Известно, как сильна была в германской армии неприязнь
к эсэсовцам, воспитанным в иных, чем она, традициях.
Но, устрашенная чисткой 1934 г., она подчинилась нацист-
ской партии.
Итак, забота о сохранении собственного достоинства,
которая сопутствовала созданию кодекса рыцарской борь-
бы и нередко смягчала ее ход, теперь поставлена под
сомнение как бы с двух сторон. Во-первых, ее подрывают
нормы этики, подчиняющие человека коллективному
стремлению к общей цели. Эта этика выдвигает на первый
план требования солидарности и дисциплины — вопреки
рыцарской этике, основанной на стремлении к личной
славе. Во-вторых, заботе о собственном достоинстве
противопоставляется воля к победе, о которой должен
прежде всего думать тот, кто борется не как индивид, но
как защитник тех, кто доверил ему свою судьбу.
4. Перейдем к предпоследнему из названных нами
факторов, смягчающих жестокость борьбы, то есть к
«игровой» установке, которая сказывалась не только в
«мирных» формах борьбы (игра в шахматы, спортивные
состязания, словесные диспуты), но и в вооруженной
борьбе. «Смотреть на жизнь, как на игру, на мир — как на
спортивную площадку»,— советовал скаутам Баден-
Поуэлл
1
. Не принимать вещи слишком всерьез, слишком
трагично. «Два пути ведут к счастью,— читаем мы у Ба-
ден-Поуэлла,— видеть в жизни игру и дарить любовь».
Эти наставления переносят нас в мир совершенно иной,
чем наш, в мир достатка и безопасности, каким была
Британская империя в эпоху, когда Баден-Поуэлл созда-
вал скаутское движение. В мире резких антагонизмов и
грозящей атомной войны трудно смотреть на жизнь как на
игру, которую не следует принимать слишком всерьез.
Обстановка, в которой живет сегодня молодежь многих
стран, не способствует игровой мотивации. Это обстанов-
ка серьезная и сумрачная, когда приходится с раннего
детства решать задачи, нередко превосходящие силы.
Как уже говорилось, Хёйзинга в «Человеке играющем»
усматривает игровое начало в любой борьбе, ведущейся
по определенным правилам. Но, понимая борьбу в таком
широком смысле, он с сожалением отмечает исчезновение
игровой установки в современной культуре, подобно тому
как исчезло игровое начало в тотальной войне. Известно,
что во многих странах игровая установка исчезла и в
своих традиционных областях — в спорте и искусстве.
1
Здесь и далее Р. Баден-Поуэлл цитируется по книге:
Sediaczek St. Podstawy etyczne skautingu badenpowellowskiego.
Warszawa, 1928.
508
Спорт, которым занимаются профессионалы, часто не
слишком напоминает деятельность, которая важна сама по
себе, самоцельную деятельность; а ведь игра, по определе-
нию, именно такова. Профессионал получает постоянное
вознаграждение, за которое он добросовестно трудится на
тренировках, дабы на международных соревнованиях при-
нести славу своей стране и своей победой поддержать ее
идеологию. На службу тем же целям ставится художе-
ственная литература, изобразительное искусство и музы-
ка. Игра, как иногда полагают, должна — на то время,
пока она продолжается,— оторвать нас от повседневности.
Между тем трудно искусству оторваться от повседневно-
сти там, где художнику приходится строго придерживать-
ся указаний сверху и прислушиваться к социальным
заказам.
Несмотря на исчезновение игрового начала в спорте,
именно здесь кодекс рыцарской борьбы сохраняет свое
значение в наибольшей степени. Присяга, которую прино-
сили участники XVI Олимпийских игр в Мельбурне, гласи-
ла: «Клянемся, что во время Олимпийских игр мы будем
соревноваться честно, соблюдая действующие правила.
Мы хотим участвовать в Играх в духе рыцарской борьбы,
во имя наших стран и во славу спорта».
5. Последним названным нами фактором, который
прежде способствовал смягчению борьбы, в том числе
вооруженной, была, как мы помним, возможность ответ-
ных мер со стороны противника. Именно этим объясняли
неприменение химического оружия во второй мировой
войне, а также соблюдение немцами — хотя бы в некото-
рой степени—международных конвенций в лагерях для
пленных офицеров.
Если речь идет о вооруженной борьбе, значение этого
фактора особенно сильно зависит от изобретения новых
видов оружия небывалой доселе разрушительной силы. В
изменившейся обстановке, которая определяется самим их
существованием, страх перед возмездием может играть
двоякую роль. Возможность ответных мер может удержи-
вать от нападения; но тот, кто все же захотел бы
развязать новую мировую войну и сбросить первую
атомную бомбу, по-видимому, не может не понимать, что
он стоит перед дилеммой «быть или не быть» и что любой
ответный удар должен быть немедленно, в самом начале,
пресечен любыми средствами.
Перейдем к выводам. На вопрос, произошли ли в нашу
эпоху перемены идеологического характера, которые мог-
ли привести к ужесточению борьбы, мы отвечаем утверди-
тельно. Существование идеологий, открыто выступающих
против идеи гуманности, идеологий, которые во имя
509