Некипелов А. Становление и функционирование экономических институтов

Подождите немного. Документ загружается.

10 Вместо введения. О замысле

ошибался', когда вслед за У. Петти, А. Смитом и Д. Рикардо вы-

двигал труд (расходование рабочей силы) в качестве универсаль-

ной меры издержек^.

Разработка субъективной теории ценности создала предпо-

сылки для преодоления одной из сторон этого заблуждения.

А. Маршалл сделал очень важный шаг вперед, увязав величину

меновой ценности с взаргмодействием полезности и издержек^.

Уход от методологии монизма он убедительно проиллюстрировал

аналогиями из области механики, где состояние равновесия явля-

ется результатом взаимодействия разнонаправленных сил. Таким

образом был внесен важнейший вклад в теорию функционирова-

ния рынка.

Что же касается вопроса о «конечной» мере издержек, то

здесь А. Маршалл фактически заменил одно заблуждение (трудо-

вую теорию ценности) на другое. Величину издержек он постоян-

но выражает в денежной форме, не давая ответа на естественный

вопрос: а что же позволяет деньгам выступать в качестве такой

меры"*? В результате

—

упомянутые выше замкнутые круги тавто-

^ Впрочем, надо признать, что полный отказ от трудовой теории ценности мне

как ученому, получившему марксистское образование, дался с большим трудом.

Еще в середине 90-х гг. я считал, что решение рассматриваемой проблемы лежит на

пути синтеза трудовой теории ценности и субъективной теории полезности (см.: Не-

кипелову Л. Д. Теория трудовой стоимости и предельной полезности: взаимодейст-

вие издержек и полезности // Проблемы прогнозирования. 1996. № 1. С.

6 —

21;

Некгтелову А. Д. Очерки по экономике посткоммунизма. М.: ЦИСН Миннауки

России, 1996. С.

18 —

43).

Лишь позже я узнал, что у меня был предшественник

—

М. Туган-Барановский. Увы, мы оба были ко правы.

^ Не случайно ему не удалось выдержать монистичсгкий подход при опреде-

лении ценности товара «рабочая сила» и определении величины процентной став-

ки.

Первую он косвенным образом связывал с затратами труда на производство

благ, входящих в потребление работника; величину второго просто объяснял соот-

ношением спроса и предложения на кредиты.

^ «...склонность Рикардо придавать чрезмерное значение роли издержек

производства при анализе основан1п1, обусловливающих меновую стоимость, при-

чинила собой вред делу. Хотя Рикардо и его главные последователи сознавали,

что в определении стоимости факторы спроса играют такую же важную роль, как

и факторы предложения, они, однако, не выразили свои взгляды достаточно чет-

ко,

в результате чего все, за исключением самых внимательных читателей, непра-

вильно их поняли» {Маршалл, А. Принципы экономической науки. Т. I. М. :

Прогресс; Универс, 1993. С. 146).

^ «...следует принять в расчет, что производство товара требует приложения

различных видов труда и применения капитала во многих его формах. Затраты

всех различных видов труда, прямо или косвенно занятого в его производстве,

вместе с воздержанием, или, вернее, ожиданием, необходимым для накопления

применяемого в его производстве капитала, иными словами, все эти усилия и

Вместо введения. О замысле И

логических рассуждении, упор на количественные параметры ры-

ночных сил при практически полном игнорировании их природы.

Специфические проблемы возникают в связи с макроэкономиче-

ским разделом экономической теории. И дело здесь не в том, что в

этой области борьба различных подходов (неоклассического, нового

классического, неокейнсианского, институционального) проявляет-

ся значительно ярче, чем в сфере микроэкономики. И даже не в

специфике объекта исследования, в выдвижении на передний план

проблемы общественных интересов и механизмов их реализации.

Существенно важно другое: в нынешнем виде макроэкономика —

качественно иная по сравнению с микроэкономикой наука. Она

оперирует агрегированными ценностными показателями масшта-

бов экономической активности и общественного благосостояния,

построение которых прямо противоречит священному для микро-

экономики принципу невозможности межличностного сравнения

(а следовательно, и суммирования) полезностей и выражающих их

ценностных величин. Она имеет дело не с вектором цен, а с их

уровнем. Последний, строго говоря, не может быть однозначно оп-

ределен, поскольку зависит от структуры товаров, в отношении ко-

торой рассчитывается.

Поэтому основное различие состоит не в том, что микроэконо-

мика имеет дело с анализом процессов, происходящих на отдель-

ных рынках, а макроэкономика — с последствиями функциони-

рования экономики для общества в целом (хотя именно это об-

стоятельство и зафиксировано в названиях соответствующих раз-

делов). По своей природе микроэкономику следует отнести к

категории так называемых чистых наук, строящихся на основе

логического выведения следствий из априорно принятых предпо-

сылок. Нет абсолютно никаких препятствий для того, чтобы в

рамках такой чистой экономической теории рассматривать про-

блемы не только функционирования отдельных рынков, но и «об-

щественного выбора» и влияющих на него факторов. В свою оче-

редь,

как это проницательно отмечал один из предтеч современ-

ной макроэкономики, А. Пигу\ последняя должна быть отнесена

к категории так называемых реальных наук. Ее особенностью яв-

жертвы в совокупности мы станем называть реальными издержками производст-

ва товара. Сумма денег, которые приходится платить за эти усилия и жертвы, мы

назовем либо денежными издержками производства, либо, для краткости, из-

держками производства', они составляют цены, которые надо уплачивать за над-

лежащее предложение усилий и жертв, необходимых для производства данного

товара, или, другими словами, цену этого предложения» {Маршалл, А. Указ. соч.

Т. II. С. 21-22).

12 Вместо введения. О замысле

ляется получение «огрубленного», но приспособленного для прак-

тических целей представления в отношении экономического раз-

вития крупных социальных групп.

В свете сказанного замысел настоящей работы состоит в том,

чтобы, отталкиваясь от ряда исходных аксиом, построить логиче-

ски стройную экономическую теорию, органично включающую в

себя проблемы микро- и макроуровня. Речь, следовательно, идет

о чистой экономической теории в вышеуказанном смысле. Досто-

верность положенных в ее основу аксиом будет определяться тем,

в какой мере выводы теории будут соответствовать эмпирически

устанавливаемым фактам.

Методология исследования не может не учитывать специфи-

ку объекта. Экономику в самом общем виде следует определить

как совокупность видов деятельности и обслуживающих их

институтов, которые обеспечивают удовлетворение много-

образных потребностей членов общества. При этом главная

сложность состоит в том, что эта сфера претерпевает постоянные

изменения, поскольку в ней действуют люди, которые в соответ-

ствии с собственными интересами активно реагируют на сигналы

окружающего мира и тем самым модифицируют его. Данное об-

стоятельство (изменчивость экономических институтов) создает

для исследователя огромные сложности: состояние экономиче-

ской системы на любой момент времени оказывается, с одной

стороны, продуктом предшествующего развития, а с другой —

не более чем очередной ступенькой на бесконечном пути соци-

ально-экономической эволюции. Поскольку в основе всех эконо-

мических взаимодействий в конечном счете лежат субъективные

представления людей о собственной выгоде, постольку неочевид-

ным вообще становится ответ на вопрос о наличии объективных

закономерностей (устойчивых тенденций) у процесса социально-

экономического развития.

В какой степени эти сложности являются преодолимыми, а со-

мнения в самой возможности научных обобщений, касающихся

экономической сферы,

—

оправданными, можно выяснить лишь

на основе самого исследования. Поэтому здесь уместно ограни-

читься лишь упоминанием вызывающего известный оптимизм об-

стоятельства: высокая динамика экономических институтов уди-

вительным образом сочетается с устойчивостью их базы. В тече-

^ См.: Pigou, Arthur С. The Economics of Welfare. 4th ed. L.: Macmillan and

Co.

1932. Ch. 1.

Вместо введения. О замысле 13

ние многих веков для экономики характерны такие институты,

как разделение труда, товарный обмен, деньги, прибыль, про-

центная ставка и др., хотя в их содержании, несомненно, проис-

ходят непрерывные изменения.

Как бы то ни было, если функционирование объекта такого

рода подчиняется действию закономерностей, а не имеет характе-

ра броуновского движения, то вряд ли его природу можно до кон-

ца понять без учета пройденного им исторического пути. Но в та-

ком случае задача должна состоять в том, чтобы органично соеди-

нить в исследовании генетический и функциональный подходы.

Естественное внимание в связи с этим привлекает Марксова

методология и, в первую очередь, его подход к использованию ме-

тода абстракции. Вообгце говоря, анализ такой сложной, состоя-

щей из огромного числа элементов системы, как современная эко-

номика, невозможен без широкого применения этого метода,

обеспечивающего постепенное усложнение исследуемой модели с

перспективой получения в конечном счете более или менее адек-

ватного представления о реальном объекте. Но вопрос в том, от

какой исходной модели отталкиваться и по какой траектории сле-

довать к «конечному пункту назначения».

Одна возможность заключается в том, чтобы последовательно

подвергать анализу отдельные небольшие «кусочки» современной

экономической системы с надеждой на то, что их соединение даст

комплексное представление об исследуемом объекте. Это и есть

путь,

по которому в последние десятилетия идет экономическая

теория (по крайней мере ее основная часть — так называемый

мэйнстрим). Совершенно очевидно, что он не дает возможности

удовлетворительно решить сформулированную выше задачу по-

строения аксиоматической экономической теории.

Идея Маркса в этом отношении значительно более плодотвор-

на: в его понимании вопрос об исходной модели имеет принципи-

альное значение, поскольку она должна представлять собой тот

эмбрион, из которого в ходе последующего анализа вырастет раз-

ветвленная теория, в идеале адекватно отражающая закономерно-

сти исследуемого объекта. Здесь «простое» — не усеченное, а

«свернутое» сложное.

Как известно, Маркс берет в «Капитале» в качестве такой «ис-

ходной клеточки» категорию товара. У такого выбора есть, на

мой взгляд, два недостатка; один — в значительной степени фор-

мальный, второй — содержательный.

Первый состоит в том, что исходя из сути изложенного выше

подхода движение должно идти не от одной отдельно взятой ка-

14 Вместо введения. О замысле

тегории, а от модели экономического устройства, пусть и очень

абстрактной. Формальный характер данного замечания связан с

тем, что де-факто Маркс анализирует свойства товара в рамках

так называемой модели простого товарного обращения (иногда

ее называют моделью простого товарного производства) — сис-

темы связанных разделением труда независимых товаропроизво-

дителей.

Второй недостаток, с моей точки зрения, состоит в том, что

стоящая «за спиной» товара модель простого товарного обраще-

ния недостаточно абстрактна, чтобы быть исходной. Несложно

заметить, что она предполагает (а следовательно, не объясняет)

существование частной собственности, разделения труда и об-

мена.

Поэтому в представляемой на суд читателя работе исходным

пунктом является максимально простая экономическая модель,

описывающая особенности принятия решений о производстве и

отдыхе изолированным индивидом — «Робинзоном». Следует

сразу же отметить, что обращение к «робинзонаде» имеет боль-

шую историю в экономической науке. Применяется оно и в совре-

менных исследованиях и даже учебных пособиях для анализа тех

или иных частных проблем в наиболее простом виде. Однако мне

не известны случаи, когда подробный анализ этой модели рас-

сматривался бы как первая ступенька на пути построения эконо-

мической теории.

Выход на этой стадии исследования за рамки меновой эконо-

мики позволяет по-иному взглянуть на проблему взаимодействия

полезности и издержек в очищенном от «денежных наслоений»

виде. Тем самым создаются предпосылки для существенной кор-

ректировки сформулированной выше «маршаллианской пара-

дигмы».

Нет смысла излагать здесь то, что подробно обосновывается в

основном тексте книги. Укажу лишь на основные ступеньки дви-

жения от абстрактного к конкретному, реализованные в ходе ис-

следования. Подробный анализ «робинзонады» позволил выявить

условия для «чистого обмена» и, далее, разделения труда в рам-

ках двухсубъектной модели «Робинзон плюс Пятница». Отсю-

да

—

лишь один шаг до исследования проблем общего равновесия

в условиях многостороннего натурального обмена (как «чистого»,

так и основанного на разделении труда). Выведение института де-

нег позволяет перейти к модели денежного рыночного хозяйства,

основанного на индивидуальном труде, исследовать его микро-

и макроособенности. Таким образом, в этой книге мы останавли-

Вместо введения. О замысле 15

ваемся на пороге превращения рабочей силы в товар, а рыночной

экономики, основанной на собственном труде, в капиталистиче-

скую рыночную экономику.

Читателю предстоит определить, в какой мере замысел работы

и его воплощение оказались успешными. Действительно ли изло-

женный подход усиливает гносеологическую убедительрюсть эко-

номической теории, создает ли он «стереоскопичность» воспри-

ятия экономической системы, наконец, позволяет ли он обеспе-

чить содержательные приращения к современной экономической

теории?

Хотел бы в заключение дать лишь одно пояснение. Автор ни в

коем случае не стремился написать эту книгу, что называется, «с

чистого листа». Напротив, старался, насколько это возможно,

максимально использовать все богатство экономической мысли,

включая находящийся в ее распоряжении математический инст-

рументарий. Поэтому не следует удивляться тому, что не раз и не

два вы столкнетесь в этой книге с хорошо известными идеями или

математическими моделями, лишь слегка адаптированными к но-

вому способу подачи материала. Мне кажется, что такого рода

«повторы» не только неизбежны, но и полезны, поскольку позво-

ляют дать целостное представление об экономической теории, по-

строенной на основе существенно обновленной парадигмы.

Часть первая

ОТ НАТУРАЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА

К МЕНОВОЙ ЭКОНОМИКЕ

Глава 1

ЭКОНОМИКА «РОБИНЗОНАДЫ»

Как известно, всю систему категорий рыночной (капиталистиче-

ской) экономики Маркс пытался вывести из ее базовой клеточки,

в качестве каковой рассматривал товар. Не секрет также, что он

весьма скептически относился к распространенному уже в его вре-

мя методологическому приему, в соответствии с которым анализ

некоторых экономических категорий проводился на основе край-

не абстрактной модели абсолютно изолированного индивида.

Впрочем, это его отношение к «робинзонадам» можно легко по-

нять:

в их рамках по определению отсутствуют «производствен-

ные отношения», каковые Маркс рассматривал в качестве пред-

мета исследования экономической теории («политической эко-

номии»).

Тем не менее мы начнем наш анализ именно с этой экономи-

ческой модели. Для этого имеются следующие основания. Во-

первых, самому Марксу не удалось добиться логической безу-

пречности при построении системы экономических категорий,

приняв в качестве исходной точки анализа категорию «товар».

В дальнейшем у нас будет возможность убедиться в том, что ему

не суждено было избежать явных нестыковок и тавтологий, за

которые он столь сурово крР1тиковал своих оппонентов. Во-

вторых, при всей важности анализа взаимоотношений различ-

ных участников хозяйственной жизни нет оснований сводить к

этому весь предмет экономической теории. Наконец, в-третьих,

несмотря на многообразные различия форм организации эконо-

мической жизни («способов производства», по Марксу), имев-

ших место в человеческой истории, во всех них так или иначе

проявляются характеристики, свойственные модели изолирован-

ного ведения хозяйства. Маркс не отрицал этого, но исходил из

того,

что построение системы категорий капиталистической эко-