Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)

Подождите немного. Документ загружается.

257

вие не элементарно, а структурно, комплексно, складывается из разных этажей и

компонентов. Вероятно, лишь более элементарные могут иметь тормозную доминанту по

второму виду (обратную или усечённую). Здесь важно лишь сказать, что мы ещё очень мало

знаем о комплексности тормозных доминант в каждый данный момент и об их иерархии в

этом случае; однако такого рода прогноз правдоподобен, ибо налицо иерархия

положительных активностей: такие-то движения конечностей собаки служат лишь частью

механизма её побежки к кормушке, которая сама служит лишь частью её пищевого поведения

и совокупности пищевых рефлексов, пищевое поведение в свою очередь входит как часть в

активное поведение вообще — бодрствование. Но у каждого отчленённого нами действия

можно предполагать его собственное скрытое антидействие. Какая огромная перспектива для

исследований и какая огромная осторожность требуется во избежание преждевременных

выводов!

В предварительном порядке с большей или меньшей уверенностью можно предложить

следующие немногие представления. Как наиболее универсальная реципрокная пара, участ-

вующая во всех без исключения действиях и состояниях организма, за исключением работы

автономной и симпатической нервных систем, могут рассматриваться бодрствование и сон

102

Это значит, что функция сна в мозге играет роль тормозной доминанты во всё время

бодрствования. Сон, как теперь хорошо показала электрофизиология, это не просто

пассивность, но определённая деятельность, осуществляемая организмом с затратой

значительной энергии. Чтобы было бодрствование, т. е. деятельность активная, центры и

системы мозга, ведающие сном, должны быть перевозбуждены и тем самым заторможены

притоком раздражающих импульсов разного периферийного происхождения. Но

бодрствование выражается в сменяющих друг друга определённых деятельностях, — значит

стойкость сонной тормозной доминанты как-то сочетается с изменчивостью специальных

тормозных доминант, или «антидея-тельностей». Природа этого сочетания, как и сочетаний

общего с частным на низших уровнях, ждёт исследования. В свою очередь во время сна роль

тормозной доминанты, несомненно, играют центры и системы мозга, ведающие

бодрствованием, в частности, ретикулярная формация. Но во время сна также осуществляются

и другие деятельности, управляемые мозговыми центрами, — циклы «парадоксального сна»,

сложнейшие

258 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

сновидения (они же — сноговорения), — значит, и тут имеет место сочетание общей и

стойкой тормозной доминанты бодрствования с частными, изменчивыми, лежащими на

разных этажах, соподчинёнными. И всё-таки, не являются ли бодрствование и сон

единственным подлинным выражением и субстратом двух нервных процессов —

возбуждения и торможения, а все остальные реципрокные центры мозга — их «упол-

номоченными», «представителями» в каждый данный момент? Или надо предполагать некое

количественное распределение притекающего избыточного возбуждения между несколькими

тормозными доминантами? Это вопрос пока совершенно открытый.

В наборе наблюдаемых в опытах неадекватных рефлексов мы выделяем на одном полюсе

весьма универсальные, не детализированные. Например, зевание весьма широко сопутствует

ультрапарадоксальным состояниям и функционально расположено близко к засыпанию.

Кстати, зевание принадлежит к таким тормозно-доминантным функциям, которые не имеют

иного, т. е. биологически противоположного, утилитарного назначения: предложено

несколько толкований физиологической пользы акта зевания, но ни одно не убедительно.

Остаётся полагать, что этот акт у подопытных высших животных и у людей является

атавизмом какой-то эволюционно древней, некогда полезной функции, извлечённым из

наследственного депо для выполнения обязанностей глубоко тормозимого центра. Опытами

Н. И. Лагутиной показано, что пищевым подкреплением зевоты (у кошек) невозможно

превратить её в условный пищевой раздражитель, т. е. в действие, ведущее к получению

пищи; само зевание оказалось фактором, подавлявшим, тормозившим движение животного к

кормушке, а может быть, и вообще, двигательную активность

103

. Сходную картину

представляет виляние хвостом у собаки, биологически бесполезное, неподдающееся

превращению в условный раздражитель посредством пищевого подкрепления. У новорождён-

ных детей весьма универсальной тормозной доминантой является крик — она проскакивает

наружу при любой «трудной встрече» торможения и возбуждения. Весьма обширен, если не

универсален, профиль таких подкорковых тормозных доминант, как эмотивное возбуждение,

учащённое дыхание и др.

А на другом полюсе в перечне неадекватных реакций мы выделим узкоспециальные,

причудливые, словно бы уродливые и противоестественные: мы видели их, например, в за-

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

259

ключительных фазах опытов П. С. Купалова и моих с собаками. Это — несуразные

взмахивания лапами, закидывание их за шею, на морду и т. п. Дрессировщики подчас очень

удачно подмечают и затем закрепляют в зрелищных целях такие движения. Они тоже в

качестве положительных, адекватных реакций не могли бы у современной собаки выполнять

никаких физиологически полезных функций, следовательно, существуют только в качестве

«биологически отрицательных», т. е. только как тормозные доминанты. Подлежит

исследованию, представляют ли они тоже какие-то ископаемые остатки некогда в филогении

полезных движений или они образуются тут же у данных собак, иными словами, не

наследственно, а специально для функции тормозной доминанты как продукт необходимой

дифференциации от других движений.

Но кроме этих полярных, экстремальных форм неадекватных рефлексов вся основная их

масса принадлежит к числу биологически полезных функций и действий организма. И об-

ратно: все без исключения биологически полезные функции и действия организма могут, по-

видимому, играть и роль тормозных доминант, т. е. выступать в качестве «антидействий»,

реципрокных иннервационных антагонистов по отношению к адекватным действиям. Это

относится к типам и посторонних и обратных реакций, однако, видимо, не распространимо на

тип усечённых (абортивных).

Приведённые выше факты показывают, что тормозные доминанты, выявляющиеся в виде

неадекватных рефлексов, могут быть у животных либо врождёнными, либо индивидуально-

приобретенными; в этом смысле они могут быть или постоянными или переменными. Мы в

опытах лишали (посредством подкрепления) тормозную доминанту её прежней функции —

тут же появляется ей замена. Но такие врождённые движения, как зевота и др., видимо, не

могут быть ни подкреплены, ни заменены.

Из изложенного вытекает, что, хотя все неадекватные рефлексы проявляются лишь при

условии встречи в коре противоположных нервных процессов, сами по себе, как реакции, они

могут иметь и подкорковую природу. Они могут принадлежать к функциям как коры, так и

средних или нижних отделов мозга.

Интересны наблюдения физиолога И. А. Аршавского за некоторыми сопряжёнными

торможениями, возникающими на разных этапах онтогенеза. Так, если в пренатальном периоде

260 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

плоду свойственны две реципрокно тормозящие друг друга формы суммарной двигательной

активности в виде преимущественно сгибательной (ортотонической) и преимущественно

разгибательной (опистотонической), то после рождения дыхательный центр уже исключается

из участия в этих обобщённых реакциях и тем самым становится отныне тормозящим

антагонистом по отношению к таким суммарным двигательным активностям. Аршавский

установил такую же абсолютную несовместимость, т. е. взаимное торможение гестационнои и

стрессовой доминант

! Таким образом, тормозная доминанта может формироваться из

физиологического материала предшествовавшей фазы онтогенеза.

Представление о тормозной доминанте открывает обширнейший выход к явлениям, пока

привлекавшим внимание преимущественно зоопсихологов и бихевиористов и не получившим

строго физиологического объяснения.

Рассмотрим в качестве примера то, что пишет Дж. Б. Шаллер. «Доктор Н. Тинберген и другие

специалисты по поведению животных обнаружили, что в некоторых ситуациях у животного

могут возникнуть два несовместимых друг с другом противоположных импульса, две

тенденции, например: первая — напасть на противника, вторая — бежать от него. Эти

вступающие между собой в конфликт импульсы порождают напряжённость, могущую

выразиться в поведении, которое на первый взгляд кажется совершенно несоответствующим

данной ситуации. Такое поведение называется компенсаторной деятельностью. Иногда при

встречах с гориллами мне было совершенно ясно, что животное колеблется между желанием

бежать от меня и подойти поближе — из любопытства или для того, чтобы меня прогнать.

Если эти противоположные импульсы были равной силы, так что подавляли друг друга,

животное не двигалось вперёд и не отступало, а замирало на месте. Но очень часто гориллы

проявляли два таких типа поведения, которые, казалось, никак не соответствовали данной

ситуации и были совершенно неуместны: одни начинали быстро и энергично есть, другие

принимались яростно чесаться. Оба вида поведения, несомненно, были эмоциональной

разрядкой, уменьшавшей в животном чувство напряжённости. Человек в момент

нерешительности или неуверенности в себе тоже обычно начинает есть или пить и очень

часто чешет волосы на затылке. Все эти действия легко понять тому, кто наблюдал за

человекообразными обезьянами».

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

261

Гориллы, продолжает Шаллер, имеют врождённую тенденцию ударять по чему-нибудь, в том

числе по груди, в момент возбуждения. «После «представления» напряжение на время падает

и животное ведёт себя спокойно до тех пор, пока снова не накопится возбуждение и снова не

потребуется разрядка. Особенно интересно эволюционное происхождение этих действий. Мои

толкования основываются на понятиях, развитых в последнее время Н. Тинбергеном, К.

Лоренцом и другими специалистами но поведению животных. Когда у животного

одновременно возникают два противоположных импульса, например нападать и бежать, в

результате обычно возникает компенсаторная деятельность, которая кажется не имеющей

отношения к данной ситуации. Иногда конфликт такого рода вызывает у птиц потребность

охорашиваться, чистить перышки. Гориллы начинают кормиться, чесаться, зевать и проявля-

ют стремление по чему-то ударять. Естественный отбор мог повлиять на компенсаторную

деятельность. Она приобрела дополнительное значение как сигнал связи, и приняв раз на-

всегда установленную форму, превратилась в особый обряд, упрочилась. Листок, который

горилла часто кладёт между губами, наводит на мысль, что этот странный жест может

являться как бы условным, стереотипным символом еды, формой компенсаторной

деятельности; удары в грудь — таким же стереотипным выражением желания что-то

ударить... Поведение человека в конфликтных ситуациях удивительно сходно с поведением

гориллы. Например, в супружеских ссорах, когда ни та, ни другая сторона не уступает своих

позиций и не переходит в решительное наступление, дело может закончиться криками,

швырянием предметов, стуком кулаками но мебели, хлопаньем дверьми — одним словом,

всеми способами, помогающими ослабить нервное напряжение. Идеальное место наблюдения

над людьми — это спортивные соревнования на стадионах, когда человек возбуждён и не

следит за своим поведением. Зритель видит очень волнующие его спортивные события, в

которых он сам, однако, не может принять непосредственного участия, но и отказаться от

этого зрелища не хочет. Вызванное этим напряжение находит разрядку в пении, хлопанье в

ладоши, топанье, вскакивании с места и кидании предметов в воздух. Иногда предводители

болельщиков направляют их поведение в какое-то русло: повторяя сходные звуки в

нарастающем темпе, они доводят разрядку до бурного и синхронного апогея»

262 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

Эти пассажи очень характерны для наблюдательной, но по теоретическому уровню

инфантильной американской зоопсихологии. Есть ли сколько-нибудь строгое научное

значение у слов «напряжение», «разрядка», «ослабление»? Тем более далёк от научной

точности лёгкий переход от горилл к людям, от конфликта двух импульсов в поведении

индивида к конфликту двух индивидов или спортивных «болельщиков». Всё же и этот

последний пассаж заслуживает внимания хотя бы тем, что задевает важную, как увидим

позже, тему о развитии у людей явления подражательности в сфере неадекватных рефлексов.

В целом наблюдения Д. Шаллера и цитируемых специалистов, как и множества авторов,

наблюдавших у животных неадекватные реакции при «трудных» состояниях нервной

системы, представляют большую ценность, богатое скопление эмпирического сырья, в

котором физиолог может плодотворно разбираться под углом зрения теории тормозной

доминанты.

Это относится и к тем работам по этологии, где то же явление описывается под именем

«смещённых движений». В частности, этот термин введён упомянутым Н. Тинбергеном

примерно в том же смысле, что и термин «компенсаторное поведение», но применительно

лишь к явно врождённым актам. Так, в конфликтной ситуации белый гусь осуществляет

движения купания даже на земле, серый гусь в этих ситуациях отряхивается, петухи

выполняют клевательные движения, другие виды «засыпают» в середине боя. У многих видов

такие смещённые действия проявляются с момента рождения, они могут быть наперёд

предсказаны и появляться независимо от индивидуального опыта, следовательно, могут

считаться наследственными

106

. Эти данные этологов опять-таки лишь в свете теории

тормозной доминанты распахивают двери в «таинственную жизнь» животных, в их «второй

мир» реакций и действий, не укладывающихся в прямое «рациональное» толкование.

Напротив, ничего не объясняет в их физиологической природе идея, что они служат

средством «разрядки» мозга, устраняющей чрезмерное возбуждение, выдвинутая сначала

советским физиологом А. А. Крауклисом

107

и много позже — английским физиологом

Дилиусом

108

Другой тип имеющихся наблюдений связан с изучением физиологами, как и вообще

естествоиспытателями, зоологами, естественного, т. е. не лабораторно обусловленного поведения

животных. Так, например, А. И. Баумштейн в результате таких

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

243

наблюдений констатирует одновременное действие двух безусловных центров, двух

инстинктов — пищевого и оборонительного (явление, якобы широко распространённое в

природе, но в работе по условным рефлексам оно не обнаружено)

109

. Однако, судя по

приведённым автором наблюдениям, именно слово «одновременный» тут неточно: речь идёт

о последовательной актуализации двух необходимых деятельностей, по всей видимости как

раз оказывающихся между собой в отношении кратковременного антагонизма, или

реципрокной иннервации.

И всё же при всём громадном запасе наблюдений и знаний генеральная научная перспектива

состоит в дальнейших строго физиологических экспериментальных исследованиях явления

тормозной доминанты во всех его деталях, во всём его многообразии.

Методика будущих исследований проблем тормозной доминанты может быть различной. Во

всяком случае это прежде всего наблюдения и эксперименты над неадекватными реакциями в

условиях ультрапарадоксальных преобразований торможения и возбуждения. Такие

состояния в неинертной, мимолётной форме налицо при любых задачах на дифферен-

цирование, при формировании у животного нового действия и в ряде других

нейрофизиологических ситуаций. Важно подчеркнуть, что в распоряжении экспериментатора

— эффективные фармакологические средства значительного стимулирования и вызывания

ультрапарадоксального состояния. Это открывает огромную свободу эксперименту. По-

видимому, меньше сулит метод провоцирования неадекватных реакций прямым

раздражением соответствующих участков мозга вживлёнными электродами (Н. И. Лагутина

вызывала зевание у кошки посредством электродов, вживлённых в орбитальную извилину

коры)

110

. Высоко перспективны электроэнцефалографические методы исследования проблем

тормозной доминанты

111

Если подойти к этим проблемам с точки зрения эволюции позвоночных, особенно филогении

высших животных, мы уверенно можем констатировать развитие и усложнение тормозной

доминанты как механизма высшей нервной деятельности. Норкина в упомянутой работе

отмечала, что на филогенетической лестнице от рыб до приматов замечается повышение

богатства «компенсаторных» (т. е. неадекватных) реакций; особенно они интенсивны и

разнообразны у обезьян. Изучение этой восходящей кривой данного явления в

филогенетическом

264 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

ряду важно для представления о возможном значении этого явления в антропогенезе.

Сначала надо отметить, что на всём пути эволюции высших животных неадекватные

рефлексы в отдельных случаях выполняли существенную адаптивную роль, хотя и побочную

для их физиологической природы

112

. Вот наглядный пример из сферы искусственного отбора:

«стойка» у известных пород собак генетически была типичной усечённой или абортивной

реакцией, прерванным броском на дичь, но древний человек-охотник отобрал и наследственно

закрепил это очень удобное ему полудвижение. Однако естественный отбор в огромных

масштабах проделывал эту работу, а именно, когда жизнь подкрепляла какую-либо

неадекватную реакцию, точно так, как мы это делали в описанных опытах. В частности,

можно допустить, что за счёт депо сопутствующих трудным нервным ситуациям

иррациональных движений ушей, рук и других органов формировалась и обогащалась

жизненно важная ориентировочно-обследовательская деятельность животных. Как известно,

она достигла огромного многообразия проявлений у обезьян. Другая важная группа

подкреплённых в филогенезе неадекватных реакций, т. е. приобретавших адаптивное биоло-

гическое значение, — сигнализационная деятельность животных. Из указанного почти

неисчерпаемого запаса мог быть почерпнут исходный материал для самых различных

сигналов. Во-первых, окружающие особи реагировали на одинаковую «срывную», т. е.

неадекватную, реакцию данной особи как на симптом ситуации, вызвавшей срыв, они по

этому признаку учитывали затруднительность выбора поведения, например, вероятную, но

ещё не объявившуюся опасность, и т. п. Во-вторых, неадекватные рефлексы обнаруживали

свойство имитатогеиности — они вызывали подражание, что способствовало развитию

специфических дистантных звуковых контактов внутри стада и внутри популяции. Но

очевидно, только человек искусственным отбором в древности превратил эту потенцию в

изумительную взаимосвязь сети петушиного крика и собачьего лая на обширных

пространствах. Во всех этих случаях адаптивного наследственного закрепления у того или

иного вида животных неадекватного рефлекса он, разумеется, тем самым терял свою

тормозную функцию — свою роль закреплённой тормозной доминанты по отношению к како-

му-то положительному действию, ибо сам становился адекватным, положительным,

«произвольным» действием.

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

265

Особую группу наследственно закреплённых неадекватных рефлексов, получивших полезную

биологическую функцию, составляют «церемонии» и «ритуалы», особенно ярко выраженные

при половой активности, например, при токе у разных птиц

113

. Они проявляются строго

стереотипно у всех членов данного вида, даже если последние выросли в неволе и не

наблюдали особей своего вида. Биологическое назначение их состоит в том, чтобы служить

дополнительными признаками своего вида во избежание скрещивания с другими похожими

видами.

Главный вывод, который должен быть сделан из наблюдений о возрастании в филогении

высших животных качественного и количественного многообразия неадекватных рефлексов:

раз они достигают максимума у высших приматов, надлежит полагать, что прсдковая форма

человека в лице семейства троглодитид, и особенно его высшей степени, троглодитов

(палеоантропов), обладала ещё более обильным депо неадекватных рефлексов. Предметом

дальнейшего исследования и должен явиться вопрос об их роли в антропогенезе при

становлении второй сигнальной системы, человеческого речевого взаимодействия.

Центральное понятие, рассмотренное в этой главе, — торможение. Мы исследовали

тормозную доминанту с целью показать, что в высшей нервной деятельности животных

налицо нечто, что могло бы быть охарактеризовано как противоположное, обратное их

биологически рациональному рефлекторному функционированию. Пусть и оно подчас

использовано в эволюции животного мира для адаптации — это побочный плод. А главное

для проблемы начала человеческой истории и самого человека — возможность превращения

этого «отрицательного», даже как бы «патологического» явления у животных в опору

принципиально новой формы торможения, которая специально характерна для высших

троглодитид, а затем преобразуется у человека в положительную норму в его высшей нервной

деятельности.

ПРИМЕЧАНИЯ

Ср. Счастный А. И. Сложные формы поведения антропоидов; физиологическое изучение «произвольной»

деятельности шимпанзе.

Л., 1972.

Павловские среды. Т. III. С. 343, 348.

266 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

См. Купалов П. С. Условные невротические рефлексы. // Архив биологич. наук. Т. XI. Вып. 3.

1941.

Купалов П. С. Учение о рефлексе и рефлекторной деятельности и перспективы его развития. //

Совещание по философским

вопросам физиологии высшей нервной деятельности и психологии.

М., 1963. С. 133.

См. Андросова 3. Г. и др. Об условных реакциях, образующихся при действии гуморальных

факторов. // Журнал высшей нервной деятельности. Т. IX. Вып.З. 1959.

См. Крауклис А. А. Условнорефлекторная регуляция нервной деятельности. Рига, 1960.

См. Норкина Л. Н. К анализу «компенсаторных» реакций при выработке внутреннего

торможения. // Физиология и патология высшей нервной деятельности обезьян. Сухуми, 1960.

См. Физиология и патология высшей нервной деятельности. Ин-т физиологии им. И. П. Павлова.

Науч. сообщения. Вып. 3. М.-Л., 1965.

См. Тинберген Н. Поведение животных. М., 1969.

Кальтенхаузер Д., Крушинский Л. В. Этология. // Природа. 1969. №8.

Натуре. 1967. Жол. 214.

Кальтенхаузер Д., Крушинский Л. В. Этология.

См. Долин А. О. Патология высшей нервной деятельности. М., 1962.

Отчет см.: Поршнев Б. Ф. Неадекватные рефлексы и их значение в эволюции высших

животных. // Бюллетень Моск. Об-ва испытателей природы. (МОИП). Отдел биологии. Вып. XX

(3). 1965. Опыты проводились в октябре 1963 г. в лаборатории условных рефлексов Ин-та

экспериментальной патологии и терапии в Сухуми. За любезное содействие приношу

благодарность Норкиной Л. Н. и Лагутиной Н. И.

См. Конради Г. П. К истории развития учения о рефлексе. // Архив биологических наук. Т. 59.

Вып. 3. 1940.

Шеррингтон Ч. Интегративная деятельность нервной системы. Л., 1969. С. 124.

Там же. С. 99.

Там же. С. 149.

Там же. С. 177.

Там же. С. 178.

Там же. С. 266.

Там же. С. 177.

Павловские среды. Т. III. С. 73.

Ухтомский А. А. Собр. соч. Т. 1. Л.,1950.

См. Чукичев И. П. О единстве теоретических позиций И. П. Павлова, Н. Е. Введенского, А. А.

Ухтомского. М., 1956. Голиков Н. В. Значение концепций Н. Е. Введенского и А. А. Ухтомского для раз-

вития учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. // Вестник ЛГУ. 1949. № 10. Русинов В. С.

Учение Н. Е. Введенского -А. А. Ухтомского о торможении и его связь с учением И. П. Павлова. // Журнал

высшей нервной деятельности. Т. V. 1955.

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

267

Ухтомский А. А. Доминанта. М., 1956. С. 174.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 233-236.

Там же. С. 236.

29 Там же. С. 238.

Там же. С. 167.

Перепель И. А. О доминанте. // Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1.

С. 318.

Механизмы доминанты. Л., 1967. С. 51.

См. Айрапетянц Э.Ш. и др. Академик А. А. Ухтомский. К 90-летию со дня рождения. М.-Л.,

1965. С. 36.

Последний положен в основу части опытов в исследовании Руси-нова В. С. (См. Русинов В. С.

Доминанта. Электрофизиологические исследования. М., 1969).

См. Университетская школа физиологов в Ленинграде за 20 лет советской жизни. // Ухтомский

А. А. Доминанта. С. 148.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 286.

Там же. С. 312-314.

Там же. С. 283; ср. Голиков Н. В. Важнейшие проблемы, поднятые А. А. Ухтомским, и их

значение для современной физиологии. // Айрапетянц Э.Ш. и др. Академик А. А. Ухтомский... С.

34—35.

См. Ухтомский А. А. Собр. соч. Т. 1. С. 286-287.

См. Виноградов М. И. К условиям образования доминанты. // Русский физиологический

журнал. 1923. Вып. VI.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1, С. 210-211.

Сеченов И. М., Павлов И. П., Введенский Н. Е. Физиология нервной системы. // Избр. труды,

вып. П. М., 1952. С. 484.

Голиков Н. В. Важнейшие проблемы, поднятые А. А. Ухтомским... // Айрапетянц Э.Ш. и др.

Академик А. А. Ухтомский... С. 36.

Айрапетянц Э.Ш. А. А. Ухтомский. Личность великого учёного (Биографические эскизы). //

Айрапетянц Э.Ш. и др. Академик А. А. Ухтомский... С. 19—20.

Ухтомский А. А. Доминанта. С. 247.

Там же. С. 243.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 283.

Там же. С. 293.

Ухтомский А. А. Доминанта. С. 247—248.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 190, 224, 247-248,282, 305.

Там же. С. 327; ср.в кн. Доминанта. С. 127.

Там же. С. 309-310.

См. Шерриигтон Ч.. Рефлекторная деятельность спинного мозга. М.-Л., 1935. Его же. Интегративная

деятельность нервной системы.

См. Ухтомский А. А. Собр. соч. Т. 1. С. 123-124.

Там же.

Ухтомский А. А. Доминанта. С. 191 — 192.

См. там же. С. 195.

Там же. С. 254.

Цит. по: Сеченов И. М., Павлов И. П., Введенский Н. Е. Физиология нервной системы. // Избр. труды.

Вып. П. С. 538.

268 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

Й0

Ухтомский Л. А. Доминанта. С. 145—146.

См. Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 241.

Там же. С. 246.

Русинов В. С. Доминанта. Электрофизиологические исследования.

См. Ухтомский А. А. Собр. соч. Т. 1. С. 283. Эта мысль развита в одной из записных книжек:

«Доминанта, как съёмка, выбирает из среды соответственные возбудители. Но часть этих возбудителей

соединяется с доминантами так рыхло, что вскоре выпадает. Остаются приставшими лишь те, которые

имеют сродство с данной доминантою. Я говорил об этом сродстве как о «биологическом интересе».

Но тут можно было бы искать сродство и в физико-химическом смысле... Пристало к съёмке в

особенности то, что имеет к ней химическое сродство». (Ухтомский А. А. Доминанта. С. 239).

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 297.

См. Ухтомский А. А. Доминанта. С. 247.

г>7

Ухтомский А. А. Собр. соч. Т. 1. С. 278.

Орбели Л. А. Лекции по вопросам высшей нервной деятельности. М.-Л., 1945. С. 63-64.

Ухтомский А. А. Собр. соч.Т. 1. С. 5.

Там же. С. 167.

Механизмы доминанты. С. 51.

Там же. С. 6.

Ухтомский А. А. Собр.соч. Т. 1. С. 211.

Механизмы доминанты. С. 50.

См. Мухаметов Л. М. Исследование ритма сонных веретён электроэнцефалограммы

млекопитающих. М., 1967. С. 15—16.

См. Анохин П. К. Внутреннее торможение как проблема физиологии. М., 1958.

См. Конорский Ю.М. К вопросу о внутреннем торможении. // Объед. сессия, посвящ. 10-летию со

дня смерти И. П. Павлова. М.-Л., 1948. Его же. Интегративная деятельность мозга. М., 1970.

Белов А. Ф. Попытки понять механизм ультрапарадоксальной стадии с точки зрения учения Н. Е.

Введенского. // Труды науч. конференции, посвящ. памяти Н. Е. Введенского. Вологда, 1960. С.

140.

Там же. С. 142.

См. Быков К. М. Взаимоотношение процессов возбуждения и торможения в коре головного

мозга. // Сб. физиологич. лабораторий Ленингр. гос. ун-та, посвящ. 25-летнему юбилею А. А.

Ухтомского. Л., 1930.

См. Каминский С. Д. Динамические нарушения деятельности коры головного мозга. М., 1948.

См. там же. С. 39-40.

См. там же. С. 21, 25, 42, 116.

См. Кряжев В. Я. Опыт применения секреторного метода слюнных рефлексов на обезьянах. //

Седьмое совещание по проблемам высшей нервной деятельности. Л., 1940. Его же. Особенности

ТОРМОЗНАЯ ДОМИНАНТА

269

коркового торможения у обезьян в зависимости от типа нервной деятельности и тренировки

условных кортикальных связей. //

Там же.

Каминский С. Д. Динамические нарушения деятельности головного мозга. С. 87.

См. там же. С. 123-126, 129-130.

См. там же. С. 133.

См. там же. С 135-141.

См. там же. С. 145-146.

См. там же. С. 150-153.

Там же. С. 163.

См. там же. С. 135,

Там же. С. 114.

См. там же. С. 164,

Там же. С. 162.

Скипин Г. В. Анализ высшей нервной деятельности собаки по усложнённой секреторно-

двигательной методике. // Труды физиологич. лаборатории им. И. П. Павлова. Т. X. М.-Л., 1941. С.

10, 16.

Вацуро Э.Г. К вопросу о физиологическом механизме дифференцирования условных

положительных раздражителей по месту подкрепления. // Труды фпзиологич. лабораторий им. И.

П. Павлова. Т. XII. М.-Л., 1945. С. 212.

Там же.

Её первое краткое изложение см. Поршнев Б. Ф. Антропогенети-ческие аспекты физиологии

высшей нервной деятельности и психологии. // Вопросы психологии, 1968. № 5; сокращённый

текст на французском языке послужил докладом на Международном конгрессе но антропологии и

этнологии (1968 г.): Les aspects anthropogenetiques de la physiologic de 1'activite nerveuse superieure

et de la psychologie. // Proceedings VIH-th Int. Congr. of Anthropol. And Ethnol. Sc. Vol. 1.

1968.

100

См. Норкина Л. Н. К анализу «компенсаторных» реакций при выработке внутреннего

торможения. // Физиология и патология высшей нервной деятельности обезьян. Сухуми, 1960.

101

См. Поршнев Б. Ф. Неадекватные рефлексы. // Тезисы докладов на И съезде Общества психологов.

Вып. 4, М., 1963.

102

См. Вейн А. М. Бодрствование и сон. М., 1970.

103

Лагутина II. И. Реакция зевания как условный раздражитель. // Физиологич. журнал СССР. Т. XI. №

1. 1954.

101

См. Аршавский И. А. Доминанта и истериозис в связи с анализом механизмов реализации

нормально протекающего или отклоняющегося от нормы онтогенеза. // Механизмы доминанты.

!05

Шаллер Дж. Б. Год под знаком гориллы. С. 148, 212, 214—215.

106

Кальтенхаузср Д., Крушинский Л. В. Этология.

107

См. Крауклис А. А. Условнорефлекторная регуляция нервной

деятельности.

108

Delius J.D. Diplacement activity and arousal. // Nature. Vol. 24.

1967.

270 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

Баумштейн А. И. Опыт объективного изучения естественного поведения животных. // Вопросы

психологии. 1968. № 3.

110

См. Лагутина Н. И. Реакция зевания как условный раздражитель...

111

См. среди обширной литературы, в частности, следующие работы: Кратин Ю. Г. Электрические реакции

мозга на тормозные сигналы. Л., 1967; Русинов В. С. Доминанта, электрофизиологические исследования. М.,

1969; Изнак А. Ф. Микроэлектродный анализ ритма сонных веретён в подкорковых образованиях мозга

крысы. М., 1971.

112

См. Поршнев Б. Ф. Неадекватные рефлексы и их значение в эволюции высших животных. //

Бюллетень МОИП. Отдел биологии. Вып. LXX (3). 1965.

113

См. Кальтенхаузер Д., Крушинский Л. В. Этология. // «Природа». 1969, № 8.

Глава 5 ИМИТАЦИЯ И ИНТЕРДИКЦИЯ

I. Особый вид афферентации и двигательного эффекта: подражание

Реактивность — свойство живого вещества. А эволюция живой природы — выработка всё

более совершенных средств не реагировать, следовательно, тормозить эту самую реактив-

ность. Это даёт реакции возрастающую прицельность в единственном остающемся

направлении. Совершенствование живого — это совершенствование торможения реакций.

Исходная реактивность была чисто химической, что соответствует субстанции жизни —

обмену веществ. Но в дальнейшем подавление, вернее, радикальное ограничение этой реак-

тивности, конечно, не было возвратом к «добелковой», т. е. неживой материи, оно было цепью

чисто биологических «изобретений» или «открытий» способов задержать реакцию, тем самым

сделав реагирование элективным (избирательным) и корректируемым. Первоначально само

свойство движения возникло у растений, бактерий и низших животных как средство

уклоняться от иначе неизбежной химической реакции; всякий тропизм есть и таксис:

фототропизм есть отворачивание или удаление от вредной темноты, так что обращение и

приближение к свету — статистический результат новых и новых отклонений от тёмного, оно

есть, следовательно, продукт торможения. Подвижность, движение высшего животного — это

уход от принудительной контактной реактивности, иначе говоря, её торможение. Мы

слишком прикованы к человеческому самонаблюдению, поэтому и у животных гораздо более

фиксируем нечто схожее с «целью*-, «стремлением», чем оборотную сторону медали. Между

тем техника реагирования развивалась в эволюции живой природы лишь как производное от

развития техники нереагирования, т. е. исключения, предотвращения, подавления более

простой реактивности.

272 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

В сущности нервное возбуждение — это тоже простая реактивность, хотя на очень

специальном и сложном химико-физическом субстрате. Биологическая эволюция «отрицает»

его (как свободное передвижение животного «отрицает» силу тяжести), ибо возбуждение всё

жёстче перекрывается шлюзом, канализируется. «Ум» животного — это возможность не ре-

агировать в 999 случаях из 1000 возникновений возбуждения. Животное всё успешнее, где

только возможно, оберегает себя от реакции, так как движется, обладает дистантной

рецепцией, дробит раздражители с помощью мозговых анализаторов. Всё это не имеет

никакого отношения к экономии энергии реактивности: напротив, расход энергии на

торможение растёт в ходе эволюции в гигантских пропорциях.

В этой восходящей кривой переход к человеку не может быть не чем иным, как дальнейшим и

качественно новым взлётом торможения. Довольно было бы заметить, как его нынешняя

способность перемещаться превосходит животных, в какой степени дистантность его

рецепции (информации) раздвинута: опытом предков, информативной коммуникацией

современников, индивидуальной вооружённостью; насколько — почти неограниченно —

дробится и анализируется окружающий мир аппаратом языка и науки. Чтобы этот ряд

начался, должно было иметь место переключение прежней системы торможения

реактивности, присущей животным, на систему высшего порядка.

Из предыдущей главы, где введено понятие тормозной доминанты, вытекает, что, если суметь

вызывать («раскрепощать») такие тормозимые действия, несомненно, затормозятся

реципрокные, бывшие перед тем в активном состоянии. Значит, наготове есть могучая

машина для пресечения всех и любых, даже самых совершенных, рефлексов, даже самых

сложных форм поведения животных. Что могло бы привести её в действие в природе? Что

могло бы вызывать у животных эти обычно глубоко потаённые призраки?

Для этого можно представить себе лишь один природный механизм: силу имитации,

заразительную помимо какого бы то ни было подкрепления. Так, например, улыбаясь кому-либо,

мы автоматически провоцируем у него улыбку и тем в этот момент парализуем возможность

поведения, антагонистичного улыбке. Правда, у людей на эту простую основу накладываются

подчас лукавство и подозрение, но канва годится для иллюстрации тезиса.

ИМИТАЦИЯ И ИНТЕРДИКЦИЯ

273

Мы имеем здесь дело с третьим видом стимулов, вызывающих рефлексы. А именно одни

раздражители вызывают врождённые, безусловнорефлекторные ответы. Другие — условные

раздражители; они вызывают условные рефлексы, способствующие или противодействующие

безусловнорефлекторным, инстинктивным сложным или простым реакциям. Названная третья

группа не может быть отнесена ни к тем, ни к другим: это — стимулирование действия

животного, его простого или сложного поведения тем побочным фактом, что другой наблю-

даемый им индивид осуществил тот или иной рефлекс под влиянием раздражителей, которые

отнюдь не воздействуют на афферентные пути данного животного. Этот вид раздражений и

реакций и называют имитацией чужого поведения или подражательным поведением. Конечно,

употребляемое физиологами понятие «подражательный (имитативный) рефлекс» или

«подражательный инстинкт» справедливо, но это столь же широкое всеохватывающее

понятие, как если бы мы говорили о рефлексе или инстинкте организма формировать

условные рефлексы. Подражательная инстинктивная способность или готовность налицо в

нервной системе животного, в этом широком смысле её можно отнести к первой группе, но

характер данных рефлексов настолько специфичен, что требует выделения их с точки зрения

биологии.

Советские физиологи и зоологи пытались перевести явление подражания у животных на язык

физиологии высшей нервной деятельности. Так, резюме этих попыток было дано Н. Н.

Ладыгиной-Коте в 1958 г.

Л. Г. Воронин на основании своих специальных исследований пришёл к заключению, что у

низших обезьян подражание играет существенную роль при выработке положительного

условного рефлекса у вожака в присутствии других обезьян; подобные условные реакции

перенимаются этими последними и воспроизводятся без предварительной выработки. По мне-

нию этого автора, подражание играет большую роль и в онтогенезе обезьян при развитии

мимико-жестикуляционной сигнализации, в случае привыкания к новым условиям

Как сформулировано в исследовании В. А. Кряжева, подражание, или подражательные

рефлексы, животных обычно выражается в повторении одним животным сложных поведен-

ческих реакций, отдельных движений и различных действий, производимых другим

животным. Рефлекторный акт одного животного является специфическим сигналом,

вызывающим

274 Б. Ф. ПОРШНЕВ. О НАЧАЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ

специфическую реакцию другого животного. Подражательные условные рефлексы, по

мнению В. А. Кряжева, бывают двоякого тина: натуральные и искусственные. Натуральные

подражательные рефлексы возникают под воздействием биологически значимых реакций

других животных и сопровождаются последующим подкреплением образующихся реакций.

Таковы, например, акты обыскивания у обезьян, пищевые и оборонительные рефлексы.

Искусственными подражательными рефлексами автор называет подражательные действия,

возникающие только на внешнее проявление рефлекторного акта, производимого другим

животным, если эти действия не сопровождаются подкреплением, имеющим биологическое

значение. Искусственные подражательные условные рефлексы, говорит В. А. Кряжев, часто

представляют собой сложные цепные рефлексы, образующиеся на почве натуральных

подражательных, и могут рассматриваться как условные рефлексы второго порядка, но с

более сложной структурой

Нас интересует как раз то, что тут названо искусственными подражательными рефлексами

(непонятное выражение «условные рефлексы второго порядка» в данной связи ничего не

прибавляет и мы оставим его на совести автора). Пока констатируем сам факт: сила

автоматического подражания без всякого прямого подкрепления способна вызвать у другого

индивида некое действие.

Вернёмся к ходу своей мысли. Ведь это вызванное всего лишь подражанием, его неодолимой

силой, действие может в каком-то случае быть как раз тем самым действием, которое служило

у этого индивида тормозной доминантой для того или иного адекватного действия, значит,

которое проявилось бы у него в ультрапарадоксальном состоянии как неадекватный рефлекс.

Если такое совпадение произойдёт, подражание превратит заторможенное действие в

активное, в возбуждённое, а тем самым затормозит ранее активное адекватное действие.

Следовательно, явление имитативного поведения (подражательного рефлекса) и подлежит

теперь нашему внимательному рассмотрению. Если такой механизм налицо в физиологии

высшей нервной деятельности животных, надо, познакомившись с его природой, выяснить

вероятность возрастания его силы и частоты на пороге антропогенеза, т. е. в восходящем ряду