// Отечественная история. – 1997. – № 3.
Рассуждая об итогах опричнины, В.Б. Кобрин отмечал: «Объективные
результаты того или
иного события, явления, действия, учреждения необходимо строго отделять от субъективных намерений политических и государственных деятелей. Вряд ли Иван Грозный ставил перед собой большие государственные задачи, сомнительно, чтобы им реально руководили какие-либо стремления кроме укрепления личной власти.»
1. Как это ни парадоксально, почти нет специальных исследований, в которых изучались бы представления об опричнине ее современников
2. Между тем концептуальное построение должно основываться на анализе смысловых структур средневекового сознания. «История есть сама для себя и объект и субъект, – писал А.Ф. Лосев, – предмет не какого-то иного сознания, но своего собственного сознания. История есть самосознание, становящееся, т.е. нарождающееся, зреющее и умирающее самосознание.»
3. С этой точки зрения сознание и есть бытие, которое определяется законами своего собственного существования. Отождествление образа мира, который создается при помощи так называемой второй сигнальной системы человека, с природной реальностью, ведет к порождению мифа, в котором – и которым – живет человек. Вот, почему, по словам А.Ф. Лосева, миф «есть само бытие, сама реальность, сама конкретность бытия». Понять субъективный смысл грандиозного мероприятия царя – значит разглядеть в сумерках опричнины искомую ее направленность. В разноголосице суждений историков бесспорен пока тезис, что царь действовал методом террора. Споры начинаются тогда, когда ставится вопрос: во имя чего?
иного события, явления, действия, учреждения необходимо строго отделять от субъективных намерений политических и государственных деятелей. Вряд ли Иван Грозный ставил перед собой большие государственные задачи, сомнительно, чтобы им реально руководили какие-либо стремления кроме укрепления личной власти.»
1. Как это ни парадоксально, почти нет специальных исследований, в которых изучались бы представления об опричнине ее современников
2. Между тем концептуальное построение должно основываться на анализе смысловых структур средневекового сознания. «История есть сама для себя и объект и субъект, – писал А.Ф. Лосев, – предмет не какого-то иного сознания, но своего собственного сознания. История есть самосознание, становящееся, т.е. нарождающееся, зреющее и умирающее самосознание.»
3. С этой точки зрения сознание и есть бытие, которое определяется законами своего собственного существования. Отождествление образа мира, который создается при помощи так называемой второй сигнальной системы человека, с природной реальностью, ведет к порождению мифа, в котором – и которым – живет человек. Вот, почему, по словам А.Ф. Лосева, миф «есть само бытие, сама реальность, сама конкретность бытия». Понять субъективный смысл грандиозного мероприятия царя – значит разглядеть в сумерках опричнины искомую ее направленность. В разноголосице суждений историков бесспорен пока тезис, что царь действовал методом террора. Споры начинаются тогда, когда ставится вопрос: во имя чего?