Положение о комплектовании стрелковых батальонов кантонистами Лесной стражи, и о комплектовании сей последней нижними чинами стрелковых батальонов

СПб.: Военная Типография, 1851.— 39 с. В 1837 году, ведающий лесными угодьями всей России, Лесной департамент вошел в состав вновь образованного Министерства государственных имуществ, главой которого на протяжении 18 лет был граф П.Д. Киселев. С января 1839 году Лесной департамент получает военное устройство и находится в двойном подчинении. В его составе и в ведении Военного министерства образуется «Корпус лесничих», во главе которого стоит командир в звании генерала. В подчинении командира Корпуса состояли губернские лесные управления и лесные военно-учебные заведения. Во главе губернского лесного управления стоял губернский лесничий (в звании от майора до полковника), который был уравнен в правах с командиром армейского пехотного полка. Ему подчинялся окружной лесничий, имевший права батальонного командира (в звании до майора), под началом которого была поселенная лесная стража округа, то есть стрелковый батальон. Так как Корпус лесничих считался полноценной воинской частью, то все чины Корпуса имели штатное стрелковое вооружение. Производство в чины производилось двояким образом: на вакансии по старшинству, как это было принято в военном ведомстве, так и за отличия. Инициатором создания поселённой лесной стражи для охраны лесов выступил знаменитый реформатор денежной системы граф Е.Ф. Канкрин, который в 1830 году издал известную «Инструкцию об управлении лесной частью…», на некоторое время заменившую Лесной устав, обновленный с образованием Лесного департамента. Представленное «Положение…», подписанное военным министром светлейшим князем А.И. Чернышёвым, определяет порядок комплектования стрелковых батальонов поселённой Лесной стражи, формировавшейся преимущественно из категории кантонистов, получивших хорошую подготовку в военно-сиротских начальных учебных заведениях. В течение всего царствования императора Николая I число этих учреждений и их воспитанников постоянно увеличивалось. Наряду с ротами и батальонами, где кантонистов обучали только грамоте и основам воинской службы, появились и специальные школы кантонистов: аудиторская, артиллерийская, инженерная, военно-медицинская, школа топографов, лесной стражи и другие. Общее количество воспитанников достигло 36 тыс. Роты, батальоны и школы могли давать воспитание едва лишь десятой части кантонистов, так как к этой категории причислялись сыновья солдат, не только прижитые на службе, но и появившиеся после увольнения в отставку, а также незаконные сыновья солдатских жен и вдов и даже подкидыши нижних чинов. Одним из нововведений николаевского времени с конца 1820-х гг. стало причисление к кантонистам (дословно – рекрутам) детей представителей национальных окраин Империи, в том числе поляков, финнов, цыган и евреев, не имевших иммунитета привилегированных сословий России, но с этого времени привлеченных к исполнению рекрутской повинности. Институт кантонистов стоял в самой тесной связи с крепостным правом, одним из основ которого служил принцип принадлежности лиц податных состояний или помещикам-дворянам, или государственным учреждениям и ведомствам.