она появилась неожиданно для меня, можно
сказать, по воле читателей.
Во время работы над книгой один из интер-
нет–сайтов опубликовал мою статью о прин-
ципе дерева. В ней в качестве примера был
приведен наш «ремейк» Ванькиного письма.
По статье, как всегда, завязалась дискуссия,
и, просматривая ее, я обнаружила достаточ-
но гневный отзыв.
«Вы ставите в пример неэффективное
письмо, – писал автор отзыва. – Оно начи-
нается с совершенно бесполезной фразы –
и другой такой же бесполезной фразой за-
канчивается. Зачем в начале слова «И пи-
шу тебе письмо попросить…»? Зачем в конце
слова «Приезжай, милый дедушка, Христом
богом тебя молю, возьми меня отседа, а то
помру совсем»? Раз дед читает письмо, по-
нятно, что Ванька это письмо написал! Раз
мы уже сказали деду, что нас нужно забрать,
и объяснили почему, незачем снова об этом
талдычить!»
Вопрос показался мне логичным. Мы стре-
мимся к эффективности, а добавлять в пись-