Отвечая на вопросы о переживании апатии, о сновидениях и о главной мечте,
респонденты спонтанно переходили к рассуждениям о собственной смерти. Важно
отметить, что респонденты, занимающиеся нищенством, самостоятельно затрагивали
данную тему достоверно чаще, чем испытуемые из КГ. Среди опрошенных в группе
нищих 45% сами заговорили о своей смерти, а 25% прямо сказали, что мечтают умереть.
В КГ только 16% спонтанно затронули тему смерти, а желание умереть как можно скорей
высказали 13% опрошенных. Таким образом, можно говорить об актуальности
суицидальных намерений в группе нищих. По мнению М.П.Гусаковой, суицидальное
поведение человека является не реакцией на актуальную кризисную ситуацию, а
следствием отказа от жизненного замысла, который у него существовал и конструировал
его жизненный путь. Такой отказ сопровождается обеднением ценностной сферы, так как
жизненный замысел определяется именно ценностями личности. Обнаруженное нами
обеднение ценностной сферы нищего, скорее всего, говорит именно о подобном отказе от
жизненного замысла, т.е. о потере слысложизненных ориентаций.
обнаружилась достоверная связь между спонтанным высказыванием о смерти и ответом
на вопросы о самом счастливом событии в жизни. Оказалось, что чаще мысли о смерти
высказывают люди, которые считают, что у них в жизни не было ни одного счастливого
события. Кроме того, респонденты, не видящие в своем прошлом ничего хорошего, чаще
говорят об отсутствии планов на будущее и о желании умереть.
Таким образом, в группе нищих обнаруживается обобщенный негативный
эмоциональный фон, определяющий отношение человека к своему прошлому,
настоящему и будущему. Подобная склонность к распространению негативного аффекта
на все сферы жизни характерна для людей, страдающих депрессией. В своем
исследовании депрессивных больных А.Бек выделил когнитивную триаду,
охватывающую негативные чувства, относящиеся к модальностям актуальной и
перспективной оценки Я: низкая самооценка качеств, обладающих высокой субъективной
значимостью; чувство ущербности в каких-либо сферах психического функционирования
и использование каузально-атрибутивного стиля, который характеризуется
самообвинениями, приписываем себе ответственности за неудачи, несоответствие
стандартам и высоким идеалам Я; утрата надежды, негативные ожидания и
бесперспективная оценка будущего.
Обнаруженные в группе нищих тенденции к переживанию отчаяния, бесперспективности
позволяют предположить, что идентичность этих людей развивается по негативному
сценарию, который был описан Э.Эриксоном. подобное негативное влияние
стигматизации на идентичность человека выявила социолог Е.Р.Ярская-Смирнова в
исследовании семей инвалидов. Она обнаружила, что для человека, приобретающего
стигму во взрослом возрасте, характерен эффект неузнавания себя. Такой человек
говорит: «Я стал чужаком для самого себя больше, чем для кого бы то ни было». Таким
образом, у стигматизированного человека нарушается чувство самотождественности,
которое определяется именно стабильной индентичностью.
Данные свидетельствуют о существовании общего синдрома маргинальности,
включающего в себя симптоматические проявления в когнитивной (негативные
коннатации образа Я), эмоциональной (депрессивные переживания) и ценностной сферах
(изоляция Я от базовых ценностей).
Итак,
1. Нищенство приводит к существенным негативным изменениям в эмоционально –
ценностной сфере пожилых людей, просящих милостыню.
2. В спектре эмоциональных переживаний нищих преобладают чувства
беспомощности, отчаяния, обреченности и самообвинения. Можно говорить о наличии у
нищих депрессивного эмоционального статуса.