Максимов А. Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать
Подождите немного. Документ загружается.
устроить соревнование по бегу до горизонта – кто сумеет добежать, может начать
воспитываться с помощью идеала.
Пока идеал никак не влияет на нашу жизнь, в нем нет ничего страшного или
предосудительного: почему бы и не помечтать о том, как порвешь своей грудью финишную
ленточку горизонта? Но как только идеал начинает влиять на нашу жизнь – дело плохо.
Мне кажется, что не надо стремиться к идеалу. Не надо стремиться к тому, чего
нельзя достичь.
Во-первых, бежать за горизонтом – занятие нервное. А во-вторых, в этом случае всегда
можно оправдывать свои неудачи недостижимостью цели.
Пусть идеал будет только в романтических стихах и в мечтах.
Но пусть он никогда не будет нашим путеводителем по жизни.
ИДЕЯ
См. «Знание».
ИЗВИНЕНИЕ
Что такое «извинение»? Само слово, казалось бы, подсказывает ответ: извинение –
выход из вины.
На этом можно было бы поставить точку и провозгласить эту главу самой короткой в
книге, если бы не одно «но»...
Выхода из вины не существует.
Если вы наступили человеку на ногу и извинились – нога меньше болеть не будет. Если
вы несправедливо обидели товарища, а потом принесли извинения, рана в его душе
останется все равно.
Если жить, исходя из принципа: извинение есть выход из вины, тогда, как говорится,
Сам Бог велел постоянно совершать поступки, требующие извинения. Нет проблем!
Мы еще подробно поговорим о том, что такое покаяние. Сейчас же заметим, что
покаяние только тогда имеет смысл, когда порождено невероятными мытарствами души,
когда человек не просто просит прощения у Бога, а твердо понимает, что больше подобного
греха не совершит, когда его мучит собственная вина.
Человек извиняется не для другого, а для самого себя.
Извинение – это двойка, которую сам себе ставит человек за поведение.
Извиняясь, мы как бы подчеркиваем для самих себя, что наш поступок – плох и мы
постараемся его больше не повторять.
Поэтому столь трудно извиняться искренне. Куда проще, наступив на ногу, бросить:
«Простите», – тут же наступить на другую и снова попросить прощения.
Ну, хорошо, возразит внимательный читатель, когда мы наступаем человеку на ногу и
извиняемся, ему действительно не становится менее больно. Но когда мы совершаем
неблаговидный поступок и приносим извинения, тому, кого мы обидели, и вправду
становится легче. Разве не так? Разве наши извинения хоть в какой-то мере не
зарубцовывают чужую рану?
Может быть, так, а может быть, и по-другому. Может быть, зарубцовывают, а может, и
нет.
Нам до такой степени не дано предугадать, как наше извинение отзовется, что и
вовсе не надо об этом думать.
Ведь если мы приносим извинение с какой-то целью, это уже не извинение, а сделка
какая-то получается: мол, мы извинимся, нас простят и дружба восстановится.
Если в результате наших извинений у нас возобновились добрые отношения с тем, кого
мы обидели, это, говоря современным языком, бонус.
Цель извинения, повторим, критическая самооценка. И более ничего.
А как вести себя, когда просят прощения у нас?
Человек бессилен против времени. Нам трудно повлиять на будущее и, казалось бы,
совсем уж невозможно изменить что-либо в прошлом.
Прощение – весьма серьезное оружие в борьбе со временем.
Попросить прощения – это попытка повлиять на будущее, то есть получить
некоторую уверенность в том, что в будущем вы не повторите ошибки.
Простить – это значит улучшить прошлое, выбросить из него негатив.
Человек вас обидел, раскаялся, попросил прощения... Вы простили его, то есть
вычеркнули обиду из его и из своей жизни.
Только такое прощение – когда вы вовсе забываете нанесенную вам обиду – является
подлинным.
Поэтому прощать трудно. Невыносимо тяжело вычеркивать из своей жизни какой-то
отрезок, даже самый неприятный. И ладно бы – только из памяти, но ведь надо еще и из
души выкинуть!
Прощать или не прощать – каждый решает сам. Однако надо очень хорошо понимать:
здесь невозможно поступить формально. Или вы найдете в себе силы вычеркнуть кусок из
жизни, или не говорите: «Хорошо, я тебя простил».
Любимых, близких людей прощать проще и даже приятней, чем далеких.
Прощение любимого человека – это попытка создать некое идеальное прошлое,
которого на самом деле, конечно,не бывает, но ведь так приятно представить, что было
оно – бесконфликтное и беспроблемное.
А если вы понимаете, что простить не в силах, что не получается вычеркнуть из жизни
негатив, – это один из верных признаков того, что любовь прошла.
Возможность простить или не простить – это, если угодно, лакмусовая бумажка
любви.
Никто не может заставить вас извиниться. И никто не может заставить вас простить. И
то и другое – выбор свободного человека. Если он делается под давлением, то это
формальное извинение или прощение.
И к извинению, и к прощению вас должны подвести вы сами – ваша душа, ваша
интуиция.
Только в этом случае вы сможете повлиять на свое будущее: то есть не повторять
прежних ошибок. Или на свое прошлое: то есть вычеркнуть обиду из жизни.
ИЗМЕНА
См. «Предательство».
ИЗМЕНЕНИЯ
См. «Перерождение».
ИМИДЖ
Мы уже так привыкли к этому слову, что, кажется, и не надо переводить его на родной
язык. Если слово «имиджмейкер» еще можно чуть иронично, но достаточно точно перевести
как «мордодел», то имидж...
Маска? Роль? Можно, наверное, и так. Мне же кажется, что точнее всего перевести это
слово как образ.
Если мы согласимся с этим переводом, тогда получится, что имидж;-это наш образ,
возникающий у тех людей, кто нас либо вовсе не знает, либо знает поверхностно.
Людей из ближнего круга никаким имиджем не обмануть – мы им известны
доподлинно, потому-то они и близкие.
Принято считать, что имидж имеет отношение только к публичным людям. Это не так.
Образ есть практически у каждого. Любой из нас существует как бы в двух измерениях:
– то, какими мы представляемся сами себе и нашему близкому кругу;
– то, какими мы видимся далекими от нас людьми. Имидж: – это наш образ, который
возникает в восприятии людей далеких, но регулярно встречающихся.
Соседи, мимо которых вы пробегаете каждый день; сотрудники на работе, с которыми
вы не связаны напрямую, но которые вас видят систематически, – все эти люди создают в
своей голове ваш образ.
У вас есть имидж, даже если вы об этом не подозреваете.
Очень часто образ, который создают далекие от нас люди, отличается от нашего
восприятия самих себя в худшую сторону. Именно эта особенность восприятия и породила
профессию «имиджмейкеров – мордоделов», то есть тех, кто помогает человеку сделать свой
образ положительным.
Итак, имидж-образ существует практически у всех. Но одни люди целенаправленно
работают над улучшением своего имиджа, а другим на это наплевать.
И та и другая позиция заслуживает уважения. Но и тем и другим надо иметь в виду, что
поменять имидж чрезвычайно трудно. Если вы вспомните наших самых знаменитых актеров,
телеведущих, режиссеров, то легко убедитесь, что имидж их на протяжении лет, а то и
десятилетий не менялся. Хотя сами они менялись и, подчас, совершали поступки, как бы не
соответствующие их имиджу.
Людям, попросту говоря, неохота вдумываться в то, каков человек на самом деле. Им
проще запомнить его имидж и жить с пониманием этого, раз и навсегда определившегося
образа.
Повторю: это относится не только к звездам, которых знают все. Это относится к
любому человеку. Если ваши соседи считают вас милым и приятным человеком, то надо
совершить титанические усилия, чтобы это мнение изменилось. Но, кстати, и наоборот.
Если вам не нравится ваш собственный образ, поменять его можно только одним
способом: сделать далеких людей близкими. То есть добиться того, чтобы образ превратился
в суть, чтобы люди узнали, каков вы есть на самом деле.
Можно не обращать внимания на то, каким вас видят окружающие. Это – ваше право и
ваш выбор. Возможно, это даже один из признаков свободы.
Но надо иметь в виду, что окружающие непременно видят вас каким-то. И ваш имидж
нередко отличается от вашей сути. Знание этого поможет не совершать в жизни массу
ошибок.
Нельзя общаться с человеком не ближнего круга, надеясь, что он видит вас таким,
каким вы сами себя видите. Он всегда видит вас другим.
И строить свои отношения с людьми, мне кажется, надо исходя из их взгляда на вас –
из вашего образа, – а не из вашей сути. Суть вашу они поймут, только если вы захотите и
сможете ее донести.
Ни один посторонний человек не обязан понимать вашу индивидуальность.
На этом выводе закончим разговор об имидже и поговорим наконец о том, что такое
индивидуальность.
ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ
Возможно, вопреки законам русского языка, однако в своем понимании слова
«индивидуальность» я исхожу из того, что оно происходит от слова «диво».
В. И. Даль определяет «диво» через следующие синонимы: «невидаль, диковина».
Индивидуальность – это ваше собственное чудо, с которым вы рождены на свет.
Недостаточно сказать, что индивидуальность – это совокупность определенных черт,
присущих данному человеку. Это, безусловно, так, однако, как говорится: ответ правильный,
но не полный.
Когда мы говорим, что каждый рожденный на Земле человек индивидуален, – мы, как
мне кажется, имеем в виду не только то, что всем известные качества собраны в любом из
нас в некий совершенно оригинальный коктейль. Но и то, что каждый из нас несет нечто,
присущее лишь ему одному.
Любой из нас – это принципиально важно.
Обозначить это «нечто» каким-то одним словом так же невозможно, как, к примеру,
описать, чем один женский взгляд отличается от другого.
Мне кажется, чрезвычайно важно понимать: индивидуальность – явление внутреннее,
данное нам Богом, ее не нужно путать с оригинальничанием.
Мы уже не раз говорили и будем говорить о том, как важно любому из нас обратить на
себя внимание мира. Когда человек не знает, как это сделать, но жаждет этого – он,
например, выходит на улицу голым. Или одевается так, чтобы все показывали на него
пальцем.
На мой взгляд, подобное оригинальничание убивает индивидуальность, а не
раскрывает ее: оно заменяет чудо – вывеской, внутреннее – внешним.
В принципе, нет необходимости делать что-либо специальное, чтобы ваша
индивидуальность проявилась. Она – часть вашей сути и, так или иначе, проявится все равно.
Каждый человек рождается со своей индивидуальностью. Но вспомним Лермонтова:
«...как посмотришь с холодным вниманьем вокруг...» – ощущение, что индивидуальностей
не так уж и много.
Это происходит потому, что любому обществу трудно иметь дело с
индивидуальностями, поэтому по ходу жизни оно очень старается их нивелировать. Нам
кажется, что слово «формат» относится только к искусству. На самом же деле, наша жизнь
уже давно отформатирована, и каждому из нас отведена его собственная ячейка. Не потому
ли такое раздражение вызывает у некоторых рок-музыкант Андрей Макаревич, чьи картины
выставляются в Третьяковке, или телеведущий Дибров, когда он поет песни?
Общество нивелирует нас. Некоторые в этой ситуации умудряются сохранить свою
индивидуальность, иные начинают оригинальничать.
Индивидуальность – от Бога (от природы, если кому так больше нравится);
оригинальничание – от человека.
Поэтому очень часто мы не можем понять собственную индивидуальность, особенно
если она хоть в какой-то мере идет в разрез с общепринятыми нормами.
Чтобы сохранить в себе индивидуальность, нужны смелость и понимание того, что
за «чудо собственного "я"» отвечаешь только ты сам.
Господь дает каждому разную индивидуальность. В реальной жизни она проявляется в
привычках человека, в его отношении к людям, к работе, к вере, короче говоря, ко всему, что
составляет главные составляющие человеческой жизни.
Индивидуальность есть у каждого человека. Сохранить ее, не уничтожить чудо,
данное тебе Богом, – задача сложная, благородная, но не обязательная.
Есть люди, которым проще и даже интересней быть такими же, как все. В этой позиции
нет ничего недостойного – это выбор каждого человека.
Однако, если вы хотите заниматься творчеством, вы должны особенно внимательно
следить за своей индивидуальностью.
Мы еще поговорим о том, что творчество – это непременно открытие чего-то нового.
Но в данном контексте можно иными словами сказать то же самое: творчество – это
раскрытие собственной индивидуальности для других. Только с помощью той самой
«диковинки», которую тебе дал Бог, можно раскрыть для людей что-то им неведомое.
Если же в тебе нет индивидуальности, то, соответственно, и раскрывать нечего.
Любовь и дружба возникают только тогда, когда встречаются индивидуальности,
которым интересно друг друга разгадывать. А умирают, когда все разгадано, тайна
исчезла, чуда нет.
И последнее. Я не знаю рецептов, как сохранить свою индивидуальность. Мне кажется,
что просто не надо бояться никаких собственных проявлений, если они идут не от головы, а
от души, от интуиции. Не надо стесняться самого себя, даже если ты не похож на других.
Стоит помнить: все величайшие открытия в науке, все великие произведения искусства
были сделаны и созданы людьми, которые не были похожи на окружающих, то есть сумели
сохранить свою индивидуальность.
ИНТЕЛЛИГЕНТ
Когда узнаешь, какие метаморфозы происходили со словом «интеллигенция»,
«интеллигентность», возникает ощущение, что значение этого слова как будто бы постоянно
принижалось.
Впрочем, почему «как будто бы»?
Судите сами. Само слово интеллигенция является переводом на латынь греческого
слова, означавшего «сознание, понимание в их высшей степени». То есть интеллигентный –
раньше значил едва ли не приближенный к Богу.
Дальше – меньше. Но тоже пока еще не плохо. В словаре Даля: «Интеллигенция –
разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».
За весь мир не скажу – не знаю. Но в XX веке в нашей стране подобное понимание
интеллигенции было уничтожено. Начиная с 1917 года, интеллигенции, как таковой, у нас не
было – существовала советская интеллигенция.
Заметим, что эпитет «советский» обладает уникальным свойством: рядом с каким бы
словом его ни ставили, он это слово уничтожал. Советский магазин – не магазин. Советский
писатель – не писатель. Советские законы – не законы. И так далее.
Советский интеллигент – не интеллигент. Советская власть убила у человека ощущение
принадлежности к «разумной, образованной, умственно развитой» элите. Какая элита, если
интеллигенция считалась прослойкой между двумя главными классами: крестьянством и
рабочими!
Так прямо и написано в словаре Ожегова: «Интеллигенция – социальная прослойка,
состоящая из работников умственного труда». В качестве прослойки лежали Пастернак и
Ландау, Шостакович и Таиров, Мейерхольд и Королев... По велению партии слои
сжимались, и тогда прослойке приходилось худо: из нее выдавливали все соки.
В сегодняшнем нашем понимании, как мне представляется, интеллигентность человека
характеризуется не развитостью его сознания, не его образованностью или разумностью и
даже не его умом, но его отношением к другим людям. Например, словосочетание
«интеллигентные деревенские бабушки» нас не сильно удивляет.
(Хотя, замечу в скобках, можно говорить о том, что сегодня интеллигенция – это
прослойка между гламуром и народом. Но это – социальный взгляд.)
Привожу мнение по этому поводу ученого, ставшего для нас символом интеллигента, –
Дмитрия Сергеевича Лихачева. «Интеллигентность – это способность к пониманию, к
восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям»
2
. Заметим: ни про уровень
образования, ни про уровень знаний Дмитрий Сергеевич не говорит.
На мой взгляд, интеллигент – это человек, который постоянно ощущает себя
живущим среди людей и постоянно думает о том, как его поступок или даже слово
повлияет на окружающих.
Ценности нашего мира диктует социум. В нашем понимании успешный человек – не
тот, кто сумел, например, развить свою душу или хотя бы не запачкать ее, не тот, кто живет
без греха, но тот, кто сумел сделать успешную карьеру, критерием которой являются деньги
и слава.
Карьеру в этом смысле интеллигенту делать очень трудно. Потому что он постоянно
2
Лихачев Д. С. Без доказательств. СПб., 1996. С. 50.
обращает внимание на других людей, а это мешает восхождению по карьерной лестнице.
Интеллигенту всегда трудно жить, потому что все выступы мира он воспринимает
особенно обостренно.
Однако пытаться переделывать этот мир непосредственно, путем активного участия в
политической жизни, интеллигенту, как мне кажется, невозможно. Максимум чего может
добиться интеллигент в политике, – это стать эдаким Икаром: показать пример того, как
можно воспарить над землей и погибнуть...
Интеллигент всегда раздражает окружающих своей непохожестью. В любой среде он
– иной.
Интеллигенты с большим трудом сбиваются в стаи, а если им это удается – такая
«стая», как правило, недолговечна и мало на что способна.
Антоним слову «интеллигент» – хам. (Подробнее про хамство мы поговорим
отдельно.)
Мы это слово тоже понимаем не совсем в библейском его смысле. Напомню, что Хам –
это один из сыновей Ноя, который, увидев отца голого и пьяного в шатре, не укрыл его, а
рассказал об этом своим братьям. Братья Сим и Иафет спиной, чтобы не видеть отца, вошли
в шатер и укрыли Ноя. Этих двух братьев отец благословил, а Хама проклял.
(Опять же в скобках замечу: забавно и весьма характерно для нашего мира, что имена
хороших братьев – Сима и Иафета – все позабыли, а проклятое имя Хам стало
нарицательным, то есть – вечным.)
Хам – это человек, который не имеет в виду окружающих его людей.
Мы привычно считаем, что быть интеллигентом – хорошо, а хамом – плохо. Спросите
любого родителя, он скажет: «Конечно, я бы хотел, чтобы мое чадо росло интеллигентным, а
не хамским».
В принципе, это правильная и достойная позиция. Но не до конца честная. Мы не
можем не признать, что хаму жить легче и сделать карьеру проще.
Если человек существует в системе координат «человек – Бог», у нас не должно быть
выбора: мы все должны стараться быть интеллигентами, потому что не Божеское это дело –
затачивать локти и лупить ими своих соседей по жизни.
Однако согласимся, что сегодня мало кто существует в подобной системе координат.
Социум же диктует нам необходимость хамского поведения. Если воспринимать жизнь как
борьбу, – значит, надо затачивать локти и кулаки.
И здесь можно было бы написать: мол, это ваш выбор – быть интеллигентом или
хамом. Но такого выбора, к счастью или к сожалению, не существует.
Интеллигентами не становятся, а рождаются. И умирают. Это то качество, которое
невозможно уничтожить.
И невозможно приобрести. Тот же Лихачев заметил как-то, что интеллигентом нельзя
прикинуться.
Помятуя о первом, самом древнем значении слова «интеллигентность», хочется думать,
что Господь все еще посылает в наш мир интеллигентов для того, чтобы мы уж до конца не
позабыли о своем Божественном происхождении.
ИНТУИЦИЯ
Конечно, очень трудно говорить о понятии, в сам факт существования которого верят
не все. Я вас уверяю, что найдется множество людей, которые скажут вам: «Верить в
интуицию? Какая глупость! Надо верить в собственные силы и собственный разум. Причем
тут неясная, неопределяемая и вообще весьма сомнительная интуиция?»
Нельзя сказать, что эти люди совсем уж неправы. На мой взгляд, принятие или
непринятие интуиции – это вопрос веры. Потому что интуиция – это голос Бога, звучащий в
нас.
У нас есть множество возможностей говорить с Богом: мы можем это делать в Церкви,
дома перед иконой, да просто – глядя в небеса.
Бог тоже разговаривает с нами, например, подавая нам знаки, которые, правда, мы не
всегда умеем читать. И еще Он разговаривает с нами при помощи интуиции.
Мы уже не раз говорили о том, что Бог – добр. Он посылает нас, снабжая тем, что
может нам помочь.
Интуиция – это ниточка, которая связывает нас с Создателем.
Можно ли понять: на совершение (или не совершение) того или иного поступка вас
толкает интуиция или что-то другое?
Например, просыпаетесь вы утром, и вам кажется, что внутренний голос подсказывает
вам: надо еще поспать и не идти на работу. Или, предположим, вы никак не можете
объясниться в любви любимой девушке и успокаиваете себя тем, что это интуиция не
разрешает вам с ней поговорить.
Конечно, так вот однозначно сказать: интуиция – это то, а не интуиция – се, –
невозможно. И все-таки у интуиции, как правило, есть один важный признак: голос Бога,
который, что естественно, как правило, звучит вне человеческой логики.
Поэтому, если продолжать наш пример, то можно с уверенностью сказать, что в первом
случае с вами говорит лень, во втором – страх и нерешительность. И интуиция тут вовсе ни
при чем.
Интуиция помогает человеку найти неожиданный выход из положения. Она не может
обмануть.
Другое дело, что мы не всегда умеем ее слушать. Иногда боимся. Иногда принимаем за
голос интуиции собственные желания или нежелания. Иногда так спешим бежать по жизни,
что просто не успеваем прислушаться к голосу интуиции, который звучит в нас.
Можно ли научиться слышать интуицию? Мне кажется, можно.
Во-первых, нужно абсолютно искренне поверить в то, что интуиция существует.
Если у вас нет такой внутренней веры, естественно, что ничего не получится.
Во-вторых, нужно не суетиться. И когда у вас возникает ситуация выбора, остановить
свое мельтешение по жизни. Даже если вам кажется, что решение необходимо принять
безотлагательно.
В-третьих, остановившись, нужно постараться отключить разум, выключить логику.
И только после этого прислушаться к своему внутреннему голосу.
Бог всегда подсказывает правильно. Но человек часто боится поверить своему
Создателю. И это действительно страшно, потому что логика Бога (позволим себе такое
выражение) часто отличается от человеческой. Нередко Он подсказывает нам дорогу,
которая нам представляется неправильной, но, в результате, оказывается: именно она ведет
туда, куда надо, – то есть к счастью.
Для того чтобы верить интуиции, нужна смелость и решительность. Иногда проще не
поверить. Движимые страстью, страхом или сиюминутными выгодами, мы очень часто
совершаем глупые поступки, даже если чувствуем, что они ни к чему хорошему нас не
приведут.
Если бы все люди всегда умели слышать свою интуицию и подчиняться ей, мир был бы
абсолютно счастливым.
Но такого, понятно, никогда не случится.
Я не стану призывать к тому, чтобы всегда слушать свою интуицию. Понимаю, что
всегда – не получится. Но помнить о том, что Бог нас никогда не бросает и хочет нам
помочь, – мне кажется, для всех будет не лишним.
Ну вот, обсудив такие серьезные темы, как «интеллигентность» и «интуиция», самое
время перейти к разговору на более легкую тему – ирония.
Впрочем, так ли уж она легка?
ИРОНИЯ
Казалось бы, ирония всегда притягательна. И вправду, здорово, когда человек умеет
несерьезно относиться к себе и к окружающему миру. Но ирония может породить цинизм.
Как сделать, чтобы это не случилось? Можно ли отличить иронию ироничного человека от
иронии циника?
Мне кажется, сделать это не так трудно.
Ирония – это несерьезное отношение ко всему тому, что дает человеку социум.
Циничная ирония – это несерьезное отношение к тому, что дает человеку Бог (для
атеистов дадим атеистический синоним – природа).
Циник может несерьезно относиться к порядочности, гордости, чести. Ироничный
человек – к наградам, титулам, статусам. Циник – к вере, надежде, любви, душе; ироничный
человек – к карьере, служебной лестнице, размышлениям на сугубо практические темы.
Циник – к ценностям, которые проповедуют философы и священники; ироничный человек –
к ценностям, которые провозглашают власть и начальство.
Для ироничного человека ирония – щит, которым он защищается от вечного
стремления социума сделать его своим рабом.
Для циничного человека ирония – способ не задумываться над тем, что он – не только
часть общества, но и часть мира. Возможность не грузить себя «лишними» раздумьями о
том, что, помимо карьерного роста, есть еще рост (или обмельчание) души.
Самое главное отличие ироничного человека от циничного состоит в том, что
ироничный умеет несерьезно относиться и к самому себе, циничный же – всегда ощущает
себя центром мира.
Ирония никогда не возникает у закомплексованных людей, живущих с твердым
убеждением, что мир недостаточно добр и внимателен по отношению к ним.
Ирония никогда не бывает злой. Злая ирония – еще одно определение цинизма.
Когда мы иронизируем над тем, что вовсе не зависит от другого человека, что дал ему
Бог – над его умом или болезнями, – мы превращаемся в циников.
Впрочем, про цинизм мы еще поговорим в свой черед, а закончить мне бы хотелось
небольшим отрывком из стихотворения выдающегося поэта Юрия Левитанского, которое
так и называется «Иронический человек»:
Мне нравится иронический человек.
И взгляд его, иронический, из-под век.
И черточка эта тоненькая у рта —
Иронии отличительная черта.
Мне нравится иронический человек.
Он, в сущности – героический человек.
Мне нравится иронический его взгляд
На вещи, которые вас, извините, злят.
Но зря, если он представится вам шутом.
Ирония – она служит ему щитом.
И можно себе представить, как этот щит
Шатается под ударами и трещит...
Согласитесь, есть своя логика в том, что после стихов мы поговорим об искренности.
ИСКРЕННОСТЬ
Искренний человек нам представляется, без сомнения, хорошим. В сущности,
искренний и хороший – для нас синонимы.
Однако человек думающий, размышляющий нам также кажется, безусловно, хорошим.
В сущности, думающий и хороший – для нас также синонимы.
Не кажется ли вам это парадоксальным?
Ведь искренний – это тот, кто совершает какие-либо поступки (такими поступками
могут быть и слова), не думая о последствиях, не ища никакого смысла, короче говоря – не
размышляя.
Так, вроде, получается, что искренний человек по определению не может быть
думающим. Не в том смысле, разумеется, что он непременно – дурак, но в том, что он
совершает свои поступки, как правило, опираясь вовсе не на размышления.
Есть ли здесь противоречие?
Подумаем.
Для начала согласимся с тем, что искренность – это качество, которое возникает у
людей периодически. Искренность – это порыв.
В русской литературе есть пример абсолютно искреннего человека – князь Мышкин.
Напомню, что он герой романа, который называется «Идиот». Человек, никогда не
думающий о последствиях своих поступков, живущий, что называется, лишь по зову души, –
возможно, достойный и замечательный, но в глазах окружающих он всегда выглядит
странно.
Когда мы говорим о человеке: он – не искренний, мы нередко имеем в виду: он –
лживый. Мне же кажется, что, вопреки законам русского языка, антонимом слова
«искренность» является не существительное «лживость», а деепричастие «раздумывая».
Когда кто-то ведет себя фальшиво, неискренно, – это следствие того, что, в результате
раздумий, он решил вести себя так, а не иначе.
Но если мы договорились, что искренность – порыв, тогда что, если не ум, движет
человеком, когда он совершает искренний поступок? Если не ум, то интуиция, то есть Голос
Бога, звучащий в каждом человеке.
Когда человек совершает искренний поступок, его ведет Бог.
И именно это обстоятельство заставляет нас простить человеку его бездумность,
возникающую в этот момент. Потому что веление Бога или, как раньше говорили, Божий
Промысел – конечно, выше ума.
Тут есть еще один парадокс. Казалось бы, бездумно можно запросто совершать и
плохие поступки. Но, когда мы говорим, что человек поступил искренно, мы почти всегда
имеем в виду, что он поступил хорошо. Даже если нам не нравится его поступок –
искренность оправдывает: «Поступил глупо, зато искренно».
И последнее. Закончить эту главу призывом: «Будьте, пожалуйста, искренни» – я не
могу. Потому что искренность лежит вне нашего разума и вне наших желаний. Кроме того,
порыв этот не всегда благ – искренно можно и дров наломать.
Однако мне кажется, в любом случае искренность нужно поддерживать – в себе ли или
в другом человеке. И простить искренний проступок всегда легче, чем фальшивый.
Даже если человек ошибался, думая, что его ведет Бог, он ведь заблуждался искренно,
то есть не думая о своей выгоде. Нужно ли его за это корить? Ведь в любом случае это
гораздо достойнее, чем фальшивое, искусственное поведение.
Искусственное... Искусство...
Искусство – не как фальшивое вранье, а как... как... Как искусство!
Хорошее слово. Обсудим?
ИСКУССТВО
Вот вам, пожалуйста, еще одно слово, в котором как бы зашифрована его суть.
Искусство – это искушение искусственностью.
(Замечу в скобках, что к искусству я, безусловно, отношу и литературу тоже.)
Вдумаемся: любое произведение искусства рассказывает о том, чего на самом деле не
существует; о тех, кто никогда на этом свете не жил.
В этом смысле Анна Каренина ничем принципиально не отличается от Колобка, а
Раскольников от собаки Баскервилей. Эти существа на свет никогда не рождались, они –
плод воображения писателя. В сущности, все произведения литературы, театра и кино –
это сказки, или притчи (как кому больше нравится) с некоей, важной для нас, моралью.
Автор создает искусственную, то есть не существующую на самом деле реальность и
помещает в нее не существующих на самом деле персонажей. Разница лишь в степени
условности: нам проще поверить в реальность Анны Карениной, чем в «настоящесть»
Колобка.
Даже когда нам кажется, что автор рисует подлинную жизнь, описывает все, как было
на самом деле, – это не так. Любой взгляд писателя непременно субъективен.
Даже пейзаж – абсолютно, казалось бы, документальный жанр живописи... Да что там –
живопись! Даже по-настоящему художественная фотография – это мир, увиденный глазами
фотохудожника, то есть созданный им. А музыка? А живопись? А скульптура? Все это –
мир, увиденный глазами творца.
Художник – в самом широком смысле этого слова – всегда интерпретатор мира, он
создает искусственную картину жизни и приглашает нас туда: искушает.
Оставим философские споры о том, что правда искусства бывает ценней правды жизни.
Речь не об этом. Жизнь в искусстве всегда динамичней, острей, ярче, в конце концов,
интересней, чем в реальном мире.
Люди искусства создают как бы концентрированную реальность, и поэтому для нас
столь соблазнительно туда попасть.
Люди искусства искушают нас этим искусственным миром, попадая в который мы
тренируем свои души.
Подлинное искусство отличается от подделки тем, что воздействует не только на
разум, но – и это главное – на душу.
Это можно увидеть на примере всех жанров искусства, даже на таком, казалось бы,
сугубо развлекательном, как комедия.
Если мы посмотрим на те комедии, которые остались в истории искусства – от
Шекспира до Чарли Чаплина, от рассказов и пьес Чехова до рассказов и пьес Горина, от
Зощенко до «Бриллиантовой руки», – то легко заметим одну закономерность. Великими, то
есть истинными произведениями искусства, мы называем те комедии, которые в конечном
счете заставляют нас задуматься о самих себе, то есть через наш разум обращаются к нашим
душам.
Чем велик Чарли Чаплин или Чехов? Тем, что их придуманные герои очень похожи на
нас, реальных. Только интересней, ярче. Поэтому их забавная, а часто нелепая жизнь
находит отклик в наших душах.
Я уж не говорю о музыке... Музыка – это просто «душ для души», способный отмыть ее
от грязи реальной жизни. Если мы верим в реальность души, то эти слова не должны
восприниматься метафорой. Это – правда.
Иногда мы используем слово «искусство» для того, чтобы похвалить ремесленную
работу. «Искусство забивать гвозди», «искусство водить машину», «искусство готовить
обед». Интересно, что в данном случае мы имеем в виду, что человек забивает гвозди, водит
машину или готовит обед, вкладывая в это дело душу.
Именно работа души отличает искусство от ремесла.
И последнее. Не лишним будет заметить, что слова «искусство» и «вкус» имеют один
корень. То, что безвкусно, не может принадлежать искусству.
Волшебное все-таки это слово: оно расшифровывает себя само.
ИСПЫТАНИЕ
Испытание – это обязательная составляющая жизни российского человека.
На протяжении многовековой российской истории вы вряд ли сумеете отыскать хотя