Японский
тэнно и русский царь... 341
(«ездеца»)
поражающего змея (под всадником разумелся вели-
кий
князь или царь, а под змеем — «неверные»). Признаком
«правильного» монарха является его воинская доблесть. Показа-
тельно, что именно в немедленном военном
успехе
видел Годунов
ключ к овладению троном. Конрад Буссов передает слова Годуно-
ва, произнесенные им перед толпой народа, который явился в
Новодевичий монастырь, чтобы
«уговорить»
его стать царем: «Так
я
вижу, что множество присутствующего здесь народа из всех со-
словий не перестает просить, то полагаю, что воля Господня тако-
ва, чтобы государем на Руси был я. Но для того, чтобы я еще вер-
нее познал волю Божью, я прошу нескольких недель для похода
против крымских татар».
153
При этом завоевание преподносится
как
ритуальное очищение завоеванной территории. После взятия
Казани
ближайшее окружение Ивана IV обращается к царю с по-
здравлениями, в которых, в которых, в частности, говорилось, что
«тобою
ныне бедные христиане свобожаются на векы и нечести-
вое место благодатию освящается»
154
. Традиционное представле-
ние
о том, что победа обеспечивается с помощью божественных
сил и служит указанием на правоту победителя (ср. обычай «поля»)
оказывало огромное влияние на модус поведения царей и их под-
данных, приводя к господству силовых отношений на всех уров-
нях жизнедеятельности, обращению к силе, как основному сред-
ству разрешения конфликтов.
Вооруженные столкновения и войны (как оборонительного,
так
и наступательного свойства) сделались нормой существова-
ния
русского государства, воинское
дело
было почетным пра-
вом и обязанностью привилегированных сословий (бояр и дво-
рян),
разрешение конфликтов (как внешних, так и внутренних)
силовыми методами — ежедневной практикой
155
. Неудивитель-
но,
что и сам царь ощущал себя прежде всего воином (предво-
дителем воинства), а под строительством государства понима-
лись,
главным образом, укрепление армии, защита и расшире-
ние
подведомственной царю территории.
153
Конрад
Буссов.
Московская хроника.
1584-1613.
М.-Л., 1961, с. 83.
'54 ПСРЛ.т. XIII, с. 219.
155
Разработка в русском языке семантики, связанной с «битьем»,
поистине
заслуживает удивления за свое богатство. При этом
«битью»
очень часто приписывается исключительно положительный смысл
(«Бьет — значит любит», «Бей русского — часы
сделает»
и т. д.).