Белокреницкий В.Я., Москаленко В.Н. История Пакистана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

народная партия, выступавшая, как правило, с призывами защиты

прав бесправных групп, трудовых слоев, оказалась дискредитиро-

ванной, ее агитация не привлекла к себе повышенного внимания

даже в Синде, тем более что в рядах ПНП произошел раскол.

Вдова погибшего Муртазы Бхутто ливанка Гхинва возглавила

новую партию, которая получила два места в провинциальном

собрании.

В целом же полную победу на выборах одержала Пакистан-

ская мусульманская лига во главе с Н. Шарифом. Собрав около

50% голосов, ПМЛ завоевала 135 мест в нижней палате феде-

рального собрания, что составило более двух третей. Еще более

внушительным было ее преимущество в провинциальной ассамб-

лее Панджаба - 211 из 240 мест. В Синде она уступила ПНП и

МКМ (Объединенному национальному движению), но образова-

ла правительство в союзе с последним. В СЗПП ПМЛ поделила

места почти поровну с Народной национальной партией А. Вали

Хана и обеспечила на некоторое время сотрудничество с ней,

обещая выполнить требование о переименовании провинции в

Пуштунхва (пуштунскую). Самыми слабыми позиции партии-

победительницы оказались в Белуджистане: всего 6 мест из 43

Добившись превосходства на политическом Олимпе, Н.

Ша-

риф постарался немедленно использовать его для установления

единоличной власти. Федеральное собрание сразу после выборов

приняло 13-ю поправку к конституции, которая перечеркивает

принятую при Зия-уль-Хаке 8-ю поправку, дававшую президенту

значительные полномочия, в частности право отправлять прави-

тельство в отставку и распускать парламент. Впервые со времени

З.А. Бхутто пост премьер-министра стал, безусловно, главным в

системе отправления государственной власти. Принятие этой по-

правки поддержали почти все политические силы, в том числе и

ПНП Б. Бхутто. Потерпев полное поражение (ее партия получила

лишь 19 мест в Национальном собрании) и подвергнув сомнению

чистоту выборов, она на первых порах пыталась сотрудничать с

Н. Шарифом, испытывая горечь от «предательства» президента.

Между тем борьба с президентом Легхари постепенно вышла

для премьера на первый план. В августе 1997 г. Н. Шариф ини-

циировал принятие парламентом антитеррористического закона.

Оправданием для него служила критическая ситуация с поддер-

жанием порядка и безопасности (межсектантские столкновения

390

за первую половину года только в Панджабе унесли жизни 130

человек). Однако предложенные законом меры вызвали подозре-

ния в том, что они могут быть использованы для расправы с

политическими оппонентами и позволят властям нарушать кон-

ституционные принципы - презумпцию невиновности, защиту от

психологического давления и пыток со стороны полиции и

следственных органов. Закон предусматривал создание специаль-

ных судов для борьбы с террористической активностью, которые

не были поставлены под контроль Верховного суда и всей су-

дебной вертикали. Это вызвало острую критику со стороны

верховного судьи С.А. Шаха и послужило прологом к последо-

вавшей затем драматической борьбе.

Стремясь показать, что судебная система может справиться с

возросшим грузом работы, С.А. Шах расширил состав верховно-

го суда, назначив пять новых судей для рассмотрения затянув-

шихся дел. Премьер только под давлением армии согласился с

этим решением, но затем вызвал раскол в судебной корпорации,

что привело к появлению альтернативного верховного суда. Вер-

ховный судья открыл дело по обвинению премьера в оскорбле-

нии суда, а сторонники Н. Шарифа во главе с сенаторами и депу-

татами собрания в знак протеста пошли на штурм здания, где

проходило слушание дела. Премьер требовал от президента вме-

шаться и отправить верховного судью в отставку, но тот принял

сторону судьи и поплатился. Не поддержанные армией, прези-

дент и верховный судья в начале декабря подали в отставку.

Наваз Шариф торжествовал победу. На пост президента в конце

1997 г. избрали его протеже Рафик Тарара, человека исламист-

ских взглядов, близкого к ставшему весьма влиятельным отцу

премьера М. Шарифу

Несмотря на неудачи религиозно-политических партий на

выборах (в 1997 г. Джамаат-и ислами и Джамиат-е улема-е

Пакистан предпочли их бойкотировать), исламизм как идеология,

особенно в сочетании с национализмом, укрепил свои позиции.

Следуя во многом линии Зия-уль-Хака во внешней и внутренней

политике, Н. Шариф приветствовал успехи движения Талибан в

Афганистане, действия сепаратистов в Чечне и, разумеется, борь-

бу за «освобождение» в Кашмире. В октябре 1998 г. правитель-

ство внесло на рассмотрение парламента 15-ю поправку к консти-

туции, дополнявшую ее статьей 2В, в которой утверждалось, что

391

Коран и сунна пророка должны быть верховным законом Паки-

стана. Так как правящая партия обладала большинством в ниж-

ней палате парламента, то голосами ее членов эта поправка

(конституционный акт) была принята в тот же день, по существу,

без обсуждения. Представители оппозиционных партий не могли

возражать против буквы законопроекта, но высказались за его

неодобрение ввиду разъяснений к статье, утверждавших, что

именно федеральное правительство «обязано принять меры к на-

саждению шариата» и оно же получает право, ссылаясь на новую

статью, игнорировать другие нормы и положения конституции

Вступление 15-й поправки в силу ознаменовало бы усиление

не только исламской составляющей в официальной идеологии и

практике Пакистана, но и единоличного диктата Н. Шарифа.

Однако без одобрения сенатом, где у ПМЛ не было большинства,

поправка осталась лишь проектом, свидетельством о намерениях,

о которых, как и в 1993 г., премьер-министр поторопился объ-

явить. Между тем в 2000 г. после изменения состава сената в

соответствии с принципом ротации партия Шарифа могла бы

получить там большинство.

Нетерпение премьера вызвало опасения у его противников из

числа политиков, среди судейского корпуса (верховенство шари-

ата могло привести к подрыву сложившейся системы судопроиз-

водства, базирующейся на унаследованном с колониальных вре-

мен обычном английском праве) и среди генералитета, который с

опасением наблюдал за стремлением гражданской власти покон-

чить с зависимостью от военных.

В ноябре 1998 г. начальник штаба армии генерал Дж. Карамата

предложил создать Совет национальной безопасности на тех же,

по сути, основах, что и учрежденный в начале предшествующего

года Совет по обороне и национальной безопасности. Однако

премьер не согласился и вынудил генерала досрочно уйти в от-

ставку. Многие среди высших офицеров были недовольны добро-

вольной отставкой Карамата, которую тот впоследствии объяснял

нежеланием бросать вызов «законно избранному» правительству

Пост начальника штаба (фактически главнокомандующего

основным и политически наиболее значимым видом войск) полу-

чил генерал Первез Мушарраф, выбранный премьером в обход

ряда генералов старше его по стажу пребывания в должности.

Мушарраф в отличие от своего предшественника и большинства

392

других высших военачальников не был панджабцем, а при-

надлежал к общине мухаджиров (родился в 1943 г. в Дели). Вы-

бор Шарифа, вероятно, продиктовало то соображение, что Му-

шарраф не сможет рассчитывать в случае кризиса на поддержку

коллег-генералов. Замена начальника штаба армии способство-

вала еще большему охлаждению между премьером и военной

верхушкой, а через год стало ясно, что он ошибался и по части

отношения к Мушаррафу с ее стороны.

Объяснить назначение Мушаррафа на ключевой пост в во-

оруженных силах может также стремление Шарифа расширить

базу поддержки за счет непанджабцев. Дело в том, что

«панджа-

бизация» власти к тому времени достигла предела. Помимо поста

премьер-министра панджабцами были также президент, предсе-

датель сената, спикер Национального собрания и верховный

судья. При этом еще в 1997 г. пост президента занимал предста-

витель белуджского по происхождению рода из юго-западного

Панджаба (Ф.А.Х. Легхари), а главы судебной корпорации - член

уважаемой семьи саидов (потомков пророка) из Карачи

(С.А. Шах).

Обострение отношений между группами политиков, которые

выражали интересы панджабцев и непанджабцев, дало о себе

знать в начале 1998 г. в факте разрыва сохранявшегося девять лет

политического альянса ПМЛ Н. Шарифа и ННП А. Вали Хана.

Благодаря коалиции этих партий, правительство в СЗПП пользо-

валось абсолютной поддержкой в провинциальной ассамблее.

Опираясь на казавшийся прочным фундамент, Вали Хан и его

сторонники выступили с инициативой переименования погранич-

ной провинции в Пуштунхва (пуштунскую) и осенью 1997 г.

добились одобрения этой идеи в провинциальном парламенте.

Требовалось согласия федерального правительства, договорен-

ность о котором, как будто, имелась, но Н. Шариф и его партия

отказались от нее, опасаясь, видимо, что изменение названия -

только начало, а за ним последуют требования усилить провин-

циальную автономию

Важной опорой режима власти в стране оставалась коалиция

между правящей в центре партией и наиболее влиятельной поли-

тической силой в Карачи - МКМ А. Хуссейна. Опираясь на этот

союз, ПМЛ смогла сформировать кабинет в Синде, несмотря на

сильные позиции партии Б. Бхутто в провинциальном собрании.

393

Назначение П. Мушаррафа помогало укрепить союз панджабцев

с мухаджирами. Вместе с тем оно не было способно преодолеть

вражду и размежевание в рядах последних.

Основная линия противостояния была прежней - конфликт

между группировками А. Хуссейна и А. Ахмеда, так называемой

подлинной (хакики) МКМ. В ряде районов города Хакики МКМ

имела полное превосходство, и они оставались табу (no go areas)

для полиции и других представителей местных властей. Ситуа-

ция с законностью и порядком в Карачи продолжала оставаться

крайне неблагополучной. За 1998 г. там были убиты 1035 чело-

век, в том числе известный своей благотворительной деятель-

ностью глава ведущей фармацевтической компании «Хамдард

фаундейшн» Х.М. Сайд (одно время исполнял обязанности губер-

натора провинции), председатель совета Пакистанской металлур-

гической компании С. Хуссейн, бывшие члены Национального

собрания и др.

Вновь резко увеличилось число нападений и террористиче-

ских актов на сектантской почве, главным образом между сунни-

тами и шиитами. Зимой 1997-1998 г. они охватили Панджаб,

прежде всего Лахор. В январе там произошел один из самых кро-

вавых инцидентов. Группа налетчиков расстреляла толпу шиитов

на кладбище, убив на месте 22 и ранив свыше 50 человек. В горо-

де прошла стихийная акция протеста, которая также не обошлась

без насилия и вандализма. Еще большими беспорядками сопро-

вождались похороны жертв расправы. В центре города хозяйни-

чали грабители и мародеры

. Взаимные расправы шиитов и сун-

нитов долго не утихали. Помимо Лахора (где за 8 месяцев жерт-

вами террора стали 1230 человек), они затронули западные окру-

га Панджаба (Джанг и Дерагазихан), отдельные районы СЗПП

(Хангу) и Карачи. В последнем убили главного муллу крупней-

шей суннитской (деобандской) мечети и медресе при ней в

районе Бинори-таун, а также ряд других видных религиозных

деятелей. В организации преступлений общественность подозре-

вала лиц, связанных с суннитскими Сипах-и сахаба Пакистан,

Лагикар-и джангви и шиитскими Техрик-е джафриа Пакистан,

Сипах-и Мухаммад. Руководители этих организаций отрицали

свою причастность, требуя от правительства найти и наказать

виновных. Но раскрываемость преступлений на сектантской

394

почве была наиболее низкой по сравнению с другими видами

нарушения закона

100

К конституционному кризису 1997 г. при втором правитель-

стве Н. Шарифа добавился упадок институтов местного само-

управления. Решением кабинета отменялись выборы в нижние

звенья системы - деревенские панчаяты и районные советы.

Сохранение выборов на уровне округов (дистриктов) не спасало

структуру от бюрократизации

101

Несмотря на сохранение союза между ПМЛ и МКМ, с осени

1998 г. в Синде было введено прямое правление из центра. В те-

чение первых шести месяцев его осуществлял губернатор, а затем

специальный советник правительства по синдским делам

Г.А. Шах, получивший пост главного исполнителя (chief execu-

tive). Такими мерами правительство пыталось нормализовать

обстановку в самой неспокойной провинции.

Одновременно Н. Шариф принялся сводить счеты со своими

политическими соперниками. Еще в 1997 г. по инициативе его

правительства была создана Комиссия по ревизии (эхтесаб) в

целях борьбы с коррупцией. Но ее деятельность свелась к провер-

кам и расследованиям в отношении отдельных лиц. Учреждение

специальных подразделений, занимающихся рассмотрением дел

о злоупотреблениях в судах высших инстанций, дало возмож-

ность судебного преследования Б. Бхутто и ее мужа А.А.

Зарда-

ри. В апреле 1999 г. Высший суд в Лахоре приговорил их к пяти

годам заключения, штрафу и конфискации имущества, а также

запрету на занятие публичных должностей. Бхутто судили за-

очно, так как она в свое время уехала за границу, а ее супруга -

очно, причем после двух с половиной лет, проведенных в

предва-

рительном

заключении

102

Политический, по сути, приговор, учитывая, что оба осужден-

ных возглавляли одну из основных оппозиционных партий, под-

черкивал непримиримость борьбы за власть. Между тем как сама

власть после двух лет правления Н. Шарифа находилась в крити-

ческом состоянии, столкнувшись с рядом исключительно серьез-

ных проблем в социальной и экономической сферах.

Министерство финансов в кабинете ПМЛ возглавлял С. Азиз,

сторонник сохранения у государства ключевых активов и плани-

руемого регулирования инвестиционной и всей хозяйственной

активности. В отличие от курса переходного правительства

395

М. Халида, политика нового кабинета состояла в стимулировании

не потребления, а производства. Главным инструментом такой

политики являются государственные субсидии, а почти неизбеж-

ным спутником - увеличение дефицитного финансирования рас-

ходов по бюджету. Компенсировать рост расходов правительство

постаралось с помощью мер по привлечению валютных средств

пакистанцев, проживающих за рубежом. Кроме того, Н. Шариф

объявил о ряде популистских программ, провозглашавших такие

цели, как бесплатное начальное образование для всех, обеспече-

ние медикаментами бедных, прогрессивное рабочее законода-

тельство, защиту прав меньшинств и женщин.

Однако обещания оказались невыполненными, а Пакистан не

вышел из полосы замедленных темпов экономического роста.

При этом позитивная динамика поддерживалась в основном экс-

тенсивными факторами, в основе которых лежал рост населения

и рабочей силы. В первый же год пребывания Н. Шарифа у влас-

ти дефицит бюджета превысил 5 % ВВП, и государство потеряло

поддержку стабилизационных программ МВФ. Тяжело отразился

на экономике страны и поразивший многие азиатские страны

финансовый кризис 1997-1998 гг. Вызванное им сокращение им-

порта, правда, позволило уменьшить внешнеторговый дефицит,

зато выросли цены и потребовались дополнительные средства на

систему рационированного (по карточкам) снабжения населения

некоторыми товарами (растительным маслом, мукой и т. п.

Подлинную панику среди представителей средних слоев,

главным образом горожан с определенными накоплениями, вы-

звало объявленное правительством в конце мая 1998 г. чрезвы-

чайное положение в связи с проведением Пакистаном подземных

ядерных испытаний. Опасаясь, что вводимые США и Японией

экономические санкции вызовут крах финансовой системы, ука-

зом президента были временно заблокированы счета в иностран-

ной валюте, устанавливались ограничения на суммы вкладов,

снимаемых юридическими и физическими лицами, вводились

ограничения на операции с обменом и трансфертом валюты.

Эффект от этих мер (очереди и неразбериха в банках, выезд мно-

гих пакистанцев за рубеж и т. п.) был похрж на последствия объ-

явленного через несколько месяцев в России дефолта по внеш-

ним займам и последовавшего резкого понижения курса рубля.

396

Кризис 1998 г. был тесно связан с внешней и оборонной поли-

тикой правительства. Партия Н. Шарифа в ходе предвыборной

кампании 1997 г. демонстрировала стремление добиваться прог-

ресса в двусторонних отношениях с Индией. Придя к власти, она

постаралась выполнить это обещание. Первая после длительного

перерыва (с начала 1994 г.) встреча дипломатов двух государств

имела место уже через месяц после выборов. Для улучшения

связей была использована также возможность, предоставленная

очередной, девятой по счету встречей на высшем уровне стран -

членов СААРК (Южноазиатской ассоциации регионального со-

трудничества) в мае 1997 г. в Мале (на Мальдивах). Состоявшие-

ся в ее ходе контакты между Н. Шарифом и индийским премье-

ром И.К. Гуджралом носили подчеркнуто дружественный харак-

тер. Стороны договорились о возобновлении переговоров по

спорным проблемам и летом - ранней осенью прошли три тура

консультаций на уровне первых заместителей министров внеш-

них сношений (иностранных секретарей). Однако затем они были

прерваны в связи с отсутствием прогресса в кашмирском вопросе

и обострившейся в августе-сентябре обстановкой на линии конт-

роля в Кашмире (перестрелками и артиллерийскими дуэлями в

северном секторе Каргил)

103

Хотя Пакистан с трудом мог поддерживать крупные военные

расходы (уровень жизни населения по сравнению с началом де-

сятилетия заметно понизился - о чем свидетельствовали резуль-

таты представительных полевых исследований), правительство

продолжало выделять на нужды вооруженных сил большие бюд-

жетные ассигнования - в 1997/98 и 1998/99 гг. равнялись 5,3 и

4,9 % ВВП. Хотя они были несколько ниже, чем в предыдущие

годы, однако превышали в полтора раза соответствующие индий-

ские показатели

104

Сохраняя на достаточно высоком уровне расходы на оборону,

Н. Шариф пытался обеспечить себе поддержку армии. В то же

время крупные военные расходы и просачивающиеся в печать

сведения о военно-техническом, в особенности ракетно-ядерном,

сотрудничестве Пакистана с КНР негативно настраивали против

Исламабада общественное мнение в Индии. Существенную роль

этот

момент приобрел после победы на внеочередных выборах

там

в феврале-марте 1998 г. индусско-националистической

Бха-

Ратия джаната парти (БДА; Индийской народной). В ходе

397

предвыборной кампании лидеры победившей партии настаивали

на праве Индии войти в круг ядерных держав, проведя испытания

оружия. В начале апреля Пакистан провел испытательный полет

своей ракеты «Гхори» радиусом действия до 1,5 тыс. км. Это

помогло подготовить общественное мнение в Индии к восприя-

тию сообщений об ответе в виде ядерных испытаний. Впрочем,

индийские официальные лица (в частности министр обороны

Дж. Фернандес) активно обыгрывали фактор потенциальной

угрозы со стороны Китая

105

Проведенные 11 и 13 мая подземные испытания пяти индий-

ских ядерных боезарядов вызвали в мире смятение и удивление, -

уж слишком противоречил этот шаг утвердившейся к тому вре-

мени тенденции отказа от испытаний и сокращения ядерных во-

енных программ. Индийские взрывы поставили Пакистан перед

сложной дилеммой. США и Япония не только осудили Индию,

как другие развитые страны, но и ввели экономические санкции:

прекратили программы помощи, заблокировали займы МВФ и

Азиатского банка развития. В Исламабаде понимали, что если он

ответит на индийские испытания своими, такие же санкции обру-

шатся на него, причем ударят значительно больнее, так как внеш-

ний долг страны достиг тогда 30 млрд. долл., а золотовалютные

резервы равнялись всего 600 млн. Президент США Клинтон ока-

зал на Шарифа беспрецедентный нажим, но общественное мне-

ние внутри страны победило. Большинство пакистанцев требова-

ло ответных испытаний, чтобы «поквитаться» с Индией. 28 и 31

мая на полигоне Чагаи в Белуджистане в подземных шахтах были

взорваны шесть боезарядов разной мощности, что уравняло коли-

чество испытательных взрывов с учетом первого индийского,

осуществленного еще в 1974 г. Известие о взрывах встретили в

стране с ликованием. По данным одного социологического опроса,

их одобрили 97 % участников

106

. Согласно другим данным, безус-

ловную поддержку выразили более двух третей опрошенных

107

Вслед за ликованием наступило отрезвление, и представители

среднего класса на себе почувствовали тяжелые последствия про-

изошедших событий. Экономические санкции США были вскоре

несколько смягчены: в Пакистан поставили 350 тыс. т пшеницы,

что отвечало интересам не только его, но и американских ферме-

ров, чья продукция нашла сбыт.

398

В августе 1998 г. отношения с Вашингтоном вновь осложни-

лись из-за поддержки Исламабадом движения Талибан, которое

предоставило возможность действовать на своей территории араб-

ским джихадистам из Аль-Каиды. После того как американская

разведка установила, что именно они спланировали и осущест-

вили террористические акты у зданий американских посольств в

Восточной Африке (в Кении и Танзании), в Вашингтоне приняли

решение нанести удары крылатыми ракетами по тренировочным

базам бен Ладена в горах Афганистана. Не предупредив Паки-

стан, американские военно-морские силы выпустили около сотни

ракет, нарушая его воздушное пространство. Некоторые из ракет

упали недалеко от пакистанских деревень. Известие о ракетных

атаках вызвало острое недовольство в Пакистане. Премьер-ми-

нистр звонил по этому поводу президенту США

108

Вместе с тем зависимость страны от главного донора и тради-

ционного союзника была велика и, проглотив обиду, Н. Шариф

осенью вторично встречался с Клинтоном, приехав в Нью-Йорк,

как и в 1997 г., для участия в работе Генеральной ассамблеи

ООН. Администрация США, нуждаясь в Пакистане и возлагая

основную ответственность на Индию за подрыв системы ядерно-

го нераспространения, выступила с инициативой официального

визита пакистанского премьера, который и состоялся в декабре

того же года. В его ходе было, наконец, достигнуто решение во-

проса о задолженности Вашингтона на сумму в 470 млн. долл.,

уплаченную Исламабадом за самолеты F-16. Конгресс согласился

с возвратом 70 % этой суммы Пакистану с покрытием остаю-

щихся 30 % грантом в виде поставок в течение двух лет пшеницы

и других

товаров

109

Разрешение восьмилетнего спора на условиях, приемлемых

для обеих сторон, позволяло рассчитывать на прогресс в главном

для

американцев вопросе. Они настойчиво добивались от Паки-

стана и Индии обещания не проводить новых испытаний ядерно-

го оружия и присоединения к Договору о всеобъемлющем запре-

щении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Несмотря на усилия амери-

канской дипломатии во главе с заместителем госсекретаря

С. Тэлботтом, который провел за полтора года восемь раундов

переговоров в Исламабаде и Дели

110

, склонить ни ту ни другую

сторону к подписанию ДВЗЯИ не удалось. Пакистан соглашался

это сделать лишь после или вместе с Индией.

399