
ПО
 СОСТАВИТЕЛЬ
 ЗАМ
 ЧА.НІЙ
 НА ЗАП.
 МАНШТЕЙНА. 
усилить ндею, что усмиритель выборгскаго лагернаго бунта блпзокъ автору— 
разбирателю «Записокъ МанштеГгна». При такихъ обстоятельствахъ совер-
игевно ясна короткость автора «Зам чаній» съ гееералоыъ Кейтомъ и сердеч-
ная
 характеристика этого героя и генерала Левендаля, служившаго, какъ и КеГітъ, 
въ Украйн и находившагося въ поход фішляндекомъ, въ которомъ участво-
вала»
 Банинъ,
 служпвшій въ туредкихъ походахъ подъ командой того и другаго. 
Зять
 Павиныхъ,
 князь
 Куракинъ, до самой смерти своей (1749 г.) заші-
малъ свой высокій постъ, и при Еіисавет , какъ мы выше зам тили, уже со-
стсялъ членомъ вь коммисіп, вм ст со статскимъ сон твикомъ . И. Эмме, 
бывішшъ секретаремъ Миниха, которому фельдмаршалъ норучалъ переписывать 
роспись наградъ въ сл дующее
 утро
 по низложеніи Бирона (9-го ноября 1740 г.). 
Бъ
 Куракинскомъ кружк , удержавшемъ свое значеніе и положеніе при
 трехъ 
царствованіяхъ,вс новости дня пересказывались со вс ми подробностями, сосре-
доточиваясь и выправляясь изъ получаемыхъ съ разныхъ сторонъ сообщеній. 
Поэтому не трудно было знать больше и лучше вс хъ происходившее съ 
1730 года во вс сл дующія 19 л тъ, въ Москв и Кетербург , при двор , 
члену Куракинскаго кружка, по родству съ хозяевами не встр чавшему 
холоднаго пріема и въ
 другихъ
 салонахъ высшаго круга русскаго общества. 
Пользовавшагося такпмъ исключптельнымъ положеніемъ своимъ трудно 
представить себ даже
 другаго
 русскаго аристократа въ это тревожное время, 
когда н мецкая партія потеряла сплу, а выступившая на сцену высшаго 
круга новыя св тила оказывались вполн новыми людьми, съ которыми преж-
ніе представители общественныхъ вершинъ не
 вдругъ
 могли сойтись и пола-
дить, частію взъ понятпаго недов рія, а частію сохраняя память преданій 
о
 прошломъ своемъ значепіи, утраченномъ по милости этихъ выскочекъ. Ку-
ракины,
 мужъ и жена, въ ііе])вые годы царствованія Едисаветы Петровны, 
составляли средоточіе высшаго круга, а Панины—свои въ Куракинскомъ 
кружк —были людьми равно пріятпыми и въ домахъ бывшпхъ тузовъ, и среди 
новыхъ ближнихъ людей императрицы. Было одно время, когда на Никиту Ива-
новича
 Панина,
 красавца камеръ-юякера, въ 23 года отъ
 роду,
 смотр лн 
какъ
 на
 будущее
 св тило, могущее блескомъ своимъ заставить скрыться за 
горизонтъ Разумовскихъ; но, державшійся силою Алекс я Разумовскаго, графъ 
Алекс й Бестужевъ съум лъ опасному камеръ-юнкеру дать дипломатическое 
иорученіе—поздравить польскаго короля съ выдачею занужъ его дочери за 
дофина
 Фравціи. А когда отправился
 туда
 начинающій карьеру дипломатъ, 
то Бестужевъ далъ ему, съ возведеніемъ въ камергеры, постъ министра въ Ко-
пенгаген , изъ котораго, черезъ годъ, иеревелп его въ Стокгольмъ и тамъ дер-
жали до 1760 г., когда вызванъ опъ былъ, но паденіи Бестужева, на должность 
оберъ-гофмейстера--воспитателя шестил тняго сына Петра III и Екатерины II, 
въ чпн генералъ-поручика (29-го іюля). Что касается до Петра Ивановича 
Панина,
 то въ полковникахъ онъ былъ по 25-е декабря 1755 г.; въэтомъчпн 
и
 иосыланъ былъ съ поздравленіемъ къ шведскому двору, по случаю всіупле-
нія
 ва престолъ, бывшаго съ 1742 года насл дникомъ престола, короля Адольфа 
Фридриха. Замедленіе въ повытпеніяхъ его было, скор е всего, не простою 
случайностью. Поэтому отзывъ автора «Зам чаній на «Записки Манштейна* о 
сов тникахъ императрицы Елисаветы Петровны для насъ долженъ получить 
смыслъ, близкій къ сердцу автора. 
— «Елисавета Петровна, — говоритъ онъ,—увичтоживь вс награжденія, 
пожаловаяныя правительницею, несправедливо обпд ла удостоенныхъ возмез-