неконтролируемую власть и говорить о стабильности в своей стране – за счет вытеснения
представителей остальных двух жузов, каждый из которых, по всей видимости, перешел на более
радикальные позиции, а также большого сообщества этнических русских, а также создав ситуацию, в
которой отстраненные, вероятно, захотят потребовать сатисфакции после ухода Назарбаева. На
самом деле, по словам Амрекулова, ситуация в Казахстане сегодня напоминает тонущий “Титаник”,
который продолжает погружаться в пучину... пока большинство, до тех пор долгое время
находившееся в заточении, не поторопится к мосту, чтобы помочь судну опрокинуться”.
Даже способные политики вынуждены проявлять публичное раболепие.
Молодой перспективный аким Атырауской области Имангали Тасмагамбетов заявил в
интервью, что он является “продуктом Назарбаева” и всеми своими достоинствами обязан
исключительно президенту. Это вызвало резко негативную реакцию в казахской элите. Однако
Тасмагамбетов вскоре получил повышение. Как у Грибоедова: упал он больно, встал здорово.
Назарбаеву все хуже удается роль благодетеля, пестующего новые таланты. Семейный
принцип формирования власти вошел в противоречие с традициями. Эксперты отмечают, что
наиболее острое неприятие режима сегодня наблюдается именно на юге Казахстана, откуда родом
Назарбаев. Долгое время было принято считать, что здесь, на “своем поле”, у президента наиболее
прочная электоральная опора. Это оказалось ошибкой. Бигельды ГАБДУЛЛИН “Пора и честь знать”
(“XXI век”, 26 октября 2000 г.): “Общество болеет, оно застыло в недоумении, остановилось на
перепутье. И трагедия назарбаевского Казахстана не в том, что президент плох, а в том, что в самом
обществе накопилось много критической массы, недовольной и не приемлющей его политику:
больше половины населения Казахстана открыто заявляет, что сегодня они не проголосовали бы за
Назарбаева ни при каких обстоятельствах. Многие полагают, что он выполнил свою историческую
миссию и должен уступить место другому лидеру, который бы сумел совместить сохранение
гражданских свобод и усиление государства”.
Назарбаев пренебрегает здравым смыслом, когда дело касается главной семьи. При этом
слово “семья” следует понимать в расширительном смысле – к ней относятся все особо доверенные
лица, посвященные в финансовые дела президента. Создается впечатление, что Назарбаев как
политик готов даже действовать в ущерб себе, лишь бы не ущемить “семейные” интересы. Вероятно,
он боится таких людей, как Джеймс Гиффен и Нурлан Балгимбаев, только этим можно объяснить
удивительное постоянство их статуса в руководстве республикой.
Люди, работавшие с Назарбаевым, утверждают, что он потерял контроль над ситуацией, стал
заложником им же созданной системы, оказался в плену “семьи”. Более того, он все чаще теряет
контроль над самим собой, дело доходит до рукоприкладства по отношению к некоторым
представителям обслуги и отдельным чиновникам. Иногда президент впадает в гнев, иногда – в
депрессию. Он может на несколько дней удалиться от дел и никого не подпускать к себе, провоцируя
тревожные слухи в астанинских коридорах. Общение с людьми его быстро утомляет. С недавних пор
президент как-то охладел к новой столице. Административное строительство продолжается, но
гигантские резиденции наполовину пустуют: Назарбаев со свитой в основном сидит в Алма-ате,
выезжая в Астану не более чем на два-три дня. “Со стороны кажется, что он разучился радоваться, –
говорит один из людей, которые с ним тесно работали. – Бывает, что он проявляет энергию,
активность, в нем словно просыпается прежний лидер. Но это ненадолго, неделю, не более. Потом
следует спад и депрессия. В декабре 2000 года он был очень раздраженным, когда прилетел из
Минска, где встречался с Путиным. Он мечется между США и Россией, при этом его заботят не
интересы нации, а его собственная судьба”.
Так говорят люди, которые в свое время активно поддержали Назарбаева. В конце 70-х годов,
при Динмухамеде Кунаеве, рассматривались и другие кандидатуры на продвижение – первый
секретарь Алма-атинского обкома партии Кенес Аухадиев, инструктор ЦК Компартии Казахстана
Аскар Кулибаев. Но предпочтение было отдано Назарбаеву. Сегодня он подчеркнуто игнорирует
тех, кто в то время оказал ему поддержку, он ограничил свое окружение рамками “семьи” и
тщательно заботится о том, чтобы никто чужой не мог перейти эту границу
Только угроза экономической катастрофы, растерянность, страх и непонимание могут
побудить Назарбаева изменить своим принципам и временно привлечь во власть способных,
независимо мыслящих людей, да и то при их очевидной лояльности. Однако, уже назначая их, он
думает о том, как будет в дальнейшем от них избавляться.
Тех, кто демонстрирует самостоятельность, чувство собственного достоинства, президент
опасается. Такие не хотят встраиваться в его систему. Некоторое время назад у него был очень
близкий человек (на правах неформального советника), который интуитивно ощущал, откуда
исходит опасность. Он оберегал Назарбаева от многих необдуманных поступков и высказываний. Он
всегда был против близости детей Назарбаева к власти, особенно против усиления влияния старшего
зятя – Рахата Алиева. Но этого человека при загадочных обстоятельствах не стало. Нет уже возле