства уплаты. Рассуждения не

обошлись спокойно: члены собрания сошли

со своих мест, разделились на круги; говор и

телодвижения становились очень шумны.

Посреди этого беспорядка сенешаль Нор-

мандии Гильом, сын Осберта, возвысил го-

лос и сказал: «Зачем вы так спорите? Он ваш

сеньор и нуждается в вас; ваше дело самим

предложить ему помощь, а не ожидать его

просьбы. Если вы его теперь выдадите, а он

достигнет своей цели, то – оборони Боже –

он вам это припомнит. Покажите же, что вы

его любите, и порадейте ему».– «Нет сомне-

ния,– кричали несоглашавшиеся,– что он

наш сеньор; да разве не довольно с нас пла-

тить ему должную подать? Мы не обязаны

помогать ему на заморские походы; он для

своих войн обременяет нас податями. Не

удайся ему новое предприятие, и наша стра-

на совсем разорена». После долгих перего-

воров и разных возражений, решили, чтобы

сын Осберта, знавший средства каждого, го-

ворил герцогу от имени собрания с извине-

нием в ограниченности пожертвований.

Норманны возвратились к герцогу, и сын

Осберта говорил так: «Не думаю, чтобы

Внешние городские стены

616

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

были на свете люди, усерднее этих людей.

Вы знаете, как они всегда помогали вам сво-

ими пожертвованиями, как они несли на себе

все наши службы; а вот теперь они хотят сде-

лать еще более прежнего и предлагают слу-

жить вам за морем, как и здесь. Идите же

вперед, государь, и не щадите никого. Кто

доселе вам давал на двух добрых всадников,

теперь будет давать на четверых» – «О-о,

нет, нет! – вскричали разом пришедшие.– Мы

не уполномочили вас на такой ответ; мы так

не говорили, и этого не будет! Если мы по-

надобимся ему здесь, то станем служить, как

следует; но мы не обязаны помогать ему за-

воевывать чужую страну. Впрочем, если мы

теперь сослужим ему двойную службу, от-

правясь с ним за море, он обратит это себе в

право и обычай на будущее время; он обре-

менит этим обычаем наших детей. Этого не

будет!!!» Опять начали собираться кружки по

десять, двадцать, тридцать человек; опять

многие шумели, и разошлись.

Герцог Вильгельм, удивленный и раздра-

женный как нельзя более, скрыл, однако ж,

свой гнев и употребил хитрость, которая

почти всегда удается лицам могуществен-

ным, желающим победить общественные

сопротивления. Он призывал к себе отдель-

но каждого из тех самых людей, которых

прежде собрал вдруг. Начав с лиц самых

влиятельных и богатых, он просил их ока-

зать ему помощь добровольно и безвозмез-

дно, утверждая, что он вовсе не желает стес-

нять их впредь, ни злоупотреблять их щед-

ростью против них же, а потому готов дать

им письменное в том удостоверение, скреп-

ленное его большой печатью. Никто не имел

духа произнести отказа, стоя глаз на глаз с

властелином страны. Между тем обещаемые

ими пожертвования немедленно записыва-

лись в особый список. Примеру прежде по-

званных следовали и все остальные. Один под-

писался на корабли, другой на людей воору-

женных, иные обязались идти лично;

духовенство дало деньги, купцы – товары,

земледельцы – съестные припасы.

Вскоре привезли из Рима освященную

хоругвь и буллу, одобрявшую вторжение в

Англию. При известии об этом усердие уд-

воилось. Каждый понес, что только мог.

Матери посылали своих сыновей в войско

для приобретения ими Царства Небесного.

Вильгельм объявил свой призыв на войну и

в соседних странах; он предлагал большое

жалованье и разграбление Англии каждо-

му крепкому человеку, решавшемуся слу-

жить ему копьем, мечом или арбалетом.

Пришло множество всеми дорогами, ото-

всюду: и издали, с севера и юга. Пришли из

Мэна и Анжу, из Пуату и Бретани, из Фран-

ции и Фландрии, из Аквитании и Бургун-

дии, с Альп и с берегов Рейна. Все пришле-

цы по ремеслу, все блудные сыны Западной

Европы шли без устали к герцогу; иные

были рыцари и воинские начальники, дру-

гие простые пешеходы и воины, одни про-

сили денежного жалованья, прочие только

перевоза и добычи, какая им попадется.

Многие хотели земли в Англии, замка, го-

рода; наконец, некоторые просили себе в за-

мужество богатых саксонок. Обнаружились

все похоти, все страсти человеческой алч-

ности. Вильгельм не отказывал никому, го-

ворит норманнская хроника, и по возмож-

ности удовольствовал каждого. Он дал за-

ранее какому-то Реми епископство в

Англии – за корабль и двадцать воинов.

Весной и летом во всех гаванях Норман-

дии всевозможные рабочие строили и сна-

ряжали корабли; кузнецы и оружейники ра-

ботали копья, мечи и кольчуги, а носильщи-

ки беспрестанно сновали взад и вперед,

перетаскивая оружие из мастерских на ко-

рабли. Покуда производились с величайшей

поспешностью все эти приготовления, Виль-

гельм отправился в Сен-Жермен к Филип-

пу, королю французов, и приветствовал его

почтительной речью, какую не всегда соблю-

дали его предки в отношениях к королям

французским: «Вы – мой сеньор,– говорил

он,– если вам угодно будет мне пособить, а

Бог дарует мне милость получить мое пра-

во на Англию, то обещаю поклониться вам

ею, как бы получил ее от вас». Филипп со-

брал своих баронов на совет, без которого

не мог решать никаких важных дел, и баро-

ны высказали мнение, что никак не следует

помогать Вильгельму в предпринимаемом

им завоевании. «Вы знаете,– сказали они

королю,– как мало подчиняются вам ныне

норманны; будет еще хуже, когда они завла-

деют Англией. Сверх того, помощь Виль-

617

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

гельму дорого бы стоила нашей стране; а

если предприятие его не удастся, то англий-

ский народ останется нашим врагом навсег-

да». Вильгельм с неудовольствием удалил-

ся от короля Филиппа и обратился с такой

же просьбой к шурину своему, графу Флан-

дрии; тот также отказал...

Несмотря на все это, сборным местом

для кораблей и войска было назначено ус-

тье р. Дивы, впадающей в Океан, между

Сеной и Орной. Целый месяц дули против-

ные ветры и задерживали там норманнский

флот. Потом южный ветер двинул корабли

до устья Соммы к Сен-Валери. Там застиг-

ла их непогода, и надобно было простоять

несколько дней. Корабли бросили якоря, а

войска расположились на берегу, под непре-

станными проливными дождями.

Во время этой остановки несколько су-

дов, разбитые жестокой бурей, погибли со

своими экипажами. Этот случай подал по-

вод к сильному ропоту в войсках, утомлен-

ных долгой стоянкой. Целый день праздные

воины проводили время под палатками в

разговорах, рассуждая друг с другом об

опасностях и трудностях предприятия. Еще

не было сражений, говорили они, а уже по-

гибло много людей; считали и преувеличи-

вали число трупов, выброшенных морем на

берег. Такие слухи уменьшали отважность

пришлецов, вначале полных усердия; неко-

торые из них даже нарушили свои обяза-

тельства и удалились. Чтобы не дать уси-

литься такому расположению, вредному для

предприятия, герцог Вильгельм велел тай-

но хоронить умерших и увеличил отпуск

съестных припасов и крепких напитков. Но

недостаток деятельности поддерживал уны-

ние; ропот продолжался; воины говорили:

«Безрассуден человек, желающий завладеть

чужой землей. Богу противны такие замыс-

лы, и Он нас вразумляет, не посылая нам

благоприятного ветра».

Вильгельм, несмотря на свои душевные

силы и всегдашнее присутствие духа, сам

мучился беспокойством и с трудом подав-

лял собственные опасения. Часто являлся

он в церковь местного покровителя, свято-

го Валерия, долго оставался там на молит-

ве, а выходя оттуда, посматривал на пету-

ха, вертевшегося по направлению ветра на

церковной колокольне. Если ветер казался

с юга, лицо герцога прояснялось; но при

повороте петуха на север или на запад, оно

опять принимало печальное выражение. По

искреннему ли чувству веры или для дос-

тавления какого-нибудь развлечения уны-

вающим и малодушным, он велел торжест-

венно поднять из церкви раку святого и кре-

стным ходом пронес мощи по всему лагерю.

Войско стало на молитву; начальники по-

жертвовали богатые вклады; каждый воин,

до последнего, внес свою лепту; а в следую-

щую ночь, как будто небесным чудом, подул

благоприятный ветер и погода прояснилась.

На рассвете 27 сентября (1066 г.) солнце,

дотоле затемняемое тучами, явилось в пол-

ном блеске. Лагерь немедленно снялся, все

работы по нагрузке исполнены были с боль-

шим одушевлением и не меньшей быстро-

той, так что за несколько часов до солнечно-

го заката флот поднял якорь. Четыреста

больших парусных кораблей и более тысячи

перевозных судов поплыли в море при звуке

труб и радостном крике шестидесятитысяч-

ного войска.

Корабль, на котором плыл герцог Виль-

гельм, шел впереди. На верху мачты у него

развевалась хоругвь, присланная Папой; а на

флаге виднелось изображение креста. На

разноцветных парусах этого корабля было

нарисовано по три льва, представлявших

герб Нормандии; передняя часть корабля

оканчивалась фигурой ребенка с натянутым

луком в руках и стрелой, готовой к спуску.

Наконец, большие фонари, поднятые на мар-

сы, как необходимая предосторожность во

время ночного плавания, служили для фло-

та маяком, которого должны были держать-

ся прочие суда. Этот корабль, наилучший

ходок из всего флота, предшествовал другим

кораблям, пока длился день. В ночь он дале-

ко оставил их за собой. Наутро герцог по-

слал одного из моряков на вершину большой

мачты, посмотреть, идут ли другие корабли.

«Ничего не вижу, кроме воды и неба»,– ска-

зал матрос, и потому тотчас бросили якорь.

Герцог казался веселым и, желая отстранить

от своих спутников заботы и страх, велел

подать обильный обед и крепкие, настоян-

ные на пряностях вина. Матрос опять влез

на мачту и сказал, что в этот раз видит четы-

618

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ре корабля; в третий раз он закричал: «Вижу

целый лес мачт и парусов»...

По несчастной случайности, английские

суда, долго крейсировавшие вдоль этих бе-

регов, вошли в гавань за съестными припа-

сами. Войска Вильгельма, не встретив сопро-

тивления, пристали у Певенси, близ Гастин-

гса, 28 сентября 1066 г. Сначала высадились

стрелки. Они носили короткую одежду, а

волосы их были выбриты. Потом спустились

всадники. На них надеты были кольчуги и

железные блестящие шлемы почти коничес-

кой формы; вооружены они были длинными,

крепкими копьями и прямыми обоюдоостры-

ми палашами. После них вышли рабочие

войска, пионеры, плотники, кузнецы. Они

выгрузили на берег по частям три деревян-

ных замка, срубленных и изготовленных за-

ранее. Герцог сошел на землю последний.

Как только нога его коснулась берега, он

споткнулся и упал вниз лицом. Поднялся

говор; раздались голоса: «Храни нас Боже!

Дурной знак». Но Вильгельм, вскочив, тот-

час сказал: «Что с вами? Чему вы дивитесь?

Я обнял эту землю моими руками, и, кля-

нусь Божиим величием, сколько ее ни есть,

она ваша». Это быстрое возражение мгно-

венно уничтожило впечатление дурного

предзнаменования. Войско направилось к

городу Гастингсу; вблизи этого места устро-

или лагерь и поставили два деревянных зам-

ка, в которые сложили припасы. Отряды,

посланные во все окрестности, грабили и

жгли дома. Англосаксы бежали из своих

жилищ, прятали свое имущество и свой скот

и толпами спешили укрываться по церквам

и кладбищам в надежде спастись там от вра-

гов, таких же христиан, как они. Но, в поры-

ве за добычей, норманны не обращали вни-

мания на святость мест и не уважали священ-

ных убежищ.

Гарольд находился в Йорке. Он был не-

задолго перед тем ранен и отдыхал от тру-

дов, когда запыхавшийся гонец известил его,

что Вильгельм Нормандский высадился и по-

ставил свое знамя на земле англосаксов. Га-

рольд немедленно пустился к югу со своим

победоносным войском и на походе объяв-

лял и рассылал повеления всем правителям

областей вооружить войска и вести их к Лон-

дону. Западные ополчения пришли вскоре;

северные, по дальности расстояния, опозда-

ли. Однако ж можно было ожидать, что в не-

продолжительном времени все силы страны

соберутся вокруг короля англичан. Один из

тех норманнов, в пользу которых было до-

пущено изъятие из закона о всеобщем их

изгнании и которые теперь стали шпионами

и тайными слугами завоевателя, предупре-

дил герцога, чтобы он был наготове, потому

что через четыре дня сын Годвина приведет

с собой сто тысяч человек. Нетерпеливый

Гарольд не выждал четырех дней: он не мог

преодолеть желания поскорее вступить в бой

с чужестранцами, особенно, когда узнал, что

они во всех отношениях разоряют окрест-

ную страну. Надежда защитить от бедствий

хотя некоторых из своих соотечественников,

может быть, желание попытать против нор-

маннов непредвидимое и внезапное нападе-

ние побудили Гарольда спешить к Гастинг-

су с войском вчетверо слабейшим против сил

герцога Нормандии.

Но стан Вильгельма зорко охранялся от

нечаянного нападения, и передовые его ка-

раулы охватывали большое пространство.

Конные отряды, отступая перед неприяте-

лем, известили о приближении короля сак-

сов, который, говорили они, мчится, как бе-

шеный. Видя неудачу намерения внезапно

ударить на неприятеля, сакс был вынужден

умерить свою запальчивость; он остановил-

ся в семи милях от лагеря норманнов и,

вдруг изменив план действий, для отраже-

ния нападений норманнов устроил окопы и

стал их ожидать за рвами и полисадами.

Шпионы, говорившие по-французски, были

посланы в заморское войско для разведки

силы и диспозиции неприятеля. По возвра-

щении они рассказывали, что в лагере Виль-

гельма более священников, нежели у анг-

лов воинов. Они приняли за священников

все те лица в норманнской армии, которые

имели бритые бороды и коротко острижен-

ные волосы, тогда как англосаксы, по свое-

му обычаю, носили тогда длинные волосы

и бороду. При таком рассказе Гарольд не

мог удержаться от улыбки. «Те, которых вы

видели в таком значительном числе,– ска-

зал он,– не священники, а храбрые военные

люди, готовые показать нам, чего они сто-

ят». Многие из саксонских предводителей

619

Век Григория VII Гильдебранда и начало борьбы пап с императорами

советовали королю избегать сражения и от-

ступить на Лондон, опустошив всю между

лежащую страну, чтобы переморить голо-

дом чужестранцев. «Чтобы я опустошил

страну, которая мне доверена в охранение!

Да это было бы предательство,– отвечал Га-

рольд,– и я скорее должен пытать счастья в

бою с малым числом моих людей, с моей

храбростью и моим правым делом».

Герцог Нормандии, по совершенно про-

тивоположному характеру, во всех обстоя-

тельствах не пренебрегал никакими сред-

ствами и ставил выгоду выше личной своей

гордости; поэтому он воспользовался не-

благоприятным положением своего против-

ника, чтобы возобновить свои требования.

Монах по имени Дом Гуга Мегро явился к

королю Саксонскому и от лица Вильгель-

ма предложил ему выбрать и выполнить

одно из трех следующих предложений: или

отказаться от королевства в пользу нор-

мандского герцога, или принять посредни-

чество Папы и положиться на его решение,

которому из двух быть королем, или, нако-

нец, решить этот вопрос поединком. Га-

рольд отвечал строптиво: «Я не отрекусь

от королевского титула, не хочу посредни-

чества и Папы и не принимаю поединка».

Несмотря на эти положительные отказы,

Вильгельм опять послал своего норманнс-

кого монаха и дал ему наставление в сле-

дующих словах: «Ступай, скажи Гарольду,

что если он будет верен своему прежнему

договору со мной, то я оставлю ему все зем-

ли за рекой Гумбером, а брату его Гурту

дам всю страну, бывшую в управлении Год-

вина; если же он станет упорствовать про-

тив моих предложений, то скажи ему перед

его дружиной, что он лжец и клятвопрес-

тупник, что как он, так и все его сообщни-

ки отлучены от церкви приговором Папы,

и булла об этом отлучении у меня в руках».

Дом Гуга Мегро произнес эти слова пе-

ред Гарольдом с некоторой торжественнос-

тью, и норманнская летопись упоминает, что

при словах «отлучены от церкви» англий-

ские предводители переглянулись между

собой, как бы при виде большого бедствия.

Тогда один из них сказал: «Мы должны сра-

жаться, как бы велика ни была предстоящая

нам опасность: дело идет не о том только,

чтобы подчиниться новому королю после

смерти нашего короля; нет, дело идет совсем

о другом. Герцог Нормандии отдал наши зем-

ли своим баронам, своим рыцарям, всем сво-

им воинам, и большая часть из них уже по-

клялась ему в верности за эти земли. Все они

захотят своих долей, если их герцог станет

нашим королем; он сам должен будет отдать

им наши имущества, наших жен, наших до-

черей, потому что все им заранее обещано.

Они пришли не для того только, чтобы ра-

зорить нас, но чтобы разорить также и наше

потомство, чтобы отнять у нас землю наших

предков; а что станется с нами, куда пойдем

мы, когда у нас не будет более отечества?»

Англосаксы положили единодушной клят-

вой не заключать ни мира, ни перемирия, ни

договора с пришельцами, и умереть или выг-

нать норманнов.

На эти бесполезные переговоры был по-

трачен целый день. Спешный поход Гароль-

Амбразура окна замка

620

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

да на юг поставил другие отряды войск в

невозможность поспеть в его лагерь. Эдвин

и Моркар, оба правителя севера, были еще в

Лондоне или на дороге к Лондону; к Гароль-

ду присоединялись только волонтеры, пооди-

ночке и малыми отрядами, поселяне и горо-

жане, наскоро вооруженные, монахи, поки-

давшие монастыри и спешившие на зов

отчизны. В числе этих последних прибыл Ле-

офрерик, аббат большого Петерборугского

монастыря, близ Эли, и аббат Гидский, из

окрестностей Винчестера. Он привел двенад-

цать монахов из своего монастыря и двад-

цать воинов, вооруженных на его счет. Час

сражения наступал. Двое младших братьев

Гарольда, Гурт и Леофвин, заняли свои мес-

та при нем. Гурт хотел убедить старшего

брата не участвовать в сражении, а отпра-

виться в Лондон за новыми подкрепления-

ми, пока его приверженцы будут отражать

нападения норманнов. «Гарольд,– говорил

молодой человек,– ты не можешь отречься

от того, в чем по насилию или добровольно

ты клялся герцогу Вильгельму над мощами

святых; зачем же тебе идти в бой, имея на

себе преступление клятвы? Для нас, не кляв-

шихся ни в чем, война вполне законна, по-

тому что мы защищаем свою родину. Оставь

нас сражаться теперь одних. Если не усто-

им, ты нам поможешь; если умрем, ты за нас

отомстишь». На эти братские советы Га-

рольд отвечал, что долг запрещает ему ук-

лоняться от сражения, тогда как его сооте-

чественники жертвуют жизнью. Уверенный

в себе и в своем праве, он расположил войс-

ка к сражению.

На местности, которая с тех пор и до-

ныне называется Местом битвы, ряды

англосаксов занимали длинную гряду хол-

мов, укрепленных палисадами и ивовыми

плетнями. В ночь на 13 октября Вильгельм

объявил норманнам, что на другой день бу-

дет сражение. Священники и монахи, при-

бывшие в большом числе вместе с завоева-

телями в надежде, как и те, на добычу, со-

брались на пение молебнов, а воины

занялись приготовлением к бою своего ору-

жия. Оставшееся им затем время они упот-

ребили на исповедь в своих грехах и прича-

щались. В противоположном войске ночь

прошла совсем в других занятиях: саксы

шумно веселились и пели старинные народ-

ные песни, опорожняя, вокруг своих огней

рога, полные пива и вина.

Поутру в норманнском лагере епископ

Байёский, брат по матери герцогу Вильгель-

му, служил обедню и благословлял войска,

вооруженный панцирем под своим епископ-

ским облачением; потом он сел на велико-

лепного белого коня, взял начальнический

жезл и распорядился построением кавале-

рии. Армия разделилась на три атакующие

колонны: в первой были воины из графств

Булони и Понтиё, а также большая часть

авантюристов, пришедших воевать за плату;

во второй были союзники британские, манс-

кие и пуатевинские; над третьей колонной,

состоявшей из норманнского рыцарства, на-

чальствовал лично сам Вильгельм. Впереди

и по флангам этих боевых отрядов шла мно-

гочисленными рядами пехота, легковоору-

женная, с длинными деревянными луками и

стальными арбалетами; одеты они были в

кафтаны на толстой подкладке. Герцог ехал

Ворота замка с внешней стороны

Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 - 1096гг.)

Подождите немного. Документ загружается.