116
до сих пор все встречи проходили отдельно: белые и черные отмечали это
событие порознь в разных частях города. Никто из нас не был уверен, что
встреча удастся. Считая себя “артистами”, мы верили, что нам предстояло
построить некую культуру вне рамок закона, где мы жили бы свободными.
За день до встречи я поняла, что наши жесты неповиновения не были столь
смелы: они были актами сопротивления, на деле не бросающими вызов
существующему порядку вещей.
Один из моих друзей юности был белым. У него тогда был старый се-
рый «Вольво», на котором он подвозил меня домой, когда я опаздывала на
автобус. Это вызывало гнев и беспокойство окружающих. Однако родите-
ли Кена были религиозны, и их вера предполагала веру в расовую спра-
ведливость. Они были первыми среди белых, кто пригласил черных к себе
в гости, кто ел вместе с ними за одним столом. Я чувствовала тогда себя
так, будто мы творим историю, осуществляя мечту о демократии.
Вспоминая прошлое, я более всего поражена страстностью нашей веры
в социальную трансформацию, в радикальную демократическую идею
свободы и справедливости для всех. Тогда еще не было тщательно разра-
ботанной постмодерной политической теории, учитывающей форму наших
действий. Мы просто пытались изменить наше существование, и наши
ценности и привычки были отражением наших представлений о свободе.
Наши основные интересы в то время сводились к проблемам расизма. Се-
годня, наблюдая усиление белого расового превосходства, рост социально-
го и расового апартеида, который разделяет белых и черных, имущих и не-
имущих, мужчин и женщин, я ставлю рядом борьбу за конец расизма со
сражением за конец сексизма и классовой эксплуатации. Зная, что мы жи-
вем в условиях культуры господства, я спрашиваю себя, способна ли я на
большее, чем двадцать лет назад, какие ценности отразили мое стремление
к свободе? В последние годы я сталкиваюсь с множеством людей, заяв-
ляющих, что они борются за свободу и справедливость для всех, хотя спо-
соб их жизни, институционализированные ценности, их участие в публич-
ных и личных ритуалах закрепляют культуру господства и помогают стро-
ить несвободный мир.
В своей книге «Куда мы пойдем отсюда: хаос или сообщество?» Мар-
тин Лютер Кинг, обращаясь к своим согражданам, предрекал, что общест-
во не будет идти вперед, радикально не пересмотрев господствующие в
современном обществе ценности вещизма, стремление к наживе, расизм,
милитаризм и т.д. И сегодня все еще сильны системы господства – расизм,
сексизм, классовая эксплуатация и империализм. Они содействуют пре-
вратному видению свободы как синонима материализма. Они учат нас вере
в то, что господство естественно, что оно необходимо, чтобы управлять
слабыми. Кинг учил нас пониманию того, что если мы хотим мира на зем-
ле, то мы должны быть выше расовых, племенных, классовых и нацио-
нальных разграничений. Еще до того, как слово “мультикультурализм”