особенно в быту и частной жизни, этноконфессионального неравенства, различных конфликтов и трений на
этой почве. На вопрос о национальной принадлежности житель Средней Азии даже в 1921 г. отвечал:
«мусульманин». В этих условиях достаточно рискованным (и, возможно, преждевременным, как многое, де-
лавшееся после 1917 г.) было решение 3-й сессии ЦИК Туркестана о национальном
размежевании в Средней
Азии в 1924 г. Постепенно, на протяжении 20-30-х годов в центральноазиатском регионе образовались
Казахская, Киргизская, Узбекская, Таджикская и Туркменская Советские Социалистические Республики.
Аналогичные процессы происходили на Кавказе, где мусульмане получили статус союзной республики в
Азербайджане, автономной — в Нахичевани, Аджарии, Абхазии, Чечено-Ингушетии, Дагестане, Кабардино-
Балкарии. Другие мусульманские районы также
получили те или иные формы автономий (Татарстан,
Башкортостан), автономных областей (Карачаево-Черкесия) или округов. Несмотря на преждевременность в
ряде случаев или неподготовленность этих мер, они давали возможность, пусть в ограниченных масштабах
и с ограниченными функциями, но все же выдвигать свою национальную интеллигенцию и политическую
элиту, решать вопросы местного административного и
хозяйственного устройства, культуры, образования,
что, несомненно, усиливало позиции Советской власти среди мусульман.
Как правило, получая дотации от центра, мусульманские районы имели возможность повысить жизненный
уровень населения. Свобода исповедовать ислам, неприкосновенность культовых сооружений и предметов,
равноправие служителей культа гарантировались республиканскими конституциями 1922-1923 гг. Правда, в
1927-1928 гг. (т.е. после окончательного «воцарения» Сталина) вновь началось наступление на традиции
прошлого, стали закрывать мечети и медресе, конфисковывать
их имущество, заменять шариатские суды
светскими, искоренять адат, обычаи выплаты калыма и многоженство. Наряду с этим была осуществлена
«революция письменности» путем перевода десятков тюркских языков на латинский алфавит, что
оправдывали ссылками на аналогичные меры Кемаля Ататюрка в дружественной Советскому Союзу до 1938
г. Турции. Кстати, дружба с Ататюрком также во многом
примиряла мусульман с Советской властью.
Прогресс школьного образования с последующим внедрением русского алфавита еще более привязывал
мусульманскую молодежь к русской культуре. Так создавался в рамках СССР, по выражению Н.Верта,
«новый социум общей судьбы».
Превращение восточных, в том числе мусульманских, регионов России в Советский Восток, как и постоянно
менявшуюся политику властей СССР в этих регионах, необходимо рассматривать в общем контексте
послеоктябрьского раз-
42
Часть I. Страны Востока в 1914-1945 гг. Проблемы эволюции
вития бывшей Российской империи и положения СССР в послевоенном мире. Отсталая страна, разрушенная
непрерывной восьмилетней (мировой, потом гражданской) войной, частично даже распавшаяся в 1918-1921
гг., с трудом отбившаяся от 14 государств-интервентов, превратилась в осажденную крепость. Призыв
Черчилля «задушить большевизм в его колыбели» оставался руководством к действию для мирового
капиталистического окружения СССР и
после прекращения интервенции. Концепция «санитарного
кордона» лорда Керзона не оставляла СССР иного выбора как уйти в глухую оборону после того, как стала
ясна утопичность всех надежд на революцию в развитых странах Запада.
В результате СССР стал не столько страной, строящей социализм, сколько вооруженным лагерем для
защиты самой идеи социализма. Это многое объясняет в последующей жизни СССР— логику конфронтации
с окружающим миром, железную дисциплину, психологию казармы, милитаризацию, подозрительность,
шпиономанию, чрезвычайщину. Все это довольно легко уживалось с традициями политической культуры
России, отсутствием навыков демократии, самоуправления
, самоорганизации для защиты своих интересов.
В первую очередь данными обстоятельствами, а не злой волей Сталина (которая тоже имела место!) или ка-
кими-либо органическими «пороками марксизма» объясняется все негативное в опыте СССР.
Из истории нельзя выбросить того, что СССР постепенно стал второй индустриальной и военной державой
мира, страной массовой грамотности и передовых технологий, быстро модернизировавшегося общества и
растущего производства, с неуклонно расширявшейся (хотя и слишком медленно) сферой образования и
социальных гарантий. Люди труда впервые почувствовали себя полноценными членами общества, в
известной мере даже
«солью земли». А в союзных и автономных республиках все эти положительные
сдвиги, как и расцвет национальной культуры и фактическое решение национального вопроса, были еще
более впечатляющи. Конечно, впоследствии выяснилось, что все эти успехи оказались временными и
относительными. Но в 20-30-х годах они воспринимались как гигантский скачок из одного социального
состояния
в совершенно другое.
Для стран Востока все это имело громадное значение. Демонстрационный эффект перехода от отсталости и
нищеты к мощи и величию всегда особенно впечатлял восточные народы, когда речь шла о стране, близкой
Востоку географически и экономически, исторически и духовно, столь же многонациональной и
поликонфессиональной. Победа революционной России над интервентами означала конец
распространившегося в
эпоху колониального раздела и передела мира мифа о всесилии колониальных
держав. Провозглашенные в знаменитой «Декларации прав народов России» от 15 ноября 1917 г. принципы
равенства и суверенности народов, права на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования
своего государства, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и
ограничений, свободное развитие
нацменьшинств и этнических групп достаточно быстро (в январе 1918 г.)