Немировский А.И. Мифы древности: Индия

Подождите немного. Документ загружается.

Тут послышался с улицы скрип колес, дополненный тяжелым

дыханием. Пять тысяч мужей с трудом катили огромную

телегу.

— Вот святыня нашего рода, — сказал Джанака, подходя к ок-

ну. — Человеку и поднять-то лук Шивы не под силу.

— О, Рама! — воскликнул Вишвамитра. — Мнится мне, что

пора

тебе взглянуть на это оружие!

Выбежав на улицу, Рама вскочил на

телегу

и откинул крышку

огромного железного сундука. Все пространство вокруг напол-

нилось

запахом сандала.

Царевич

обратил лицо к Джанаке, вышедшему посмотреть,

как

Рама справится с луком.

— Хочешь, — спросил Рама, — я подниму лук и соединю его

концы

тетивой?

Джанака кивнул в

знак

согласия.

Рама

наклонился над сундуком, поднял лук одной рукой, на-

дел на него тетиву и согнул. Раздался звук, подобный раскату

грома. Мужи, катившие

телегу,

ужасе

повалились на землю.

Царь

смотрел на обломки гигантского лука широко открытыми

глазами.

Опомнившись,

он подошел к Раме и склонил перед ним голову.

— Исполнилось задуманное мною

— проговорил он.

Прочитав

в глазах юноши недоумение, он продолжил:

— Я царствовал в Митхиле много лет, а боги все не давали мне

потомства. Обратился я за советом к всеведущим брахманам, что

мне

сделать, чтобы не умереть бездетным Они мне выбрали ме-

сто для возведения алтаря и повелели вспахать его плутом. И вот

когда я шел, держась за ручки плуга, из борозды вышла прекрас-

ная

дева, дарованная мне Притхиви, матерью-землей. Обрадо-

ванный,

я принес богам клятву, что отдам приемную дочь мою

Ситу за того, кто сумеет натянуть тетиву на лук Шивы. После

этого многие пытались это сделать, но отступили с позором, по-

сле чего, объединившись, пошли на меня войной и более года

осаждали мою столицу.

— Эти же благосклонные боги прислали в Митхилу Раму. С

таким

зятем, как он, тебе никто не страшен, — сказал Вишвамит-

ра. — Пошли, о царь, гонцов в

Айодхью

за Дашаратхой и пригла-

си

его к себе. Думаю, что захочет он с тобой породниться.

Свадебный

дар

то

утро

дворец

Айодхьи

вместил едва ли не всех властителей

Севера и Юга, Востока и Запада. Не было одного лишь Джа-

наки,

раджи Митхилы, за которым второпях забыли послать гон-

ца.

Остальные же собрались в зале собрания и заняли места по

старшинству, ожидая, когда появится любимец богов, покори-

18!

тель вражеских городов Дашаратха. Царила атмосфера торжест-

ва и радостного ожидания, ибо каждый из собравшихся понимал,

что не станут его приглашать издалека по маловажному

делу

вот распахнулись настежь парадные двери, и под пение

флейт в окружении пышной свиты перед великим собранием

предстал махараджа Пока он проходил, к своему золотому трону

под белым балдахином, раджи стояли, опустившись на сидения

/шшь

после того, как он сел

Окинув взглядом зал, Дашаратха произнес речь голосом, по-

добным раскату грома

— Многие тысячи лет минули с тех пор как я начал править

под сенью этого белого балдахина, следуя заветам предков, кото-

рые пеклись о подданных, как о своих

детях

Ныне старость со-

гнула мои плечи, и бремя дхармы утомило меня Стремясь к по-

кою,

я возложил корону отчичей моих на старшего сына Раму,

ставшего мужем дочери царя Митхилы и обладающего всеми

достоинствами, какие надобно иметь

государю

Я призвал вас,

чтобы услышать ваше мнение о принятом мною решении Рассу-

дите меня, о мужи Готовы ли вы подчиниться власти моего сына

еще при моей жизни?

Едва отзвучали эти слова, как раздались единодушные возгла-

сы одобрения Раджи приветствовали решение великого владыки

стоя,

со сложенными ладонями

снова взял речь махараджа

— Я имею честь, о мужи, пригласить вас на помазание моего

сына

в один из ближайших дней, когда луна войдет в созвездие

Пушья.

Пока же отправляйтесь в отведенные вам покои и ожи-

дайте торжества

доме

гнева

есть о решении Дашаратхи и о приготовлениях к великому

торжеству подобно счастливой птице облетела

Айодхью

и все

царство, переполнив

всех

радостью Дома и хижины украсились

гирляндами цветов Забросив все дела, умастившись сандалом,

облекшись в нарядные одеяния, люди стекались к царскому

дворцу, чтобы занять лучшие места

во всей Кошале нашлись только два глаза, не излучавшие

радость, а пылавшие злобой Они принадлежали горбунье Мант-

харе, выросшей вместе с царицей Кайкейей в доме ее дяди Вы-

глянув из окна дворца, услышав музыку и пение ведийских гим-

нов,

смешивавшуюся с радостным говором толпы, ржанием ко-

ней

и ревом слонов, и узнав о решении царя, она отправилась к

своей

подруге

и наперснице, покоившейся на широком ложе

182

— Вставай, неразумная

— проговорила Мантхара — Из-

вестно ли тебе, какая надвинулась беда, готовая смыть твое бла

гополучие, как разлившаяся река? Знай же, что твой

супруг

ре-

шил

отказаться от власти в пользу Рамы, а не твоего сына Бхара-

ты Несчастный живет в доме своего дяди, не зная, как и гы, ни о

чем

— Какое счастье

— воскликнула Кайкейя — Я горжусь Ра-

мой

не меньше, чем собственным сыном И он

будет

радоваться

принесенной

тобою вести Прими за нее в дар это ожерелье

Но

капля за каплей вливала Мантхара в

душу

недалекой цар-

ской

любимицы яд зависти И наконец Кайкейя сама спросила

совета, как сделать, чтобы царство досталось Бхарате

— Удались в Дом гнева — прошипела коварная советчица —

Предайся

притворной печали Супруг, увидев, что ты исчезла

бросится за тобою И тогда ты выскажи две просьбы пусть от-

правит Раму на четырнадцать лет в изгнание и назначит царем

Бхарату

— Но он верен своему слову и не нарушит его даже ради ме-

ня,

- отозвалась Кайкейя

— Это верно

— воскликнула горбунья — Но вспомни когда

ты вынесла раненого Дашарагху из боя он обещал тебе на выбор

два дара Ты тогда от них отказалась, сказав, что жизнь с люби-

мым — лучший из даров

Злая

женщина словно в

воду

смотрела Отыскал царь свою

любимицу в Доме гнева на голой земле, в затрапезном одеянии,

без драгоценных украшений и бросился к ней со словами

— Что стряслось? В чем причина твоей обиды? Чем я прови-

нился

перед тобой?

— Помнишь, — сказала Кайкейя, вставая, — ты обещал вы-

полнить

две мои просьбы?

— Конечно, помню, — воскликнул царь — Я готов их выпол-

нить

и теперь

— Тогда, — сказала Кайкейя, — пусть воцарится не Рама

сломавший

лук Шивы, а мой сын Бхарата Рама же пусть удалит-

ся

на четырнадцать лет в непроходимые леса и носит одеяние из

бересты, как положено отшельнику

Услышав эти слова, царь потерял дар речи, когда же смог за-

говорить, объяснил Кайкейе, какой вред она готова принести

государству

и всему Солнечному

роду,

какую обиду причиняет

она

безупречному Раме, какой несмываемый позор навлекает на

свое имя Но глупая и завистливая женщина была непреклонна

Упал тогда царь к ее ногам, умоляя пощадить его старость и лю-

бовь, которую он доказал своей жизнью Но и это не помогло И

послал царь, никогда не нарушавший своего слова, возничего

Сумантру за Рамой и Ситой

183

Гроза

ама и Сита еще почивали, но перед

дверью

их спальни толпи-

лись друзья и слуги, чтобы, как

всегда,

приветствовать их с

наступлением нового дня. Вот раздались тяжелые шаги Суман-

тры, царского возничего, и лица ожидающих засияли. «Конечно

же, —

думали

они, — Дашаратха послал за Рамой, чтобы объя-

вить ему решение, и поэтому возничему велено не дожидаться

пробуждения, а немедленно вступить в брачные покои»

Когда за Сумантрой закрылись двери, все взоры были прико-

ваны к ней, и каждый, в силу своего воображения, представлял,

что происходит в опочивальне, что говорит возничий и как

раду-

ются Рама и Сита.

Но

вот и они. Огромная прихожая наполнилась

гулом

привет-

ствий:

— С прекрасным днем, царевич! Возвращайся царем. Будь

счастлив, сын Каушальи!

Начало дня и впрямь казалось прекрасным. Ярко светило

солнце,

и лужайка перед дворцом, еще не успев высохнуть, горе-

ла изумрудами. По ней

туда-сюда

с отвратительным криком рас-

хаживали павлины.

— Павлины кричат к грозе, — проговорил Рама, обращая взор

небу, — но оно безоблачно.

Сита

хотела

ответить, но

вдруг

из кустов выскочила лань и по-

терлась головкой о ее бедро. Сита и лань были словно две сестры,

большеглазые творения Любви.

Видя это, Рама успокоился.

— Наверное, — сказал он, — царь и

всегда

благосклонная ко

мне Кайкейя решили ускорить коронацию. Иначе зачем бы им

понадобилось прерывать наш сон?

— Да! Да! — согласилась Сита. — Я уже вижу тебя в одеянии

из

тигровой шкуры и слышу, как ты произносишь слова обета.

входа

в город Рама и Сита сошли с колесницы и двинулись

ко

дворцу пешком. Тысячи людей сопровождали их. За Рамой

закрылись ворота. Стихли приветственные крики. Толпа ожида-

ла в молчании

выхода

нового царя, начала нового царства и но-

вой жизни. Обняв Раму на прощанье, Сита удалилась в женские

покои.

Рама один медленно поднимался по ступеням царской лест-

ницы,

стараясь сдержать бешеное биение сердца.

Слуга,

ожи-

давший Раму на верхнем пролете лестницы, повел его не в трон-

ный

зал, а в покои Кайкейи. «Наверное, — подумал Рама, — в

тронном зале еще не все готово для церемонии и Дашаратха ре-

шил мне что-то сообщить».

184

Но

почему царь весь в черном? Почему так бледно и сумрачно

его лицо? Почему он тяжело дышит —

будто

рыба, лишенная воды?

— Царь просил меня передать тебе, — властно произнесла

Кайкейя,

— что ты сегодня же должен покинуть столицу и от-

правиться в изгнание на семь и еще на семь лет. Готов ли ты вы-

полнить

приказание отца?

— Готов

— ответил Рама, складывая ладони.

тотда Дашаратха обрел дар речи:

— Сын мой! У меня нет сил расстаться с тобой. Не

уходи

хотя

бы сегодня. Уже близка ночь.

— Нет, государь. — ответил Рама. — Я обещал царице

поки-

нуть город сегодня и сдержу свое слово. Не печалься! Я вернусь

через четырнадцать лет.

Изгнание

очтительно приветствуя царевича, уже одетого в бересту, но

не

снявшего золоченых сандалий, Сумантра сказал:

— Взойди на повозку, доброславный, и я, как мне приказано,

домчу тебя до цели.

тогда из дворца выбежала Сита в грубом одеянии отшель-

ницы.

Напрасно умолял ее Рама не покидать

Айодхьи

и дожи-

даться его возвращения.

— Я не должна и не желаю расставаться с тобою, — отвечала

Сита.

И добавила: - Я не вынесу разлуки.

Рама

и Сита заняли места в повозке. Слуги сложили на ее дно

луки, мечи для Рамы, а для Ситы богатые одеяния и украшения,

какие,

рыдая, принес невестке царь. Дернул Сумантра поводья, и

кони

понеслись.

Высыпавшие на главную улицу люди умоляли замедлить бег

коней,

чтобы, может быть в последний раз, насладиться .лицезре-

нием

Рамы и Ситы. В толпе был и царь в трауре, с лицом бледнее

луны, когда ее заглатывает демон

Раху.

Выбежала и мать Рамы

Каушалья и со стоном, заглушаемым ударами копыт о мостовую,

побежала за колесницей.

Оглянулся Рама и едва не ослеп от зрелища горя родителей.

— Гони, Сумантра! Гони! — вырвался из

груди

его вопль.

повозка помчалась, как яростный вихрь, как голубь, насти-

гаемый ястребом.

Но

почему Сумантра

вдруг

сдерживает коней? Это Лакшма-

на,

милый Лакшмана стоит на дороге! Совсем недавно в ярости

он

порывался убить Кайкейю, а если понадобится, и царя, впав-

шего в детство и потерявшего волю, а когда это вызвало гнев

Рамы,

с плачем удалился. Теперь все

ясно!

Как истинный брат, он

решил разделить с Рамой изгнание.

185

Возмездие

д ашаратха долго не мог отвести глаз от удаляющегося облака

/_А,пыли Когда же пыль рассеялась, он пошатнулся и упал бы,

если бы его не удержали с правой стороны Каушалья, с левой —

Кайкейя

Обратив голову влево, царь сказал

— Не касайся меня, негодная Я больше не

хочу

тебя видеть Я

от тебя отрекаюсь

Каушалья огвела Дашаратху в его покои Изнуренный горем,

царь

усну\

Но ночью, открыв глаза,

увидел

сидевшую у постели

Каушалью, которая охраняла его сон

— Царица

— обратился он к ней — Я

хочу

тебе

рассказать о

гом, что случилось со мною в давние времена, когда ты еще не

была моей женой Будучи совсем юным, я не помышлял о же-

нитьбе, отдавая все время

охоте

Не было лучника, равного мне,

ибо я попадал в цель по

слуху,

не видя ее. Это составляло предмет

моей гордости В один несчастный день я приказал запрячь ко-

лесницу и отправился к

берегу

Сарайю, надеясь в темноте под-

стрелить какого-нибудь зверя, идущего на водопой Ночь была

темной,

ибо луна еще была серпом, а не диском Оставив колес-

ницу, я направился к

берегу

и услышал идущий от воды звук,

напоминавший

сопение слона Я наложил на лук стрелу и отпус-

тил тетиву И тотчас услышал предсмертный человеческий

крик

Раздвигая заросли камыша, я бросился к воде и

увидел

лежавше-

го в крови юношу

Вода

выливалась из опрокинутого кувшина

Открыв глаза, умирающий сказал

— За что ты убил меня, царевич?

Ведь

вместе со мной ты лишил

жизни

моих родителей, дряхлых и немощных, для которых я пошел

набрать воды. Пойдя по этой

тропинке,

ты найдешь их хижину

Когда я вытащил из спины юноши

стрелу,

он испустил дух И

понес его тело по указанной мне тропе и положил его перед

стариками,

обливаясь слезами

тогда

старец сказал

— Я мог бы тебя испепелить на месте Но я вижу, что ты погу-

бил моего сына без умысла и сам страдаешь от своей вины По-

этому моя кара постигнет тебя не сейчас, а через много лет Ты

умрешь от тоски по сыну Пока же помоги мне собрать

сухих

сучьев

и удались навстречу своей

судьбе

На

следующий день, уже придя к этому

месту,

я не застал ста-

риков

Родители убитого мною юноши взошли на погребальный

костер Теперь я умираю, как мне предсказано, от тоски по сво-

ему сыну Благословенны те, кто

дождутся

возвращения Рамы и

Лакшманы вместе с Ситой

Дашаратха внезапно замолк Из его

груди

вырвался послед-

ний

вздох

186

Бхарата

харата не ведал о том, что случилось в столице Вместе с бра-

том Шатругхной он гостил в далеком царстве у своего дяди И

ночь смерти отца приснилось ему, что на землю обрушилась

луна и тотчас погасла. Отец привиделся ему нечесаным, блед-

ным,

покрытым цветочными венками, на колеснице, влекомой

ослами

Пробудившись, стал Бхарата искать прибывших накануне по-

слов,

чтобы узнать о доме Но послы его избегали, если же он их

настигал, отводили глаза Ибо кто из людей, наделенных сердцем,

хочет

быть вестником горя?

поспешил Бхарата в

Айодхью

Вступив в ворота, он не узнал

города, в котором вырос Улицы были пустынны Из домов доно-

сились

стоны и плач

— Где отец?

— закричал Бхарата, врываясь в царские покои.

Но

ему отвечало лишь эхо.

Наконец'показалась

мать в траурном одеянии и, склонившись

перед Бхаратой, проговорила.

— Отца твоего постигла участь всех смертных

Услышав эту весть, Бхарата лишился

чувств

Каикейя помогла

ему подняться, и Бхарата нашел в себе силы спросить

—

Какой

же его постиг

недуг?

Что он успел сказать перед

смертью?

— Он сказал «Благословенны те, кто дождутся возвращения

Рамы

и Лакшманы вместе с Ситой»

— А где же мои братья? Почему их нет в городе?

— Рама в изгнании, — ответила Кайкейя - Ведь че могла же

допустить, чтобы трон был передан ему, а не моему сыну

— Так это ты и есть

недуг,

погубивший моею отца! — вос-

кликнул

Бхарата — И ты еще надеешься, что я займу трон, осво-

божденный таким путем?

О, как мне смыть позор, павший на

мою голову! О, как мне вернуть в

Айодхью

Раму!

этими словами Бхарата кинулся в покои Каушальи Увидев

его, она сказала

— Вот и ты, с помощью матери обретший царство Повели же,

чтобы меня и Сумитру отослали в лес, где

ведут

жизнь подвиж-

ников

твои братья

— Не укоряй меня, царица

— воскликнул Бхарата, бросаясь к

ногам Каушальи — Я ничего не знал о замыслах моей матери Из

всех,

кого опозорила моя мать

Кайкейя,

я самый несчастный.

В тот же день тело Дашаратхи, дожидавшееся в масле погре-

бальной церемонии, было предано огню И Бхарата, как положе-

но

сыну, принес поминальную жертву и одарил брахманов со-

вершавших погребальные обряды

187

Дорога

для

Рамы

кончились

дни траура, и царские советники явились к Бха-

рате. Поклонившись ему, они сказали:

— Страна, лишенная царя, подвержена бедам и мятежам. Она

становится легкой добычей врагов. Младшие не повинуются

старшим. Жены — мужьям. Жители не строят домов Стань же

царем,

о Бхарата!

— Вам известно, что царь, назначенный моим отцом, в

лесу.

Никто

не может его заменить. И если жители не

хотят

строить

домов, пусть хотя бы строят

дорогу,

по которой Рама сможет

вернуться в

Айодхью.

В то же

утро

из города вышли десятки тысяч людей с лопата-

ми

и топорами. Они расчищали заросли, прорубали в \есу просе-

ки,

засыпали рытвины и ямы.

Вслед

за первыми строителями

дороги со всего царства двинулись другие. На тысячах повозок

был подвезен камень для мощения дороги. Через реки и ручьи

были переброшены мосты. Любовь к Раме преодолела все пре-

грады. Прямая как стрела дорога была доведена до Ранги, и за ее

сооружением с небес наблюдали сами боги.

Как

только дорога была закончена, в назначенный день из

Айодхьи

по ней двинулось огромное войско. Сто тысяч всадни-

ков,

шесть тысяч лучников на боевых колесницах, тысяча слонов

сопровождали Бхарату к месту изгнания Рамы.

Рама

же вместе с Лакшманой и Ситой жил в

лесу,

не ведая о

приготовлениях к его возвращению. Однако вскоре в

лесу

поя-

вилось множество оленей, буйволов, слонов и тигров, спасаю-

щихся бегством, и стал доноситься неясный гул. Рама попросил

Лакшману забраться на дерево, чтобы взглянуть, что происходит.

Обратившись к востоку,

увидел

Лакшмана проведенную через

лес

дорогу

и двигавшееся по ней войско.

Взволнованный,

он спустился на землю.

— Скорее отводи Ситу в знакомую одним нам пещеру. Я же

пока

буду

отражать войско Бхараты, сына Кайкейи. Он намерен

убить нас обоих, чтобы обеспечить свою власть. Это из-за него

мы здесь. Нет

греха

его убить.

— Успокойся, брат, — проговорил Рама, положив ладонь на

плечо Лакшманы. — Я не верю, что Бхарата может поднять про-

тив нас оружие.

Между тем, оставив войско, Бхарата в сопровождении Шат-

ругхны

и Сумантры по струйке дыма, поднимавшейся над де-

ревьями,

отыскал хижину отшельников и приблизился к ним,

сидящим

у горящего очага.

При

виде Рамы, одетого в

бересту,

с оленьей шкурой на пле-

чах, Бхарата зарыдал и бросился к его ногам.

188

— О, брат мой! — вопил он, обливаясь слезами. — Это из-за

меня,

несчастного, ты терпишь бедствия. Презренна моя жизнь!

— Не надо терзаться, брат! — успокаивал Рама Бхарату. — И

как

ты мог оставить в

Айодхье

нашего отца?

Еще пуще зарыдал Бхарата.

— У нас нет отца. Он покинул нас, сокрушенный горем. И

всему виной моя мать, стремившаяся завладеть царством!

Весть о смерти отца лишила Раму чувств. Братья и Сита об-

рызгали его лицо вином, и Рама очнулся. И тогда Бхарата сказал:

— Я пришел за тобой от имени народа, который специально

проложил для тебя дорогу через леса. Народ и мы с Шатругхной

ждем тебя, повелитель!

— Что сказал отец, умирая? — спросил Рама.

— Последние его слова: «Благословенны те, кто дождутся воз-

вращения Рамы и Лакшманы вместе с Ситой».

— Вот видишь, отец, умирая, не изменил своего решения. И я

останусь в

лесу.

Поняв,

что Рама не уступит, Бхарата молвил:

— О, благородный! Я больше тебя ни о чем не прошу. Но сни-

ми

с себя украшенные золотом сандалии и отдай их мне.

Недоумевая, Рама удовлетворил эту просьбу.

Принимая

сандалии, Бхарата поклонился им и сказал:

— Я беру их с собою в

Айодхью,

чтобы водрузить на отцов-

ский

трон, заняв его для тебя. Сам же я одену бересту и

буду

править вне дворца от твоего имени.

Весть о непреклонности Рамы достигла столицы. И сразу же

жители ушли в леса, чтобы, став отшельниками, молиться за Ра-

му. Бхарата вошел в пустой город, встреченный не радостными

возгласами подданных, а мяуканьем одичавших кошек.

Айодхья

стала как поток, обмелевший от нестерпимого

зноя,

как обго-

ревший после последнего жертвоприношения алтарь в покину-

том храме, как корова с печальными глазами, разлученная с бы-

ком,

как перерезанная вражьей рукой тетива.

Золотой

олень

ратья и Сита продолжали жить в хижине на прекрасной по-

ляне,

окруженной цветущими деревьями. Сита занималась

хозяйством, Рама и Лакшмана по очереди охотились, чтобы не

оставлять Ситу одну.

Однажды в поисках дичи к ним забрела самая безобразная из

ракшасок, сестра Раваны. Она застыла, не в силах оторвать

взгляда от мягких кудрей Рамы, от его удлиненных глаз, сияю-

щих из-под

густых

ресниц подобно голубым лотосам. Вспыхнуло

189

сердце уродины страстью, и она бесстыдно предложила себя

Раме в жены, обещая оставить Ситу служанкой.

Братья

расхохотались И

тогда,

выпустив когти, с воплем. «Я

ее

съем

бросилась ракшаска на счастливую соперницу Глаза-

ми

испуганной лани смотрела царевна в пылающие яростью гля-

делки страшилища Защищая жену, Рама схватил ракшаску, а

Лакшмана отсек ей мечом уши и нос

Обливаясь кровью, добралась изуродованная ракшаска до

Ланки

и предстала перед братом, призывая к мести

— Я его уничтожу

— воскликнул владыка ракшасов, выслу-

шав рассказ сестры — Я пошлю против него четырнадцатиты-

сячное

войско

— Зачем? — проговорила ракшаска — Тебе лучше похитить

Ситу Она так прекрасна

Искусно

описывая красоту Ситы, она с ликованием наблюда-

ла, как загораются глаза Раваны

Отпустив

сестру,

призвал Равана

могучего

и свирепого рак-

шаса Маричу, давно уже наводившего

ужас

на отшельников

— Ты отправишься вместе со мной к хижине Рамы, — прика-

зал он ему, — и примешь облик золотого оленя Братья пожелают

тебя поймать Тогда в хижину вступлю я

Маричу вздрогнул Однажды он уже

чуть

не погиб от руки

Рамы

и с той поры избегал встреч с ним.

— Второй раз мне живым от Рамы не уйти, — сказал Маричу,

— но и

тебе

не сносить твоих десяти голов, если ты посягнешь на

Ситу.

Не

внял воспылавший страстью Равана этому предостереже-

нию.

Первые лучи солнца разбудили Ситу, и она вышла на луг нар-

вать цветов. В нескольких шагах от нее пронесся олень Золотая

его шкура была покрыта серебряными пятнами. На кончиках

ветвистых рогов сверкали алмазы, копыта блестели изумрудами.

Олень прыгал, скакал, скрывался и вновь появлялся Громким

криком

разбудила Сита братьев, и они при виде оленя застыли в

изумлении.

Первым

обрел дар речи Лакшмана.

— Прекрасное животное. Но видано ли, чтобы олень разгули-

вал по

лесу

в золоте и драгоценных камнях? Не принял ли олений

облик

Маричу, гроза лесов?

— О, Рама

- воскликнула Сита. — Поймай мне оленя! Я

приручу его, и он

будет

нам

утехой

Рама

взглянул на Ситу с любовью и не огорчил ее отказом.

Лакшмане же, когда

супруга

удалилась, сказал

— Кем бы ни был этот зверь, нынче он

будет

в моих руках Ты

же смотри за Ситой и не оставляй ее одну

190