Путилова Е.О. Детская литература

Подождите немного. Документ загружается.

431

разрешению всех противоречий роднит его фантастику со сказкой. Вот по-

чему у фантастических повестей этого писателя так много читателей

младшего возраста.

Литературная сказка остается одним из самых популярных жанров

современной детской литературы. Этим обусловлено ее влияние на бурно

развивающийся жанр нашего времени – фэнтези, основывающийся на

псевдоисторическом материале, мир которого населяется сказочными су-

ществами. И это одно из свидетельств актуальности и востребованности

жанра литературной сказки.

Вопросы и задания

1. Что характерно для героев сказочных повестей С.Прокофьевой?

2. Что роднит фантастически повести К.Булычева со сказкой?

8.3. ПОЭЗИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ СЕРЕДИНЫ XX ВЕКА

С начала 1960-х годов возник необычайный интерес к поэзии для де-

тей, это был, по существу, второй Ренессанс. Поэзия сделала много: она

открыла страну Вообразилию, она продолжала убеждаться в безграничных

возможностях Слова, она все больше приближалась к авангарду, шутке,

нонсенсу, перевертышу. Прежде, чем отправиться в страну Вообразилию,

Б.В. Заходера, биолога по профессии, конечно, тянет показать многих и

многих обитателей земли, и в первую очередь, неугомонную веселую

жизнь школы: ей он посвятил цикл стихотворений «На задней парте». Ге-

рои этого цикла, два друга, Вова и Петя, как и многие их сверстники, не

всегда учат уроки. А если, скажем, Петька и выучил урок, «сделал, не жа-

лея сил!», увы, именно в этот день его и не спросят (Не везет). А может

быть и так: в самый разгар игры, во время урока, когда уже так близка по-

беда одного, когда вот-вот на дно пойдет линкор другого, вдруг раздается:

- Курс на доску, адмиралы!...

И, полный юмора, конец стихотворения:

Часто терпит пораженье

Самый храбрый адмирал,

Если место для сраженья

Неудачно он избрал!

(«Морской бой»).

432

Заходер удивительно точно угадал заветные желания многих девочек

и мальчиков, мечтающих, чтобы каким-то волшебным образом все дела-

лось само собой

...Если б мыло

Приходило,

По утрам ко мне в кровать

И само меня бы мыло –

Хорошо бы это было!

(«Петя мечтает»

Заходер любил придумывать самые разнообразные Азбуки. Первой

из многочисленных его Азбук, стала «Буква «Я». Уже в этой своеобразной

Азбуке проявилось его мастерство в игре буквами, слогами, гласными, со-

гласными. Вся эта грамматика, каждый звук, каждая буква приобретали

свои особенности, свой характер: « - Тише, буквы! Стыдно, знаки! -

/Закричали Гласные. – Не хватало только драки! /А еще Согласные!» Вы-

слушав нелепые претензии буквы «Я» - «Буквы тут переглянулись, /Все –

буквально – улыбнулись». Как будто бы назидательное по характеру, но

построенное на веселой игре (его можно разыгрывать как маленький спек-

такль) стихотворение достигает своей цели, убеждает растущего человека

в том, как необходимо быть скромным и как смешно выглядит, желающий

видеть себя на первом месте. Его другая, «Мохнатая азбука», отличается

тем, что поэта не так уж интересует внешний «портрет» героя, а больше

ему хочется сказать, какие разные здесь все, в этом «мохнатом» царстве.

Необыкновенным, очень симпатичным, покажется нам нрав жирафа, кото-

рого бояться даже львы: «Но не вскружил такой успех / Жирафу голо-

вы…». А вот совсем иное существо, и о нем автор пишет без всякого снис-

хожденья: «Давно я не встречал / ГАДЮКИ. / И что-то не скучал / В раз-

луке!» Со всей горячностью он защищает безобидную зверющку которой

просто не повезло с наружностью: «Люди бедняжку назвали – «ЕХИД-

НА»./ Люди, одумайтесь! /Как вам не стыдно?!». И о каждом поэт скажет

свое, подчеркивая, в первую очередь, «человеческие» особенности своего

героя.

Сколько нового открыл Заходер своими прекрасными переводами

433

книг: А.А. Милна. Винни-Пух и Все-Все-Все» и «Алисой в стране чудес»

Л. Кэролла. Как много говорит нам его «Песня игрушек» Поэт уверен, что

не только дети любят игрушки, но и игрушки любят детей. Все дело в том,

что дети не замечают обид, которые они наносят игрушкам, а вот игрушки

все прощают детям, И поэту принадлежит здесь очень важное слово: «От-

того-то, наверно, / НЕ ВСЕ замечают, / Как игрушки страдают, / Тоскуют, /

Скучают… /Оттого что не знают / (И знать не хотят!) / Как мы верно и

преданно /любим ребят».

И, наконец, мы попадаем в страну Вообразилию: она не обозначена

ни на одной географической карте и о ней ничего не сказано в книгах зна-

менитых ученых и путешественников. А между тем / «В моей Вообрази-

лии / В моей Вообразилии / Болтают с нами запросто / Настурции и Ли-

лии; / Умеют Львы косматые / Скакать верхом на палочке, / А мраморные

статуи / Сыграют с вами в салочки!». В этой Вообразилии еще и не такие

чудеса и приключения случаются, но как добраться туда, как попасть в эту

страну? Оказывается, попасть туда совсем несложно: «Она ведь исключи-

тельно / Удобно расположена!» Путь туда открыт каждому, кто наделен

воображением и фантазией, кто умеет мечтать.

Так же близко находятся «Леса-чудеса» Г. Сапгира. Лес как будто бы

знакомый, но что-то в нем совсем другое:

Там чащу хвостом

Подметает лиса,

Чтоб чистыми были

Леса-чудеса

Леса эти окутаны особым теплом и светом, и поэтому, чтобы сохра-

нить этот добрый мир, тем, кто идет туда с «пистолетами, рогатками и

пушками»,

Вход в эту сказку

Закрыт навсегда!

Сапгир играет, шутит со Словом: он берет одно слово и делит его на

два слога – каждый слог ничего не значит, но сложенные вместе, они соз-

дают настоящее взрывное ощущение, ощущение неожиданного чуда:

Что за Ли?

434

Что за МОН?

В звуках нету смысла.

Но едва шепнут:

«ЛИ-МОН…»

Сразу станет кисло.

Примером замечательного перевертыша стало его стихотворение

«Людоед и принцесса, или все наоборот». Людоед страшно хочет скушать

принцессу, но это ему никак не удается: то принцесса слишком прекрас-

ная, а погода невозможно ужасная, то все наоборот: так и кончается леген-

да ничем для бедного людоеда.

Поэзия конца XX века проявляла особый интерес к обогащению сло-

варя читателя. Здесь можно говорить об особой роли, которую сыграл

А.А. Шибаев. Совершенно обойденный вниманием, не указанный ни в од-

ном учебнике, ни в одной хрестоматии, он должен быть возвращен всем

тем, кто учит детей языку. Он создал книгу «Язык родной, дружи со

мной», состоящую из многих разделов: «Точка, точка, запятая», «Взялись

за руки, друзья», «Ох, уж эта грамматика», «Озорные буквы». По сущест-

ву, он сочинял стихи о родной грамматике и учил детей обыкновенной

русской речи посредством речи поэтической. С шуткой подходил он к та-

ким, подчас трудным, знакам препинания: «Точки, палочки, крючки / Не-

приметные значки, / А во время чтения / Требуют почтения». Вот, к при-

меру, разница между запятой и точкой: Запятая: «Выйдет / на дорожку – /

всем / подставит / ножку!». Совсем наоборот ведет себя Точка: «Загора-

живает / путь, / предлагает / отдохнуть». Так же изобретательно и весело

автор дает представление о том, что мы встречаем в каждой книге: вопро-

сительный и восклицательный знак, многоточие, тире, скобки. А вот и Ка-

вычки: «Всегда / подслушать / норовят / то, / что другие / говорят…».

Язык задает нам много загадок. К примеру: «Сосать сосульку – / Вот бе-

да! – / Нам строго запрещается. / Но почему ж она тогда / Сосулькой на-

зывается?...». А в результате такие скучные, казалось бы, понятия, как

предлог, сложноподчиненное предложение и т. д. приобретают увлека-

тельный и занятный характер. На сотнях загадок, скороговорок, перевер-

435

тышей, сюжетных историй про буквы и звуки Шибаев напоминает нам:

Язык – и стар и вечно нов!

И это так прекрасно –

В огромном море – море слов –

Купаться ежечасно!

Особенную независимость завоевала себе словесная игра у

И.П. Токмаковой. Слово у нее вырывается на свободу, творит свой мир,

уходит от привычных понятий. Понятны назначения ложки, тряпки, шап-

ки. И вдруг возникает новое слово «плим», завоевывая себе сразу огром-

ную популярность:

Вот прыгает и скачет

Плим, плим, плим!

И ничего не значит

Плим, плим, плим.

Токмакова играет словом разнообразно, а подчас, и в целях назида-

ния. Ее стихотворения это не только игра в звуковую путаницу «На по-

мощь! В большой водопад / Упал молодой леопад!», и хотя все здесь не

выходит «впопард», мы не забываем о первой строчке и другого стихотво-

рения «Крокодилы»: «Прошу вас, не надо съезжать / по перилам! /Вы мо-

жете в зубы попасть /крокодилам». Все дети точно знают, что гномов нет,

но автор будет продолжать игру, и каким скучным покажется день, если

гном не придет и не напомнит о том, что надо мыть уши! Токмакова зовет

слушать голоса природы. С помощью поэтического «магнитофончика»:

она передает то, о чем говорят листья, травы, цветы («Разговоры) Очень

часто в явлениях природы у нее возникают интереснейшие сопоставления

разных миров – мира природы и мира человека

Дуб дождя и ветра

Вовсе не боится,

Кто сказал, что дубу

Страшно простудиться?

И следующие затем строчки о выносливости, о закаленности дуба,

конечно, вызывают ассоциацию, связь с характером человека («Дуб»).

Столь же и поэтичны и характерны строчки «Сенокос, сенокос,/Луг остал-

ся без волос!.. Как прическа эта /Хороша для лета!» («Сенокос») В ее сти-

хах возникает этическая тема: мальчик ждет обещавшего придти и обма-

436

нувшего друга. Какой отчаянный аргумент выдвигает мальчик: «Но он же

совсем взрослый - /Не мог он неправду сказать!». Еще более сильно этиче-

ская позиция звучит в полных негодования словах: «Я ненавижу Тарасова:

/Он застрелил лосиху...». Книга «Весело и грустно» создает обаятельный

образ героя.

Лирической интонацией наполнена поэзия Я.Акима. Его «Песенка у

окна» свидетельство того, как нужна людям поэзия, музыка, радость. Пе-

сенка собирает массу слушателей: «Погляди-ка: толпа у окна – /Видно, му-

зыка наша слышна, /Люди с ней остаются и не расстаются, \Им песенка

тоже нужна». Так же увлекательны и его «Улица», и «Пишу тебе письмо»,

и «Весело мне». Как много могут выразить всего четыре строчки, но ска-

занные с такой доверительной детской интонацией:

Мама! Так тебя люблю,

Что не знаю прямо!

Я большому кораблю

Дам названье «МАМА».

Добрый теплый мир открывается в стихотворениях Э. Мошковской.

Ее «Дедушка Дерево» обладает такими волшебными руками, что готов

протянуть их всем бесчисленным обитателям леса. Ее герои, будь то ма-

ленькая речка, будь то воробышек, а будь то смелый путешественник, про-

являют отвагу и мужество: «Ямы пойдут, /овраги, /камни пойдут,/коряги,

/может и зверь случиться!» – как удивительно звучит ответ речки: « – Я

ему дам напиться!» Полнее всего суть поэзии Мошковской выражена, ве-

роятно, в стихотворении «Жил на свете один человечек» Человечек хотел

построить себе домик, но у него было мало для этого досочек. Зато какую

щедрую помощь он получил вокруг: «Небо крышу ему подарило, /И сте-

ной оказался лесок...» Его маленький домик оказался открытым для всех:

для солнца, для птиц и зверей, и Мошковская доброй шуткой кончает сти-

хотворение: «Хорошо, :что на крепкие двери, /Не хватило на двери досок!»

Свои неповторимые сюжеты находит в поэзии для детей Юнна Мо-

риц. Ее «Резиновый ежик» приобрел такую популярность потому, что

свою доброту, свое ощущение: «Небо лучистое, /Облако чистое...» он не-

437

сет всему окружающему его миру:

...Божьей коровке,

Цветочной головке

Вежливо кланялся еж.

Для ее стихотворений характерен прием перевертыша, а этот прием,

как писал об этом К. Чуковский, задает ребенку мыслительную работу:

«Вышел месяц молодой, /Небо кажется водой, /Туча кажется волной,

/Месяц – лодкой деревянной». Эти удивительные чудесные перемещения,

когда все меняется местами, но остается знакомым, заставляет ребенка за-

думаться: «До чего же все похоже! /Значит, я, наверно, тоже / На кого-

нибудь похож!». Сколько же, в результате, возникает ассоциаций! («Что на

что похоже»).

Ее стихотворение «Дом гнома, гном – дома» создает атмосферу доб-

рого, гостеприимного дома, но всю прелесть ему придает то, что попере-

менно верх становится низом, а низ верхом. Ю. Мориц не устает шутить:

заразительно буйное озорство Веселой Лягушки: «Вверх дном ее избушка

/Стояла, бре-ке-ке». Это озорство отделяет ее от ее сверстниц, Унылых Ля-

гушек, и сколько бы ни прошло лет «Как вспомнит, что с ней было, – / Хо-

хочет, бре-ке-ке! («Веселая лягушка»). Открыто она приглашает к общему,

безудержному веселью всех на свете зверюшек в стихотворении «Попры-

гать-поиграть». Ее мастерство словесной игры проявляется и в «Малино-

вой кошке», и в «Букете котов», но ни с чем несопоставимо ее стихотворе-

ние «Это – да! Это – нет!», в истории про избалованного мальчишки, кото-

рый ни за что не хочет засыпать:

Кататься верхом на слоне –

это да!

Слоняться верхом на коте -

Это да!

Верхаться на слонокоте –

Это да!

Но спаться уже никогду не пойда!

Мастерством перевертыша, словесной игры отличаются стихи

Э. Успенского: в его «Смешном слоненке», никак не поймешь кто же герой

– то ли слоненок, то ли крокодильчик, никак не найдешь ни его улицу, ни

438

его дом, и все события кажутся такими эфемерными! Весь построен на иг-

ре его «Птичий рынок», где папа с сыном сделали массу покупок, но од-

ним решением «не пускать» мама перевернула такое прочное построение

из покупок папы и сына. Но самый смешной перевертыш – в его стихотво-

рении «Про объявления». Стоило наборщику выронить набор: «Смешались

в объявлениях /Слова и предложения. /И в этих где, когда, зачем / Про-

изошел сыр-бор» Фантазия Успенского в этом «сыр-боре» безгранична.

Автором блестящих перевертышей и словесной игры, заключенной

чаще всего в миниатюре, был В.Берестов: его «Картинки в лужах», его ми-

ниатюры «Снегопад», особенно «Петушки» и «Мяч» стали классическими.

Поэзия конца века говорила и о вещах серьезных. Пренебрежитель-

ное отношение, непонимание каких-то явлений природы, а в ответ ее щед-

рость к людям так выразительно звучат в «Лопухах» Н. Матвеевой. В сти-

хотворении «Пони» автор всматривается в детство и убеждается, что в

мальчике, бьющем пони, угадывается будущий взрослый человек в его

жестокости, упоении безжалостной силой. Ее слова, обращенные к маль-

чику, полны боли и отчаяния:

- Мальчик, не смей! – кричу я

Мальчик не бей – кричу я.

Мальчика, бьющего пони,

остановить хочу я.

И хотя и пони, и мальчик ненастоящие – трагизм этого стихотворе-

ния настоящий.

В поэзию конца XX – начала XXI века пришла целая плеяда новых

авторов – М. Яснов, С. Махотин, А. Усачев, Олег Григорьев, В. Лунин,

Тим Собакин, А. Шевченко, М. Бородицкая, Гр. Кружков. Продолжая ве-

селую карнавальную шутку, А. Усачев втягивает в веселую игру заодно

бабушек и дедушек, и чудеса происходят:

В сугроб ныряет бабушка

Вся скрюченная, с палочкой –

Обратно скачет бабушка,

Как внучка, со скакалочкой

(Эй, бабушки и дедушки!)

Словесная игра, неудержимая фантазия, стремление проникнуть в

439

неведомый таинственный мир слова, обозначающего предмет, – все это

«спрятано» в «Шкатулке» Усачева. Сколько возможностей открывает ав-

тор в одном только названии стихотворения. Что спрятано в ней? Фантазия

разыгрывается, шкатулка становится хранителем несметных сокровищ, она

вырастает в волшебный замок, в целую шкатульную страну, внутри кото-

рой устраивается и сам поэт:

Захлопнул крышку и стучит,

Не покладая рук:

Шкатулка – это штукалка…

Тук-тук-…тук-тук…тук-тук

Поэзия Тима Собакина предлагает другие устремления: сблизиться с

природой, войти в ее тайны, «пожить красивой Ромашкой», дружить со

слабой букашкой» («Желание»), быть понятым Гусем, Скворцом. Он сам,

Тим Собакин, ведет переписку с Коровой и урок любви к Родине получает

от животных.

Но если у Берестова «петух петушится», М. Яснов задает как бы за-

конный вопрос: выходит, «Лягушка лягается»? Загадок язык задает так

много, что это дает повод поэту для бесконечной игры. Страсть обыгры-

вать слово проявляется во многих его стихотворениях, оказывается, ма-

леньким удодиком быть «удоднее всего». Словесная игра, озорство прояв-

ляются в стихотворении «Про мамонтов», где все оборачивается увлека-

тельной игрой, где мамонты предстают симпатичным семейством, где на-

лицо и мамонт, и папонт, и бабонт, дедонт и внучонт. В озорном мире Яс-

нова есть и считалки, и дразнилки, и приставалки, и докучные стихи, где,

действительно много «удодовольствия», но, главное, во всех его шутках

царит Слово.

Поэт забавляется и играет, он входит в дружбу с предметами на сво-

ем пути, с теми, кто идет по его дороге:

Спешит Торопинка под каждым окном,

Зовет нас глядеть-наглядеться:

Что там за окошком?

Чу!... Детство!

(«Чудетство».

Будет ли поэзия продолжать озорную веселую игру Словом, разга-

440

дывая его бесконечные тайны и возможности, или будет искать новые пу-

ти? Размышляя над путями современной детской поэзии, поэт В. Лунин

говорит о постепенном уходе от игровой поэзии к лирической, к поэзии

чувства, внутреннего содержания. Конечно, речь не идет о полном возвра-

щении к поэзии XIX века, когда писали для детей, обращаясь больше к

чувству ребенка. Вероятно, это будут новые поиски. С каким чувством

пишет С. Махотин о любви к некрасивой игрушке («Пластилиновый пес»),

какой благодатью веет от его стихотворения «Летний вечер»:

Ветер веткой зашуршал

И лизнул в лицо.

За рекою конь заржал,

И мышонок пробежал

В норку под крыльцо.

Жаворонок, превратившийся в песню у А. Шевченко, полный цикл

стихотворений Лунина к «Детскому альбому» П.И. Чайковского: все это

как бы означает начало лирического настроя детской поэзии. Да ведь одно

не исключает другого: и озорному Слову, и Слову лирическому найдется

место в поэзии для детей, они лишь будут обогащать друг друга.

Вопросы и задания

1. Где находится и чем отличается страна «Вообразилия», и как можно в нее попасть?

2. В стихотворениях каких поэтов особенно ярко проявляют себя приемы нонсенса,

шутки, перевертыша?

3. В стихотворениях каких поэтов главным приемом становится игра?

4. Обратите внимание на книги поэта, где оказываются связанными между собой по-

эзия и грамматика. Назовите удивительные существа, которыми населена страна

«Вообразилия».

ГЛАВА 9 ЗАРУБЕЖНАЯ ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА КОНЦА XIX - XX ВЕКОВ

9.1. АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ СКАЗКА ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX – XX ВЕКОВ.

9.1.1.Литература английского нонсенса.

Английская детская литература — одна из богатейших и интересней-

ших в мире. Может показаться странным, что в стране, которая традици-

онно воспринимается нами как родина сдержанных, вежливых и рассуди-

тельных людей, придерживающихся строгих правил, родилась литература

озорная, нелогичная. Причем расцвет ее приходится на эпоху королевы