Кирюшина Ю.Ф., Тишкина А.А. (ред.) Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: Сборник научных трудов

Подождите немного. Документ загружается.

401

достоинству оценен лишь 90 лет спустя (Lamberg-Karlovsky С.С.,

1994, p. XXIX; Щетенко А.Я., 2003).

Этот же подход позволил Р. Пампелли и Е. Хантингтону,

анализируя руины китайского Туркестана и флуктуации Каспий-

ского моря, впервые для Центральной Азии выявить «серию кли-

матических пульсаций» для исторического периода начиная с пер-

вых веков Христианской эры (Pumpelly R., 1908, p. 5-13). Ретро-

спективно, по их мнению, история подъема и упадка последователь-

ных фаз цивилизации в Мерве, начиная с древних курганов, также

соответствует теории климатических колебаний (Huntington E., 1907;

1908, p. 231–232). Критическим проявлением этих колебаний явля-

ется ксеротермический максимум, который, по мнению Р. Пампел-

ли, был главной причиной прекращения жизни на поселении Анау

около 2200 г. до н.э (Pumpelly R., 1908, pl. 5).

Эта идея была воспринята Б.А. Куфтиным, объяснявшим

прекращение жизни на поселении эпохи поздней бронзы (ЭПБ) –

«вышке» Намазга-депе (Намазга), наступлением в конце II тыс. до

н.э. ксеротермического максимума (Куфтин, Б.А., 1956, с. 286-287).

В.И. Сарианиди расширил территорию этого явления: «Сейчас мож-

но считать доказанным факт запустения многих поселений Внешне-

го Ирана в начале 2-го тыс. до н.э. … в основе этого процесса лежало

наступление ксеротермического периода, который, по мнению спе-

циалистов, имел глобальный характер» (Сарианиди В.И., 1988,

с. 99–100). «Применительно к южно-туркменистанским памятни-

кам этот факт соответствует финальной фазе комплекса Намазга V»

(Сарианиди В.И., 1990, с. 94).

Очевидно, что датировки ксеротерма обоих ученых отличны

как от даты Р. Пампелли, так и разнятся между собой: у Б.А. Куф-

тина – конец, у В.И. Сарианиди – начало II тыс. до н.э. Объясняется

это тем, что в 40–50-х гг. ХХ в. выделение ксеротермического пе-

риода базировалось на материалах европейской части России, где,

по археологическим данным, он помещался в определенный период

суббореальной эпохи (Берг Л.С., 1950, с. 57).

Наши исследования на Намазга велись в двух местах: в

1968–1971 гг. на юго-западном склоне, в 30 м от раскопа И.Н. Хло-

пина (Щетенко А.Я. 1972), и в 1975 г. – на северо-западном склоне

(Щетенко А.Я., Долуханов П.М., 1976), в 70 м к северо-западу от

угла раскопа Б.А. Куфтина – основного репера, к которому были

привязаны все раскопы (рис. 1). Траншея 1975 г. прошла культур-

402

ные слои на глубину 13,6 м, а скважина 1 (Д = 0,8 м) – еще 6 м.

Скважина 2, заложенная у основания раскопа 1970 г., прошла 11 м.

Мощность слоев «вышки», с учетом раскопов Б.А. Куфтина и И.Н.

Хлопина составила 22,5 м. Они охватили три культуры – НМЗ II–

IV, подтвердив тем самым археологические наблюдения пяти шур-

фов 1952 г. (Куфтин Б.А., 1956, рис. 42).

Рис. 1. Намазга-депе. План «Вышки». Раскопы: 1 – Б.А. Куфтина,

2 – А.А. Марущенко, 3 – А.Ф. Ганялина, 4 – И.Н. Хлопина,

5–7 – А.Я. Щетенко (6 – скважина 1, 7 – скважина 2)

В процессе работ из различных слоев производился отбор

образцов на палинологический и радиоуглеродный анализы (Долу-

ханов П.М., Този М., Щетенко А.Я., 1985). Палинологические ана-

лизы выполнены в лаборатории Института озероведения АН СССР,

по их результатам построены ведомости и спорово-пыльцевые диа-

граммы. Подсчет процентных соотношений разных видов флоры

производился от общей суммы микрофоссимий (100%), определен-

ных в образце.

В скважине 1 изучено 7 образцов (рис. 2). По флористиче-

скому составу и количественным соотношениям можно выделить

403

два спорово-пыльцевых комплекса. Первый – отражен в спектрах

нижних образцов. Он демонстрирует абсолютное господство тра-

вянистых растений, с доминированием пыльцы маревых (Chenopo-

diaceae) – 98%. Определенную роль имеет пыльца семейства слож-

ноцветных (Compositae) – 8% и полыни (Artemisia) – 5%. Единично

отмечена пыльца разнотравья (Leguminosae, Labiatae, Umbelliferae)

и следы зеленых водорослей (Pediastrum boryanum); характерно

единичное присутствие пыльцы древесных пород: ель, сосна, оль-

ха. В образце №6 (гл. 3,0–3,5 м) отмечены Fungi и зеленые водо-

росли. Второй комплекс отличается от предыдущего отсутствием

пыльцы древесных пород и наличием пыльцы злаковых

(Gramineae) – 8% и эфедры (Ephedra) – 3%. Общим для обоих ком-

плексов является преимущественное присутствие пыльцы травяни-

стых и разнотравья.

Рис. 2. Намазга-депе. «Вышка». Скважина 1.

Диаграмма спорово-пыльцевых анализов

Скважина 2 дала 10 образцов (рис. 3), по которым выделяют-

ся три комплекса.

Первый – демонстрирует господство пыльцы травянистых

растений: наибольший процент составляют маревые – 40–60%, за-

404

тем идут злаковые – 10–18%, сложноцветные – 5–12%, полынь –

10–20%. Характерно наличие осоковых – 2–7%. Единично присут-

ствует пыльца гречишных, крестоцветных, губоцветных, зонтич-

ных, а также заносная пыльца ели, сосны, ольхи, березы. Опреде-

лены споры зеленых мхов (до 10%) и единичные – папаротников.

Второй комплекс характеризуется резкими сменами доминант в

составе пыльцы травянистых растений. В отличие от первого ком-

плекса здесь значительно увеличивается количество пыльцы маре-

вых (40–80%) и полыни (5–70%). В спектре (гл. 4, 5 м) доминирует

пыльца злаковых (34%). Состав пыльцы разнотравья несколько бо-

гаче и представительнее, чем в первом комплексе. Третий комплекс

(2,5–1 м) – абсолютное господство маревых.

Рис. 3. Намазга-депе. «Вышка». Скважина 2.

Диаграмма спорово-пыльцевых анализов

Материалы обеих скважин дают общую картину смены рас-

тительности в эпоху энеолита и ранней бронзы, обусловленную,

вероятно, изменением климата. Данные палинологического анализа

позволяют предполагать повышение влагообеспеченности иссле-

дуемого района в период накопления осадков с глубины 10–6 м,

405

поскольку в спектрах отражено некоторое увеличение содержания

пыльцы осоковых злаков, зеленых мхов, при общем сокращении

роли маревых. Изменение климата происходит на рубеже отметки 6

м. Для всего периода накопления осадков с 6 до 2,5 м характерна

смена климатических условий, возможно, связанная с таяниями

ледников в горах – то большее, то меньшее иссушение района ис-

следования. Можно констатировать общее повышение аридности

климата, особенно усиливающееся в эпоху накопления отложений

с глубины 3-х до 0 м в скважине №1. Наиболее обеспеченный вла-

гой период совпадает с расцветом жизни на поселении Намазга

именно в эпоху Намазга III, когда его территория достигает своего

максимума – 46 га.

По заключению В.М. Трибухина, это совпадает с каспийской

трансгрессией (7000–5000 лн), вызвавшей плювиальный тип осад-

конакопления, который затем, на рубеже 4000 лет назад, сменился

на пустынно-такырный тип, доминирующий до наших дней, с ва-

зами увлажненности (3500, 2500, 2000 и т.д. лн), согласующимися с

мировыми данными (Сарианиди, В.И., 1990, с. 95).

Колебания климата прослеживаются на широком простран-

стве от Сахары и Аравийского полуострова на западе (Butzer, 1961)

до пустыни Тар и озера Пушкар в Северо-Западном Индостане

(Щетенко А.Я., 1979, с. 53–57) на востоке. И эта цикличность кли-

мата аридных областей соотносится с последовательностью смены

климата в северных районах (Хотинский Н.А., 1977, с. 163–165).

Для территории Туркменистана исследования палеографиче-

ской обстановки в Северном Прикаспии установили, что циклич-

ность смен влажных и сухих фаз в этом регионе для последнего

тысячелетия составляет 200 лет (Абрамова Т.А., Турманина В.И.,

1983, с. 67–68). Эти циклы, выявляемые и в более древние эпохи

(III–II и на рубеже II–I тыс. до н.э.), увязываются с колебаниями

уровня Каспийского (Рычагов Г.И., 1983, с. 19) и Аральского

(Кесь А.С., 1983, с. 99) морей. Интересно, что аналогичные циклы в

200 лет, связанные с изменением уровня паводков Нила, обуслов-

ленные также колебаниями уровней воды в озерах, фиксируются в

египетских документах с 3000 г. до н.э. (Bell B., 1971, p. 11).

Похожие процессы отмечены и на сопредельных с Туркме-

нистаном территориях. Уже В.С. Сорокин приводил достаточно

веские археологические и палеоботанические факты в пользу ксе-

ротермического периода II тыс. до н.э. в Западном Казахстане и

Южном Приуралье. Там ландшафтные зоны в эпоху бронзы были

сдвинуты на север не менее чем на 500 км, и в районе древнего по-

селения на р. Тасты-бутаке был не степной, а полупустынный

ландшафт (Сорокин В.С., 1962, с. 59).

Это подтверждают и современные комплексные исследова-

ния ландшафтно-климатических колебаний голоцена в Северном

Казахстане, где федоровская эпоха была временем становления

ксеротерма (Хабдулина М. К., Зданович Г.Б., 1984, с. 151–154). В

Петровке-II и Павловке отмечено вынесение жилищ на низкие бе-

реговые участки – свидетельство «…изменения климата в сторону

повышения сухости. Это повлекло отток федоровского населения в

различных направлениях, в том числе и в восточные районы Сред-

ней Азии» (Малютина Т.С., 1991, с. 160).

Находки керамики степного типа в стратиграфических ко-

лонках Намазга и Теккем-депе (Щетенко А.Я., 1999, с. 326–328), и

современная датировка финальной фазы Намазга V и начального

этапа ЭПБ НМЗ VI (Hiebert F.T., 1994, fig.10. 1, 6; Salvatori S., 1995,

p. 46; Щетенко А.Я., 2002 с. 219), позволяют уточнить время ксеро-

термического периода на юге Средней Азии. Это рубеж III–II тыс.

до н.э.

Таким образом, установление климатических колебаний и

ксеротермического периода в Средней Азии и их датировка, пред-

ложенные геологом Р. Пампелли, географом Е. Хантингтоном и

археологом Г. Шмидтом, выдержали испытание временем и про-

верку современной наукой.

407

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Абдулганеев М.Т. Работы в горном и лесостепном Алтае // АО 1983

года. М., 1985. С. 189–190.

Абдулганеев М.Т. Керамика эпохи ранней бронзы с Алтая // Алтай

в эпоху камня и раннего металла. Барнаул, 1985. С. 117–129.

Абдулганеев М.Т. Могильник Горный-10 – памятник древнетюрк-

ской эпохи в северных предгорьях Алтая // Пространство культуры в ар-

хеолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные

территории. Томск, 2001. С. 128–130.

Абдулганеев М.Т. Поселение Комарово-I – новый памятник эпохи

раннего металла // Археологические исследования на Алтае. Барнаул,

1987. С. 67–80.

Абдулганеев М.Т., Кирюшин Ю.Ф., Лузин С.Ю., Шамшин А.Б. Мо-

гильники развитой и поздней бронзы на Ближних Елбанах // Погребаль-

ный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996. С. 11–20.

Абдулганеев М.Т., Кирюшин Ю.Ф. Погребение раннебронзового

века их могильника Тузовские Бугры-I // Северная Евразия в эпоху брон-

зы: пространство, время, культура. Барнаул, 2002. С. 4–6.

Абдулганеев М.Т., Ларин О.В. Афанасьевские памятники Бойтыге-

ма // Археология Горного Алтая. Барнаул, 1994. С. 24–36.

Абдулганеев М.Т., Ларин О.В. О соотношении афанасьевской и

майэмирской культур // Проблемы изучения истории и культуры Алтая и

сопредельных территорий. Горно-Алтайск, 1992. С. 33–36.

Абрамова М.Б., Стефанов В.И. Красноозерская культура на Иртыше

// Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новоси-

бирск, 1985. С. 103–130.

Абрамова М.Б., Стефанов В.И. Памятники инберенского типа (о

своеобразии перехода к железному веку в лесостепном Прииртышье) //

ВАУ. Свердловск, 1981. С. 92–97.

Абрамова Т.А., Турманина В.И. Палеогеографическая обстановка

Северного Прикаспия в последнем тысячелетии // ПКАМК. М., 1983. Ч. I.

С. 62–69.

Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Ази-

атской части СССР (по металлическим изделиям). Ташкент, 1991. 200 с.

Аванесова Н.А. Проблемы истории андроновского культурного

единства: Автореф. дис. … канд. ист. наук. Л., 1979. 26 с.

Авеста. Избранные гимны. М., 1992. 207 с.

Авеста в русских переводах (1861–1996). СПб., 1998. 480 с.

Адамов А.А. Новосибирское Приобье в Х–ХIV вв. Тобольск; Омск, 2000.

Составлен на основе списков литературы, подготовленных авторами

статей.

408

Алексеев А.Н. Древняя Якутия: железный век и эпоха средневеко-

вья. Новосибирск, 1996. 96 с.

Алексеев В.П. Антропология андроновской культуры // Советская

археология. 1967. №1. С. 22–26.

Алексеев В.П. Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья эпохи

неолита и бронзы // Антропологический сборник III. М., 1961. С. 107–206.

(ТИЭ, т. 71).

Алексеев В.П., Гохман И.И. Антропология азиатской части СССР.

М., 1984. 208 с.

Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Си-

бири. Новосибирск, 1980.

Алёкшин В.А. Социальная структура и погребальный обряд древне-

земледельческих обществ (по археологическим материалам Средней Азии

и Ближнего Востока). Л., 1986. 192 с.

Алехин Ю.П. Енисейские кыргызы на Юго-Западном Алтае // Па-

мятники кыргызской культуры в Северной и Центральной Азии. Новоси-

бирск, 1990. С. 62–75.

Алехин Ю.П. К вопросу об этнополитической ситуации на Рудном

Алтае в IX–Х вв. // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и

сопредельных территорий (по данным археологии). Омск, 1992. С. 8–13.

Алехин Ю.П. Уйгуры на Рудном Алтае // История и культура народов

Евразии: Древность, средневековье и современность. Уфа, 1992. С. 96–98.

Алехин Ю.П. Памятники археологии Курьинского района // Памят-

ники истории и культуры юго-западных районов Алтайского края. Барна-

ул, 1996. С. 58–88.

Алехин Ю.П. Мировые религии и мировоззрение народов Южной

Сибири в VШ–Х вв. (по материалам из Рудного Алтая) // Сибирь в пано-

раме тысячелетий. Новосибирск, 1998. T. l.

Алехин Ю.П. Курган кимакской знати на Рудном Алтае // Сохране-

ние и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул, 1998.

Вып. IX. С. 201–203.

Алехин Ю.П. Лесостепной и рудный Алтай в скифскую эпоху //

Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Бар-

наул, 1999. С. 13–16.

Алехин Ю.П. Рудный Алтай в древности и в средневековье // Се-

ребряный венец России (Очерки истории Змеиногорска). Барнаул, 1999.

С. 17–65.

Алехин Ю.П., Шульга П.И. Курган Кондратьевка-XXI – новый па-

мятник раннескифского времени на Рудном Алтае // Древности Алтая.

Горно-Алтайск, 2003. №10. С. 62–70.

Алкин С.В. Ранненеолитическая культура Синлунва в Северо-

Восточном Китае и ее погребальный обряд // Гуманитарные науки в Сиби-

ри. 1998. №3. С. 72–81.

409

Амброз А.К. Проблемы раннесредневековой археологии Восточной

Европы // СА. 1971. №3.

Аношко О.М. Разведочные исследования в Ялуторовском районе

Тюменской области // Отчет о полевых исследованиях в 2002 г. Тюмень,

2003.

Антонова Е.В. Обряды и верования первобытных земледельцев

Востока. М., 1990.

Антонова Е.В., Раевский Д.С. Археология и семиотика // Структур-

но-семиотические исследования в археологии. Донецк, 2002. Т. 1. 342 с.

Антонова О.В., Худяков Ю.С. Погребения воинов в памятниках па-

зырыкской культуры на Средней Катуни (по материалам раскопок Южно-

Сибирского отряда САКЭ ИАЭ СО РАН) // Итоги изучения скифской эпо-

хи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С. 17–20.

Ануфриев Д.В. Социальное устройство пазырыкского общества

Горного Алтая // Социально-экономические структуры древних обществ

Западной Сибири. Барнаул, 1997. С. 108–111.

Арсланова Ф.Х. Погребальный комплекс VIII–VII веков до нашей

эры из Восточного Казахстана // В глубь веков. Алма-Ата, 1974. С. 46–60.

Арсланова Ф.Х. Археологические находки в Казахстане // Бронзо-

вый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск,

1983. С. 119–125.

Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-

сарматское время. М., 1992. 494 с.

Атхарваведа. Избранное. М., 1976. 405 с.

Атхарваведа. Избранное: Пер., коммен. и вступит. ст. Т.Я. Елиза-

ренковой. М., 1995.

Ахинжанов С.М., Ермолаева А.С., Максимова А.Г., Самашев З.С.,

Таймагамбетов Ж.К., Трифонов Ю.И. Археологические памятники в зоне

затопления Шульбинской ГЭС. Алма-Ата, 1987. 279 с.

Багашев А.Н. Антропологические общности, их систематика и осо-

бенности расообразовательных процессов // Очерки культурогенеза наро-

дов Западной Сибири. Т. 4: Расогенез коренного населения. Томск, 1998.

С. 303–327.

Бадер О.Н., Матюшин Г.Н. Новый памятник среднего палеолита на

Южном Урале // СА. 1973. № 4. С. 135–142.

Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных сла-

вян. Л., 1983. 192 с.

Балонов Ф.Р. Колесничные ристания как форма погребального

жертвоприношения / Жертвоприношение. Ритуал в искусстве и культуре

от древности до наших дней. М., 2000.536 с.

Баркова Л.Л. Образ орлиноголового грифона в искусстве древнего

Алтая (по материалам Больших Алтайских курганов) // АСГЭ. 1987.

Вып. 28. С. 5–29.

410

Баркова Л.Л. О хронологии и локальных различиях в изображении

травоядных и хищников в искусстве ранних кочевников Алтая // АСГЭ.

1995. Вып. 32. С. 60–76.

Барфилд Т. Мир кочевников-скотоводов // Кочевая альтернатива

социальной эволюции. М., 2002. С. 59–85.

Бауло А.Л. Обские угры: атрибутика и миф (металл в религиозно-

обрядовой практике XVIII–XX вв.): Автореф. дис. … докт. ист. наук. Но-

восибирск, 2002.

Бахрушин С.В. Енисейские киргизы в XVII в. // Научные труды. М.,

1955. Т. 3. Ч. 2.

Бейсенов А.З., Смаилов Ж.Е. Талдысайские удила раннетасмолин-

ского времени в Центральном Казахстане // Проблемы изучения и сохра-

нения исторического наследия. Алматы, 1998. С. 271–275.

Беликова О.Б. Средние Причулымье в Х–ХIII вв. Томск, 1996.

С. 289.

Беликова О.Б. Беляйская находка из Причулымья // Приобье глаза-

ми археологов и этнографов. Томск, 1999. С. 26–35.

Берг Л.С. Некоторые соображения о послеледниковых изменениях

климата и лесостепи. М., 1950.

Берс Е.М. Из раскопок в Горном Алтае у устья р. Куюм // Бронзо-

вый век Сибири. Новосибирск, 1974. С. 18–31.

Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983. 139 с.

Бехайм В. Энциклопедия оружия. СПб., 1995.

Бибиков С.Н. Поселение Лука-Врублевецкая // МИА. М.; Л., 1953.

№38. 460 с.

Бичурин Н.Я. (Иакинф) Собрание сведений о народах, обитавших в

Средней Азии в древние времена. М.; Л., 1950. Т. I. 380 с.

Бичурин Н.Я. Собрание сведения о народах, обитавших в Средней

Азии, в древние времена. Алматы, 1998. Ч. 1. 390 с.

Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. Источники и ме-

тоды исследования. М., 1978. 272 с.

Бобров В.В. Основные этапы освоения Обь-Чулымского междуре-

чья // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен

Западной Сибири. Новосибирск, 1989. С. 6–15.

Бобров В.В. Бронзолитейное производство в системе экономики об-

ществ поздней бронзы Кузнецкой котловины // Социально-экономические

структуры древних обществ Западной Сибири. Барнаул, 1997. С. 72–75.

Бобров В.В. Культурная принадлежность и хронология памятников

предандроновского времени и поздней бронзы Обь-Чулымского междуре-

чья // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и

бронзового веков Южной Сибири. Барнаул, 1988. С. 68–71.

Бобров В.В. Этапы освоения Горной Шории в древности (по мате-

риалам поселения Печергол-2) // Шорский сборник. Кемерово, 1994.

Вып. 1. С. 164–176.