сов и в общем смысле стихотворения. У Державина и Ломоносова это вопросы
риторические, у Жуковского в его «песнях», как и у Бальмонта, — особый тип
лирически неопределенного, эмоционально окрашенного вопроса, выдающего
волнение, тревогу, ожидание и т. п. В лирике символистов такие вопросы очень
обычны, например у Бальмонта: «Кто это ходит в ночной тишине? Кто это бродит при
бледной луне?», «Но кто меня в ночной туман Так ласково зовет?», «Отчего так
грустны эти жалобы? Отчего так бьется эта грудь?»; у Брюсова: «Что я увижу? Что
узнаю?»; у Блока: «Кто, проходя, души моей скрижали Заполонил упорною мечтой?
Кто, проходя, тревожно кинул взоры На этот смутно отходящий день?», «Кто знает, где
это было? Куда упала звезда? Какие слова говорила, Говорила ли ты тогда?», «Но
откуда в сумрак таинственный Смотрит, смотрит свет голубой?». По смыслу и общему
стилистическому значению эти вопросы большей частью тождественны с теми
неопределенными местоимениями и наречиями, которые так обычны в романтическом
стиле («кто-то», «что-то», «где-то», «куда-то»).
13
«Кто?» соответствует «кто-то»,
«куда?» соответствует «куда-то»; и в том и в другом случае обозначается
неопределенность действующего лица, места и времени действия, его причины и т. д.
Например, вместо «Кто это ходит в ночной тишине?» (Бальмонт) мы могли бы сказать
«Кто-то ходит в ночной тишине» или, наоборот, вместо «Кто-то шепчет у окна, Точно
ветки шелестят?» (Сологуб) сказать «Кто там шепчет у окна, Точно ветки шелестят?».
Конечно, движение интонации изменилось бы в обоих случаях, но ее общий характер
как мелодический от этого не потерпел бы никакого ущерба: и вопросительная форма и
неопределенная в связи с общим смыслом стихотворения одинаково требуют напевного
исполнения. Вопросы Жуковского в его «песнях» именно такого характера: «Кто ты,
призрак, гость прекрасный? К нам откуда прилетел?», «Чем опять душа полна? Что
опять в ней пробудилось?» Это лирически неопределенные, эмоционально
взволнованные, как бы тревожные вопросы; напевное исполнение (т. е. манера
интонирования) подсказывается их содержанием и общей эмоциональной окраской, а
не тем фактом, что здесь налицо вопросительная интонация как таковая, и не «системой
интонации».
6
Значение синтаксических форм для ритмического строения стиха было выдвинуто в
недавнее время в докладе О. М. Брика «О ритмико-синтаксических фигурах», к
сожалению до сих пор не напечатанном. Автор рассматривает различные примеры
ритмико-синтаксического параллелизма в пределах отдельного стиха («В час
незабвенный, в час печальный...», «В косматой шапке, в бурке черной...», «О доблестях,
о подвигах, о славе...») и
79