Покрышкин А.И. Небо войны

Подождите немного. Документ загружается.

вращаясь из воздушной разведки. Мы тогда здорово

переволновались.

Он почему-то задержался в полете. Уже прошли те

сроки, когда он должен был показаться на горизонте. Я

запросил его по радио. Клубов коротко ответил: «Де-

русь». Потом замолчал. Летчики в воздухе не любят

многословия, да оно и не нужно. По-видимому, с ним

что-то случилось. Тревога нарастала с каждой мину-

той. Но в глубине души я верил, что Клубов возвратит-

ся.

И вот он появился... Его машина странно ковыля-

ла в воздухе. С ней происходило что-то непонятное.

Она вдруг резко клевала носом, и казалось, что вот-

вот рухнет вниз. Потом так же неожиданно выравнива-

лась и даже слегка набирала высоту. Так повторилось

несколько раз. Мы поняли,. что на самолете Клубова

перебито управление и он держит машину одним мо-

тором. Она могла в любую секунду камнем рухнуть на

землю.

Я приказал Клубову по радио покинуть самолет. Но

его рация не работала и услышать моего приказания

он не мог. Клубов шел на посадку. Было страшно смо-

треть, как, уже планируя, самолет вдруг снова клюнул.

Вот-вот врежется в землю. Клубов дал газом рывок.

Машина чуть взмыла вверх. В тот же момент он при-

крыл газ и мастерски приземлил самолет на «живот».

Мы подбежали к нему. Самолет был весь изрешечен

пулями. Клубов вылез из кабины и, сдвинув на заты-

лок шлем, молча, не спеша обошел машину. Покачав

головой, тихо сказал:

– Как она дралась!

Присев на корточки, он стал на песке рисовать нам

схему боя. Он парой сражался с шестью «мессерш-

миттами». Двух он сбил, но его машине повредили

управление. После этого она стала «зарываться» но-

сом. Клубов уже решил прыгать с парашютом, когда

машина по какой-то игре случая вышла из пике. И Клу-

бов привел «полуживой» самолет на аэродром. Рас-

сказав это, он встал, раскрыл планшет и в своей обыч-

ной спокойной манере доложил мне о результатах раз-

ведки.

Клубов один из тех пяти молодых летчиков, которые

стали гордостью нашей части. Они не только воспри-

няли боевой стиль ветеранов, но, в свою очередь, вне-

сли много нового в тактику воздушного боя.

На Тамани еще стояли немцы, держась за послед-

ние метры изрытой бомбами и снарядами кубанской

земли, а моряки оставляли Кубань и высаживались де-

сантом западнее Жданова. На огромных баржах, на-

груженных пушками, пулеметами, ящиками, они вы-

плывали в открытое море среди бела дня. Маленькие

катера медленно тащили большие баржи. Единствен-

ной защитой для транспорта, набитого людьми, были

мы, истребители.

Нашему полку поручили прикрывать эту десантную

группу. Мы встречали баржи среди водного простора.

Шли они медленно. Волны обгоняли их. Четверка са-

молетов то поднималась высоко над ними, чтобы даль-

ше видеть, то снижалась. Я часто пикировал почти к

самой воде и шел, наблюдая за баржей, залитой солн-

цем.

Когда в моей группе летел Жердев, я внимательно

следил за его поведением. Исключительно смелый в

бою над сушей, в полете над морем Жердев все время

пребывал в напряжении. Его обращения по радио ко

мне, к товарищам выдавали его волнение, неуверен-

ность. Я понимал Жердева – море пугало его.

Жердев оставался на высоте. Я шел над баржей и

думал о том, как и где сохранилась эта старая, гро-

моздкая посудина, об отваге моряков, о том, что жизнь

вот этих людей, сидящих под палящим солнцем, иду-

щих на подвиг, нынче полностью зависит от наших дей-

ствий. Одна бомба врага принесла бы всем конец... Но

немцам теперь не до этих барж. Их самолеты вот уже

несколько дней совсем не появляются в этом месте

Азовского моря. Круто приходится врагу, круто. Рас-

плата идет!..

Когда мы вылетаем на штурмовку дорог западнее

Жданова, видим, что поток машин, тягачей, солдат

противника устремлен от фронта, а не к фронту. Нас

радует эта паника, этот страх перед нашей силой, и мы

стремимся как можно больше уничтожить машин, бен-

зоцистерн, повозок, орудий – они ведь на каком-то ру-

беже снова ощетинятся против нас.

Вылеты на штурмовку теперь доставляют нам ис-

тинное боевое удовлетворение. Мы уходим далеко в

море и появляемся над колоннами с тыла, с запада.

Вражеские солдаты принимают нас за своих. Вот тут

и начинается. Подожженная цистерна с горючим сразу

перекрывает дорогу, а в сутолоку, в затор летят трас-

сы. Дым, пламя, пыль. Разбегающиеся во все стороны

солдаты. Картины знакомые, но смысл их совсем иной.

Убийцы детей, женщин, стариков, расстрелянных у пе-

реправ, на степных украинских шляхах, получают до-

стойное возмездие.

Мы проносимся над колонной один за одним, поли-

вая ее свинцом.

Возвращаясь с задания, получаем приказ о новом

вылете с последующей посадкой на другом аэродро-

ме. Войска неудержимо продвигаются вперед, мы ша-

гаем за ними бросками с одного аэродрома на другой.

Оставив сельскую школу – пусть ребятишки ста-

новятся ее хозяевами! – мы приземлились у города

М. Еще до этого я пролетал над этим хмурым, буд-

то присыпанным сажей городом. Словно землетрясе-

ние вдруг сдвинуло под ним почву, и его здания по-

валились, доменные печи перекосились, перекрытия

над большими длинными цехами обрушились. Немцы

оставили здесь одни руины.

Личный состав нашего полка разместился в уцелев-

ших домиках на окраине приморского города. От мест-

ных жителей мы услышали немало жутких рассказов о

зверствах оккупантов. Но были и такие разговоры, ко-

торые радовали нас.

Как легенда, из уст в уста передавался случай, про-

исшедший на железной дороге перед самым отходом

немцев. Покидая город, фашисты решили вывезти в

Германию всех оставшихся трудоспособных жителей,

главным образом девушек. Но это им не удалось сде-

лать. Когда эшелон отошел от станции, в небе вдруг

появились самолеты с красными звездами на крыльях.

Советские летчики словно чувствовали, что это за по-

езд. Они стреляли не по вагонам, а по паровозу и раз-

били его. Эшелон остановился. Немецкие конвоиры,

заслышав близкую стрельбу, разбежались. А тут подо-

шли наши войска. Так летчики спасли несколько сот

жителей города.

Мы вдвойне гордились героями этой правдивой ле-

генды. Ведь они были летчиками нашего полка. Тот па-

ровоз, который вез советских людей на фашистскую

каторгу, уничтожил не кто иной, как ведущий группы

Иван Бабак.

Хозяйка дома, где остановился я с Голубевым, рас-

сказывала:

– С нашего аэродрома немцы этой весной на Ку-

бань летали. Сперва были нахальные, дерзкие, потом

приутихли немного, а позже и совсем носы повесили.

Утром перед выездом на аэродром все молились, при-

читали, чтобы смерть их миновала. А вечером не все

возвращались домой. Уцелевшие напивались допья-

на, безобразничали, а утром снова молились. Услыша-

ли мы от нее и о подвиге знаменитого сталевара Ма-

кара Мазая. Он отказался плавить металл для наших

врагов, и его расстреляли. Мы долго обсуждали муже-

ство Мазая. Настоящий советский человек. Свои руки,

искусство сталевара он не отдал на служение врагу.

Мы уже летали за Осипенко на штурмовку отступа-

ющих войск. Снова прикрывали в море баржи – они

теперь держали путь к городу Осипенко. Там тоже

должен высадиться десант, чтобы «оседлать» дороги.

Немецкая авиация, базирующаяся уже где-то за Дне-

пром, начинает оказывать сопротивление. Группа на-

ших истребителей, возглавляемая Клубовым, встрети-

лась с «юнкерсами» и провела блестящий бой. Клу-

бов выполнил здесь тот самый прием, которым поль-

зовался я на Кубани: он повел в скоростную атаку свою

группу против трех эшелонов немецких бомбардиров-

щиков и расстрелял трех «юнкерсов» за один заход.

Его напарники Жердев, Сухов повторили наглядный

урок командира. Шести «юнкерсов» недосчитывались

на этот раз немцы. Они сгорели в полях у Осипенко,

куда мы вскоре и перелетели.

Все эти дни я замещал заболевшего Краева. Забот

и хлопот у меня, естественно, прибавилось. Приходи-

лось не только командовать полком, направлять его

боевую деятельность, но и решать вместе с замполи-

том Погребным многие другие немаловажные вопро-

сы.

Однажды ко мне подошел инженер по вооружению

капитан Жмудь.

– Разрешите, – говорит, – обратиться по личному во-

просу.

На нем лица не было, бледный, осунувшийся, даже

руки дрожат. Я сразу догадался, о чем он меня попро-

сит. Вчера наши войска освободили Ногайск. А там пе-

ред войной жили родители, жена и дети инженера. Он

ничего не знал о них.

Очевидно, они остались в оккупации. Я тоже пола-

гал, что это так, но очень не хотел, чтобы инженер сам

узнал страшную правду о гибели своих родных и близ-

ких. Мне было жаль этого замечательного человека.

А на радостную весть ему трудно было рассчитывать.

Ведь в Таганроге, Жданове и Осипенко немцы уничто-

жили всех евреев. Ногайск стоит на той же большой

дороге.

Но, подумав, решил, что мой отказ будет еще более

бесчеловечным.

– Что ж, дорогой, – сказал я инженеру, – если такая

беда случилась, ее уже не поправишь. Надо крепить-

ся. Бери машину и поезжай.

Он ушел, подавленный горем. И у меня защемило

сердце.

Вспомнил я и о тех наших летчиках, которые были

сбиты над оккупированной территорией. Где они сей-

час, что с ними? Обязательно надо связаться с жите-

лями сел, над которыми мы потеряли самолеты. Может

быть, они что-нибудь знают о судьбе наших однопол-

чан. Ведь в полк будут писать матери и жены погибших.

А что мы им ответим?

В один из дней к нам приехал заместитель главкома

ВВС генерал Ф. Я. Фалалеев. В штабе поднялся пере-

полох. Начали срочно готовить данные, которые могли

ему понадобиться. Я быстро восстановил в памяти, кто

и где сейчас находится, какие задания выполняет.

Но Фалалеев оказался вовсе не придирчивым. Рас-

спросив о положении дел в полку и поинтересовав-

шись, кто из летчиков находится сейчас в воздухе, он

завел разговор о важной и злободневной проблеме.

Он сказал, что пришло время вести воздушную развед-

ку отдаленных районов – Мелитополя, Перекопа, Кры-

ма... Одни эти наименования открывали перед нами

огромный простор, возвращали нас к незабытым ме-

стам и дорогам степной Таврии, Приднепровья.

Получилось как нельзя лучше: именно в нашем пол-

ку на двух машинах – на моей и Голубева – сохрани-

лись подвесные бачки для горючего, позволяющие на-

много удлинять маршруты полетов. Мы, таким обра-

зом, имели полную возможность выполнить специаль-

ное задание командования фронта.

Генерал остался доволен нашей готовностью к

дальним полетам на разведку. Поставив нам задачу, он

уехал с надеждой получить от нас завтра необходимые

данные.

Из госпиталя возвратился Краев. Я доложил ему о

боевой работе полка и вылетел на разведку.

Советские войска подходили к реке Молочной. Про-

тивник лихорадочно готовил здесь оборону. Воздуш-

ной разведкой нужно было выяснить, подтягивает ли

он сюда войска из Крыма и где в этом районе располо-

жены его аэродромы.

Задача была ясна, маршрут знаком. Два года назад

я не только летал над этими местами, но и исколесил

их на автомашине с подбитым МИГом на прицепе.

И вот мы в воздухе. Под крылом самолета ширь

южных степей сменилась величественным простором

Азовского моря.

Пролетев над Крымом, взяли курс на Мелитополь

– главный опорный пункт на этом участке вражеской

обороны. На подступах к нему заметили усиленное пе-

редвижение немецких войск в северном направлении,

к реке Молочной.

Запас горючего позволил нам осмотреть и район за-

паднее Мелитополя. Там мы обнаружили несколько

полевых площадок, на которых стояли самолеты. До-

бытые сведения были немедленно доставлены в штаб

дивизии. В штабе дали высокую оценку нашему полету

и приказали послать на разведку еще одну пару, что-

бы держать дороги из Крыма под постоянным наблю-

дением.

Краев вызвал к себе Речкалова и спросил:

– У твоей машины есть подвесные бачки?

– Нет.

– А где же они?

– Бросил в Поповической, как и другие.

– Тогда возьми у Покрышкина. Пойдешь со своим ве-

домым на разведку в Крым.

Во время этого разговора я сидел в уголке КП и пи-

сал донесение.

– Из-за этих бачков Покрышкина надо лететь в са-

мое пекло. Зачем он таскает их за собой? – как нельзя

откровенней выразился Речкалов.

Я не выдержал, подошел к столу командира и ска-

зал:

– Хорошо! Я с Голубевым еще раз схожу на разведку.

Но ты, Речкалов, запомни. Когда наши отрежут Крым,

я с этими бачками буду перехватывать «юнкерсов» да-

леко над морем. Тогда ты тоже не проси их у меня.

Речкалов опешил. Он что-то буркнул в свое оправ-

дание, но я не разобрал его слов.

Уточнив задание, мы с Голубевым пошли к своим