Виппер Р.Ю. Учебник истории. Средние века

Подождите немного. Документ загружается.

— 63 —

• f

молодых, богатых и бедных, шли пешком, не взирая на все труд-

ности и лишения, на опасности от разбойников, на стужу и ветер

при перевале через снежные Альпы. Масса странников погибали

в пути, разорялись, обращались в бродяг и нищих; их участь не

останавливала других, и поток благочестивых путников продолжал

стремиться с острова на материк к заманчивой цели.

Помимо святынь несдвигаемых, почитались еще подвижные,

которые могли странствовать, становиться вездесущими, останавли-

вать бури, спасать тонущих, сохранять в целости дома среди бу-

шующего пожара, давать победу в сражении. Часто воины и тор-

говцы брали с собою кусочки мощей, зубы, пальцы и волосы свя-

того в опасные предприятия и трудные поездки. Их покупали за

дорогие цены,их бессовестно выкрадывали; из-за них поднимались

жестокие распри, совершались всякие насилия и преступления.

Однажды конунг франкский Гундобад услыхал, что был на востоке

царь, неизменно одерживавший победы благодаря пальцу св. Сер-

гия, который он прикреплял к своей правой руке. Жадно стал

конунг разыскивать в городе Бордо останки этого святого, и

когда узнал, что таковым пальцем обладает один сирийский купец,

отправил ко владельцу чудотворного средства своего приближен-

ного, римлянина Муммола. Напрасно сириец предлагал 200 золо-

тых, чтобы ему оставили сокровище; Муммол велел вскрыть шка-

тулку, где хранилась драгоценная кость, расколол ее на три куска

и один из них унес.

Епископы пользовались верой варваров в волшебство, чтобы

внушать им страх и оберегать от них свое церковное достояние.

Григорий Турский рассказывает, что один из'Меровингов Хари-

берт хотел забрать имение, принадлежавшее исстари церкви св.

Мартина в Туре. Он отправил туда своих конюхов с лошадьми;

как только лошади начали есть сено, снятое с лугов церковных,

они взбесились и вырвались на волю: одни ослепли, другие бро-

сились со скалы и расшиблись. Испуганные слуги донесли о не-

счастии своему господину, прося поскорее возвратить то, что было

неправильно захвачено. Хариберт ответил в гневе: «справедливо

это или нет, пока я царствую, церковь ничего не получит». Тот-

час же после этого конунга поразила смерть, и его преемник по-

спешил вернуть имение церкви.

Конунги, или короли (как их потом называли славяне

от имени знаменитого франкского конунга Карла), далеко не

имели той власти над народом, которою располагали римские им-

ператоры и их наместники. У них не было канцелярий, не было

многочисленных писцов, чтобы описать и оценить имущества для

вычисления налога, не было также сборщиков, чтобы взимать

подати с населения. Они иначе добывали доходы: своих дру-

жинников (т. е. военных товарищей, которые обыкновенно

жили вместе с вождем) они назначали заведовать переправами и

мостами через реки, проходами в горах, чтобы собирать деньги и

товары с проезжающих, или по'сылали к рудникам и соляным вар-

— 64 —

ницам, чтобы отбирать долю добытого железа, меди, золота, соли

у промышленников и рабочих. Во всех этих случаях часть сбора

доставлялась королю, часть поступала в виде вознаграждения за-

ведующему дружиннику.

Во всех государствах, основанных германцами, короли в под-

ражание римским властителям, составляли свой закон, в котором

старались определить штрафы и наказания за разные проступки.

Был закон Салический (у салических, т. е. западных франков);

Лангобардский и др. (мы называем эти законы такжеП р а в д а м и,

по сходству их с Русской Правдой, старинным законодательством

Киевской Руси). Для того,, чтобы прекратить убийства, совер-

шаемые самоуправно родственниками и друзьями потерпевших,

в Правдах взамен мести назначен денежный выкуп: одна часть

уплачиваемой суммы' должна идти в пользу потерпевшего увечье,

другая часть поступает королю. В выкупе оценивалась не чело-

веческая жизнь вообще, а звание и сила потерпевшего. По Сали-

ческой Правде франки оценены гораздо выше римлян, т. е. тузем-

ного населения: за убийство свободного франка платится 200 со-

лидов (монет) серебра, за убийство королевского дружинника

франкского происхождения — 600 солидов, тогда как за убийство

римлянина 100 солидов, а если римлянин находился в свите короля

— 300 солидов.

Однако эти законы варваров (как их называли в более

новые времена) плохо исполнялись. У короля не хватало подчи-

ненных, чтобы останавливать кровавые распри, вмешиваться в спо-

ры об имуществе, наказывать преступников. И германцы, и рим-

ляне, не рассчитывая на помощь властей, постоянно прибегали к

самоуправству. .

По рассказу Григория Турского, на одном пиру встретились

два врага, Сихарий и Аустрегизель: между провожатыми того и

другого из этих богатых и знатных людей завязался спор, кото-

рый переціел в побоище; Сихарий, у которого приверженцев было

меньше, 'бежал, но Аустрегизель успел истребить часть его слуг и

забрать большую добычу. Когда Сихарий пожаловался королев-

скому судье, Аустрегизеля осудили на уплату выкупа за причи-

ненные обиженному убытки и кроме того еще определили ему

штраф. Так как Аустрегизель отказался исполнить постановление

суда, Сихарий решился сам добиться возвращения своего имуще-

ства: он напал на дом, где были сложены забранные у него пред-

меты и перебил живших там сторонников и друзей Аустрегизеля.

Только один из них, Храмнезинд, избег смерти; теперь возникла

тяжба между Храмнезиндом и Сихарием, и суд приговорил по-

следнего к уплате 1800 солидов за убитых им людей. Сихарию

готов был помочь сам епископ Григорий Турский, предложивший

заплатить штрафную сумму из церковного имущества. Но Храм-

незинд не согласился: в свою очередь напал он на усадьбу в име-

нии Сихария, сжег его дом и убил нескольких слуг. В ответ

— 65 —

на жалобу Сихария суд простил ему половину наложенного на него

штрафа.

На этом решении обе стороны как будто успокоились: у Храм-

незинда в руках оказалась хорошая сумма денег, а Сихарий вы-

хлопотал себе королевскую охранную грамоту. Однако вражда

не кончилась: несколько лет спустя Сихарий заехал к Храмнезинду

в гости и сказал: «ты должен быть мне очень благодарен, потому

что на сумму, которую ты от меня получил, ты наполнил свой дом

золотом и серебром; ты остался бы нагим и жалким, если бы я-

тебе не помог.» Тогда Храмнезинд потушил огонь, убил Сихария,

стащил с него одежду и повесил труп на виселицу; последним сво-

им действием он хотел показать, что сознает себя вполне правым.

Так как Сихарий состоял под королевской охраной, убийце при-

шлось бежать; но его взяла под свое покровительство королева

Брунегильда; Храмнезинд принес покаяние, и ему позволили вер-

нуться домой.

Падение персидской державы. Противник Юстиниана, Хозрой

Аношарван (531—79) был последним крупным правителем пер-

сидским. Так же, как его отец, Кавад I (488^—531), он вел беспощад-

ную борьбу с аристократией, которая в V веке создала себе в об-

ластях независимое положение, держала свои собственные воен-

ные отряды, располагала в своих громадных имениях множеством

слуг и крепостных рабочих. Чтобы сломить магнатов, Кавад от-

крыл простор проповеди маздакитов (последователей Маз-

дака), восстававших против неравенства имуществ, провозглашав-

ших отмену рабства и коммунизм, прославлявших бедность. Хоз-

рой также объявил себя заступником слабых против сильных и

этим привлек на свою сторону мелкую знать, враждовавшую с

крупной. Конфискациями больших имений магнатских, усиленным

взиманием налогов, поземельного и поголовного, введенных по

образцу империи, он создал себе полную казну; это дало ему воз-

можность взять на свое содержание всю панцырную конницу, пре-

жде раздроблявшуюся по областям в подчинении отдельным маг-

натам.

Создавши неограниченную власть, Хозрой получил перевес

во внешних делах, в войнах с Юстинианом. Но, с другой стороны,

непрерывное почти военное положение принесло персидской дер-

жаве свои опасности: выросло чрезмерно значение войска и его

предводителей. Слабые преемники Хозроя, сами неумелые в во-

енном деле, не могли спразиться со своеволием генералов. Ко

всем затруднениям прибавились еще религиозные распри. Среди

последователей Заратустры было два направления: одни держа-

лись дуализма (раздвоения мира), признавали добрую силу

Ормузда и злую Аримана равными друг другу, допуская, что лишь

в конце времен первая возьмет верх над второй; другие считали

мир целостным зданием и возводили начало всех жизненных яв-

лений к одному высшему божественному существу (учение м о -

Р. Виппер. Учебник ист. Ч. II. 5

— 66 —

низма). Сторонники монизма приближались к христианству

и были настроены благоприятно к империи; вследствие этого при

Хозрое, непримиримом враге империи, это учение подверглось

осуждению, как ересь. Для обеих сторон, как для персидской

Персидская шелковая материя времен Сассанидов.

державы, так и для империи оыло выгодно разжигать религиозные

споры у своего противника: в то время как империя поддерживала

монистов, персы выдвигали против нее несториан.

— 67 —

Почти непрерывные войны между империей и персидской дер-

жавой отражались наиболее вредно на Сирии и нижнем Двуречьи,

двух цветущих, плотно населенных странах, которые и составляли

главную опору у каждого из противников: с них более всего со-

бирали налогов, и они же, как пограничные, более всего терпели

от неприятельских нашествий. Между тем обе области, располо-

женные по окраинам большой сирийско-аравийской пустыни, пред-

ставляли привлекательную добычу для степняков-а рабов, на-

летавших с юга на своих быстрых конях. Вместо того, чтобы обо-

роняться общими силами против возростающего натиска арабов,

империя и персы пользовались их вооруженной силой в борьбе

друг против друга. Императоры поселили в Сирии на краю пу-

Персидский царь в борьбе со львами (рельеф эпохи Сассанидов),

стыни несколько западно-арабских племен, поручив им границу

наподобие германских федератов; такие же военные колонии- из

арабов восточных образовали персы в Двуречьи для обороны своих

владений от империи. Как население германских федератов

на северных границах империи подготовило захват ее европей-

скими варварами, так и здесь водворение арабов на южной окраине

двух культурных государств подготовило завоевание степняками

всей Передней Азии.

Особенно гибельны и для персидской державы, и для империи

были войны начала VII века. Хозрой II. заключил союз с аварским

каганом, уговорившись одновременно напасть на Константи-

нополь и на азиатские провинции. Династия Юстиниана погибла

среди военной грозы, надвинувшейся со всех сторон. В 610 г. на-

- 68 —

селение столицы, с одобрения патриарха, провозгласило импера-

тором экзарха (наместника) африканского Ираклия: он прибыл

в Константинополь во главе большого флота, корабли которого

все были украшены статуями Богоматери. В это время персидские

войска вторглись в Сирию и Малую Азию, взяли Антиохию, Да-

маск и наконец Иерусалим, где захватили крест Христов. На се-

вере они добрались до Черного моря, на юге заняли Александрию

в Египте и отрезали подвоз хлеба к столице.

Ираклий собирался уже

бросить Константинополь и

перенестистолицу в Карфаген,

как его остановил патриарх

Сергий, от имени аристокра-

тии и народа, взявши с им-

ператора клятву не покидать

столицы и предпринять кре-

стовый поход против

язычников для освобожде-

ния святынь. Церковь предо-

ставила в распоряжение им-

ператора свои громадные бо-

гатства; все пошло на войну;

перестали выдавать столич-

номунаселениюхлебот казны.

Чтобы обеспечить себе тыл,

император заключил с кага-

ном унизительный мир, запла-

тив ему громадный выкуп.

Военное устройство им-

перии пришлось поставить

на совершенно иную ногу.

Теперь, когда германцы ушли

на запад и уселись прочно на

[.Бронзовый кувшин времен Сассанидов. новых местах, у империи не

было более в распоряжении

федератов. Ираклий стал набирать войско из населения самой

империи. С тем, чтобы закрепить постоянный состав солдат, он

раздавал военно-обязанным земледельческие участки, главным об-

разом в областях пограничных или опустошенных врагами, на-

деясь тем самым восстановить и разрушенное хозяйство. Участки

передавались в наследственное владение и были неотчуждаемы:

сыновья поселенных на этой земле воителей должны были снова

заполнять ряды войска. Таким образом пограничные области об-

ратились в ф е м ы, т. е. поселения полков, поставленные под

власть военных начальников.

Ираклий сам отправился во главе армии в Азию. Ему удалось

вытеснить персов с Малоазийского полуострова, настигнуть и раз-

бить персидское войско в самом Адзербейжане, коренной об-

— 69 —

ласти огнепоклонников, разрушить их знаменитый храм в Ганджа-

ке. На его сторону перешли кавказские горцы. После второго боль-

шого сражения при Ниневии Хозрой бежал в Ктезифон, где был

убит своим сыном Кавадом II. Между тем имперцы под руковод-

ством патриарха Сергия отбили яростное нападение персов и ара-

бов на Константинополь. Кавад заключил с Ираклием перемирие

и возвратил захваченный его отцом св. крест, который Ираклий

торжественно привез в столицу (628).

Бог Ормузд вручает власть царю Бараму (рельеф, высеченный в скале).

енной. Север Балканского полуострова пришлось предоставить

аварам и славянам. О возврате итальянских областей, занятых

лангобардами, нельзя было и думать. Юг Испании, отнятый Юсти-

нианом, опять вернули себе визиготы. Таким образом империя

потеряла большую часть того, что было восстановлено в правление

Юстиниана. Она опять сжалась, покинула замыслы о возвращении

запада, сосредоточилась больше на востоке. В Константинополе

перестали интересоваться Британией и Галлией, напротив о Китае

Византийцы, персы, арабы около 600 г. по Р, X.

— 71 —

начали усердно собирать сведения: многим имперцам нравилось

спокойствие китайской политической жизни, отсутствие споров из

за престола, нравилась строгость китайских законов, запрещавших

обвешивать себя золотыми украшениями.

Хотя государство продолжало называться римской империей,

а его население ромеями (римлянами), но все больше стала в

нем проступать греческая народность. При Юстиниане языком

официальным (придворным и канцелярским) был еще латинский;

при его преемниках с конца VI века обязательным языком стано-

вится греческий, на котором говорила большая часть населения:

в армии Ираклия раздавалась уже греческая команда.

Эту вновь эллинизованную империю мы зовем греческим

именем Византии. В качестве самостоятельного государства

Византия просуществовала более 800 лет (610—1453).

3. Арабский халифат и варварская Европа.

Арабы в начале VII века. Родственные по языку евреям, арабы

составляли население огромного Аравийского полуострова, кото-

рый по своему климату, вместе с Сахарой, может быть назван са-

мой сухой и жаркой частью света.

На юге в плодородном И е м ен е, или Счастливой Аравии, было

развито садоводство; благодаря тропическому солнцу и сухости

здесь изобиловали сильно пахучие растения, бальзамные кусты и

ладанное дерево. Йемен снабжал страны средиземноморского ми-

ра курением для храмов, мазями, духами и притираниями, а также

предметами роскоши, изделиями из золота и слоновой кости, ал-

мазами, жемчугом и самоцветными камнями, привозимыми из Ин-

дии. Благодаря торговле, в Йемене возникли цветущие города;

сношения с другими странами, с Индией, Сирией, Египтом, при-

несли южным арабам новые понятия, ввели их в круг культурных

народов. Раньше своих северных единоплеменников познакоми-

лись они с иудейством и христианством.

Иной характер представляли арабы северные, или так наз. из-

маильтане, населявшие прибрежную полосу на западе, X и д ж а с,

и середину полуострова, Н е д ж д. В этой части Аравии лишь не-

много оазов, прерывающих огромные безводные пространства.

Постоянно текущих рек совсем нет; есть только временные потоки

от проливных дождей, после которых остаются сухие русла (ва-

ди). Население, сравнительно редкое, вынуждено странствовать

со своими стадами от одного колодца к другому, весною пересе-

ляясь в травянистые степи, на холодное время года прячась от бу-

ранов в закрытые долины. Бедуи'ны, т. е. степные арабы, не

любят труда, особенно земледельческого, плуг им ненавистен, они

способны подолгу довольствоваться скудной пищей, но зато

также склонны к разбою. Степной герой гордится тремя спутни-

ками: «смелым сердцем, блестящей саблей, темнокоричневым, гу-

дящим луком». Свою семью, свой скарб, свой шатер, разобранный

по частям, он перевозит на одногорбом верблюде, а сам. скачет на

стройной «быстрой, как стрела» лошади, которую любит больше

всего на свете.

Бедуин крепко стоит за свою честь, готов защищать свой род

и лагерь. Между соседними племенами — вечные усобицы; спор

часто начинается состязанием в насмешливых стихах; от одного

поколения к другому передаются рассказы о богатырских подви-

гах предков; из рода в род переходит священный долг кровавой

мести за убитых родственников и единоплеменников. Одной из